То, что между нами — это правильно

— Привет, я вернулся, — крикнул Антон, стоило ему лишь войти в квартиру. В гостиной тут же затихли звуки зрительского смеха по телевизору, а спустя некоторое время оттуда выполз уставший Арсений Сергеевич Попов. И он явно был чем-то недоволен. Антон сначала даже это не заметил, пока снимал обувь в прихожей. У него было прекрасное настроение, плюс он немного выпил, отчего его внимательность совершенно отсутствовала. Зато потом, стоило ему лишь заметить выражение лица Арсения и скрещенные руки, до него дошло, что что-то здесь не так. — Как дела? — поинтересовался Арсений будничным голосом, однако его сведенные брови и сжатые в тонкую полоску губы говорили, что что-то определенно не так. И это «не так» напрямую связано с Антоном. — Да ничего, хорошо. Макар тебе «привет» передавал, — ответил Антон, вешая куртку и не отводя взгляд от Арсения, который внимательно следил за каждым его шагом. — А ты как вечер провел? — Я… «Камеди Баттл» смотрел. Где ты в жюри, — на последней фразе Арсений сделал ощутимый акцент. Антон закусил губу, пытаясь припомнить, где же он успел накосячить, а Попов тем временем продолжал: — Просто стало интересно посмотреть на серьезного тебя. И на то… Как ты за языком своим не следишь! Антон чуть ли не подскочил на месте, — так повышенный голос Арсения подействовал на него. Он судорожно принялся вспоминать, где мог накосячить. В памяти никак не появлялись случаи, где он мог ляпнуть что-то такое, что могло зацепить Попова. К тому же, он ведь не в одном выпуске «Баттла» принимал участие, упомнить все сказанное просто было нереально. Поэтому Антон тупо смотрел на мужчину, крутя многочисленные кольца на пальцах. — Что? — у Арсения явно начинали сдавать нервы, и он сделал шаг вперёд, а Антон же наоборот — назад. Просто Шастун прекрасно знал, что если мужчина будет так близко к нему, то нормально соображать у него не выйдет. — Не помнишь? Вообще идей нет? Антон нервно сглотнул и отступил назад, в итоге, наконец, упираясь спиной в стену прохода между прихожей и гостиной. Его взгляд метался по лицу Попова, который сейчас был так серьезен, что это аж начинало заводить. Ну, а что, у Антона кинк на серьезного или злого Арсения. А если он ещё и в очках… «Каждый дрочит, как он хочет» — так что Антона не за что было осуждать. Только когда Антон почувствовал, как его запястье с кучей браслетов сжали теплые пальцы, он понял, что надо бы что-то ответить. Иначе Арс порвет его как Тузик грелку. — Я ничего не делал, Арс, — тихо произнес Антон, глубоко вздыхая, прежде чем заглянуть в голубые глаза. — Я не помню, где мог накосячить. — Это правильно, — получил в ответ Антон, и тут в голове возникли дикие флэшбеки. “ — То есть, когда ты там с Арсением Поповым обжимаешься, — это правильно? — с ухмылкой спрашивает Паша Воля, а Антон его тут же перебивает: — Это правильно, да…» Антону хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы только не видеть лицо Арсения. Было видно, что он готов порвать Шастуна из-за слов, слетевших с губ совершенно случайно, на автомате. Конечно, Антон прекрасно знал, что теперь он медийная личность, должен «фильтровать базар». Потому что одно неверное слово и… Все может пойти к чертям. Но ведь он сказал это не в прямом эфире. Программа была снята давно, монтировалась, что-то из нее убирали. И Антон мало того, что надеялся на вырезание ненужных фрагментов, так ещё и после съёмок совершенно забыл об этом. И зря. — Арс… — начал говорить Антон, когда оказался полностью прижат к стенке, а Арсений поудобнее перехватил его запястья, коленкой раздвигая ему ноги. — Я вообще забыл о том, что там говорил. Прости. Надо было тебе сказать… — Надо было за своим длинным языком следить, — Арсений пытался говорить строго, однако сейчас в его голосе звучала некоторая смешинка, по