Апатия

— Джокер! Обычный грубый бас Бэтмена гулко звучит в воздухе, он зол, он готов убить клоуна, его очередное преступление принесло с собой большое колличество невинных жертв. Впрочем как обычно, это слишком похоже на рутину в странном её проявлении. Но сегодня что-то происходит не так. Обычно Джокер прибегает к Бэтмену, хвастает своими окровавленными руками и губами, но в этот раз он не явился. Просто не пришел рассказать шутку, с которой будет смеяться в гордом одиночестве. Не пришел позлить Бэтмена, не отравил его слух гадкими и очень соблазняющими словами. Не сделал свою работу. Но помимо того, что Джокер не пришел, что-то ещё не давало Бэтмену покоя. Мало ли почему клоун не прибежал? Причины могут быть разные. Однако что сделать с чувством беспокойства, которое разросталось внутри? Бэтмену казалось, что Джокер затеял что-то страшное. Логика? Просто интуиция? Что-то подсказывало Брюсу Уэйну, что Джокера нужно найти. И он не ошибся. В сером тихом помещении не было никого, кроме клоуна, которого Бэтмен заметил не сразу. — Джокер? — в воздухе повисает вопросительный знак, точно ли это его враг? Он лежит на полу, отвернувшись лицом к стене и молчит. Нет обычной яркой и резкой реакции Джокера на то, что Бэтмен произносит его имя, нет вообще никакой реакции. Раздражение Уэйна, с которым он зашел в комнату, сходит на нет, он слышит первый тревожный звоночек. Стоит ему лишь произнести имя, как Джокер вскидывается и нападает. Но не сейчас. — Джей? Джей. Голос звучит аккуратно и вкрадчиво, если бы голос был ногами, то он шел бы по тонкому льду. Бэтмен делает шаг по этому льду к Мистеру Джею. — Джей… — неуверенный шепот, будто он обращается к мёртвому. Бэтмен опускается на корточки возле злодея и касается его плеча. Ничего не происходит. Тогда Бэтмен немного наклоняется вперёд, чтобы увидеть лицо, и наблюдает странную картину. Джокер прижимает руки к груди, его глаза блестят и неотрывно смотрят в стену, под ним растекается лужа слёз, а лицо разрисованно подтеками краски, которой он подводит глаза. Весь грим стекает с его лица и кажется, будто само лицо плавится. — Джееей, — Брюса пугает то, что он видит. Он аккуратно переворачивает Джокера на спину. Что с ним?! Вдруг плечи Джокера начинают содрагаться, очень знакомое движение, он всегда так смеётся… Только в этот раз он разрывается от рыданий. Слёзы бегут градом, Джокер давиться гортанным звуком. Тогда Бэтмену становится действительно страшно. Человек, который всегда смеётся, вдруг начинает рыдать. По коже проходятся мурашки. Черты лица, которые просто созданны для ужимок и ухмылочек сейчас превращаются в гримасу боли, которую Джокер будто никогда и не ощущал. Джокер же любит боль! Так? Глаза, которые не выражают почти ничего, кроме, изредка, фанатизма, наполнены слезами, зрачки расширены, а губы дрожат и изгибаются в грустный смайлик. Брюс быстро берёт себя в руки, хоть зрелище и завораживает своей нестандартностью; он садится на пол, облакачиваясь об стену, а потом поднимает Джокера с пола и кладёт себе на колени. Теперь Джей лежит на ногах Бэтмена и смотрит в потолок, не издавая никаких звуков. — Джей… — Уэйн снова обращается к нему, почти нежно, он хочет, чтобы Джокер услышал его. Пусть он подорвется, схватит нож, и они начнут драку. Нет реакции. Тогда Бэтмен поднимает Джея за плечи так, что он тоже оказывается в сидячем положении на полу. Он не держит свой корпус, он будто без сознания, и поэтому Брюс облакачивает Джокера на себя, обнимает его сзади за плечи. Вдруг Джей начинает что-то шептать, очень тихо, плямкает губами, а потом вновь расстирает свой грим. Пальцы неестественным жестом утирают слёзы, будто они и не знают, как это нужно делать. — Я не смешной, — Брюс наконец понимает слова. Джокер начинает сильнее тереть глаза, смешивая все цвета на лице. — Я не смешной, я не смешной, я не смешной… Фраза зацикливается, Джокер судорожно повторяет её, а потом его снова содрагают рыдания. Бэтмен