crywolf — never be like you
Шестнадцать лет. Возраст, когда ты уже перестаёшь быть ребёнком и тебе открывается новый мир, где абсолютно другие правила и понятия жизни. В этом мире ты больше не можешь быть ребёнком. В этом мире тебе открывается вся жестокость бытия. — Эй, Кан, стой! По дороге идёт миловидная девушка с туго завязанной гулькой волос, на ней чёрная юбочка и белоснежная блузка. Неуверенным шагом она ступает на школьный двор, сильнее прижимает сумку к своему боку, а голос, окликнувший её, и вовсе заставляет забиться как от удара молнии. Снова он. А за ним и череда проблем. Ей приходится обернутся к обладателю этого голоса и в тысячный раз увидеть мерзкую улыбку на его лице. Ему снова что-то надо было от неё. Опять. Как же надоело. — Чего тебе надо, Мин? — она старается быть грозной, но каждая её попытка оканчивается всё более неуверенными ответами на противные шуточки. Подходит и просто берёт её за руку, отчего та напрягается, как резинка от жвачки, которую подолгу растягивают у себя во рту, натягивая на язык и расщепляя зубами. — Да не бойся ты, Сыльги, — смеётся как гиена. — Я не собираюсь тебя насиловать, кто же купится на такую блядину вроде тебя, — он демонстративно обводит её взглядом, показывая ей самой, что ничем таким выдающимся она во внешности не обладает. — Пошёл ты, Мин! — девушка уже хочет рвануть да подальше от этого смерча, как он жёстко берёт её за руку, буквально выворачивая запястье. Сыльги кривится от боли и от собственной ничтожности. — Вы только посмотрите, как наша дурнушка заговорила! — он кричит на весь школьной двор, чтобы все, находящие на нём, слышали это. А когда прозвенел звонок, он милуется и отпускает её, при этом больно вырывая резинку от волос с головы, позволяя им волнами спасть на плечи. Ей кажется, что с этим и все волосы ей повыдирал. На протяжении уже нескольких лет он не отстаёт от неё. Он мучает просто так. В ней не было ничего такого, что заставило бы обратить на неё внимание, разве что высокий интеллект, который так же был и у него, но дело в том, что ему нравилось издеваться над уродливыми и слабыми людьми только потому, что они не были похожи на него. Сыльги точно не была на него похожа. Ни капельки.***
Практически весь урок Кан не может усидеть за партой, не может сконцентрироваться на новом материале, что даёт им учитель. Она хочет, чтобы урок длился вечно. Она не хочет встречаться с ним. В дверь раздаётся стук и, не дожидаясь ответа, её чуть ли не вышибают рукой. Показывается он. Нет, пожалуйста, не надо. — Простите, учитель, но директор сказал мне, чтобы я срочно привёл ему Кан Сыльги, — он не скрывает свою зловещую улыбку, а по девичьей спине проходит ледяная дрожь. Учителю, по всей видимости, всё равно — лицо от учебника даже не поднимает, а просто кивает. Он настолько глуп, что не понимает, что это подстава? Такого, в принципе, не может быть. Он имеет полное представление о всех тонкостях их отношений, как сам отдирал мальчишку от Сыльги, помнит её слёзы и выяснения отношений между родителями. И так просто отпускает... — Сыльги, не задерживай. Тебе же понятным языком сказали, куда идти. Приходится вставать и идти — в его лапы, под оскал в тридцать два кинжала. В коридоре, пройдя несколько шагов, он хватает её и заталкивает в какое-то маленькое помещение. Как она успевает понять, кладовку для принадлежностей уборщика. Ч.т.д Она и не удивлена по большему счёту. — Ты хочешь поиграть, Сыльги? — словно змея, он шипит ей на ухо, прижимая к стене. Отвратительно-прохладное дыхание покрывает шею и щёку, а половина его корпуса уперается в её грудь и живот. Почему она? Когда она успела смириться со своей ролью слабачки и груши для битья? Наверное, когда родилась девочкой, а не мальчиком, как хотел отец. — Когда ты от меня отстанешь, Юнги? Скажи, когда?.. Она редко называла его по имени… — Когда ты полностью покоришься мне, Сыльги. Он достаёт из кармана перочинный ножик с какими-то крошечными, его рук деланными рисунками. — Ты же не убийца… — А кто сказал, что я буду тебя убивать, Кан, хмм? Лезвие цепляет первую пуговицу на блузке и тут же отрезает маленькие ниточки судьбы от её тела. — Ты слишком жалкая, чтобы тебя убивать. Ненавижу тебя! Ты самый никчёмный человек на планете! Это не я жалкая, а ты! Ты думаешь, что все люди в мире боятся и будут бояться тебя, но это не так. Ты просто раб своего собственного мира, ты наивно думаешь, что мир должен крутиться вокруг тебя. Ты ничтожество! Она молчит, не говорит ни единого слова. Думает о том, что лучше: быть убитой или изнасилованной. Лучше бы она родилась мальчиком, тогда бы мозги, кроме физических данных, априори были бы не нужны. Но нет, Бог решил сделать её женщиной, за это она его и презирает. Ножик наполовину вошёл в плечо, окрашивая светлую кожу алыми пёстрыми цветами огня, пачкая дешёвую блузку кровавыми пятнами. Было бы весело, если б я умерла сейчас, думает Сыльги, и глаза сами собой накрывает серая пелена. И, что удивительно, боли нет — лишь усталость и мысль о том, что наконец-то настал тот момент, когда можно отдохнуть от Мина навсегда. Это второй раз, когда он доводит её до крови. Зима. Стоял холодный январь. Сыльги бежала по сугробам, утопая ногами в безграничном снежном море, погружаясь по пояс в белую пыль. Просто не выдержав, она упала лицом в снег, а кровь, хлеставшая из ноздри, выводила причудливые узоры на снежном покрытии. В какой-то момент девушка просто стала заглатывать снежные комья и тут же вырыгала их с кровавой примесью. Он нагнал её тогда и забил ногами практически до смерти. За что, хочет спросить она, но ответ она находит моментально: потому что ты слабый кролик, а он — безжалостный волк. Обычное хищничество на уровне биологии.***
Когда в мегаполисе погасают фонари, в переулках сгорает чья-то душа. Она встречает его уже спустя много лет. Случайно (по крайне мере, ей хотелось так думать). Завидев его, боль в плече отдаёт в самое сердце. Она не хочет его видеть, не хочет этих кошмарных воспоминаний. Она забыла, утратила, потеряла, хоть и с помощью психолога, но это было правдой. Шрам так и останется на всю жизнь с ней в знак напоминания о том, что на ней клеймо жертвы. Мы живём в мире, где каждый должен найти своё место под солнцем. За это место нужно бороться любыми способами: грабить, убивать, насиловать, пытать — без разницы, главное — ты на вершине мира, а вытекающее из него уже никого не волнует. Человек рождается злым или становится злым? Он творит ужасные вещи просто так или им что-то движет? Он рождается чудовищем или становится им? Таков был путь Юнги. Он даже не узнал её, когда промчался мимо, словно яростный грациозный барс, задевая то самое плечо, потому что не посчитал нужным, а не потому что не узнал. Её путь совсем другой. В мегаполисе ещё не успевают погаснуть фонари, но её душа уже успевает сгореть давным давно, когда она только впервые увидела его в стенах школы: яркого и улыбающегося всему миру и ей в этом числе. С этими мыслями, засыпая, Сыльги принимает решение, что больше не будет встречать рассветы в слезах с мыслью о собственной ничтожности. Она принимает решение сжечь книгу своей прошлой истории жизни.