Сцена в зимнем лесу

Кей стоял на крыльце дворца Ллиотарэля, когда увидел мелькнувший возле ворот темный женский плащ, отороченный серебристым мехом. Вампир сразу понял, что это не эльфийка, а та самая принцесса из рода Детей Звезд. Нет, лучше называть их Странниками, это проще. Молниеносно сбросив одежду, он закрылся крыльями, а мгновение спустя уже выпрыгнул в окно, бесшумно стелясь сначала по двору, затем по улицам Ясневого града, а позже по свежему снегу. Принцесса шла пешком, хотя могла бы и лететь на своих огромных белых крыльях. Грациозная как эльфийка или вампирка, она почти не проваливалась в снег, а уж Кея наст выдерживал с легкостью. Стараясь не нашуметь, он преследовал девушку по пятам, хотя и сам не знал, зачем это ему нужно, да еще и в такой ипостаси. Но она одна, беззащитна, и нужно следить, чтобы принцессу никто не обидел. Однако Кей все-таки нашумел. - Кто здесь? – повернулась Элли. Волк поджал хвост и направился ей навстречу как нашкодивший пес. Не хотел он нарушать ее уединение. - Ах, это ты, серый брат. Элли присела, поманив волка пальцами, а тот подошел совсем близко, жарко дыша на открытые ладони, словно понимал, что белоснежные пальчики мерзнут. Девушка принялась гладить волка как милую, только очень большую собачку. «Если бы ты знала, что я представитель Разумной расы, что бы ты сделала?» Как хорошо, что он непроницаем к телепатии, ведь приятно же, когда тебя ласкает красивая женщина, пусть и в таком виде. Руки у нее нежные, легкие, и так нежно порхают по шерсти, что тянет вилять хвостом (хотя волки так и не делают). Неожиданно голубые глаза наполнились слезами, которые заискрились в уголках, грозя вот-вот пролиться. Девушка опустилась на колени – благо теплый плащ позволял ей не замерзнуть, - затем обняла волка за шею. Кей едва не вздрогнул, но стерпел, только прижался головой к плечу белокурой красавицы. -Как же мне плохо, если бы ты мог понять, - Элли расплакалась. «Пойму, только не придуши!». Вырываться он, впрочем, не стал, только лизнул ее в щеку, ощутив вкус слез. - За что? – продолжала она. – Почему меня все время пытаются убить? Почему я не могу вернуться домой и жить спокойно и счастливо? Плохо дело: узнает она, с кем разговаривала, крика не оберешься. Спасло Кея то, что принцесса больше ничего не сказала, просто молча проливала слезы, уткнувшись лицом в его теплую мягкую шерсть. Вампир понял, что она, как и все сильные личности, не может позволить себе плакаться разумным существам, а вот симпатичный волк все поймет, но никому ничего не скажет. Не знал он, что Элли временно заблокировалась от брата, и Гиацинт не знает, что она плачет, а читать ее не станет, вследствие чего не узнает об этом никогда. В любом другом случае жрец знал бы и где она, и что думает и чувствует, и почему ей сейчас так больно. Принц любил свою сестру, но она любила его не меньше, а потому не хотела вешать свои проблемы на младшего братишку – это старшим в семье полагается быть сильными. «Ты так нежна и прекрасна, ну почему ты не можешь быть со мной?», - подумал Кей. Девушек у него было хоть отбавляй, причем любой расы (и вампир отнюдь ими не пренебрегал), но любить еще не случалось ни разу в жизни. Были влюбленности в нежную Катриэль и дерзкую, но прелестную валькирию Перниллу, но подобного нынешнему чувству Кей не испытывал еще ни разу. Хотелось завыть, словно он настоящий волк, чтобы она поняла тоску его души (а она не может не понять!), приняла его любовь, но… лучше не пугать это звездное создание. Отрыдавшись, девушка взяла его морду в руки. - Спасибо тебе, серый брат. Мягкие, словно лепестки роз, губы коснулись его носа. Голова у Кея слегка закружилась, и он облизал девушке лицо. Откуда же было вампиру знать, что Странников любят все животные, и что она с чистой совестью считала его настоящим волком, и просто волков очень любит. Впрочем, Элли любила всех живых существ и всех созданий, если только они не несли на себе печать зла и тьмы. - Прощай, - еще один поцелуй. Встав с колен, она направилась обратно к Ясневому граду, а Кей, дождавшись, пока девушка уйдет, все-таки вскинул морду и завыл. Луны еще не было, но сумерки уже опускались на зимний лес.