всё ещё держит его в своих руках, но не знает, что сделать. Может быть у Джея жар? Брюс на миг вспоминает, как мама проверяла ему температуру. Она касалась его лба или губ, а потом задумчиво кивала. В этом костюме у Бэтмена только одна часть тела имеет открытый участок кожи. Не задумываясь над смыслом своего жеста, Брюс чуть поворачивает к себе Джокера и касается губами его губ. Короткую секунду он сидит так, а потом отрывается. Жар точно есть. Джей немного успокаивается и перестаёт рыдать, только иногда громко всхлипывает. Прошло всего полчаса с момента смерти людей, а Бэтмен, каким-то неверотяным образом, сидит и держит на руках убийцу, в попытках его успокоить… Голос Джокера в рыданиях пробирает Брюса намного сильнее, чем тот привычный сумасшедший смех. Сумасшедший. Брюс не был психатерапевтом или даже психиатором, но он имел очень хорошее представление о безумцах. Поднимая Джокера на руки, Брюс думал о том, что всё на самом деле очевидно. Джей имел психические расстройства, а значит и у него бывали приступы. Что если это переход в депрессивную фазу? Только что закончилась маниакальная фаза, когда он с безумным энтузиазмом убивал людей, получая от этого невообразимый кайф. Резкая перемена состояния. Брюс никогда не хотел представлять себе, что нечто подобное может происходить с Джокером. Это пугало его подсознание. Злодей и убийца, маньяк, к которому нельзя испытывать жалости. Он пропадал часто на длительные сроки, будто его переставал заботить Готэм и вообще этот мир, и Бэтмен порой думал, что может Джей нашел себе другое место и теперь не вернется… А что если он просто долго скрывался, пытаясь пережить подобные моменты? Брюс представлял, что Джокер продумывает планы разрушений. А он мог просто лежать на холодной земле и рыдать. Такой слабый и беззащитный, каким нашел его Брюс сегодня. Бэтмен, увидев Джокера таким, посмотрев в его глаза, не смог бы оставить Джея одного. Что заставляет Брюса проникнуться этой эмоцией? Так быстро и безповоротно поверить в то, что Джею нужна е г о помощь… Возможно неповторимо искренние слёзы? Впервые за все годы их вражды Брюс ощутил свою ответственность за Джокера. Он представил, что поедет домой и будет пить в одиночестве коньяк, а воспоминания о луже слёз, в которой он оставил злодея, не будут давать ему покоя. Он был Брюсом Уэйном! Он порой забывал о той морали, которую выбрал, годы борьбы могли привести к полному хаосу души. Разве он бы прошел мимо бездомного, который рыдал бы точно так же? Нет. Брюс на руках внёс Джокера в бэтмобиль и уложил его на кресло. Привезти к себе в дом опасного преступника? Рискнуть всем? «Я не смешной» — звенело в голове Брюса. Он произносил это с отчаяньем молодого и талантливого художника, которого внезапно ослепили кислотой. Может Брюс просто давно мечтал увидеть чистые чувства Джокера, которые могут стать лазейкой, могут стать маленькой тропинкой на пути к его излечению? Он заберёт Джокера себе и решит, что сделать. Джокер его забота. Джокер его. А Брюс Уэйн уж точно разберется, что делать со своим. * * На следующее утро Брюс просыпается от плохого сна. Он сразу подрывается с места, спотыкаясь об вещи, которые разбросал вечером по комнате. Альфред будет недовлен, но времени раскладывать все по местам нет. Брюс бросает взгляд на часы: семь утра. Уэйн оставил Джокера в одной из комнат Бэт-пещеры, где стояла кровать. Он закрыл комнату на ключ, но… Если Джокер пришел в себя, то дверь ему не помеха. Бэтмен быстро надевает свой костюм и идёт в пещеру. Уже там он проходит несколько коридоров, еле сдерживаясь, чтобы не побежать. Брюс успокаивает себя, убеждая, что всё нормально. Когда же он оказывается в комнате, решить что такое «нормально» в данной ситуации становится сложнее. Джокер не уничтожил пещеру, не подорвал ничего, и даже не сбежал. Он даже не встал с места. Когда Брюс вошел в комнату, Джей лежал на постели и смотрел в потолок. Бэтмен осторожно приблизился