которой Антон понял, что на него уже и не злятся особо. Арсений просто не умел на него долго злиться, хоть и старался строить из себя строгого. Да даже Кьяра, когда оставалась у них на выходные и где-то косячила, не особо воспринимала строгого папу всерьез, потому что он не умел долго злиться. Стоило девочке подойти и обнять его, как Арсений расслаблялся и вновь начинал играть с дочкой. — Я следил… — тихо проговорил Антон и сглотнул. Он знал, что так просто Арс ему не простит этот косяк. Хоть он уже и не злился, но мстить любил. Особенно за такие оговорки, которые каким-либо образом касались их отношений. — Не следил, — фыркнул Арсений и сжал уже оба запястья Антона, от чего на ладонях у него потом останутся следы от бусин браслетов. — Это правильно, да, Тош? За языком своим не следить и говорить о своем мужчине? Антон шумно выдохнул. Низкий тембр голоса Арсения, горячее дыхание у шеи заставляли мурашки сбиваться в кучу внизу живота. Не то чтобы Антон был мазохистом и любил выводить Попова из себя. Но его определенно заводил строгий взгляд, поджатые губы и руки. О руках Арсения Антон вообще мог бы оду написать, будь он поэтом. Но вместо этого будет просто наслаждаться прикосновениями, иногда грубыми, но от этого не менее приятными. — Я же не сказал, что ты любишь втрахивать меня в кровать и тянуть за волосы, — усмехнулся Антон, облизывая пересохшие губы. Он прекрасно знал, какой эффект подобные высказывания оказывают на Арсения. И уже сейчас замечал, как зрачок голубых глаз расширялся, почти полностью перекрывая радужку. — И ни слова не было о том, как я стону и прошу тебя не останавливаться… — Шастун, — Арсений растягивал первую букву фамилии, словно змея, которая еще чуть-чуть и набросится на свою жертву. Хотя еще чуть-чуть и он действительно набросится. На Антона. И Шастун уже даже предвкушал, как жестко его трахнут, заставляя судорожно хватать ртом воздух. — С огнем ведь играешь… — Не, мне игры с огнем не нравятся. А вот со льдом, когда кубик скатывается по груди вниз… — Антон не успел договорить, как из его груди вырвался стон. Одна рука Арсения, что до этого сжимала запястье, теперь еще крепче обхватывала член Шастуна сквозь жесткую ткань джинсов. Антон прикрыл глаза и закусил губу. Возвращаясь домой от Макара, он мечтал поскорее очутиться в кровати, прижаться к Арсению и уснуть. Но он нисколько не жалел, что у вечера будет продолжение. Да еще и такое приятное. Все-таки из-за работы у Антона и Арсения нормальной близости не было больше недели. Минет в позе 69, конечно, неплох, но оральный секс никогда не заменит тех прекрасных ощущений, когда твои бедра сильно сжимают, оставляя красные следы, и резко насаживают на член. И плевать, что на следующий день тебе будет больно ходить, а в офисе Стас будет ворчать что-то про геюг недоделанных, а Серёжа с Димой будут сидеть и ухмыляться. — Любишь же ты выводить меня из себя, Тош, — Арсений поцеловал парня в шею и едва ощутимо мазнул по солёной коже языком. — Лёд ему нравится. После того, как я тебя трахну, — специально сделанное ударение на последнем слове заставило Антона шумно сглотнуть образовавшийся в горле ком, — будешь несколько дней лежать на животе и прикладывать его к своей прекрасной заднице. Антон не успел ничего возразить Арсению. Потому что тот уже решил не просто сквозь одежду сжимать член Шастуна, а перешёл к более активным действиям. Он ловко растегнул пуговицу и молнию на брюках, а потом и вовсе бесцеремонно забрался под резинку трусов, обхватывая полностью вставший член рукой. После улицы губы Антона обветрились, поэтому стоило ему чуть сильнее закусить нижнюю, как на языке появился металлический привкус крови. Арсений его прибьет за это, Антон прекрасно знал, ведь «Я тебе говорил мазать губы перед выходом на улицу». Но когда Антон слушал и делал то, что говорил