Письма к Тартской Деве

      Рука снова дрогнула, и перо оставило на бумаге кривой след. Джейме лишь крепче сжал зубы, не давая себе выйти из себя. Он сделал глубокий вдох и попробовал снова: «Это письмо лишь моя попытка сказать тебе спасибо за то, что ты сделала для меня».       Джейме успел отнять руку от бумаги раньше, чем оставить на ней очередной неуклюжий след. Он пытался писать левой рукой. Каждый день. После утомительных тренировок с сиром Илином Пейном. Его тело болело, синяки пульсировали под одеждой, а он садился за стол, брал в руки перо и боролся на другом поле боя, с другим неприятелем. Джейме верил: его жизнь не окончена с потерей правой руки. Он поклялся себе, что станет таким, как прежде. И ничто ему не помешает. Он смотрел на свой золотой протез, который иногда казался ему глупой насмешкой: он – Джейме Ланнистер, сын могучего Тайвина Ланнистера, обладателя самого большого количества золота во всех Семи Королевствах, но… – Но я калека, – закончил он мысли вслух и, положив перо, взял в руку кубок с вином.       Джейме откинулся на спинку стула и сделал несколько глотков. Он казался себе сейчас особенно жалким: из-за тренировок он стал двигаться ещё медленнее, он был бесполезен для армии, которую вёл на Риверран.       Отставив кубок в сторону, Джейме Ланнистер снова взял перо и прилежно стал выводить свои кривые каракули на бумаге. «Бриенна. Я знаю, что должен был сказать тебе это раньше. Ещё до того, как отослал тебя исправлять мои ошибки. Столько удобных для этого моментов было. Но я не знаю, почему этого не сделал раньше. Я буду молиться Новым и Старым богам о твоем возвращении. Впрочем, это сейчас не важно. Сейчас я часто вспоминаю, какой путь мы с тобой проделали. Как часто ты выручала меня, хотя не испытывала ко мне теплых чувств, если не сказать больше. Я благодарен тебе за то, что ты так верна своему долгу. Сейчас такое редко встретишь среди мужчин. А ты самая удивительная женщина, которую я когда-либо видел. Ты…»       Он смял бумагу и кинул её в огонь, который игриво потрескивал в металлической жаровне близ стола. Джейме негромко выругался и отпил ещё вина. Прежде, чем начать сначала, он задумался, глядя куда-то невидящим взглядом. «Бриенна Тарт».       Джейме положил руки на колени и уставился на эти два слова, нацарапанные на бумаге. Перед глазами сразу появилось лицо Бриенны. Её светлые локоны, торчащие во все стороны, грубые черты лица, огромные голубые глаза. «Бриенна», – снова вывел Джейме одной строкой ниже.       Так много он хотел ей сказать, но это казалось какой-то бессмыслицей. Ему казалось, что с потерей руки он стал слишком мягким. Какие к черту молитвы? Молитвы Богам? Старым? Новым? Да когда это было, чтобы Джейме Ланнистер молился какому-нибудь Богу, кроме Воина? И то, это была скорее формальность, которой от него требовали его имя и положение. Нет нужды в молитвах. Война кругом, и никакие Боги тут не помогут. Он может уповать только на крепкую руку Бриенны. Только её умение может ей спасти жизнь. «Я благодарен тебе за все, что ты сделала для меня. Я знаю, что ты это делала только из своего чувства долга перед Кейтилин Старк. И я благодарен тебе за то, что ты верна долгу. Если бы ты была подобна мне, ты бы перерезала мне горло, как только мы покинули Риверран. Благодаря тебе и твоей преданности я сейчас жив и могу попытаться жить как раньше».       