к нему и сел рядом с постелью на обычный стул. — Джей, — он тихо произнес его имя, но Джокер даже ухом не повёл, — Ты меня слышишь? Во второй раз он всё-таки обратил внимание на Бэтмена, но его реакция была не слишком бурная. Он повернул голову и уставился на Брюса. Он лежал настолько неподвижно, что Бэтмен мог бы поверить, что Джокер умер. У Брюса по коже опять прошлись мурашки. Тишину прервал звук сообщения. Барбара вызывала Бэтмена. В тот день Брюс не хотел оставлять Джокера одного, но оставаться с ним на едине, пока он в таком состоянии, Бэтмен тоже не мог. * * Прошло три дня с тех пор, как Бэтмен принёс Джокера в свой дом. Последние сутки Брюс находился всё время рядом с Джеем, поставив рядом с ним еще одну кровать для себя. Мир Уэйна медленно рушился, его главный враг, кажется, умирал от апатии; его главный враг жил у него в тайном логове, его враг не вставал трое суток. Он не ел, отказывался пить, и даже спал редко. Брюс знал, что лучше всего отвезти Джокера в Аркхэм, потому что это больница, и именно там лечат психически нездоровых людей. Но его мир крошился от осознания: всё что он знал раньше — всего лишь ложное представление. Даже Джокер — человек, и даже ему может быть действительно плохо. Он очень одинок, сколько бы его прихвостней не окружало. Как и сам Брюс, у которого много близких, ради которых он и носит маску. Отправить Джокера в Аркхэм сейчас, когда он уже решился взять преступника под свою собственную опеку, было бы ошибкой. Поможет ли ему Харли, или какая-нибудь еще докторша, как бы сильно она его не обожала? Бэтмен не верил в это, он верил только себе. Но как вернуть человеку чувства? Брюс встал и подошел к кровати Джея, как делал уже не раз за последнее время. Может просто не нужно бояться своих чувств? Уэйн знал, что поможет только провокация. Но что может спровоцировать Джокера вероятней всего? Трясущимися руками Бэтмен стал снимать с себя маску. Глаза у Джокера были прикрыты, но он увидел это движение. Он раскрыл глаза и уставился на Брюса Уэйна, без маски, но в костюме. Его глаза всё ещё ничего не выражали. — Что с тобой?! — Брюс готов был напасть на Джокера, дать ему по лицу, зарезать его — его же ножом. Бэтмена медленно захватывал гнев и отчаянье. — Что тебе нужно, что нужно сделать, чтобы ты вернулся?! Ответа не было. Он будто говорил с мёртвым. Тогда Брюс рванулся к Джокеру и стал бить его по щекам, трясти за плечи, хватать за лицо. Никакой реакции. Брюс остановился и тяжело вздохнул, не отпуская Джея. Казалось и сам Уэйн так может сойти с ума. Может уже? Теперь Брюс аккуратно провел пальцами по волосам Джокера. Ему хотелось смыть с них грязь, умыть клоуна, дать ему в руки чертову помаду, чтобы он накрасил губы и стал кривить их в гадкой улыбке. Бэтмен снял с себя костюм и переоделся в обычную одежду, в которой редко можно увидеть миллиардера Брюса Уэйна. Он повторил свой жест, вновь погладил Джокера по волосам. Без перчаток он мог ощущать эти прикосновения. Пальцами он провел по бледному лицу, по скулам, по носу, по губам. Потом Брюс коснулся шеи, нашел пульс и посчитал его. Умеренный. — Значит всё-таки жив, — Брюс пробубнил себе под нос, а потом тихо рассмеялся. Кажется теперь он сам себе заменял Джокера. В какой-то момент его охватило странное чувство, вызванное его же словами и действиями. Джей никак не реагировал, а непонятное ощущение всё больше разросталось внутри. Это же Джокер! С его шутками, ласковыми и грубыми приставаниями, с одержимостью и любовью в глазах при каждой встрече и каждом ударе. Брюс резко наклонился вперёд, столкнувшись носом с носом Джокера, и поцеловал его в губы, пока мысли не зашли слишком далеко и он не успел бы себя переубедить. Брюсу не казалось, что он делает что-то странное, и это действие даже не вызвало у него никаких чувств. Поцелуй отличался от поцелуев с Селиной или любой другой девушкой, но он не был чем-то невероятным. Может всё дело в том, что Джокер лишь моргнул в