Антракт. Пробел. Затишье перед бурей. Мне надоело прятаться в мечтах! Даёшь стихию! К чёрту поцелуи, От них лишь только горечь на губах!
Евгений Соснин
Это было опустошение, полное и оглушительное, живот болел так, что не вдохнуть не выдохнуть. Я зажмурила слезящиеся глаза и постаралась глубоко и часто дышать ртом, чтобы справиться с собой: — Все-е-е, Тор, я больше не могу! — простонала я, заваливаясь на бок. — Потерпи, еще немного. Так вот, жители отослали гонца к страже, жалуясь на шум у соседей и утверждая, что так кого-то пытают. Те направили патруль к месту действий, но жалкий отрядишка не пожелал сбегать нам за выпивкой и мы его раскатали в блинчик. Ты только представь, — он принял героическую позу, а потом резко повернулся в мою сторону выставив свои огромные ладони в защитном жесте. — Ночь, суровый Асгардский патруль разлетается по окрестным кустам, сметенный моими могучими кулаками, над всем этим безобразием носишься ты дико визжа от восторга с кубком в руке, моим шлемом на голове и замотанная в алый плащ. Рыдая от дикого приступа смеха, свернулась на диване калачиком, не в силах сидя выслушивать итоги наших ночных приключений. — У-у-у-у-у! — Еще не «у-у-у». У — это уцелевший стражник, удравший за подмогой. Не поверившие рассказам спасшегося, стражники собрали новый отряд и вновь направились к нам. Но по дороге встретили толпу обеспокоенных граждан, которые утверждали, что тут происходят черные ритуалы, ведьма летает на метле и вообще не иначе как призыв демона, ибо по другому они не могут объяснить адские звуки, что доносятся из маленького, закрытого барьером дома. — А ведьма на метле это как? Откуда? — удивилась я, вытирая слезы рукавом рубашки. — Побойся Хеллу, — махнул рукой принц Асгарда. — Неужели ты не помнишь, как я тебя на Мьёльнире запускал? Моё вытянутое от удивления лицо стало ему ответом. С сомнением посмотрела на молот, что скромно притулился на огромном камне, который Тор притащил вчера в качестве подставки. Тоже мне чехол для айфона. — Я больше не пью с тобой, и вообще не пью, — многозначительно подвигала уцелевшими от попойки извилинами. — Это как надо было напиться, — потерла ноющие от смеха мышцы. — Чтобы додуматься запустить меня на молоте, я тебе Белка что ли, в космос меня отправлять. — Да ты сама просила! — возмутился асгардец. — Еще и зуб свой порывалась отдать! На кой мне твои зубы-то? — Ээээ, — похоже, это была вольная интерпретация фразы «зуб даю». Довел меня и Один со своими интригами, и Локи со своей активной интимной жизнью, я, а ведь давно так не напивалась. Воистину, алкоголь наивысшее из зол, после наркотиков! — А чем все закончилось? — с опаской уточнила я. Принц рухнул рядом на диван, откинувшись на спинку. — Дальше, дальше донесли моему отцу. Элитный отряд из дворца пришел успокаивать разбушевавшегося наследника, за что получил отгул на следующую неделю. — М-м-м? — В лазарете отлеживаются. Груда металла, что усеивала с утра пол на кухне, это все, что от них осталось тебе на память. Один с утра к нам Локи отправил, видимо посчитал, что братца не жалко. Мне устроили головомойку и назначили исправительные работы в патруле. Про тебя ни слова не было, возможно, он чувствует вину за случившееся. — Твой папа, — поморщилась я от режущего слова. — Тот еще перец, боюсь ему ни капельки не стыдно за мою порушенную жизнь, не вхожу, ведь, в круг его интересов. По его мнению, скорее всего, человек лишь жалкая песчинка в равнодушной вселенной. — Эк тебя с похмелья на философию разобрало, знал бы, свиток с собой притащил записывать. Фыркнула, теряя пессимистический настрой. Вот умеют же некоторые ляпнуть что-то веселое