Angel and Demon

      Вечер наступил очень быстро. Все это время я сильно переживала за то, что слила всю информацию Рею. Я чувствовала, что поступаю неправильно, предавая доверие чертокаменских, однако это было единственной причиной, по которой я пришла сюда.       Тяжело выдохнув, я подошла к окну. На улице стояла куча уголовников, среди которых был и Нацуме. Парень вскоре заметил, что я смотрю на них, поэтому добродушно улыбнулся и помахал мне рукой. Я ответила тем же, надеясь, что они с Реем всё-таки не покалечат друг друга. По крайней мере, я взяла слово с друга, что Нацуме не должен пострадать.       Из долгих размышлений меня вывел звук открывающейся двери. Я обернулась и увидела Огу. Он выглядел весьма строго, как и подобает главарю Чертокамня.       — Ты остаёшься? — спросил он.       — Да, останусь здесь на всякий случай. Вдруг тут понадобится моя помощь, — я улыбнулась, надеясь, что такой жест доброй воли с моей стороны завтра спасёт меня от тренировки.       — Лады.       Я пожелала ему удачи, после чего он вышел из кабинета, а я снова подошла к окну. Было страшновато оставаться здесь без Оги и Нацуме, особенно если учесть, что Химекава тоже остался здесь. С этим страхом я просидела около трех часов. Все время я смотрела в окно, ожидая, что уголовники скоро объявятся. Когда время перевалило за полночь, половина Чертокамня уже устала ждать и начала потихоньку расходиться по домам. Я же помнила о своем обещании Оге, поэтому старалась держаться и не нервничать.       Вскоре мне захотелось есть и пить. Вспомнив, что видела автомат с водой на первом этаже, я задумалась, стоит ли спускаться туда. Там же наверняка сидит Химекава. Через пару минут до меня всё-таки дошло, что если бы он хотел убить меня, то сделал бы это уже давно, так как он явно знал, что я здесь.       Надеясь, что ничего плохого не случиться, я вышла из своего укрытия в коридор. Из-за отсутствия половины лампочек на этаже было довольно темновато, поэтому я поспешила вниз, где было гораздо светлее.       Оказавшись на первом этаже, я услышала разговор Куниеды с краснохвостками. Девушки так же, как и я устали ждать. Одна из них даже собралась идти на выручку, даже собрала группу для этого, но королева остановила ее, сказав, что следует подождать еще чуть-чуть. Химекава же стоял рядом с ними и копался в своем телефоне.       Воспользовавшись тем, что он отвлечен, я молча прошла мимо их компании, поздоровавшись с ними только поклоном. Взяв воду и шоколадный батончик, я поспешила вернуться обратно, но меня остановил удивленный голос Куниеды:       — А ты кто ещё такая?       Химекава, что до этого зависал в своем телефоне, обратил на нас своё внимание:       — Пока ты где-то шлялась со своими подругами, Ога уже успел завести себе бабёнку.       Он довольно засмеялся, а я начала искать глазами место, где можно укрыться от злобного взгляда девушки. Кажется, Ога был не безразличен ей, оттого она и смотрела на меня так, будто собиралась убить.       — Химекава шутит, — я виновато улыбнулась, надеясь, что краснохвостка перестанет сверлить меня взглядом. — Я тут что-то типа медсестры, и не больше. А что насчет Оги, то мне нет никакого дела до него, не переживай.       — Ну да, как же, — запричитал Тацуя.       «Вот же гад! Ему лишь бы выставить меня в плохом свете. Бесит!» — подумала про себя я, после чего быстро успокоилась и спросила у девушки: — Можно я уже пойду?       Краснохвостка пропустила меня, после чего я смогла спокойно вернуться к себе в кабинет. Меня трясло от злости и обиды. Этот Химекава порядком достал меня своими язвительными замечаниями. Почему он не может просто промолчать?       Я выпила воды и постаралась успокоиться. Через минуту послышались какие-то крики. Я быстро подбежала к окну и увидела чертокаменских, их было не больше тридцати из ста ушедших. Все хромали и держались друг за друга.       Скинув в сумку бинты и все заживляющие мази, которые были в кабинете, я побежала вниз. На первом этаже я отыскала просторный класс, где можно было усадить всех уголовников. Я перетащила туда ещё с десяток стульев из соседних классов, после чего принялась выкладывать всё из сумочки. Остальные же чертокаменские помогали заходить тем, кто еле стоял на ногах.       Народу было много, но ни Нацуме, ни Огу, ни Хаджиме я так не увидела. Успокоив себя тем, что они могут быть ещё в пути, я принялась помогать уголовникам. Так прошёл час, но их так и не было. Все уже начали переживать, как кто-то из уголовников громко крикнул «Идут!». От этих слов мне стало ещё страшнее. Я так боялась увидеть Нацуме покалеченным, что не находила себе места.       