КАМЕННЫЙ ГОСТЬ по сторибрукски

Последний раз, когда Дон Жуан видел эти глаза прямо перед собой, они пылали негодованием и гневом, а брови были сурово нахмурены. Теперь же эти густые брови задрались вверх от удивления, и глаза стали большими и круглыми от этого же чувства. — Что это было? — Дон Жуан и Дон Карлос сказали это хором. Дон Жуан даже не обратил внимания, что продолжает обнимать благородного Дона и супруга Донны Анны за шею. — Что, вообще, происходит?! — Я тоже хотела бы это знать, — Донна Анна потянула из ножен любимый японский кухонный нож, предназначенный для разделки тунца, но похожий скорее на меч, чем на орудие поварского труда. — Хозяин… — осторожно проговорил Лепорелло, опасливо косясь на лезвие в руках у Анны — рука у известной в Сторибруке торговки рыбой была тверда и сейчас совсем не дрожала. — Вы, конечно, давно напрашивались, но как же моё жалование? — Поцелуй Истинной Любви?! — Карлоса и Жуана осенило одновременно. И в голову обоим пришла одна и та же здравая мысль — пора драпать. … Дверь полицейского участка распахнулась настежь так резко, что бумаги на рабочем столе шерифа взметнуло порывом ветра вверх. Эмма прихлопнула листы ладонью и уставилась на вбежавших. Одного из ночных гостей она хорошо знала — Дон Жуан, Хуан, Гуан или как вам будет угодно. Страшный бабник, которого многие жёны вспоминали с ностальгией, а очень многие мужья в Сторибруке и окрестных населённых пунктах  жаждали просто и без затей убить. Как и матери, которые не знали, как отвадить от дочерей знаменитого соблазнителя и даже ходили за помощью к Голду. К Белль Жуан не рисковал подкатить — жить ему ещё не надоело, а Голд, если мстил, то мстил очень изощрённо и так, что другим в голову бы не пришло повторить попытку злосчастного. Второй же гость был смутно знаком и одет более чем причудливо — Эмма даже затруднилась бы сказать по моде какого века. — Спасите… Заприте… Она… Шериф! Эмма распахнула перед парочкой дверь одной из камер и дальнейший допрос вёлся через решётку. — От кого вас следует спасти? — От моей супруги Донны Анны, — сказал странно одетый незнакомец. Дон Жуан энергично закивал. — Насколько я помню, Донна Анна вдова… — Эмма вытаращилась на странно одетого господина и вспомнила, где она его могла видеть. — Дон Карлос?! Но как?! — Признаюсь честно, — Дон Жуан говорил слегка смущённо, но этой особе не было свойственно смущение. И то, что Дон Жуан, известный бесстыдник и плут, краснел и прятал глаза, было почти чудом. — Мы с Лепорелло немного перебрали этого крепкого вина, которое так любит ваш жених, а потом я решил попытать удачу и подкатить к нашей вдове Донне Анне, но, как видно, это крепкое вино ударило мне в голову гораздо сильней, чем я думал или виновата моя горячая гишпанская кровь, но взобравшись на постамент я от души запечатлел горячий поцелуй на холодных каменных устах покойного мужа прекрасной Донны, которые внезапно стали гораздо горячей, мягче и слаще — это уже был не холодный камень! Дон Карлос, как человек военный, был более прост в выражениях и прямолинеен: — Это был поцелуй Истинной Любви! Донна Анна всё это видела и её намерения не оставляли места никаким сомнениям — она задумала выпотрошить нас обоих, не сходя с места, словно пару селёдок. Эмма покрутила головой и выдохнула: — Началось в колхозе утро… Дверь в участок снова распахнулась. Вышеупомянутая Донна Анна стояла на пороге участка, а Лепорелло маячил сзади, стараясь не приближаться к пышущей гневом прекрасной лавочнице. — Они тут?! — ноздри точёного носика раздувались, от разгоряченной женщины просто веяло жаром, и Эмма подумала, что окажись на её пути бык… Он бы предпочёл арену корриды и встречу с тореадором на ней, чем пересечься на узкой дорожке с Анной, когда та в таком настроении. — Так. Давайте успокоимся. И спокойно поговорим. Донна Анна рванула вперёд, несостоявшийся любовник и воскресший из мёртвых муж попытались вместе спрятаться под одну кровать в своей камере, а Эмма, которая много времени провела на улице и в приютах, таки там кое-чему научилась, поэтому быстро обезоружила даму и, ко всеобщему облегчению, заперла ту в камере. — Так. Этот ваш ножичек я конфискую. Временно. — Эмма положила длинный нож рядом со шпагой, изъятой у Дона Карлоса. — Этот нож называется Магурокири. Им разделывают тунца, — мрачно буркнула Анна. — Спасибо. Буду знать, — Эмма была сама вежливость. — Посидите тут все у меня под присмотром. Успокоитесь, придёте в себя и подумаете, как вам быть дальше… … Эмма уткнулась в «Зеркало» и старалась не прислушиваться к тому, что происходило в камере