в тему. — Так, мне пора. Через пару часов дежурство, а тебе нужно отдыхать. Не отходи далеко от дома, пока не изучишь окрестности. Великан плавно поднялся и смачно потянулся всем телом, разгоняя кровь и возвращая подвижность суставам. — Пока, демоненок, — меня потрепали по голове огромной ручищей, чуть эту самую голову не оторвав. — Путь до дворца ты знаешь, Хогун просил передать, что через пару дней, как освоишься, ждет на тренировку утром. — Не пойду, — нахохлилась я, обняв колени. — Избавились от меня и рады. — Что еще за бунт на корабле? — поднятие маленькой меня за шкирку на уровень огромных обитателей этого мира я скоро буду воспринимать, как местные традиции. Ну, а что, в России встречают с хлебом и солью, а в Асгарде при встрече всех Мор как котят подвешивают. Недовольно зыркнула на громилу, но промолчала. — Мора, чтоб я больше этих глупостей не слышал, — костедробильные обнимашки с его высочеством заставили недовольно зашипеть и попытаться вырваться. — Пусти, медведь-шатун, раздавишь! — Выживешь, — хохотнул Тор, наигранно сгибаясь от моего тычка локтем в бок. — О Всеотец, бесхвостая обезьяна покушается на наследника престола девяти миров! — Я обезьяна?! — опешила я так, что даже не сразу нашла, что ответить. Асгардец воспользовался моментом и, чмокнув меня в макушку, удрал, прихватив свой молот. — Вот свинтус невоспитанный!***
Спустя час, я облазила всю кухню и кладовую своего нового места жительства, и пришла в благостное настроение. Имелся в доме изрядный запас долгохранящихся продуктов, а также в одном из ящиков нашелся кожаный кошель с деньгами. Не мудрствуя лукаво, подхватила найденную плетеную корзину, наличку и потопала искать себе скоропортящиеся пропитание, уж очень хотелось смачный бутерброд с колбасой, но ни хлеба, ни колбасы обнаружено не было. Через пару улиц от дома, находилась приятного вида лавка с большущей вывеской в виде мясной вырезки, её я приметила на прогулке утром и поставила себе на заметку. Симпатичное здание из двух этажей: первый основательный каменный; второй легкий из дерева, по-видимому жилой. С опаской толкнув тяжелую дверь, оказалась в царстве божественных ароматов, живот выдал голодную трель. Огромные наклонные столы впечатляли своей основательностью, с разложенными на них копчеными окороками таких размеров, что есть опасение о природе их происхождения. Не бывает коров таких размеров! Кольца одуряюще пахнущих колбас, висели в несколько рядов, чередуясь с пучками душистых трав и связками чеснока. На входе звякнул колокольчик и откуда-то из глубины этого царства слез вегетарианца, вынырнул мужчина в кожаном фартуке, и был он такой же внушительный, как и его магазин. — Теплых вечеров, дЕвица, помочь чем? — пробасил великан, я аж присела, оглушенная звуковой волной. С таким голосом, можно без горна войска на битву поднимать. — Здравствуйте, — пискнула я. — Мне бы…колбаски…и… хлебушка. Начали закрадываться смутные сомнения, что это все я тут не найду. Ведь почти средневековый же мир, а не Москва с ее круглосуточными гипермаркетами. Ох, ну почему умная мысля приходит опосля?! — Колбаски? — прищурился собеседник, оглаживая бороду, затянутую хитрым колпаком из ткани, видимо, чтобы волосами над едой не трясти. — Не местная что ли? — Нет, — честно призналась я, беря себя в руки. — Второй день только в городе. — А, так ты та «ведьма невмиручая», что народ пугала прошлой ночью, — со смешком уточнил громила и куда-то утопал. Краска прилила к щекам и меня даже в жар бросило. Смущенно прочистив горло, я прикрыла лицо рукой. — Простите, это огромное недоразумение…мы…я… хм — Да не стесняйся, нас всех еще в обедню собрал