***
Макото стояла напротив духовки, наблюдая за тем, как ее школьный проект доходит до готовности. Как же ей нравились эти утренние уроки готовки. Она скучала по ним. Из-за двух неделей отсутствия она изрядно отстала, но ее преподаватель верил в то, что она быстро наверстает упущенное. Осталось еще несколько заданий, но эта порция печенья однозначно ей поможет. Таймер отсчитал время с характерным «динь!», и с помощью руковицы она открыла стальную дверь и достала свежеприготовленную партию, от чего помещение незамедлительно наполнил запах корицы. Профессор Киминота поспешила направиться к лучшей своей студентке. Макото поставила поднос на стол, и профессор отметила ровный коричневатый цвет печенья. Она проткнула зубочистой одно из печений, после чего вернулась к ним минут через пять, чтобы попробовать на вкус. Она оценивала консистенцию, вкус и внешний вид. Макото, затаив дыхание, ожидала вердикта. Ей очень хотелось, чтобы это блюдо получилось идеальным, и только профессор Киминота могла открыть ей правду, ведь она была самым строгим преподавателем факультета кулинарии и никогда не скупилась на критику. Все без исключения мечтали о ее одобрении. Профессор промычала что-то самой себе, после чего проглотила печенье. Ее глаза были закрыты, а губы сложились в тонкую линию. Макото нервно теребила руки за спиной. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Профессор Киминота открыла глаза. — Замечательно, Кино-сан, — произнесла она. Обычно она клала блюдо обратно на поднос, но в этот раз она унесла недоеденное печенье с собой, готовая оценить следующего студента. И именно это стало настоящим подтверждением качества ее выпечки. Макото чуть было не завизжала от восторга. Она сделала это! Испекла идеальные печенья с корицей! И сейчас она сможет отнести их ему, и он не посмеет заявить, что она сожгла их. Ее улыбка оказалась заразительной, и несколько однокурсниц и однокурсников поздравили ее. Когда урок подошел концу, Макото положила их в зелено-красную сумку. Время пришло. Крепко прижимая сумку к груди, она вышла в коридор. До чего прекрасный день! Светит солнце! И при этом не очень жарко. Приятный бриз танцевал в деревьях, словно сама планета приветствовала ее во время ее маленькой миссии. Сегодня она подойдет к профессору Унами и все ему расскажет. После вчерашнего сна, который они разделили на двоих, она знала, что в этом не будет ничего страшного. Все мысли о том, что их раскроют, отступили. Все страхи о том, что она может быть отвергнута, испарились. Все, что ей хотелось, это ощутить себя в безопасности в его объятиях, а какой способ может быть лучше, чем угостись его любимым блюдом? По крайней мере, она надеялась, что это его любимое блюдо. В прошлом корица всегда особенно ему нравилась. — До чего интересный вкус, — оповестил он, когда они плыли по саду, его личному саду, отделенного от Королевских. Королевские сады наводняли розы — любимые цветы принца. В его же саду хранилось множество разных видов цветов, деревьев, овощей и трав, так много трав! Ей особенно нравились именно последние, ведь они так замечательно пахли. — Корицу можно использовать для придания вкуса всему. — Правда? — уточнила она скептично. — Правда, — подтвердил он и наклонился, чтобы подобрать маленький лист одной из трав. — Вот с мятой так не выйдет, — он передал ей хрупкий цветок, который она понюхала его, и ее тело наполнилось терпкой прохладой. — Мята используется для прохлады. Я бы не рекомендовал добавлять ее к курице. Но, если к курице добавить корицы… Она тут же рассмеялась: — Да ты же просто издеваешься! — обвинила она. — Кто будет есть курицу с корицей? Он игриво улыбнулся, забирая лепесток мяты. — Я, — признался он. И на этих словах он прикусил мяту и улыбнулся. Макото улыбнулась над воспоминанием. Он был странным человеком со странным вкусом, хотя в одном он был прав: курица с корицей, правда, оказалась весьма вкусной. Как и печенье с корицей. И тосты с корицей вкупе с некоторыми горячительными напитками. До самого конца он не прекращал угощать ее всеми возможными блюдами с этой приправой. Просто непозволительно, если в этой жизни его вкусы изменились. Макото