(не) моя весна

Когда Бекхён проснулся, Чанёль все еще сопел в подушку, пуская слюни из приоткрытого рта. Хихикнув от этого зрелища, он подумал, что сейчас Чанёль был бы рад, что Чунмён выбрал отдельную комнату. Мысли о Чунмёне плавно перетекли в мысли об их с Чондэ вечернем разговоре. В животе Бекхёна все сжалось от волнения. Интересно, спит ли Чондэ сейчас? Или Бекхён увидит его, едва покинув комнату? Сможет ли он скрыть волнение? Глубоко вдохнув и приказав себе вытряхнуть вчерашний разговор из головы, Бекхён решил, что отличной идеей будет начать день с бассейна. День обещал быть жарким; утренний свежий воздух уже был пропитан теплом солнечных лучей. Бекхён оставил полотенце на шезлонге и нырнул в самую глубину. Тело приятно расслабило прохладной водой, мысли будто пришли в порядок. Вынырнув, Бекхён сделал еще пару кругов по бассейну, когда прохладу кожи обожгло именем на груди. Резко дернувшись, он заметил силуэт за панорамным окном, выходящим на бассейн. Приглядевшись, Бекхён увидел, как Чондэ спешит отойти от окна. Глядя в спину уходящего парня, Бекхён слегка улыбнулся, поняв, что тот наблюдал за ним. А еще, Бекхён знал это наверняка, его имя на груди Чондэ сейчас тоже горело. Вернувшись с бассейна, Бекхён обнаружил, что все уже проснулись и сонные, но счастливые, обсуждали планы на день. С кухни доносился вкусный аромат еды, на который все быстро подтянулись, с удивлением обнаружив, что в этот раз готовил не Кенсу. – Не знал, что ты умеешь готовить, – улыбнулся Чонин, подходя к Чондэ, стоявшему у плиты. – Нужна помощь? Бекхён сел у края стола, предварительно налив себе чашку кофе, в которой теперь старательно прятал взгляд, иногда поглядывая Чондэ в спину. Парень ловко управлялся с готовкой, и Бекхён ловил каждое движение его рук, то мешающих что-то в сковороде, то нарезающих зелень. Чуть взлохмаченный с утра, в широкой футболке и мягких штанах, он выглядел уютным и теплым. Вид такого домашнего Чондэ разбередил чувства Бекхёна сильнее прежнего, и ему едва удавалось сдерживаться себя от того, чтобы подойти и обнять готовящего парня со спины. И лишь воображаемый удар горячей сковородой останавливал Бекхёна от желаемого. Есть завтрак, приготовленный руками Чондэ, для Бекхёна оказалось труднее, чем он думал. Все время хотелось улыбаться. Чанёль, кажется, заметил странности в поведении Бекхёна и засмеялся невпопад, чем заслужил удивленные взгляды всех присутствующих. – Простите моего друга, он немного не в себе , - фыркнул Бекхён, рассмеявшись. – Что-то не так с едой? Невкусно? – спросил Чондэ озадаченно. Чанёль поперхнулся. – Все…кхе…очень вкусно…кхе. Простите, – он заглотил стакан воды. – Бекхёну тоже очень нравится. Бекхён бросил на Чанёля уничтожающий взгляд и обернулся к Чондэ, встретившись взглядом с ним и мгновенно изменившись в лице. – Да, было вкусно, спасибо, - он чувствовал, как жар приливает к его щекам и груди. Будто он снова школьник какой-то. Чондэ кивнул, быстро отвернувшись и доедая то, что было у него в тарелке. Бекхён заметил, как Чонин, сидящий напротив, хихикнул, а Кенсу закатил глаза и улыбнулся ему. После завтрака все собрались в общей комнате, обсуждая планы на день. Общий голосованием было решено посвятить время до полудня настольным играм. – Проигравший моет посуду после обеда! – предупредил Бекхён. – И на этот раз это точно буду не я! – И не надо поддаваться! Даже если это ваш муж, – Чанёль подмигнул Чонину, явно намекая на что-то. – Он все никак не может тебе простить нашу последнюю встречу, – хмыкнул Кенсу. – Так и быть, Чанёль. Но теперь пощады не жди! Рассмеявшись, Бекхён мельком глянул на Чондэ. Парень солнечно улыбался, помогая раскладывать карты из коробки, а Бекхён вдруг подумал: заметит ли Чондэ, если Бекхён решит ему подыграть? Будет ли это… слишком? Но, к удивлению Бекхёна, Чондэ оказался хорош в настольных играх, хоть и говорил, что играл в них очень давно. Бекхён очень старался не быть слишком очевидным в своих попытках наблюдать