Такор из патруля и объяснил. Так и так, никаких ведьм не было, в домике том новом поселили сироту, привел ее из одного далекого мира Его высочество и за помощь в делах государевых, наградил. Просил помогать и подсказывать, ежели нужда у ней будет. — раздался голос мясника, вновь появившегося из недр лавки. — Мол, девчонка не местная, законов и порядков наших не знает. Что мы изверги какие, мы люди с пониманием, да и бывали уже случаи такие. Вон возле площади базарной, лекарь живет из Нидавеллира, отменный гном, хоть и с приветом. Он одного из Асов спас… Открыв рот, я слушала официальную версию своего появления в этом мире. Ай да Один, ай да Царь, не выносим сор из избы. Мой новый знакомый тем временем устроился за стойкой и принялся что-то заворачивать в большую холстину. Заинтригованная, подобралась поближе, но поверхность была несколько выше моего уровня глаз и ничего рассмотреть не удалось. — Вот и мы все за тобой приглядывать взялись. Это секрет пока, значится, поэтому вся улица уже в курсе. Так, слушай, вот тебе колбаски свежей завернул, и буханочку хлеба утрешнего. Вообще он у меня не продается, но моя хозяйка с утра много напекла. Продукты лучше всего брать на рынке и только до обеда, после все закрывается. Если договоришься с торговцами, то яички и молочко можно попросить, чтобы к дому по утрам приносили, за то младшим их приплатить надо. Немного, пару монеток в месяц. За мясом приходи ко мне, меня Мартин звать. Через два дома хлебная лавка, спроси Нирона, скажи что от меня, у него можно всяким разным мучным отовариваться, коль сама не стряпаешь, булки с маком он печет язык проглотишь. Но хлеб только по утрам, после только всякую кондитерку продает, все поняла? Стремительно приблизившись, торговец сунул в корзину огромную краюху хлеба с мою голову и таких же габаритов кругляш сырокопченки. От полученных подарочков, чуть не рухнула на пол, под их тяжестью. Глаза мои, наверное, были размером с пятирублевую монету, пристукнутая обращением и полученной информацией, не смогла вымолвить и слова. — Сробела девка, — выдал он и быстренько выпихнул меня из лавки. — Деньгу завтра занесешь, некогда мне сейчас, я уж закрываться собирался. Давай там, не шуми так больше, не принято у нас это. Ежели что, заходи спрашивай, жениха какого присоветуем, а то тяжко одной будет. До завтра! И скрылся, хлопнув дверью. Я стояла, сгибаясь под тяжестью снеди и ошалело вглядывалась в сумерки Асгарда, разбавленные светом факелов на домах и чаш с огнем на огромных столбах. — Да-а-а, — выдохнула, приходя в себя. — Вот это я попала в мир двухметровых гномов и пряничных срубов. Мозг, кажется, уже вскипел.***
Дрова в камине ярко горели, кидая отблески на каменный пол огромной библиотеки. Стеллажи с книгами преломляли подаренное им свечение и строили разнообразные тени на своих собратьях. Возле жаркого огня, в резном кресле темного дерева замер неподвижный мужчина, в руке его покоилась книга, зажатая в центре пальцем, взгляд голубых, как льды Йотунхейма, глаз следил за неспешной пляской огня, а мысли витали далеко. Скрипнула дверь в эту обитель созидания, и трикстер едва уловимо вздрогнул, возвращаясь к прерванному занятию. — Вот ты где, рыба снулая, опять в своих книжках закопался. Нет бы с живыми поговорить! Брат, что одним своим появлением заполнял все пространство, прошел к небольшому дивану напротив и плюхнулся на него, закинув ноги на подлокотник. — Если все живые подобны тебе, то предпочту общество книг, — холодно отозвался Локи, даже не посмотрев на Громовержца. — Будь все живые подобны мне, я бы тоже ничего не делал, все было уже сделано и везде царил мир. Лежал