приблизилась к научному корпусу, но ее сердце от чего-то напряглось. Словно какой-то признак страха, который велел действовать незамедлительно. Ей потребовалось немного времени, чтобы привести нервы в порядок. Все будет хорошо, — заверила она себя. Ей припомнилось его лицо из сна, а затем и сам сон. Все будет хорошо. — Держитесь подальше! — вывел Макото из раздумий голос Умино, который выбегал из здания. Он говорил по телефону, а в сощуренных глазах плескалась холодность, которую ей никогда раньше не доводилось видеть на его лице. Умино всегда был стеснительным, склонным к интровертизму пареньком, но молодой человек перед ней бежал так, словно он владел любой ситуацией. Он был уверен в себе, и, совершенно очевидно, его нельзя было назвать закрытым. — Я свяжусь с Вами как только ситуация стабилизируется, — на этих словах он повесил трубку. — Привет, Умино-кун, — дружелюбно поприветствовала его Мако. Умино не разделил ее приветственного тона, а вместо этого схватил ее за запястье с удивительной силой и произнес: — Идем со мной. Прежде чем Макото смогла среагировать, Умино уже тащил ее в научный корпус. Сенши, известная своей силой, с трудом собралась с силами, чтобы остановить его у нижних ступенек лестницы. — Что это ты делаешь? Умино закатил глаза: — Сейчас не время для вопросов, леди Юпитер, — сообщил он поразительно надменно. Такой тон она слышала от него всего раз, вчера, если быть точным, на уроке астрономии. Умино был поразительно груб, что совершенно для него нехарактерно, но, вот он, держит нос по ветру, и разговаривает с ней словно с нашкодившим ребенком. Не привыкшая к такому обращению Макото скрестила на груди руки и сощурила глаза, достойный ответ уже готов был сорваться с ее губ, но тут кое-что достигло ее сознания. Он назвал ее «леди Юпитер». Злость поспешно сменилась шоком, от чего ее руки расплелись сами собой, а она воззрилась на него. — Как ты… Умино вновь схватил ее запястье и потянул за собой, огрызнувшись: — Нет времени! Лорд Нефрит в опасности! Страх, который она ощутила ранее, который она приняла за нервы, кольнул ее в сердце. — Что? — пробормотала она, ступая за ним на лестницу. Он вел ее выше по научному корпусу, на верхний этаж, где располагались классы обсерватории. Умино ничего не ответил ей, а лишь продолжил бежать, и Макото оставалось только следовать за ним. Она высвободила свою руку, что дало ей возможность набрать скорости. Вдвоем они пронеслись мимо еще более удивленного администратора, которая вновь прикрикнула на них, желая знать, что они творили, а Умино вновь прокричал что-то про срочность их дела и что ей нужно вернуться к своим делам, иначе он напишет на нее жалобу. Его угроза, веска подкрепляемая авторитетом в его голосе, успешно заткнуло пожилую женщину. Она тихонько села за стол и продолжила свою работу. Спустя несколько мгновений они достигли двери с табличкой «Доктор Унами Сея». Умино без лишних слов вошел внутрь, но Макото осталась снаружи. Страх холодил ее спину. Что она найдет там? Она жила с мыслью, что воссоединится с ним, а сейчас… а сейчас Умино говорил ей, что что-то не так. И более того, ее сердце подтвердило эти слова. В глубине своей души она чувствовала беспокойство, напряжение, взывающее к ней. Она тяжело сглотнула. Ей нужно сдвинуться с места. Она же сейлор Юпитер, сенши Силы. Она сможет. Запрокинув голову и распрямив плечи, Макото шагнула в открытую дверь… …и тут же растеряла всю свою уверенность. К глазам подступали слезы, хотя ее длинные ноги несли ее к нему, лежащему на полу. Упав на колени, она потянулась дрожащими пальцами к его ужасающему белесому лицу. — Сея? — закричала она. Он потянулся к ней с низким стоном. — Это хороший знак, — пробубнил Умино, стоящий рядом. — Что… — прошептала Макото, все еще пытающаяся понять, что там творилось. Он так бледен! И он ледяной. Кожа была холодной и влажной на ощупь, а сам он дрожал. Первая слезинка покатилась по ее щеке, пока она гладила его руку. — Что с ним? — Биологическое оружие, — ответил Умино. Его голос помрачнел и наполнился резкой горечью, когда он продолжил. — Разработанное целенаправленно против территарианцев. Макото бесшумно