Кумир

Шэнь Вэй замер посреди комнаты, глядя на телевизор и считывая бегущую строку новостей. Чжао Юнь Лан тоже замер — залюбовался его полуобнаженной фигурой. Шэнь Вэй только начал одеваться и даже натянул на широкие плечи белую рубашку, а потом так и застыл. Белизна совершенного тела, рубашка — Шэнь Вэй был похож на божество, чистое, справедливое и прекрасное. Недолго думая, Чжао Юнь Лан выбрался из-под одеяла и опустился на колени подле задумавшегося и заслушавшегося Шэнь Вэя. Губами он коснулся бедра своего бога, а потом прижался ими к коленям. — А Лан! — встрепенулся Шэнь Вэй. — Тебе нельзя, встань, ты не должен. Да что же ты делаешь! — Целую твои колени и, если позволишь, — я счастлив был бы их обнять. Расслабься, моя жемчужина, позволь заботиться о тебе. Шэнь Вэй хотел ещё что-то сказать, но только вздохнул, а потом улыбнулся. Когда его любимый Чжао начинал цитировать разные куски из классических произведений или называть его то жемчужиной, то нефритом, то яшмой — он терял волю и соглашался на всё. Стоя на коленях, Чжао Юнь Лан гладил его бедра, изредка целовал их. Гладил, проводил ладонью по мягкой гладкой белой коже, медленно, от колена до бедра, выше — до талии. Он был очень сосредоточен на этом занятии, но когда поднимал голову и встречался глазами с Шэнь Вэем, то улыбался ему и снова припадал губами к коленям и бёдрам. Когда он заскользил губами по его члену, Шэнь Вэй шумно вздохнул и опомнился: — Я же опоздаю на работу! — Я позвоню декану и скажу, что ты заболел. — Но я никогда… — Вот видишь! Надо же когда-то начинать. Чжао Юнь Лан встал, закрутился по комнате, нашёл телефон и в следующую секунду вдохновенно вещал: — Да, пошел к врачу. Весь бледный, ужас какой красный, прямо умирает. Да-да, конечно не выйдет сегодня. Шэнь Вэй с привычной лёгкой улыбкой наблюдал за ним. Присев на край постели, он вытянул ноги, а потом подумал и откинулся назад на согнутые локти. — Вот так сиди, просто идеально! Чжао Юнь Лан снова встал перед ним на колени, бережно взял его ступню и прикоснулся к ней губами. — А Лан! Нет! Как же можно... — Вот так? — спросил Чжао Юнь Лан и языком прошёлся вокруг щиколотки. Он снова припал губами к коленям Шэнь Вэя, наслаждаясь их гладкостью и стройностью. Этого ему быстро стало мало, и он развёл колени, заскользил поцелуями по внутренней стороне бедра то одной ноги, то другой, словно опасаясь, что где-то что-то не додаст. Шэнь Вэй снова вздохнул, на этот раз прерывисто и сладко. Он всегда старался, чтобы Юнь Лан получил заботу и ласки, чтобы он ни о чём не беспокоился и мог предаваться чистому наслаждению, но иногда так сложно было сопротивляться, когда тот брал инициативу в свои руки и отвечал такой же лаской, не требующей отдачи. Хорошо, что делал он это не часто, Шэнь Вэй считал, что это его право — отдавать и заботиться. Он снова вздохнул и вцепился рукой в одеяло. Дышать полной грудью становилось сложнее, на него наваливалась истома: Чжао Юнь Лан пробежал языком по бедру и взял его член в рот. Шэнь Вэй прикусил губу и сдал очередной бастион контроля над собой и обстановкой, положил руку на тёмную макушку и стал перебирать волосы. — Тебе нравится? — Глаза Чжао Юнь Лана блестели, блестели губы, даже вид его возбуждал и звал разделить ложе. — А Вэй, может быть, тебе не нравится? Ответа он явно не ждал, а снова вернулся к члену и стал ласкать его губами, пробегая по нему языком, словно по деликатесу, мороженому, чупа-чупсу. — Мне всё нравится, любимый. Я хочу тебя. — Ммм? — уточнил Юнь Лан, снова обхватывая губами его член. — Очень, — согласился Шэнь Вэй и окончательно расслабился, лёг на спину. Последний бастион был сдан. Чжао Юнь Лан навис над ним, одаряя своей открытой и всегда несущей радость улыбкой. Шэнь Вэй улыбнулся в ответ, положил ладонь ему на затылок и притянул к себе для поцелуя. Юнь Лан был жаден во всём, и поцелуй получился горячим, влажным, неприличным, хотя о каких приличиях может идти речь в постели. — Я позабочусь о тебе, не сопротивляйся, — бормотал он, отрываясь, чтобы вдохнуть глубже, и снова жадно припадая к губам Шэнь Вэя, к его телу, оставляя влажные следы, от которых зудела и горела кожа. Когда Чжао Юнь Лан стал медленно опускаться на его член, Шэнь Вэй не смог удержаться от слабого стона, почти выдоха, но всё же стона. Юнь Лан, горячий, страстный и нежный. — И я не буду торопиться, нет. У нас целый день впереди. Чжао Юнь Лан крепко сжимал его бёдра и двигался размеренно, постепенно ускоряясь. Шэнь Вэй пытался перехватить инициативу, но пришлось снова подчиниться и позволить довести задуманное до конца. До самого логичного и выжимающего до изнеможения. Несколько раз Шэнь Вэй слышал, что оргазм это маленькая смерть, и ему показалось, что вот сейчас он точно умер. Потом горячий и потный Чжао Юнь Лан, тяжело дыша, лежал рядом и что-то пытался рассказать, потираясь лбом и щекой о его плечо, но Шэнь Вэй уже не слушал — он аккуратно, словно баюкая, поглаживал плечи и спину Юнь Лана, надеясь хоть как-то снять его усталость. Услышав звонок телефона, он поморщился, но Чжао Юнь Лан лениво подтянул телефон к себе, потом, увидев имя абонента, подскочил и уселся на кровати, да так резво, словно и не было горячего и отнимающего силы секса. В его глазах, Шэнь Вэй готов был поклясться, загорелся адский огонь. — Да? Да! Вы не поверите. Да, он вернулся от врача, нет, он с вами не может говорить. Потерял голос, хрипит, ага. Аж весь зелёный. Не-не, думаю и завтра не выйдет. Ага, передам-передам. — А Лан! — возмутился Шэнь Вэй, как только тот беспечно отбросил телефон куда-то на постель. — Шшшш, — Чжао Юнь Лан приложил палец к его губам. — Позволь о тебе заботиться, Шэнь Вэй. Хоть изредка. Но двое суток подряд. Итак, я, собственно, о чём… Если я воспользуюсь наручниками с работы, ты их обещаешь сильно не гнуть?