Принцесса Лягушка

      Бран сидел в своем кресле перед камином, стараясь согреться его теплом. Когда-то он мог жадно растолкать остальных: своих братьев и сестер, чтобы подсесть поближе и получить больше тепла. Но ходить он больше не может, да и расталкивать почти что некого. Мира, а и та, брата потеряла.       Однако, печалился он теперь редко. Бран, кто-то кем он был раньше, кем он любил быть. А теперь он Трехглазый Ворон. Порой он возвращался в то время, когда все они были счастливы.       Наблюдал, как Санса играла с Джейни Пуль и другими своими подружками, подслушивал их мечты и грезы о прекрасных рыцарях. Подглядел и за тем, как Джон подарил Арье меч, как Робб и Теон вместе посмеивались над какими-то мальчишками, намного младше их. Призраки. Нет здесь больше смеха.       Он сильней закутался в меха. Холод приближался и от него так трудно было найти спасенье. Даже огонь порой не помогал. Лето лежал слева от него. Это воспоминания Брана, у Трехглазого Ворона — никого нет и не было. Он помнил это и будет помнить. И все же так приятно было иногда побыть Браном.       Он прикрыл глаза, думая о Мире. Бедная Мира с ее красивыми длинными каштановыми волосами и печальными зелеными глазами. Как ей было тяжело там, в пещере у первого Трехглазого Ворона. Совсем одна. Жойен тогда часто уходил, а Бран учился летать. А Мира плакала. Одна. Она старалась не показывать этого и держаться стойко, но выходило не всегда.       Однажды она заплакала прямо перед ним. Ему так хотелось обнять ее и утешить, но что он мог и что он может. Мальчик-калека. А потом ей вроде стало полегче. Выплакалась. Однако, с тех пор она редко, когда смеялась. А ему нравилось смотреть, как она смеется, и слышать ее смех. Она была такой веселой в отличие от Жойена.       Всегда утешала его и подбадривала. В начале пути они часто смеялись вместе. Мира. Мира Рид. Не красавица быть может, с мальчишеской фигурой, но Брану она понравилась с самого начала, а позже он ее и полюбил. Но это Бран и его мечты. Чужие.       Вдруг, в дверь постучались. — Войдите, — сказал он строго.       На пороге оказалась Мира, одетая в зеленое платье под цвет ее глаз. Волосы она распустила, и кожа ее была чиста. Как только они вернулись в Винтерфелл, Санса распорядилась приготовить им комнаты и помочь искупаться. Мира сначала скромничала и пыталась отказаться, постоянно говоря, что ей еще домой идти. Но Санса настояла. — Здравствуй, Мира, — пролепетал он, не в силах оторвать от нее свой взгляд. И все же ему пришлось это сделать. Он уставился на огонь. — Бран, — кивнула она, неуверенно топчась на месте.       Мира осторожно подошла и села рядом с ним, с Браном. Юноша вдохнул приятный аромат ее волос. Мира смотрела на огонь, и, кажется, немного поежилась от холода. — Хочешь, возьми мой мех, — предложил он. — Так теплее будет. Он бы и сам ее укутал и приобнял, но он и пальцем шевельнуть не в состоянии. — Нет, но спасибо, — она чуть улыбнулась. — Я зашла попрощаться, Бран. Зима пришла, и я хочу быть рядом с родными, — она подняла на него свои изумрудные глаза.       «Оставайся здесь, — хотелось сказать ему. — Тут о тебе позаботятся. Я позабочусь». Ложь, это о нем надо заботиться. А на что ей мальчик-калека? Там за стеной, это она охотилась, она ходила в разведку, она заботилась о них. Ей забота не нужна. — Попроси мою сестру, леди Сансу, — предложил, Бран, стараясь выбросить из головы ту мысль, — она приготовит людей, и ты доедешь до дому в безопасности. — Я отправила письмо моему отцу. Он пришлет за мной людей. Уже прислал, — она поглядела на него.       Он ничего не смог ответить. Ни пожелать ей счастливого пути, ни накричать. — Посидишь со мной немного или тебе нужно спешить? — спросил только он. — Посижу, — девушка улыбнулась, но улыбка эта была грустной.       Столько им вместе пришлось пережить и как теперь сложно прощаться. Но Бран принял это и просто наслаждался единственной доступной близостью ему. Она придвинулась к костру и откинула прядь волос назад. Как бы ему хотелось погладить ее длинные мягкие волосы. Ощутить тепло ее кожи. Они молча сидели у камина.       Лето вдруг проснулся и лег рядом с Мирой. Она погладила его по голове, отчего тот, забавно пошевелил ушками. Бран снова чувствовал. Лютоволк поднялся и лизнул Мире щеку. — Фу-у, Лето, — засмеялась она. — Прекрати.       Он повиновался, и так же внезапно успокоился и лег спать. Мира оттерла щеку и посмотрела на улыбающегося Брана. — Не уходи, — он и сам не понял, как посмел дать этим словам вырваться, но было поздно. Улыбка плавно пропадала с ее лица. Щеки покраснели. — Не могу, — прошептала она. — Мне нужно быть дома. — Ты дома. — Нет, Бран, — помотала она головой, — это твой дом, а мой там. Тут твои сестры и родные люди, а я здесь чужая, хоть и не враг, — она перевела взгляд на костер.       Огонь в камине потрескивал. Бран не знал, что ей ответить. Действительно, она права, ее здесь ничего не держит, кроме него. Он знал, что ему придется отпустить ее, но как же это сложно. Но нет, он хотел видеть ее счастливой, а счастливой она будет только с родными. Принц Винтерфелла внимательно глядел на нее. Мира вновь обернулась, почувствовав на себе пристальный взгляд. — Поцелуй меня, Мира.       Девушка зарделась, но встала и склонилась над ним, коснувшись его губ. Последнее желание Брана, а дальше он отпустит и его. — Побудешь со мной еще немного? — спросил он, когда она перестала его целовать. — Конечно, мой принц.       На Винтерфелл опускалась ночь, долгая и холодная, но Бран чувствовал тепло и надежду, которую сулит лишь только рассвет.