его дед? Однажды вообще Арсения так вывели из себя потрескавшиеся губы Шастуна, что он намазал их не гигиенической помадой, а, блять, лубрикантом. Просто он вычитал в блоге какой-то женщины, что она охренеть как увлажняет губы*. И нельзя было поспорить: на следующий день у Антона губы стали мягче и Арсений постоянно искал повод его поцеловать. Что уж говорить, у каждого свои кинки. Глаза Антона прикрыты, он наслаждался движениями руки Арсения. На сухую дрочить не особо приятно, но когда это делал Арсений, да еще и мечтавший его как следует наказать, Шастун получал непередаваемое удовольствие. Мысленно он уже переместился в спальню, где Арсений прижмет его к постели и грубо начнет трахать. Антон будет сжимать одеяло в руках с такой силой, что пальцы начнут невыносимо болеть. Да и не только пальцы. Все тело Шастуна будет болеть на следующий день, и единственное, что ему останется — лежать и балдеть от того, каким заботливым станет Арсений. «Тош, кушать хочешь? А массаж? Извини, что сорвался». Плавали, знаем. — Арс-с-с, — растягивая последнюю букву, произнес Антон. От резкого движения в штанах его чуть ли не подбросило вверх. Арсений вытащил руку и сильно схватил Антона за плечо, заглядывая в глаза. — Стой тут, Тош, я сейчас вернусь, — усмехнулся Попов, отстраняясь от парня. Антон недовольно простонал, перестав ощущать такие необходимые сейчас прикосновения. Ноги даже начали подкашиваться от возбуждения, Антону хотелось сползти по стене на пол, но Арсений вернулся и вовремя сжал его талию. Тепло мужчины и запах ментолового шампуня окутали Антона, отчего он начал ластиться, словно котенок, уткнувшись носом в висок Арсения. И он бы даже забил на возбуждение, которое потом перетекло бы в боль, желание секса, если бы Арсений позволил ему вот так ещё немного постоять. Но тот отстранился, при этом едва ощутимо мазнув губами по шее Антона. Антон хотел что-то сказать, но Арсений заткнул его таким долгожданным поцелуем. Чужой язык скользил по губе Шастуна, заставляя раскрыть рот, отчего новая порция приятных мурашек устремилась от сердца куда-то вниз. Стоило Арсению едва ощутимо прикусить нижнюю губу Антона, как из груди того вырвался громкий стон. Он и сам не понимал, почему малейшие прикосновения сводили его с ума. Единственное, что было ему известно, — Арсений просто взял и трахнул его, жестко, как умел, без медленной прелюдии. Едва ощутимые прикосновения, легкие укусы, сводили и наказывали Антона куда больше, чем шлепки и грубые словечки. Чуть шершавые пальцы забрались под свободную клетчатую рубашку, едва ощутимо прикасаясь к коже. Антону казалось, что у него теперь весь живот в ожогах, — так реагировало тело на малейшее прикосновение. Рука Арсения скользнула ниже, пальцы подцепили резинку белья и потянули вниз вместе с джинсами. Антон даже задержал в этот момент дыхание, цепляясь за плечи Арсения. Но пришлось его отпустить. Арсений полностью снял нижнюю часть одежды Антона: теперь на парне была лишь длинная рубашка, прикрывавшая вставший член и часть худых бедер. Шастун ощущал на себе пристальный и голодный взгляд Арсения: тот стоял все еще чуть в стороне и бегал глазами по телу парня. Антон даже хотел фыркнуть и сказать: «И долго еще будешь на меня пялиться? Трахни уже», но не успел. Арсений вновь подошел к нему и развернул его, прижимая к стене. — Что, Шаст, это правильно, да? — Арсений опалял горячим дыханием ухо Антона, который чуть ли не скулил от возбуждения. Член ныл от нехватки прикосновений, терся об рубашку и иногда цеплялся головкой за шов, от чего легче не становилось. — Только ты виноват в том, что я сейчас так медлю. Мог бы уже давно тебя трахнуть, но… Я хочу тебя помучить. Это твое наказание. Антон прогнулся в спине, упираясь голой задницей уже в нескрываемый стояк Арсения. Он понимал, что мужчина и сам хочет