за ним во время игры, но и не мог отказать себе в удовольствии ловить взглядом эмоции на его лице, замечать то, чего не видел раньше. Чондэ забавно покусывал нижнюю губу, когда думал, какой ход ему выбрать, хмурился, если ему не хватало нужной карты, и забавно кричал, если кто-то перекрывал ему выбранный маршрут. В итоге он набрал вторым по счету максимальное количество очков, в то время как сам Бекхён едва не проиграл, заняв предпоследнее место. – Кажется, кое-кто больше глядел по сторонам, чем смотрел в свои карты, – шепнул ему Чанёль. – Еще хоть слово и я всем расскажу, как ты подсунул карту Чунмёну, – прошептал в ответ Бекхён. – Понял, – хохотнул Чанёль. – Кажется, Чонину придется сегодня играть в Золушку, – громко произнес он, хлопнув парня по плечу. После обеда почти все расположились у бассейна. Чондэ занял шезлонг у входа, читая книгу и совершенно не замечая наблюдающего за ним в солнечных очках Бекхёна, лежавшего через два шезлонга от него рядом по соседству с Чонином. Бекхён же изучал Чондэ взглядом, гадая, насколько напряженным парень чувствует себя в его присутствии, и сколько еще времени ему потребуется, чтобы дать ему, Бекхёну шанс. За это утро он уже множество раз проигрывал в голове тихое «Я не знаю», чувствуя, как в животе при этом будто что-то переворачивается. Эта фраза значила так много и при этом не значила абсолютно ничего, ведь Чондэ все еще предпочитал игнорировать существование Бекхёна. – Скажи, Чонин, – проговорил Бекхён, наблюдая за тем, как Чондэ переворачивает страницу. Легкий ветер взъерошивал его челку, но увлеченному чтением парню, казалось, было все равно. – Вас с Кенсу сильно тянуло друг к другу? Ну, когда вы познакомились. – Как магнитом, – ответил парень, широко улыбаясь. – А что? – Пытаюсь понять, что чувствует он. Чонин некоторое время смотрел в сторону Чондэ, пока тот, словно почувствовав его взгляд, не оторвался от книги, вопросительно глядя в сторону брата. Чонин улыбнулся ему, и Чондэ улыбнулся в ответ. Затем его взгляд упал на Бекхёна, но он тут же отвел его, прикрываясь книгой. Имя под футболкой Бекхёна полыхнуло. – Горит? – Чонин заметил, как Бекхён резко втянул воздух, касаясь ладонью груди. – У нас тоже горело. Это хороший знак. Просто дай ему время. Бекхён кивнул, замечая, как Чондэ потирает ладонью область груди, на которой находилось его имя. Ему так хотелось знать, что Чондэ думает в этот момент, но он не мог видеть даже его лица из-за проклятой книги. – Он что-то говорил тебе обо мне? – с надеждой в голосе спросил Бекхён. – Не так много, как хотелось бы, – уклончиво ответил Чонин. – Пойдешь плавать? – спросил он, снимая футболку и оставаясь в одних шортах. – Заодно охладишь пыл в груди. Бекхён поднялся с шезлонга, подцепил края футболки и замер. Имя. Если прямо сейчас он снимет с себя футболку, все увидят имя на его груди. Помедлив несколько мгновений, он глубоко вдохнул пропитанный запахом влаги воздух, и потянул футболку вверх. Ну и пусть. Пусть все знают и видят, что он предназначен Чондэ. И ему не стыдно за это. Бросив очки и футболку на шезлонг, он прошел к бассейну, глядя лишь прямо перед собой, и нырнул в самую глубокую часть. В груди горело, и ему казалось, что этот жар мог бы нагреть воду в бассейне. Чондэ наблюдал, он определенно наблюдал за Бекхёном и видел свое имя на его груди. /// День плавно перетек в вечер и внутренний двор наполнился запахом костра и жареного мяса. Чанёль, отвечающий за барбекю и вечно отвлекающийся на болтовню с Чунмёном, пару раз получил втык от Кенсу, после чего Чонин назвал его полноценным членом семьи, раз он удостоился быть обруганным его мужем за готовку. – Почту за честь, – прогоготал Чанёль, но за мясом стал следить внимательней, украдкой поглядывая в сторону нарезающего овощи Чунмёна. Бекхён и Чондэ расставляли приборы на стол, стараясь не пересекаться, но и не шарахаясь друг от друга. Между ними повисла неловкость, которую Бекхён ощущал буквально всем телом, но не решался