вскрикнула, когда ей припомнился один эпизод, пробужденный его ужасной правдой. — Если территарианцы восстанут вновь, — читал лекцию меркурианский профессор — как там его звали? Ей не было до этого дела — все меркурианцы спесивы и заносчивы, и она старалась максимально избегать их. Сейлор Меркурий была единственной, кого она могла выносить. Как бы там ни было, этот меркурианец настойчиво рапортовал о новых разработках против Терры — на тот случай, если планета вновь взбунтуется. Юпитер было все равно — даже если Терра и поднимет восстание, ей не потягаться силой с Серебряным альянсом. Но Венера все равно настояла на том, чтобы они посетили лекцию, поэтому она вновь принялась слушать про новое оружие. — Это оружие, теоретически, заблокирует всю потенциальную магическую угрозу. — Теоретически? — уточнила Меркурий. — То есть, вы еще не довели его до ума? Профессор смущенно поклонился принцессе и сказал: — Пока нет, миледи. Но уже через год оно будет готово. Юпитер прыснула. Год. Да вся армия Юпитера будет готова за несколько минут, а этим меркурианцам требовался год. Лекция совершенно не стоила ее времени. Макото вновь вернулась к настоящему. Умино присаживался на корточки прямо перед ней, не спуская с нее серьезного пронизывающего взгляда, который являлся весьма нехарактерным для его мягких черт лица, и за стеклами его очков теперь таилась реальная угроза. Встретившись с ним взглядом, Макото уже поняла, что он знал правду. — Ты уже слышала об этом оружии, — заключил он. Макото не смела взглянуть на него. — Да, — призналась она, уже даже не пытаясь вдаваться в то, как и откуда он все это знал. — Его разработали еще до первого посещения Терры принцессой. Меркурианские ученые принимали участие в разработке, но на тот момент не довели его до совершенства. Умино презрительно хмыкнул. — По всей видимости, довели, — прорычал он и встал. Макото бережно взяла лицо Сеи в свои ладони и погладила его щеки большими пальцами. Тепло ее тела передалось ему, помогая тому согреться. — Что мы можем сделать? — тихо спросила она. Умино рванулся к компьютеру, и его глаза тут же метнулись к окошку в левом верхнем углу экрана. — К счастью, мой отдел смог раздобыть образец этого оружия, поэтому я смог разработать противоядие. Поэтому-то ты мне и нужна. — Я все сделаю, — поклялась Мако. Она готова на все, чтобы спасти его жизнь. Она не потеряет его вновь, не сейчас, когда он вновь так близко. — Просто скажи, что я должна сделать. — Оставайся с ним, — просто произнес Умино и вновь присел на колени рядом с ней. — Видишь, как он реагирует на твои касания? — она медленно кивнула. — Ты — его якорь. Взывай к нему, используя его имя. — Макото в ужасе взглянула на него. Откуда он знал? Умино загадочно улыбнулся. — Я знаю, что ты знаешь его имя. Зови его. Притяни его к себе всеми возможными и невозможными способами. Обогрей его своими объятиями: физическими, ментальными, магическими, — да не имеет значения какими, главное, что ты — его якорь. Поняла? Макото кивнула. Впервые за все время, проблеск старого Умино вновь промелькнул в его лице, и он ободряюще похлопал ее по плечу. — Отлично. И лицо Умино вновь стало лицом бесстрастного ученого, от которого зависела жизнь его любимого. Умино встал и взглянул на дверь, подсчитывая что-то. — Не отпускай его. — Не отпущу, — пообещала Макото. Услышав ее обещание, Умино поспешил покинуть кабинет, захлопнув за собой дверь.***
Доктор Текахаши стоял перед своим классом «Химия 300», читая то, что он лично считал одной из лучших своих лекций о преимуществах понимания законов и границ химических наук, представленных теми, кто жил ранее. Он смаковал вид всех нетерпеливых студентов, пристально следящих за ним, готовых перейти к решительным действиям. Перед ним сидел его особый класс, где нет никаких скучающих лиц, нет вот этого «я же просто студент, перестань читать мне лекции!». Только умы, готовые вписать свое имя в будущее японской науки и ее исследований. Такой он видел утопию. «И как только вы поймете границы естественного права, вам откроются невероятные возможности!» Дверь его класса звучно распарилась, прерывая кульминацию его лекции: — Прошу