поскорее трахнуть его, заставить стонать так, что на следующий день соседи будут косо на него смотреть. Но держался, мучил не только Антона, но и самого себя. — Ну, Арс, хватит. Ты уже достаточно надо мной поиздевался, — Антон, словно кошка в течку, стал мурлыкать и вилять бедрами. Да, ему уже не терпелось ощутить в себе член. Но что он мог поделать? Все действия, прикосновения и низкий голос Арсения уже давно довели его до состояния, когда ни о чем, кроме секса, думать не можешь. В следующий момент ягодицы Антона обожгло шлепком, и он недовольно зашипел. — Блять, — Антон попытался притронуться к пульсирующей ягодице, но его руку вновь перехватили и прижали к стене на уровне головы. Он понимал, что Арсений его наказывает, но так хотелось хоть успокоить кожу и немного прийти в себя. Ну и с возбуждением, которое уже приносило боль, было бы неплохо разобраться. — Шастун, сам виноват, — Арсений укусил Антона за мочку уха, слегка оттягивая. — Сколько раз я тебе говорил, что ты не должен давать людям лишний повод думать, что мы геи… — Так мы и есть… ах! — договорить он не успел. Вторую ягодицу вновь обожгло от удара. Такими темпами он действительно день, как минимум, будет лежать на кровати и прикладывать лёд к заднице. — Лучше бы молчал, — Арсений отпустил Антона и вновь отстранился от него. В этот момент Антон уткнулся лбом в стенку и тяжело дышал. Сейчас так хотелось коснуться себя, но он не мог. Знал, что вновь получит от Арсения, и, скорее всего, тот будет ещё больше медлить. Влажный язык скользнул по пересохшим губам, когда Антон почувствовал влажный палец между ягодиц. Он не удержался от благодарного стона, потому что возбуждение было таким сильным, что могло до обморочного состояния дойти. Антон не понаслышке это знал. Палец вошёл на одну фалангу и Антон шумно выдохнул, стараясь расслабиться. Конечно, этого мало. Ему всегда будет мало, если это не член Арсения. Но Антон прекрасно слышал тяжёлое дыхание на шее, знал, что Арсений ещё чуть-чуть и сорвётся. Особенно если Шастун будет развязно стонать, что он, в общем-то и делал, пока палец входил все глубже. — Прекращай стонать, как шлюха, Тош, — снова подал голос Попов, сжимая свободной рукой ягодицу парня. Второй палец входил сложнее, но Антону это даже нравилось. Будто он снова лишался с Арсением анальной девственности. Нижняя губа Антона уже не кровоточила, а просто саднила и опухла от постоянных укусов. Ну, а что он мог поделать, если так хотелось, а Арсений медлил. Пусть потом по губам надает (желательно членом), вдруг легче станет. Стонать Антон, конечно же, не прекратил. Ему нравилось ощущение чужих пальцев, которые расширяли и подготавливали его. Антону даже показалось, что он сможет кончить, не прикасаясь к себе. И тогда он умрет. Или у него отвалится жопа. Шастун решил наплевать на все и просто закусил низ рубашки, чтобы не мешалась, а после, наконец, коснулся ноющего члена. Снова насухую, да, но сейчас и этого было достаточно. — Убери руку, — зарычал Арсений и согнул пальцы внутри Антона. Тот лишь мотнул головой и противно заскрипел зубами по ткани рубашки. — Блять, Шаст, не беси меня. Антон не поддался Арсению, продолжая рукой водить по члену. Покрасневшую головку старался не трогать, чтобы не сделать себе еще больнее. Ему сейчас так хотелось кончить, но он не мог. Движений на члене было недостаточно, да и пальцы никак не помогали. Шастун прикрыл глаза. Слюна чуть ли не капала с подбородка, так сильно он сжимал зубами ткань. Стоило же почувствовать резкое движение — Арсений вытащил пальцы, — как он отпустил рубашку и прижался щекой к стене. Краем глаза он наблюдал за действиями Арсения. Штаны и белье оказались где-то в куче с одеждой Антона, пальцы ловко раскрыли упаковку с презервативом и раскатали по члену. Шастун хотел что-то сказать, но его вновь сильно прижали