как-то ее нарушить. Он вдруг понял, что со дня их встречи прошло примерно полтора месяца, и за это время между ними изменилось не так много, как ему хотелось бы. Но его хотя бы больше не били в лицо. Развернувшись с бокалами в руках, он наткнулся на Чондэ, стоявшего к нему спиной. В легкие пробрался едва уловимый аромат цветов и свежести. Бекхён шумно вдохнул. Чондэ сделал шаг назад. – Извини, – пробормотал Бекхён. – Ничего, – Чондэ неловко улыбнулся, тут же отворачиваясь. Бекхён усмехнулся и покачал головой. Барбекю Чанёля, несмотря на один отвлекающий фактор по имени Чунмён, получилось волшебным. За непринужденной беседой, прерываемой громким смехом, время пролетело незаметно, подкрадываясь к позднему вечеру. – Сыграем в «Правда или действие»? – вдруг предложил Чанёль, когда все тарелки почти опустели. Пустая пивная бутылка послужила отличным указателем, размещенным в середину стола. – Я начну, – произнес все тот же Чанёль, раскручивая стекляшку, и усмехаясь, когда та показала на Чонина. – Правда или действие? – Действие, – ответил Чонин. – Отлично. Хочу, чтобы ты помыл всю посуду сегодня вечером, – гоготнул Чанёль. Чонин застонал. – Давай, ты следующий крутишь. С каждым поворотом бутылочки, Бекхён задавался вопросом, что попросит его сделать или сказать Чондэ, если горлышко укажет на него? В голове пролетали не слишком приятные варианты, уносящие Бекхёна мыслями далеко, а потому он не сразу заметил, как раскрученная Чунмёном бутылочка указала на него. Выполнив «действие» выбранное Чунмёном, явно нашептанное ему на ухо Чанёлем, Бекхён спародировал одну из известных актрис, развеселив всех присутствующих. Даже Чондэ не смог сдержать улыбки. Бекхён раскрутил бутылочку и, кажется, перестал дышать от неожиданности. Замедлившись, стекляшка указала на Чондэ. – Правда или действие? – Действие, – неуверенно ответил Чондэ, глядя Бекхёну в глаза. Ему было страшно. Бекхён видел это в его глазах. Чондэ совершенно не знал, чего ожидать от Бекхёна, но все же действие оказалось предпочтительней правды. И как бы безумно Бекхён не желал воспользоваться этой возможностью и загадать Чондэ сходить с ним на свидание, даже под влиянием алкоголя он понимал, что сделает этим лишь хуже. Вместо этого он улыбнулся и произнес: – Спой нам что-нибудь. – Удивление отразилось на лице Чондэ. – Ты ведь хорошо поешь. Чондэ заторможено кивнул, похоже все еще не веря тому, что из всех возможных желаний, Бекхён выбрал это. Прочистив горло, он прикрыл глаза и, помолчав несколько секунд, вероятно выбирая песню, тихо запел. – Ты прав, я, наверное, пьян. И это возможно ошибка. К утру я буду вести себя так, будто ничего не помню и мне некомфортно рядом с тобой.* Свет гирлянд, падающий на лицо Чондэ в вечерних сумерках, красиво играл бликами на его волосах и ресницах. Бекхён затаив дыхание наблюдал за тем, как вздымается грудь Чондэ во время пения, как шевелятся его алые губы и подрагивает кадык. – Но сегодня вечером в воздухе витает что-то, и я хочу сказать, что извиняюсь за свое состояние, но, пожалуйста, не думай, что я говорю это лишь потому, что я пьян. Бекхён вдруг узнал эту песню. Пьяная правда. Он помнил ее текст и помнил, какие дальше будут слова. Кровь ударила в голову. Сердце забилось сильнее, все его тело будто вытянулось по струнке. – Когда бы я не был перед тобой, я готовлюсь сказать это, но я всегда говорю противоположное и сожалею об этом. Но сейчас я собираюсь заявить, что… Чондэ резко замолчал, словно только сейчас понял, какие слова должны были сорваться с его губ. …я собираюсь заявить, что я любил тебя с самого начала. Он уставился на Бекхёна. На его лице отражалась паника. Бекхён же смотрел ему в глаза, не в силах отвести взгляд. Чондэ наверняка выбрал эту песню необдуманно, совершенно забыв о словах, которые несли в себе признание в чувствах. Но это нисколько не успокаивало разбушевавшиеся внутри Бекхёна эмоции. …с самого начала… – Вухууу, – Чанёль зааплодировал, снимая напряжение, и ошалело