Жуана и Карлоса — «голубки» ворковали, раздавались звуки поцелуев и такое мурлыканье с урчанием — блудливые коты в марте. Мрачная, как безлунная ночь в бурю, Анна сидела, упёршись взглядом в одну точку. Прекрасная Донна старалась даже не смотреть в ту сторону, где расположились со всеми удобствами Карлос с Жуаном. Дверь в участок распахнулось снова, Дэвид волок за собой почти невменяемого Лероя. Эмма поднялась и пошла открывать камеру — любимое узилище буйного гнома располагалась между камерами Анны и Карлоса с Жуаном. Эмма уже собиралась аккуратно впихнуть гнома в его «личные апартаменты», как Лерой застыл, открыв рот и выпучив глаза. — Что происходит? — спросил он вполне трезвым голосом. — Кажется, наш Дон Жуан нашёл свою Истинную Любовь… — вздохнула Эмма. Ворчун закутался в одеяло с головой, чтобы ничего не видеть и не слышать. Теперь на Эмму во все глаза уставился Дэвид: — У меня возник тот же вопрос, дочь. … Эмма не сразу узнала, до чего додумалась Анна, пока сидела в камере участка. Утром, после дежурства, Эмма заглянула в кафе и увидела мрачную Анну во главе стола и за тем же столиком Жуана с Карлосом, которые сидели, прижав ушки, и сверлили виноватыми щенячьими глазками свою Прекрасную Даму. Опустевший постамент надолго приковал к себе внимание любопытных сторибрукцев. И однажды Эмма, которая периодически заглядывала в лавку Анны проверить все ли живы, услышала дуэт — два баритона выводили: — От Севильи до Гренады, — явно Жуан. — В тихом сумраке ночей, — подхватил Карлос. — Раздаются серенады. — Раздаётся стук мечей. — А я думала, что моя семья самая странная в городе… — пробормотала Эмма себе под нос. … Регина открыла дверь на стук — неизвестный словно забыл о существовании на двери особняка электрического звонка и стучал как-то странно — очень неуверенно. — Свон? — Регина в лёгком шоке уставилась на шерифа. Эмма стояла, привалившись к косяку, и Миллс сразу поняла, почему Эмма так плохо держится на ногах и отчего так странно стучала. Регине уже очень давно не приходилось видеть подругу в таком состоянии — в лоскуты. — Свадьбы не будет, — мрачно объявила Эмма. — Я разорвала помолвку и вернула кольцо. — Давай заходи, — Регине пришлось подставить плечо, Эмма была ещё пьяней, чем Миллс думала. … — Дон Карлос застал своего возлюбленного и моего, с позволения сказать, «жениха» в одной постели. Киллиан сходу предложил организовать тройничок. Теперь Карлос рыдает на груди у Донны Анны, а Джонс, после нашего разговора, купил себе тёмные очки и собирается поднять якоря как можно скорее… Регина присела рядом. Эмма поставила стакан с водой на журнальный столик и уставилась Регине в лицо: — Знаешь, как я тебя люблю? — с пьяной серьёзностью, пытаясь сфокусировать взгляд, заявила Свон. Регина нахмурилась и поднесла стакан к носу, понюхала: — Странно… Это просто вода. — Я серьёзно, Миллс! — Эмма заговорила почти трезвым голосом. — Мы с тобой где только не были! Даже в Преисподней и в Неверленде, который мне до сих пор в кошмарах снится! Ты не дала мне сделать глупость и убить Лилит, не дала убить Мериду, а ведь мне стоило только сжать пальцы и всё. Ты спасла мою душу! Мы вместе спаслись из Преисподней — в одиночку у нас ничего бы не вышло. — Ты тоже спасала меня, Свон. Ты взяла себе Тьму, хотя я просила этого не делать. Ты так много для меня сделала… — Вот, — Эмма стала ещё мрачней и заметно трезвей, — вот и скажи, на кой мне этот тип сдался? Мистер Макс Фактор, как ты его называешь. Генри наша Истинная Любовь, наша связь неразрывна — объединив наши магии, творим такое, что самому Владыке Ада тошно, а мы всё чего-то ищем где-то на стороне, лишь бы не признать то, что нам обеим давно уже в глубине души ясно. Бежим от правды, боимся признать и признаться. Эмма хмурит брови, смотря Регине в лицо, а потом просто притягивает подругу ближе и целует в губы. — Что это было? — Эмма вертит головой по сторонам. — И я протрезвела… — А на голове у тебя нормальная причёска, а не тот кошмар, что обычно, — фырчит Регина. — И что теперь, Свон? — Теперь на «Весёлом Роджере» появился новенький, который отлично владеет шпагой, но не способен держать гульфик застёгнутым и его содержимое под полным контролем, а мы сегодня обедаем у моих родителей и объявим им, а потом и всем, о нашей помолвке. … Белоснежка несколько минут молча смотрит на дочь и бывшую мачеху, открывая и закрывая рот, словно гуппи в аквариуме, пока Эмма не ставит перед матерью стакан виски. — Одно хорошо, — после долгой паузы выдавливает Белоснежка. — Твоё свадебное платье почти готово и можно сэкономить на шитье…