Ты станешь Тьмой

Мелькор умеет быть нежным. Майрон знает об этом. Знает, когда лежит на грани сознания и забытья с разорванным горлом и чувствует вяжущие потоки целительной магии айнур, исходящие из тонких бледных пальцев Вала. Мелькор никогда не делал этого для других. Наверное, поэтому среди остальных Валар и Эльдар принято считать, что он не умеет созидать и излечивать. Но это не так. Знает, когда маски разбиты, войска отброшены, а он сидит на коленях, склонившись над кровоточащими ранами Мелькора, и тот смотрит на него по-особенному. Как-то тепло и грустно. Майрон знает: Мелькор умеет любить. Когда в последнюю их ночь Мелькор долго всматривается в мрачный горизонт, а потом, не говоря ни слова, подходит, опускается на постель рядом и мягко приникает губами к каждой обнаженной частичке тела майа, вдыхает аромат его волос и прижимается лбом к его груди, Майрон чувствует, как в сердце больно врезается страх и сомнение. Он обхватывает ладонями лицо Вала и обеспокоенно вглядывается в его глаза. Сердце стучит отвратительно часто, в груди нарастает тревога и предчувствие чего-то неотвратимого. Майрон задыхается, и на глаза наворачиваются слезы. Мелькор притягивает его ближе и чуть улыбается уголками губ. Но не глазами. — Все будет хорошо, Майрон, — тихо говорит Мятежный. Он мягко поглаживает его по волосам, и майа проваливается в тяжелый сон. Посреди ночи Майрон вдруг вскидывается на постели и кричит, и Мелькор, стоявший у бойницы и напряжённо вглядывавшийся вдаль, разворачивается и, преодолев разделявшее их расстояние, опускается рядом. Майрон дрожит и в ужасе прикрывает трясущейся ладонью рот, дышит шумно, безумными глазами смотря перед собой. А потом он вдруг будто просыпается снова, видит Мелькора и со стоном, срывающимся в рыдание, прижимается к нему, обвивает руками его шею и всхлипывает куда-то в плечо. Мелькор гладит его по взмокшим волосам, целует влажные виски и тихо шепчет что-то, пытаясь успокоить. Но Майрон не может остановиться, он крупно вздрагивает и пытается побороть спазмы в горле, чтобы хоть что-то сказать. — Пожалуйста…прошу тебя, Мелькор… — майа жмурится, — давай исчезнем, слышишь…не смей оставлять меня вот так, я…я же не…- Майрон снова прикрывает дрожащей ладонью рот и пытается пересилить накатывающий приступ рыданий. Мелькор касается его подбородка и чуть приподнимает лицо, мягко проводя большим пальцем по мокрой щеке. — Ты единственное прекрасное существо, что когда-либо создал Эру. Майрон стонет и утыкается лицом ему в грудь, отирая слезы о кожу Вала. — Майрон, услышь меня. — Мелькор говорит тихо, голос его полон решимости и печали. — Ты должен быть сильным. Ты и так сильнейший из всех майа, но сейчас…нужно найти в себе силы, чтобы остаться собой, когда это случится. — Майрон вздрогнул и сжал полы его одеяния. — Отныне ты будешь Первым. Ты станешь Тьмой. Сохрани это… — Мелькор берет ладонь Майрона в свою, целует ее и прижимает к своей груди, туда, где размеренно и гулко бьется его сердце. — Сохрани это в памяти и знай, что мы обязательно встретимся. Майрон уже не дрожал. Он просто лежал на плече Вала и сжимал его ладонь, а по щекам текли слезы. — Я люблю тебя. Мелькор произносит это так тихо, будто это и не слова вовсе, а едва уловимый зов к фэа Майрона. Майрон жмурится, всхлипывая, приподнимается и целует Мелькора куда придётся. — И я тебя люблю… Мелькор… Почему это происходит именно с нами?.. Вала притягивает его ближе и обнимает так крепко, словно впечатывает тонкий родной силуэт в свою душу. — Мы обязательно встретимся, Майрон. Обязательно. Но он ошибся.

***

Алый рассвет залил комнату кровавым светом, и с ним началась последняя битва Первой эпохи. Битва Гнева. Все Валар вышли против их армий Тьмы. Посреди боя Майрон вдруг ощутил присутствие Отца и замер, взглянув на Мелькора. Тот ошеломлённо осматривал себя, словно видел в первый раз. На секунду их глаза встретились, а потом послышался свист летящих стрел. Оглушительно громкий, будто все остальные звуки войны разом смолкли. Майрон слышит лишь своё шумное дыхание, в висках бешено стучит кровь, а Мелькор почему-то падает на колени. Манвэ, наблюдавший это, опустился на землю вслед за братом, и молча смотрел, как из его рта вытекают струйки крови. Казалось, все вокруг умерло, так было тихо. Майрон на ватных ногах, словно в том самом ненавистном сне, подходит ближе и падает перед ним на колени. Мелькор смотрит на него, в последний раз сплетая их фэа в единую, и молча прижимается лбом к его плечу. Майрон ещё чувствует его тёплые ладони, касается волос — влажные: пару минут назад Мелькор прыгнул в озеро, уворачиваясь от атаки Тулкаса, а потом улыбнулся своему майа и вернулся к сражению. Майрон чувствует, как угасает Великая частица Арды на его руках, а потом вдруг Мелькор исчезает. Растворяется в воздухе, превращаясь в воспоминание. Эру сделал его смертным. Величайшего из Айнур. Своего старшего сына. Майрон смотрит на свои дрожащие ладони и не слышит уже ничего. Словно все вокруг окутала завеса безмолвия и горечи. Он вспоминает те слова, что сказал Мелькор накануне. А потом встает и разворачивается лицом к Валар. «Найди в себе силы, чтобы остаться собой». Нет, Мелькор. Не собой. Стать Первым. Стать Тьмой. Не Майрон, но Гортхаур Жестокий.