простить, профессор. Доктор Текахаши стиснул зубы от раздражения: — Гурио-сан, — прорычал он. Этот молодой человек не был приглашен стать частью этого особенного класса. Да, Гурио Умино, может, и считался одним из самых одаренных умов всего Университета, но доктор Текахаши не был с этим согласен. Этот мальчишка был буквально озабочен абсурдными идеями, которые никак не бились с логикой. Манипуляция энергией, магическая гармонизация... Сама мысль о том, что нейрологические импульсы можно связать с техникой! Эти идеи могут применяться только в манге, но никак не в жизни. А теперь он еще осмелился заявиться к нему в класс посреди лекции! Он покажет этому повесе его место. А Гурио-сан тем временем уже собирал пустые пробирки, колбы с различными химическими соединениями и даже прихватил аптечку первой помощи. — Гурио-сан, — прохладно начал он. — Что, извольте узнать, вы творите? — Расходники, — последовал короткий ответ. Доктор Текахаши не обрадовался такому ответу: — Так, что ж, у нас тут разгар лекции, так что я уверен, что Ваш эксперимент, над которым Вы там сейчас работаете, сможет подождать. — Нет, не сможет, — ответил Гурио, который даже и ухом не повел, и направился к шкафчику у дальней стены. Спина Текахаши заледенела. Там ведь хранятся его личные материалы, которыми могут пользоваться только его лучшие студенты! И что там только мог забыть этот щенок! — Гурио-сан! — взревел он. — Я же сказал, что у нас лекция! Голова Гурио-сан высунулась из шкафа. — А я пытаюсь спасти чью-то жизнь! — рявкнул он в ответ и его глаза опасно сверкнули, пригвоздив преподавателя к месту таким взглядом, каким человек его возраста обладать в принципе не может. — Если вы соблаговолите поумерить свою гордыню, я уберусь прочь уже через пару минут. А пока можете продолжать свою лекцию, если необходимо, — и на этих словах его голова вновь скрылась за дверцами шкафа. В классе повисла тишина. Все глаза воззрились на опешившего профессора в ожидании объяснений. Даже самые избранные его студенты никогда не видели его в таком состоянии. Доктор Текахаши не мог подобрать слов. Возмутительный наглец! Тишина продолжалась до тех пор, пока Гурио-сан не покинул класс, бренча различными склянками в карманах и горой колб в руках. Покидая класс, он развернулся и кивнул: — Продолжайте, — скомандовал он. Преподаватель подчинился.***
Макото сидела в тишине, поглаживая лицо Сеи, а слова Умино эхом отдавались в ее голове. «Взывай к нему, используя его имя. Обогрей его своими объятиями. Слезы так и продолжали литься из ее глаз. Она должна оставаться сильной. Ради него. Медленно, она опустила лицо ниже, пока их лбы не соприкоснулись. У него такая ледяная кожа. Она глубоко вздохнула, просто чтобы впитать его запах. Не так она представляла себе этот момент. Она хотела войти к нему в кабинет, увидеть улыбку на его лице и получить подтверждение тому, что он любит ее. Она бы отдала ему печеньки. Позволила бы съесть одно, а он бы поддразнил ее (сказал бы что-нибудь о несуществующей корочке). И тогда бы она поняла, что все хорошо. Но все совсем не так. Она склонилась над его телом, которое некогда было теплым. О, до чего же ей нравилось нежиться в его объятиях. Ночи на Терре всегда пробирали до костей. Он притягивал ее ближе, пока они наблюдали за ночным небом, и он лично знакомил ее с каждой из звезд, называя каждую по имени. Он никогда не обращался с ней как с воином. Каждый из членов Серебряного альянса видел ее исключительно как брутальную дочку Юпитерианского короля, которая пригодна для битв и войн и ничего более. Но он видел глубже. Он столькому ее научил. Столько ей показал. Он любил ее. Комок подкрался к самому горлу. Он любил ее! А она любила его. И любит до сих пор! Она не потеряет его! Закрыв глаза, чтобы не пропустить непрошенные слезы, она прошептала: — Сэйрю? Его грудная клетка поднялась. — Сэйрю, пожалуйста, — прошептала она вновь, когда ее пальцы без ее ведома потянулись к его волосам. — Пожалуйста, услышь меня, Сэйрю. Он запрокинул голову назад и глубоко вобрал воздух в легкие. Макото поцеловала его влажный лоб, который будто стал теплее. — Возвращайся, — взмолилась она, обращаясь всеми