Я заканчивала обматывать одного уголовника, как мне тут же подсаживали другого. За все время я успела помочь лишь половине, остальных пришлось нести до больницы, так как я не могла справиться с такими серьезными травмами, как переломы.       Когда же в кабинет вошли вполне целехонькие Канзаки, Нацуме и Широяма, я спокойно выдохнула.       — А где Ога? — тут же поинтересовалась у них Куниеда.       — Он сказал всем уходить, а сам остался, чёртов засранец! — отвечал Канзаки, хромающей походкой и с закрытым глазом, шагая ко мне. — Решил всю славу себе забрать!       — Малыш Ога в своем репертуаре, — засмеялся Нацуме, ожидая своей очереди.       Обрабатывая ссадины Хаджиме, я слушала их разговор с Аой. Оказалось, что когда они пришли на стрелку, то их уже поджидала огромная толпа ишиямовцев, которых было в два, а то и в три раза больше, чем они предполагали. Поняв, что чертокаменским так просто с ними не справиться, Ога приказал всем отступить.       — Давай быстрее, — недовольный голос Канзаки отвлёк меня от прослушивания их разговора. Я быстро наложила на его раны пару повязок. Глаз я трогать не стала, посоветовав ему приложить к нему что-нибудь холодное, чтобы снизить отек.       — Сам разберусь, — рявкнул уголовник, после чего встал со стула и пошёл в коридор беседовать с Химекавой.       Вслед за ними последовали и все остальные. Воспользовавшись моментом, я решила поговорить с Синтаро. Парень выглядел очень помятым, одна рука уголовника была чем-то перевязана, а из носа шла кровь.       Я осторожно помогла ему присесть. Было так стыдно, что это всё произошло по моей вине. Я еле сдержалась, чтобы не начать извиняться перед ним. Уголовник заметил, что я была очень расстроена, поэтому взял меня за руку. Поблизости никого не было, все тусовались в коридоре, поэтому можно было говорить не перешептываясь.       — Юна, да не переживай ты так, — успокаивающе говорил он. — Всё же хорошо.       — Молчи, — я дала ему небольшой кусочек бинта. — На, лучше останови кровь в носу.       Он расстроился, что ему пришлось отпустить мою руку, но против ничего не сказал. Пока он разбирался со своим носом, я развязывала его псевдоповязку. Она была завязана так крепко, что мне пришлось разрезать ее ножницами. Разобравшись с рукой, я еще пару раз спросила, не болит ли у него что-нибудь еще. Так мы нашли еще пару ран на ногах и голове.       — Ты такая красивая, — сказал уголовник, когда я обрабатывала рану на его голове. — Особенно когда так близко.       — Хорошо же тебя приложили, раз ты говоришь так, — я усмехнулась и выпрямилась, делая вид, что не вижу его внимательного взгляда на себе.       — Эй, я серьезно, — он снова взял меня за руку, давая понять, что от ответа отвертеться не получится.       Мне стало неловко, я не знала, что делать. Я чувствовала за собой столько вины, что пользоваться его добротой и дальше казалось непростительным. Он мне нравился, но после сегодняшнего было так стыдно находиться рядом с ним.       — Прости, просто я привыкла, что ты постоянно шутишь, — я улыбнулась ему, невольно приметив, что в коридоре стало как-то шумно.       Я хотела пойти посмотреть, что там происходит, но Нацуме остановил меня, попросив обработать ещё и разбитую губу.       — Это последнее, о чём я тебя порошу, честно, — я вернулась к нему, намазала мазь на ватную палочку и начала обрабатывать губу парня.       «Это неловко, очень неловко. Зачем я только согласилась? — думала про себя я, замечая, как уголовник пристально наблюдает за мной, прося мазать тщательнее и осторожнее. — Неужели ему так больно? Или он решил поиздеваться надо мной, зная, что он мне нравится?».       — Ну, вот и всё, — я не успела выпрямиться, как он лёгким движением запустил свою руку в мои волосы, приблизив меня к себе.       Я ожидала и хотела этого, поэтому закрыла глаза первая. Я уже почувствовала его дыхание на своем лице, как в классе раздался чей-то громкий кашель. Испугавшись, мы с Синтаро резко отстранились друг от друга. Переведя взгляд на дверь, я увидела испепеляющий взгляд Оги. Сердце тут же забило тревогу, предупреждая меня о серьезной опасности.       — Спасибо за помощь, — Нацуме быстро встал со стула, благодарно кивнул мне головой, после чего поспешил уйти, пока это было еще возможным.       — Не за что, — я проводила его своей фирменной улыбкой, подумав о том, что возможно вижу его в последний раз в своей жизни.       Ога проводил его внимательным взглядом, после чего сказал, чтобы я подождала его здесь и никуда не уходила. Видимо ему нужно было решить кое-какие вопросы с остальными. Это меня заинтересовало, поэтому я подошла к двери и слегка её приоткрыла. Осторожно выглянув, я увидела, что уголовник разговаривал с Химекавой недалеко от моего кабинета:       — Значит, крот, говоришь? — процедировал Ога, внимательно оглядывая всех, кто был в зале. — Ты уверен, что этот хмырь тебе не соврал?       — А разве можно как-то по-другому объяснить то, что они знали, что мы нападём? Нет, они явно подослали к нам своего!       — Ты узнал, кто это?       — Неа. Тот тип, которого прижал Канзаки, сказал, что никогда его не видел. Может, это кто-то из недавно присоединившихся? — блондин начал подозрительно оглядываться по сторонам, от чего я не на шутку заволновалась и быстро закрыла дверь. Мне было страшно представить, что со мной будет, если они обо всем узнают.       Скорее всего, Химекава (или же сам Ога) теперь будет проводить тайные проверки среди чертокаменских. А если учесть, что меня не переваривают как минимум трое из Токуканхи, то шансов остаться здесь у меня очень мало.       Уходить сейчас крайне опасно, так как у Нацуме могут возникнуть большие проблемы. Как-никак нас часто видели вместе, поэтому можно было подумать, что он все знал и просто прикрывал меня. Я решила, что надо посоветоваться с Реем, он лучше меня знает, что делать в таких ситуациях. А пока ничего не известно, лучше быть тише воды и ниже травы.       Ога вернулся через двадцать минут. Первым же делом он уселся на стул рядом со мной. Он выглядел очень недовольным и буквально испускал ярость. Я не знала, что сказать или сделать, чтобы он перестал так упорно сверлить меня взглядом.       — Ты в порядке? — обеспокоено спросила я, примечая обилие засохшей крови на лице и шее уголовника.       — Устал немного, — он пересадил малыша на колени, чтобы мне было удобнее осматривать его.       — Все так волновались за тебя, мог бы и не рваться в бой в одиночку.       Намочив кусок марли теплой водой, я подошла к уголовнику и начала осторожно вытирать засохшую кровь с его лица. Но не успела я прикоснуться к нему, как он перехватил мою руку:       — Ты тоже переживала за меня?       — Я переживала за вас двоих, — я намекнула взглядом на маленького Вельзи. — Тогда ладно, — он отпустил мою руку, позволяя продолжить начатое.       Я не поняла, к чему он задал мне этот вопрос, но спрашивать его об этом специально я не стала, поэтому молча вернулась к работе. Стерев всю кровь с лица и шеи, я не заметила никаких крупных ран, которые могли бы так сильно кровоточить.       «Значит это кровь ишиямовцев, — сделала свой вывод я, от чего мне тут же стало не по себе. — Как же ему удалось ограничиться такими мелкими ссадинами по сравнению с остальными?».       — Ты чего? — уголовник заметил моё замешательство, но судя по выражению его лица, так и не понял, чем оно вызвано.       — Ты и вправду одолел всех ишиямовцев без посторонней помощи?       — Да, я вынес всех и каждого, кто был там.       — Вот как, — я вспомнила про Такаяму, который мог оказаться среди жертв Оги, и мне стало страшно.       Стараясь не выдать своего волнения перед Огой, я быстро обработала ссадины уголовника мазью, после чего сказала, что он может быть свободен.       — Как свободен? — Ога непонимающе захлопал глазами. — А перевязка?       — Она тебе не нужна.       — Ты уверена?       Уголовник заставил меня перебинтовать его руки до кистей, после чего намекнул на рассеченную бровь.       — Нет уж, — я наотрез отказалась приближаться к нему так близко.       По нему было видно, что он решил поиздеваться надо мной из-за того случая с Синтаро. Единственное, что я никак не могла понять во всей этой странной ситуации — это почему он не давал мне общаться с парнем, если сам при этом имел какие-то отношения с Куниедой.       — Че струсила? — Тацуми с вызовом посмотрел на меня, я же сделала вид, что не заметила его издёвки и посмотрела на часы. Было уже три часа ночи.       — Уже поздно, надо идти домой, — я посмотрела в окно, на улице было ужасно темно.       Ога сказал, что будет ждать меня внизу, а также, чтобы я пошевеливалась, так как его терпение не безгранично. Просить о том, чтобы меня проводил Синтаро, было смертельно опасно, поэтому я покорно направилась к себе в кабинет за вещами. Когда я спустилась вниз, то увидела Тацуми, стоящим у выхода в обществе королевы краснохвосток. Недалеко от них стояла компания других уголовников, состоящая из Канзаки, Химекавы и Нацуме с Широямой. Я прошла мимо них, примечая на себе внимательный взгляд Синтаро. Мне так хотелось подойти к нему, но из-за присутствия Оги я смогла только улыбнуться ему в ответ и молча уйти.       Когда я подошла к главарю, он уже вовсю обсуждал свои дела с Куниедой. Однако стоило мне спросить у них, о чем они разговаривают, как Аой тут же замолчала, попросив Огу разрешить её проблему как можно быстрее. Судя по всему, эти двое говорили про новую банду Роккисэй. Я подумала, что возможно Рей знает об этой банде больше, чем чертокаменские, и что нужно обязательно спросить его об этом.