бы себе где-нибудь на песочке и попивал Земные коктейли. Тор выхватил яблоко из стоящей на столике вазы и вгрызся в сочную мякоть. — Чего читаешь? Тишина стала ему ответом, принц пожал плечами и уставился в потолок, смачно жуя. — А тебе никуда не нужно идти? — поинтересовался, успевший за пятнадцать минут устать от общества брата, трикстер. — Нет, на кой, полночь уже, все дела сделаны. Решил с тобой время провести. — Я польщен, — фыркнул Локи и раздраженно отложил книгу, вперившись в довольного собой, брата. — Не будь ледышкой, братец, просто занимайся своими бумажками, а я тут посижу. — Один разве не наказал тебя за вчерашнее? — Наказал, вот только с патрулирования пришел, вечер спокойный оказался. Про Мору спросить не хочешь? — Нет, — равнодушно отозвался йотун. — И зря, девчонка обижена на тебя и Одина, — как ни в чем не бывало продолжил асгардец. — Не удивительно, смертным свойственно обвинять других в своих проблемах. Тебе пожаловались на плохого меня? — Не к чему это, у нее на лице написано. — О великий знаток чужих сердец, — с сарказмом протянул Локи. — И чем же ей не угодил Один? — Сказала, отец ведет свою игру, и ей страшно от этого, не хочет быть пешкой, — откусив за раз почти пол яблока, отозвался Громовержец. — Недурно, — поджал губы трикстер. — А то, я вообще с ней согласен, мутно здесь что-то с этой историей, но Всеотец тщательно скрывает свои секреты. А ты, братец, козел. — Чего вдруг? — удивился Локи, такой резкой смены тем. Он извлек из воздуха кубок и вином и пригубил. — Нельзя так было с девчонкой поступать, она же не мусор и не досадная помеха, а ты попользовал и выставил вон. Каким бы не было твое отношение к ней, она твоя Ари. А Ари — это статус и уважение. — Бывшая Ари — как раз досадная помеха, — равнодушно бросил Локи. — Не испытываю никакого уважения к этой смертной. Пусть катится хоть в Хельхейм, мне нет до нее дела, связь распалась. — Паскуда ты, братец, — сплюнул Тор, сминая огрызок. — Не любил бы тебя, сам голову открутил. — Будем надеяться, я в безопасности, — усмехнулся трикстер и на месте измученного яблока, в руке асгардца появилась большая кружка с пенной шапкой. — Это подкуп? — Отсрочка.***
Уже позднее, когда удалился к себе в покои Громовержец, трикстер вернулся взглядом к затухающим углям камина и недовольно скривился, как от зубной боли. В душе его давно укоренилось сомнение в правдивости слов Одина, да и как верить тому, кто врал тебе всю жизнь и нисколько в этом не раскаялся. Ни о каком разрыве связи тут не шло и речи. Струна, что соединяла его со смертной стала лишь крепче, пиявкой проявившись на ауре, будто издеваясь, спустя сутки после их ночи. Теперь он мог видеть эту пульсирующую нить, перейдя на магическое зрение. Она вилась змеей, и таяла в пространстве вторым концом. Даже сейчас, стоили сосредоточиться и он слышал далекое сердцебиение своей «Ари», это бесило и раздражало. Хотелось протянуть руку и сжать в кулаке этот пульсирующий комочек плоти, что отравлял его спокойное существование. Но стоило только с наслаждением подумать об этом, как в глубине тела зарождалась горячая волна протеста и сметала убийственные мысли. Демонова мидгардка, паразит поселившийся в его душе. Он во что бы то ни стало разорвет эту чертову привязку и только тогда сможет вздохнуть спокойно. Мужчина потер ноющий висок и поднялся с кресла, собираясь уходить, но замер, уловив в голове далекий шепот знакомого голоса: “ Боже, прошу тебя, если ты есть, разрушь эту связь, подари мне покой, пожалуйста, или убей!» — Сам убью, если нужно будет, — разъяренно прошипел трикстер, непонятно отчего взбесившийся. — И покой подарю, вечный!