к стенке, выбивая весь воздух из легких. Рука сама по себе отпустила член и безвольно повисла вдоль стенки. — Любишь же ты сводить меня с ума, Тош, — ласково промурлыкал Арсений, целуя в заднюю сторону шеи. Стоило Антону почувствовать головку члена, которая терлась между ягодицами, как стал старательно вертеть бедрами, стараясь насадиться. Арсений медлил, а Антону так хотелось… — Знаешь, что будет правильно, Тош? — вновь заговорил Арсений. Он водил членом по дырочке Антона, раззадоривая ещё больше. — Будет правильно тебя сейчас трахнуть. И одним резким движением вошёл в Антона. Из груди Шастуна вырвался довольный стон. Он наконец-то получил то, чего так хотел, и сейчас просто наслаждался шумным дыханием Арсения, пытался сжать его пальцы, хоть и было неудобно. Но Антону так плевать. Его волновал лишь член, который втрахивал в стену, заставляя стонать, действительно, как шлюху. Но как же Антону нравилось быть шлюхой только для одного мужчины — Арсения Попова. Казалось, что в голове при каждой новой фрикции звучало «Это правильно», как напоминание, за что завтра будет ныть задница Шастуна. Член ныл, Антон, казалось, был на грани между обмороком и оргазмом. А Арсений все трахал и трахал, не останавливался ни на секунду, резко, глубоко — так, как Антону хотелось. Антон вздрогнул от прикосновения к члену. Видимо, Арсений решил воспользоваться хотя бы слюной, прежде чем надрачивать Шастуну. Антону даже пришлось закусить кулак, чтобы хоть немного сдержаться. Чувств и ощущений слишком много, не было понятно, что больше доставляет удовольствия: резкие фрикции или ощущения чужих пальцев на головке члена. А ещё и Арсений прижимался грудью к спине и так дышал в затылок, что ком возбуждения, который стянулся внизу живота уже давным-давно, грозился вырваться наружу. — Будет… правильно… — между каждым словом длинная пауза и еле слышный стон удовольствия. Говорить тяжело, но Антону так хотелось подначить Арсения, заставить его кончить сильно и бурно, как уже давно не кончал. — Если… я кончу… сейчас? Антон вскрикнул, почувствовав укус на шее. Завтра определенно будет след, но кому какое дело? Арсений что-то невнятно пробормотал в ответ, а потом и вовсе ускорил движения. Головка члена из раза в раз четко попадала по простате, заставляя сильнее подаваться навстречу, насаживаться глубже. Запах секса и пота и пошлые шлепки тела о тело кружили голову. Шастун чувствовал, как его переполняет желание кончить, ком внизу живота начал сильнее давить, грозя вырваться наружу струёй горячей спермы. Воздуха в лёгких стало катастрофически не хватать. Антон перестал ощущать свое тело. Он ещё несколько раз толкнулся в кулак и с громким стоном кончил, пачкая руку Арсения в сперме. Тело его не слушалось, он начал обмякать в руках Попова, который ещё какое-то время продолжал трахать расслабленного парня. Антон не ощущал и не реагировал ни на что, пока вдруг не услышал стон на ухо и Арсений не замер, наполняя презерватив спермой. — Это правильно, Арс? — усмехнулся Антон спустя какое-то время. Он все ещё был прижат к стене телом Арсения. Теплое тяжёлое дыхание щекотало кожу шеи, а внутри разливалось приятное тепло. Антон даже рад, что ляпнул ту чушь в студии. Иначе бы сегодня он не получил шикарного секса с любимым мужчиной. Либо же он был не таким страстным. — Это правильно, Шаст, — Арсений оставил поцелуй на шее и уткнулся в плечо Антона носом. — Но держи в следующий раз свой язык за зубами. Антон улыбнулся. Они оба понимали, что обещать подобное не было смысла. За словами и действиями они оба не умеют хорошо следить. И никто не знает, когда и кто в следующий раз ляпнет что-то касательно их отношений. И вновь будет много вопросов, догадок и подозрений со стороны людей. Они прекрасно это понимали и осознавали. Как и знали: то, что между ними — это правильно.