Мой новогодний демон

      — Спасибо!       — Мы не останавливаемся в неположенном месте, — проворчал водитель ночного автобуса своим глубоким басом.       — С наступающим, — виновато улыбнувшись, я выбежал из автобуса, спешно кутаясь в шарф.       Водитель, лишь фыркнув и мотнув головой, вновь завёл свою "подругу" и тронул с места. Я, всё так же переминаясь с ноги на ногу, пряча нос в шарф и придерживая его окоченевшими пальцами, проводил его задумчивой улыбкой. И вот, когда автобус уже скрылся за поворотом, я глубоко вздохнул, отчего с губ сорвался и устремился вверх горячий пар, тут же растворяясь в холодном воздухе.       Я иду по знакомым заснеженным улицам города, встречая по пути довольные парочки, что, крепко держась за руки, шепчутся и воркуют между собой о чем-то приятном и веселом. Навстречу мне из-за поворота выбегает группа школьников, которые, весело смеясь, бросаются друг в друга снежками и падают в только что собранные дворником сугробы. Я, случайным образом оказавшись в самом эпицентре весёлого вихря, тоже стал целью для нескольких снежков. Приглушенно рассмеявшись и еле выбравшись, я отскочил в сторону и тут же услышал ворчание и угрозы старого дворника. Это он отгоняет неугомонных детей от своих безнадёжно разрушенных трудов. Те, весело смеясь и обгоняя друг друга, всё же сумели спастись от встречи с лопатой. Детишек сейчас за уши не затащить в дом, ибо это были последние дни перед новым годом. На улицах творился хаос, когда люди в ажиотаже спешили делать покупки. А по ночам они гуляли, наслаждаясь огнями ночного города. Не то, чтобы мне не нравилось, скорее было непривычно. Ведь именно по ночам, когда улицы становятся пустыми и тихими, я люблю бродить, вглядываться в звездное небо и думать, думать, думать...       Стоя вполоборота и улыбаясь убегающим детям вслед, я почувствовал, как щеки коснулось что-то холодное. А после ещё и ещё — снег идёт. Я поднял голову к небу, наблюдая, как пушистые хлопья медленно падают на землю, кружась и поблескивая под золотым светом фонаря. Высунув руку из прогретого кармана и протянув её перед собой, я словил пару снежинок и досадно вздохнул когда, они вмиг растаяли, оставшись блестящими каплями на коже. Лёгкий ветер, взметнувший в полёт собравшиеся оседать на землю снежинки, маленьким вихрем закружил у моих ног. И от этого лёгкого порыва разметались волосы, словно нарочно поворачивая мою голову к витрине магазина. А она была украшена гирляндами, мигающими красными, жёлтыми, голубыми и зелёными огнями, мишурой и бумажными снежинками.       Это магазин подарков. Я подошёл к витрине почти вплотную и заглянул внутрь, оставив на стекле след от горячего дыхания. В эти дни магазины работают почти круглосуточно. Людей было не так много, потому что время довольно позднее. Время! Я взглянул на часы, что висели на стене прямо напротив витрины.       11:45… Для меня, это ерунда, ведь я бы мог гулять всю ночь. Такая чудесная погода! Но не сегодня, ведь меня ждут. Лучше поспешить. Приподняв воротник пальто по самый подбородок, я сунул замерзшие руки поглубже в карманы и поспешил домой, играючи скользя по протоптанным и скользким дорожкам.       В это время город необычайно красив. Всюду огни, ленты, ёлочные игрушки и украшения. Люди в преддверии праздника и чуда, что, по их мнению, должно случиться именно в эту новогоднюю ночь, до которой остались считанные дни. Так бы и бродить до самого рассвета. Под ногами скрипит снег, так приятно лаская слух, пробегая неописуемой от восторга дрожью по всему телу. Порой жмурясь от лёгких пощёчин снежного ветра, я лишь довольно хмурился и вздыхал.       А вот и наш дом. Мой дом… Так странно произносить это вслух, повторяя снова и снова такие желанные слова. Словно пробуя и смакуя на языке вкус дорогого и крепкого вина. Я легко пробежался по ступенькам к входной двери, даже не боясь поскользнуться. Остановившись у самых дверей и завозившись с ключами, я отворил двери и ненароком впустил в дом снежный вихрь. Начиналась метель. Благо, я поспешил. Надеюсь, он не сильно волновался? Хотя, Франкенштейн и так знает, что я люблю задерживаться. Я просил его оставить свою злосчастную лабораторию, в придачу с безумными экспериментами и опытами, хотя бы на эти дни. И даже запер дверь, забрав с собой ключ. Он потом долго ходил за мной, пытаясь отобрать. Даже копье грозился запустить. В шутку конечно же. И всё равно, никогда не знаешь, чего ожидать от этого демона. Именно — демона. По другому его не назовёшь… А потом хождения прекратились. Смирился? Или замок взломал? Надеюсь не увидеть сейчас его там. Но, судя по этой тишине, наверное, давно спит.       