Джейме усмехнулся своим словам, таким кривым и с трудом понятным. Ну, не мог же он написать, что Бриенна занимала все его мысли после её отбытия из Королевской Гавани. Не мог он написать, что часто видел её во снах. Он не мог ей написать, что ему её не хватает. – Зачем тебе вообще ей писать, вшивый Ланнистер? – прошипел Джейме себе под нос и отправил и этот кусок бумаги в жаровню.       Глядя, как бумага быстро исчезает в языках пламени, Джейме допил вино и наполнил кубок по новой. Кувшин уже почти опустел, а предводитель войска изрядно опьянел. На другом краю стола лежало письмо с печатью льва и аккуратной подписью «Джейме Ланнистеру». Джейме вновь задержал на нём взгляд. Он не имел ни малейшего желания читать, что пишет ему Серсея.       Рыцарь вновь облокотился о спинку и откинул голову назад. Изучая взглядом полотняный потолок своего шатра, он думал о том, что всю свою жизнь он любил только одну женщину, что он сделал ради неё всё, что мог. Что из-за неё он лишился чести и правой руки. И никогда он даже подумать не мог, что она его предаст. И не просто предаст, а с лёгкостью использует в своих целях. Так же как многих других, кто перебывал в её постели.       Джейме Ланнистер. Джейме Тряпка. Джейме Бесполезный. Прекрасное имя для рыцаря, коим он сейчас является. Улыбнувшись своим мыслям, он принялся за третью попытку написать письмо, которое ему покоя не давало вот уже почти полгода с тех пор, как Бриенна уехала. Уехала на самом деле, чтобы исправить его ошибки. «Бриенна. Мне уже всё равно, как это будет выглядеть с моей стороны. Пусть ты совсем во мне разочаруешься, пусть будешь думать, что я совсем размяк. Хотя куда уж хуже. Не думай, что я забыл то презрение, что вызывал в тебе. Я хочу сказать тебе спасибо. Благодаря тебе я всё ещё жив. Благодаря тебе я до сих пор не сдаюсь. Ты не представляешь, что я чувствовал, когда потерял правую руку. Я не хотел больше жить, ибо это было единственное, чем я владел мастерски: рукой, мечом… и без этого я стал никем. Просто сыном великого Тайвина Ланнистера. Просто цареубийца. Без возможности оставить ещё хоть какой-нибудь след в этом мире до своей смерти. Но каждый раз в моменты отчаяния я вспоминаю тебя. Вспоминаю, сколько всего ты вынесла и не сломалась. А ведь ты всего лишь женщина. И не подумай, будто бы я хочу оскорбить тебя. Наоборот, я восхищаюсь твоим упорством, с которым ты идёшь по жизни. Я восхищаюсь твоей преданностью, которой вряд ли может похвастаться даже треть моего войска, которое я сейчас веду. Ты великая женщина, Бриенна Тарт. Самая великая женщина, которую я когда-либо видел. Ланнистеры платят свои долги. И я надеюсь, что когда-нибудь смогу выплатить тебе свой». – Нет… Нет! Нет! – он бросил листок в огонь и встал из-за стола.       На стенах шатра плясали огни костров, которые солдаты развели вокруг. Джейме слышал гул кругом, звон стали, пьяный смех, ржание лошадей. Видел тени, проходящие мимо. Видел жизнь за тонкой пеленой грубого полотна. Грубого, но пурпурного. Истинного цвета Ланнистеров.       Всё было не то. Джейме никогда не был мастером красивых слов. Вот Серсея сказала бы всё как можно краше. Это она умела… красиво навешать лапшу на уши так, что ты даже не понял бы, что почём. Джейме в порыве схватил письмо Серсеи и тоже бросил его в огонь. Когда печать пурпурного воска оплывала в пламени, а бумага чернела прямо на глазах, ничего внутри Джейме не дёрнулось. Ему и правда было уже наплевать, чего хотела от него эта женщина. Королева она или простая кухарка. Это было уже не важно.       