Наши Ошибки

«Часто можно услышать от взрослых: «Что только не сделаешь ради своего ребенка». Любящие родители сделают всё. Даже умрут. Начало дня было довольно спокойным. У одного маленького мальчика был день рождения, ему исполнилось уже целых пять лет, потому ребёнок с нетерпением ждал, когда родители вернутся с работы, и они вместе поедут выбирать щенка. Мальчишка любил животных, особенно собак, и родители решили, что такой подарок определенно понравится их сыну. Коннор весь день, без умолку, жужжал на ухо своему старшему брату о том, как же сильно ему не терпится поехать за желанным подарком — за новым членом их семьи. Наконец-то заметив за окном автомобиль, ребёнок засиял пуще прежнего и сорвался молнией прямиком к двери, чтобы встретить родителей, которые с улыбкой поприветствовали своего сына и поздравили с днём рождения. Выпустив из объятий двоих сорванцов, отец погнал детей собираться. Это была обыкновенная, но счастливая семья. Вероятно, поэтому сама судьба была не согласна. Чистое и ясное небо в считанные полчаса закрыли тучи, являя за собой грозу и ливень, что значительно мешало предстоящим планам. Коннор, взглянув на родителей, понял, что поездку желают отменить и перенести на другой день. Грусть поселилась в его сердце, но ребёнок не желал мириться так просто. Он начал уговаривать взрослых поехать, умоляя и прося их передумать. Мужчина пытался объяснить, что ехать в такую погоду небезопасно и лучше съездить завтра, но упрямый характером Коннор не желал ничего слышать, продолжая настаивать на своём. Мысли о том, чтобы всё же уговорить сына подождать до завтра испарились, стоило мальчонке расплакаться. — Что только не сделаешь ради своих детей, — вздохнул отец, полностью капитулируясь перед этими щенячьими глазками, в которых вновь проснулась надежда.» — Can you feel my heart! — громкий голос Оливера вырвал Коннора из воспоминаний. Брюнет лежал в остывшей ванне и бесстрастно смотрел на своё запястье. Кровоточащие раны болезненно щипало от прикосновения с пенистой водой, однако это казалось сущим пустяком. Прикрыв глаза, Коннор нанес ещё несколько порезов чуть ниже предыдущих. Это не было очередной попыткой суицида. Всего лишь острая необходимость отвлечься от иной, съедающей его боли, что казалась в разы страшнее. Вновь прикрыв глаза и окунувшись с головой в воду, он возвратил себя в тот день. «Они отправились к знакомому фермеру, у которого подрос первый помет. Он жил в небольшой деревушке на холме, куда семья частенько ездила на пикник. Но Коннор, будто в первый раз, с восторгом смотрел в окно, хоть из-за дождя мало что можно было разглядеть. Сейчас погода совсем не мешала имениннику радоваться небольшому путешествию. Мужчина же, крепко держа руль, следил за дорогой. В автомобиле тихо вещало радио, вот только из-за грозы оно через раз пропадало, и тогда внимание водителя переключалось на без конца работающие дворники. Мальчишка сосредоточенно вслушивался в их равномерный звук, наблюдая, как резво они скользят по стеклу, отгоняя мешающие капли дождя. Потому ли он не услышал внезапного крика матери? — Берегись! Водитель фуры, что следовала им навстречу, не справился с управлением, и в следующий миг грузовая машина въехала в автомобиль, погрузив мир Коннора в темноту. Выбравшись из тьмы, в которой, казалось, мальчишка блуждал целую вечность, узнал, что в живых остались лишь они с братом. Женщина умерла на операционном столе, а мужчина, их отец, умер на месте. Эта авария унесла родных, оставив детей совершенно одних в этом мире.» Зажмурив глаза, Коннор выпустил из лёгких воздух, что пузырьками поднялся наверх. Он лежал до тех пор, пока кислорода не осталось на самом минимуме, и рывком сел в окровавленной воде, жадно глотая воздух и ощущая саднящую боль в рёбрах. Придя в себя, юноша вынул пробку и начал медленно подниматься, чувствуя слабое головокружение. Обмотавшись полотенцем, он достал аптечку и принялся перевязывать своё запястье. Порезы были не столь глубокими, как обычно, но кровь не переставала течь. Надев на себя домашние штаны и белую футболку, Коннор выключил музыку на телефоне и покинул ванную комнату с маленьким полотенцем на плечах, что впитывало капли воды, стекающие с мокрых волос. Скоро годовщина их смерти. И день, который Коннор ненавидит больше всего на свете, — его день рождения. Опекунство над мальчиками тогда взяла бабушка. Но через два года она покинула этот мир, и детей отдали в детдом, ведь других родственников у них не было. Коннор отдалился от людей, не подпускал к себе никого кроме Ричарда. Только брату он мог довериться, всегда держась позади него. Глядя в пол, практически, голодая, он с трудом справлялся с напавшей действительностью. Восемь лет беспрерывной борьбы, пока он не решился обратиться за помощью. Скорее, учителя настаивали на его походе к психологу, заметив увечья, которые он нанёс себе. Дабы усмирить их бдительность и не загреметь в психбольницу, юноше пришлось прислушаться к их наставлениям. Мисс Камски оказалась весьма приятной женщиной. У нее были светлые волосы, голубые глаза и теплая улыбка, внушающая доверие. Однако Коннору понадобилось полгода, чтобы просто заговорить с ней. Несколько месяцев спустя мисс Камски выписала ему антидепрессанты, которые были необходимы для элементарно сна. Брюнета каждую ночь мучали кошмары. Пустые глаза родителей смотрели на него, и их губы с застывшей улыбкой повторяли: «Завтра, сынок. Завтра мы не умрем». И ужасное выражение не сходило с их лиц. Уже почти три года терапии, но положительного результата нет. Коннор с каждым годом всё сильнее чувствовал, как тяжело и невыносимо справляться с наступлением злополучной даты. Сил пережить это вновь было катастрофически мало. И, если честно, он давно бы сдался раз и навсегда, если бы не Ричард. Из-за своего эгоизма он не мог оставить брата одного. Просто не был на это способен.