мыслями к нему. Она велела частице своей души достичь его. — Сэйрю. Что-то настигло ее. Легкое, трепетное, нежное, далекое, но точно что-то почти осязаемое. Она прижалась к нему лбом, распахнув сознание, позволяя магии свободно блуждать по венам, а слезам литься без ограничений. — Пожалуйста, Сэйрю, любимый, прошу! Возвращайся! Что-то вновь дотронулось до нее... Неуверенная сила — ее сознания, а рука — ее ладони. В сердце затеплилась надежда. Макото сфокусировалась на пульсе и попыталась... Нет! Смогла! У нее все должно получиться! Попыток нет, есть только победа! Она сфокусировалась на нем, представила, как их сознания сливаются воедино, нашла его свет, который, она знала наверняка, совсем рядом — его свет, его аура, его душа. — Сэйрю! Его рука нашла ее ладонь, пока между ними бурлила магия. Его глаза резко распахнулись, и он резко вдохнул воздух, а другая его рука потянулась к ней, словно тонущий человек, нащупавший землю. Серые глаза, дикие и беспокойные, заблуждали в поисках нее. — Диана? — выдохнул он. Макото облегченно всхлипнула. — Сэйрю! — Диана, — вновь выдохнул он, ни на секунду не прекращая блуждать глазами. — Я не могу… — тяжело вздохнул он. — Я не могу увидеть тебя. Макото крепко прижала его дрожащее тело к себе. — Все хорошо, — успокоила она. — Просто почувствуй меня. Открой мне свое сознание. Я защищу тебя. Он прижался к ней, вздрагивающий, вспотевший, дышащий с трудом. — Я не могу… — протянул он. — Яд… — Он не тронет меня, — заверила она. Ее душа трепетала вблизи от него. Она могла чувствовать его свет, хотя он и сдерживал его, даже несмотря на вновь открывшуюся связь между ними. Губы ее расплылись в улыбке, когда она позволила магии взять верх. — Спрячься во мне. Прошла бесконечная секунда прежде, чем он открылся ей. Нежное касание его души прошло по их связи. Его тело расслабилось, стоило ему найти убежище в ее душе. Тогда-то вернулся Умино. — Ты вернула его, — заметил он с приятным облегчением. Макото кивнула, продолжая обнимать своего возлюбленного. Умино поставил на стол два стакана и начал вытаскивать из карманов флаконы с разными химикатами. Его руки, словно взбесившиеся, хватали то один флакон, то другой, смешивая разные уровни ингредиентов в каждом стакане. Макото молча наблюдала за всем этим, ее разум сосредоточился исключительно на том, чтобы защитить свою половинку от паразита, бушующего в его крови. Она чувствовала, что он пытается переключиться на нее, но сама его природа мешала ему. Он никогда не сможет причинить вред никому из Серебряного Альянса. Таким образом, он завис на грани, ожидая, что сможет настигнуть свою добычу, если та решит покинуть свое убежище. Наконец, Умино поднял первую колбу и взболтнул ее, перемешивая ингредиенты и чертыхаясь. — Давай же, давай же, давай же… Жидкость приняла темно-красный оттенок. — Да! — он потянулся за чем-то в кармане и присел на колени рядом с другими двумя. — Лорд Нефрит? — позвал он. — Вы меня слышите? Сея собрал все силы, чтобы взглянуть на Умино. — Анавин? — протянул он. — Неужели, это ты? Умино кивнул: — У меня готово противоядие. Сея закрыл глаза с облегчением. — Хорошо… Умино достал нужный предмет из кармана. Это оказался шприц. — Я возьму образец крови, предупредил он, разрывая рукав Сеи. — Почувствуете укол. Сея кивнул, а Макото крепче сжала его. Умино нащупал нужную вену и затем, по счету три, проткнул кожу. Сея зашипел, и волны боли прошли через их связь — боль ощущалась намного сильнее из-за яда, разрушающего его изнутри. — Поторопись, — взмолилась Макото. Умино перелил кровь в колбу и вновь взболтнул ее. Красная жидкость стала зеленой. Умино выудил еще один шприц, опустил иглу в жидкость и наполнил его. Он постучал пальцем по стеклу, пока не избавился ото всех пузырьков воздуха, после чего вновь присел на колено. — Крепитесь, сир, — попросил он. Он проткнул шприцом обнаженную руку. Сея напрягся, его зубы крепко сжались от боли. И они принялись ожидать. Тяжелая тишина опустилась в комнате. Секунды казались часами. Умино, затаив дыхание, наблюдал за своим господином. Должно сработать. Должно. Сработать. И тут Сея медленно выдохнул, и все напряжение словно спало с его