Джейме аккуратно потрогал правую руку в локте. Сегодня сир Илин изрядно его отколошматил. «Будет большой синяк», – подумал Джейме.       Но он уже давно перестал бояться синяков. Рыцарь снова сел за стол. После минутной паузы он вновь принялся за письмо. «Дорогая Бриенна. Здесь очень холодно. Впервые я думаю о том, насколько угрожающе звучит девиз дома Старков. Зима близко. И я чувствую это. Тебя нет уже полгода. И никаких вестей от тебя тоже нет. Я давно ничего не слышал и о Сансе. Мне остаётся только надеяться, что с тобой всё в порядке. Уж я-то знаю, что ты можешь за себя постоять. Я благодарен тебе за всё. За то, что ты помогла мне вернуться домой. За то, что не бросила меня и не убила. За то, что заботилась обо мне в Харренхолле. За то, что не отвернулась от меня даже тогда, когда я поднял на тебя меч. Ты замечательнейшая из всех женщин, которых я когда-либо знал. И ты даёшь мне надежду на будущее. Ты, будучи женщиной, добилась того, чем не могут похвалиться нынешние мужчины Вестероса. Ты воспитала свой характер сама, выковала себя, словно меч из валирийской стали. И вспоминая тебя, я встаю каждое утро и борюсь с этим миром, насколько у меня выходит. Дорогая Бриенна, я искренне надеюсь, что ты вернёшься живой. И что мы сможем вновь увидеться. Мне стыдно, что ты ушла исправлять мои ошибки. Я хотел бы сделать это сам. Но сейчас я мало на что годен. Бриенна, будь сильной. Такой, какой ты всегда была. Сохрани свою преданность и веру. Оставайся такой же твёрдой, как всегда. Ни на йоту не меняйся. Что бы я не говорил тебе ранее, но ты прекрасна такой, какая ты есть. И быть может, когда-нибудь я смогу выплатить тебе свой долг. Но боюсь, что он неоплатный. Я на всю жизнь останусь тебе должен свою жизнь. Возвращайся, чтобы я мог хотя бы попытаться расплатиться с тобой по счетам. С искренним уважением, цареубийца».       Когда Джейме закончил выводить буквы, тьма окончательно спустилась на этот мир. Он и не заметил, что пролетело столько времени. Левая кисть ныла от перенапряжения. Рыцарь оглядел лист бумаги. Кривые строчки плясали диким наклоном вправо. Но если поднапрячься, прочитать можно было. Огонь в жаровне еле горел. И Джейме поразился, как он вообще что-то разглядел в этом полумраке. Судя по боли в глазах, он сидел слишком долго.       Полотно с мягким шорохом приподнялось за его спиной. – Сир Джейме, время пришло. – Время? – Джейме словно пробудился от дрёмы и встрепенулся.       Который час уже? Сколько он просидел, корпея над письмом, которому не суждено было достичь адресата? – С рассветом мы двинемся в Рэйвентри, – молодой рыцарь запнулся и добавил: – Ваше распоряжение, сир… – Да, – вспомнил Джейме. – Время разбирать шатер. Дайте мне несколько минут. Я скоро выйду. – Есть, сир, – молодчик вышел прочь.       Джейме повернулся к своему столу и посмотрел на письмо к Бриенне. Только сейчас он ощутил, что вино почти полностью выветрилось – голова прояснела, но болела изрядно от недосыпа и алкоголя. – Ты идиот, Джейме, – прошептал он. – Тебе всё равно некуда его отправить.       Он аккуратно положил письмо на угли в жаровне. И смотрел, как на бумаге лениво занимаются язычки пламени.       А сегодня почерк всё равно лучше, чем неделю назад. Джейме уже потерял счёт ночам, когда его ритуалом стало писать письма той, кого он вряд ли увидит вновь. «Ничего», – подумал лорд-командующий Белой Гвардии, – «когда-нибудь я напишу это письмо так, как хотел бы. И я увижу тебя. Да, Бриенна?»       Он улыбнулся и вышел прочь в морозный ночной воздух Риверрана.