Тут же закрыв двери на щеколду, я разделся и неспешными шагами направился в гостиную, потирая руки и грея окоченевшие от холода пальцы горячим дыханием. Остановившись возле камина, я присел на табурет и, взяв парочку поленьев, подкинул в огонь, отчего по комнате разлились звуки потрескивания и пощёлкивания, а в отражениях глаз заискрились золотые фейерверки. Вытянув руки поближе к огню, я блаженно вздохнул и тут же мой вздох сопроводился сонным мурлыканьем. Вздрогнув, я резко обернулся. Увиденное заставило меня вытянуть лицо в удивлении и растерянно улыбнуться.       Родной и дорогой мой человек, мой ангел-хранитель, покоился блаженным и крепким сном на диване, подмяв под щеку подушку и завернувшись в шерстяной плед по самую шею. Я медленно приподнялся и тихо, боясь потревожить это наваждение, эту хрупкую тишину, прошёл к дивану. Осторожно присев на колени у самого изголовья и заглянув в такое спокойное и расслабленное лицо, я зачарованно улыбнулся. Медленно, мучительно сладко, словно боясь спугнуть этот мираж, я потянул руку к щеке моего демона. Не успев коснуться кончиками пальцев бархатной кожи, я остановился, прислушиваясь к мерному дыханию и всматриваясь в подрагивающие ресницы, что пушистыми тенями ложились на щеки. Причмокнув губами и сонно пробормотав что-то во сне, безумный ученый недовольно нахмурил брови. Приглушенно усмехнувшись, я запустил пальцы в копну светлых и волнистых волос и на миг замер. Сейчас он выглядит таким… спокойным. Даже странно видеть его таким. Взгляд мой остановился на губах. Желанных… И жар от пылающего камина, что разливается по всей комнате, заползая в каждый, даже самый отдаленный и холодный уголок, ничто в сравнении с тем жаром, что разливается по всему моему телу.       Странное зрелище для многих, кто на протяжении долгого или малого времени знают меня. Хотя, откровенно говоря, мне и самому непривычно от «нового себя». А всё по твоей вине. Но, черт бы тебя побрал, мне нравится.       Всё становится таким неважным, блеклым и пустым когда рядом есть ты. Наверно, в целом свете не найти существо, хотя бы приблизительно подобное тебе. Прекрасный и ужасный, ты как молния пронзил и перечеркнул то темное небо, которое нависло надо мной с самого начала. Твое бесконечное желание защищать и оберегать любой ценой - вот, что восхищает меня больше всего. И у тебя всегда это получается.       Я осторожно потянулся к твоим губам и, обдав их жаром дыхания, припал к ним в мягком поцелуе. Это ли не любовь? Тогда ты устало фыркнул и даже не удосужился дать ответ. У моей любви бархатный и гипнотизирующий голос, бездонные не то лазурные, не то голубые глаза. Хочу ли я бежать от всего этого? Нет. Слишком долго я бежал от правды. Слишком долго лгал себе, что это обыкновенная простуда, бессонница, в конце концов, побочные эффекты от лекарств. Лгал и верил в этот бред, пока однажды ночью ты не позвал меня за собой, в свою комнату. Причину я уже не помню, я просто пошёл. А теперь, пожалуй, ничто и никто не заставит меня выбраться за пределы этого пропахшего спиртом и формалином мира.       Почему такого? Потому, что любовь имеет свой материализованный вид. Она для всех разная. Не похожая. У любви свой голос, своя улыбка, свои привычки, будь то вредные или нет. У нее есть свой запах. У моей он полон всевозможной химической ерунды, дорогим одеколоном и крепким кофе. Весьма необычный запах, но для меня он самый лучший. И даже сейчас, в канун нового года, этот странный запах не покидает тебя, несмотря на обилие мандаринов, корицы и свежей выпечки в доме. Так даже лучше. Намного лучше, ведь так? Молчишь. Чувствуешь, что я рядом и перестаёшь хмуриться, но на губах твоих играет всё такая же еле различимая усмешка. Даже во сне, демон — есть демон.       Мой демон.