плеч, и он облокотился о Макото. Он не двигался, не разговаривал, не делал ничего, лишь лежал там, с благодарным спокойствием. А затем, медленно, он присел, тепло и цвет постепенно возвращались к его щекам. И он улыбнулся: — Благодарю, Анавин. Умино вскочил на ноги с победоносным воплем. — Сработало! — выкрикнул он. — Я знал, что сработает! Ха! Ха! Сея наблюдал за причудливым танцем молодого человека, когда ауры прорвались сквозь его слепоту. Сполохи зеленых наэлектризованных искр привлекли его серые глаза. Никогда прежде он не был так счастлив ощущать ее грозовую сущность. — Диана, — прошептал он и обнял ее подбородок ладонями, смахивая ее слезы. Макото в ответ взяла его руку. — Сэйрю, — всхлипнула она, более не в силах сдерживать слез. С ним все хорошо. Она позволила ему притянуть себя ближе и заплакала. С ним все хорошо. Умино пропустил все мимо ушей, и, закончив праздновать, он вернулся к первоочередным задачам. Он сел напротив К.З.Т. и принялся печатать. — Я отправляю инструкции на телефон принца Эндимиона, — отрапортовал он. — Надеюсь, медицинское образование принца поможет ему. — Разумеется, — протянул Сея с пола. Он чувствовал, как с каждой секундой силы возвращаются к нему. Умино выудил еще два шприца из кармана и поднес их ко второй колбе, после чего взял живительную жидкость и поднес к своему господину. — Вы мне не поможете? Сея махнул рукой, и рядом с молодым ученым открылся теневой портал. — Поторапливайся, — приказал он. — Силы Кунцита истощены не меньше. Он почувствует эффект моей магии. Умино метнул колбу в портал. — Это лишь временное решение проблемы, — мрачно заметил Умино скорее для себя самого, нежели для других присутствующих в комнате, когда портал закрылся. — Что? — выдавила Макото сквозь слезы и кинула предосудительный взгляд в сторону Умино. Сея положил успокаивающую ладонь на ее плечи. — Паразит передался Кунциту и мне через нашу связь с Цоизитом, — проинформировал он. — Для полного выздоровления противоядие необходимо ввести ему. Взглянув на молодого ученого, Сея спросил: — Умино? — Уже работаю над этим сир, — отозвался Умино, вновь усаживаясь в кресло, чтобы выполнить непроизнесенную команду. Макото вновь устроилась на груди Сеи, и новые волны беспокойства заполнили ее душу, передавшись ему по связи. Он успокаивающе погладил ее волосы — точно так же, как она гладила его еще совсем недавно. — Не бойся, — сказал он. — Все будет хорошо. Макото кивнула, но ничего не ответила. Сегодня у нее был тяжелый день. Не желая страданий для своей возлюбленной, он оглянулся в поисках чего-то, что могло бы ее отвлечь. Мгновение спустя, зелено-красная сумка над ее головой предстала его сознанию. Он потянулся за ней, привлекая внимание Мако. Он моментально сел, притянув сумку к себе силой мысли, и открыл ее с хитрой улыбкой. — Ты сделала их для меня? — нежно спросил он. Макото покраснела. — Да, — призналась она, почувствовав себя словно неопытная первокурсница. Сея облокотился о стену, достал одно печенье и понюхал. — Ммм, корица. Он с радостью откусил кусочек, а Макото с беспокойством ожидала его реакции, но он не торопился — тщательно пережевывал, наслаждаясь каждой ноткой. Это печенье оказалась самым лучшими из всех, которых он когда-либо пробовал. Он сглотнул и облизал губы. Почувствовал ее нетерпение, он специально выждал еще, после чего изрек: — Они хороши. — Хороши? — неуверенно уточнила она. Он кивнул. Он чувствовал ее разочарование из-за его сдержанного ответа. Он улыбнулся. — Ты должна попробовать. — Я пробо… Его губы накрыли ее, не дав ей договорить. Поцелуй оказался пронизан ароматом корицы и сахара. И она растаяла. Он отстранился через минуту или две, с весьма довольной улыбкой. — Видишь? — спросил он. — Билеты и остальные документы готовы, — отрапортовал Умино прежде, чем Макото смогла выдавить что-нибудь похожее на ответ. — Машина будет ждать нас у главного входа через десять минут. Самолет улетает через час. Прибудем как раз вовремя. — Превосходно. Сея встал, пробуя ощущение вернувшихся сил. Эффект ему понравился. Потянувшись к его прелестной родственной душе, Сея спросил: — Кино Макото, ты отправишься со мной в Англию?