глядя то на одного, то на другого. Остальные поддержали его. Чондэ резко отвернулся, хватая стакан воды и выпивая его залпом. Бекхён не отвел взгляд. – Думаю, это отличное завершение игры, – произнес он, наблюдая за тем, как капля пота стекает по шее Чондэ. После одиннадцати, когда все разбрелись по парочкам, а Чанёль уснул в обнимку с Чунмёном в их комнате, Бекхён решил, что не будет им мешать. Перекусив остатками барбекю, он заметил проскользнувшую через холл в сторону внутреннего двора фигуру Чондэ. После сегодняшнего вечера Бекхёну казалось, что между ними стало меньше ограничений, а потому он спокойно прошел за Чондэ следом. Он обнаружил Чондэ сидящим напротив бассейна на мягкой скамье. – Можно? – он кивнул на соседнее с парнем место. Чондэ кивнул в знак согласия. Тишина ночи окутала их обоих, оставляя место неловкому молчанию и легкому трепету крыльев бабочек, кружащих у фонаря. Бекхёну казалось, что точно также они кружат вокруг его сердца. – Чондэ, я…, – Бекхён нервничал. Сцепив пальцы в замок, он уперся в них взглядом, пытаясь сосредоточиться на том, что хотел сказать. Втянув ночной воздух, он вспомнил все, что говорил ему отец, и попытался сформулировать мысль: – Я лишь хотел сказать, что никто из нас не плохой. Ни ты, ни я, ни… он, – Бекхён не смог произнести имя Минсока, но, судя по судорожному вдоху Чондэ, он и так его понял. – Просто так получилось. Видимо, кто-то где-то что-то напутал. Там, – он ткнул пальцем в небо. – Я понимаю, – голос Чондэ звучал спокойно, – извини за… – Не нужно, – Бекхён улыбнулся ему. Чондэ мягко отзеркалил улыбку. В груди разливалось приятное тепло. Посидев рядом с парнем еще немного, Бекхён поднялся на ноги и, уже собираясь уйти, вдруг сказал: – И еще… Я не знал, что ты поедешь сюда. – А если бы знал? – усмехнулся Чондэ. Бекхён хмыкнул. Он не был уверен в том, что должен ответить на этот вопрос. Решив не тревожить спящих Чанёля с Чунмёном, Бекхён улегся на диван в холле, пытаясь, согреться толстовкой. Ночи все еще были не слишком жаркими. В тишине он слышал, как в свою комнату, едва слышно шлепая босыми ногами, прокрался мимо Чондэ, и лишь усилием воли заставил себя не открыть глаза. Но, заслышав шорох, приближающийся со стороны комнаты, он привстал и обернулся. – Возьми, ночью не жарко, – Чондэ смущенно протянул ему одеяло с постели Чунмёна и его подушку. – Спасибо, – Бекхён правда был благодарен. – Спокойной ночи, Чондэ. – Спокойной ночи… Бекхён. /// Утренние сборы заняли всего полтора часа вместе с завтраком. Чондэ наготовил бутерброды в дорогу, складывая их в контейнер, пока Бекхён приводил в порядок кухню, Чанёль с Чунмёном прибирали комнаты, а Чонин с Кенсу наводили порядок во внутреннем дворе. Загрузив в машину все необходимые вещи, Бекхён обнаружил, что оставил телефон в доме. Вернувшись с потерей, он обнаружил, что Чунмён с Чанёлем заняли задние сиденья, и ушастый друг уже задремал на плече у своего парня. Чунмён виновато улыбнулся. Единственное свободное место оставалось рядом с Чондэ. – Можно? – как и ночью спросил Бекхён, кивая на сиденье. Чондэ снова кивнул в ответ. Усевшись, Бекхён заметил, как Кенсу подмигнул ему в зеркало заднего вида. Они ехали молча, но что-то незримо изменилось между ними. Напряжения больше не было, лишь легкая неловкость, как и между всеми малознакомыми людьми. Где-то ближе к середине пути Бекхён задремал, а когда машина остановилась, он проснулся и обнаружил, что Чондэ спит у него на плече, и сам он лежит щекой на его макушке. Почувствовав, что парень просыпается, Бекхён закрыл глаза, притворившись спящим, чтобы не смущать его. Он слышал, как выдохнул Чондэ, боясь пошевелиться и разбудить его, поэтому осторожно приподнял голову, будто бы во сне. – Бекхён, – Чондэ тихонько похлопал его по плечу. – Мы приехали. – Да? – сонно спросил он, открывая глаза, и замечая, как Кенсу, наблюдавший за ними в зеркало заднего вида, хихикнул. По крайней мере они с Чонином добились того, чтобы этот лед тронулся.