ответ. Когда Бэтмен отступил, отчаянье накрыло его с новой силой. — Ты же любил меня! — Брюс не верил, что говорил это, но слова вырвались сами, и звучали как истинная правда. Только сейчас Уэйн решил принять этот факт, а еще то, что он знал это всегда, что никогда не отвечал на эту нездоровую любовь. В тот момент Бэтмену казалось, что всё наоборот, и это он безотвено влюблён в Джокера. Что он будет делать, если Джей навсегда останется таким? Что Бэтмен будет делать без Джокера? Что Брюс будет делать без него? Брюс нащупал в кармане у Джея нож и приставил его к своей шее. — Джокер… — Бэтмен и сам не знал, сможет ли он сделать подобное. Брюс Уэйн здоров. Так почему же он наносит себе физический вред? Остриё ножа сильнее прижалось к коже, Брюсу казалось, что он чувствует, как по пальцам потекла его же кровь. Джокер наконец реагирует. Он хочет встать, но падает с кровати, и, оказавшись на полу, хватает Брюса за штанину. Нож выпадает из рук. Джей сразу же хватает его своими цепкими пальцами и слизывает кровь. Где-то в груди рождается смех, который становится всё громче, но потом резко обрывается. — Брюс, — глаза Джокера блестят, он подрывается с пола на ноги, подхватывает Бэтмена за талию и укладывает на соседнюю кровать, — Ты поранился, глупая мышь. Голос Джея сначала хрипит, но на последнем слове звучит очень звонко и высоко. — Вкусно, — шепчет Джокер и целует рану. Брюс хватает Джея за руки. Порез получился не глубоким, но очень болезненным. Однако сейчас Бэтмен не ощущает боли, его напротив охватывают лишь позитивные эмоции. Он дергает Джокера на себя, он не хочет его отпускать и с силой сжимает его плечи. Джей теперь и сам целует Брюса, выпачкивая всё лицо кровью. Бэтмену кажется, что он всегда был таким безумным, что был способен прижиматься в своей Бэт-пещере к самому опасному преступнику Готэма. Брюс же уверен, что был сумасшедшим всегда, просто нужен был один хороший день, чтобы это всё раскрылось. * * — Брюсиии, тебе так идёт эта обнаженность. Люблю твой костюм, но ты… всё-таки что-то значишь без него. Гений, миллиардер, филантроп… Слушай, тебе это ничего не напоминает? Несколько суток пролетели незаметно. Джокер в тот же день сбежал от Бэтмена, ничего не сказал и не объяснил, он будто активировался, а потом испарился. Брюс сам нашел с ним встречи, он надел обычную гражданскую одежду и пробрался в то же логово, из которого забрал Джокера чуть больше недели назад. Как только Уэйн оказался рядом, Джей начал болтать о какой-то чепухе, как делал это постоянно при их встречах, и Брюсу стало легче. После внезапной апатии, которой Бэтмен стал свидетелем, активность Джокера, его смешки и усмешки, звонкий голос, казались настолько неверотяными и великолепными, что Брюс мечтал коснуться каждой из этих вещей, будто они были гениальным произведением искусства. Эти понятия были неосязаемы, поэтому коснуться хотелось самого Джокера, с каждой минутой все больше, будто это станет настоящим удовольствием... в отличии от попыток избить его до полусмерти. — Бэтс? Ты меня не слушаешь! — Джокер вскрикнул как ребенок, хватая Брюса за шею. Уэйн действительно перестал его слушать, он только поедал Джея глазами. В ответ на это клоун практически зашипел ему в лицо, — Тебе не интересно. Может будет интересней так? Джокер загадочно улыбнулся, а потом укусил Бэтмена за губу. У Брюса сработал рефлекс и он с силой ударил Джокера, из-за чего тому пришлось отскачить. — Что же ты такой неромантичный? — в голосе была слышна обида, но спустя секунду она перменилась на внезапный восторг, — Соскучился по мне? — Что будет дальше, Джокер? — Брюс знал, что Джею не понравится подобный вопрос, что он ожидает чего-то иного, но Бэтмену отчаянно нужен ответ. Сердце Тёмного рыцаря теперь колотится быстрее при каждой встрече. Джокер с улыбкой подходит к Бэтмену и снова пальцами сжимает ему горло. Он лишь чуть-чуть наклоняется вперёд и выдыхает ответ Брюсу в губы: — Всё будет как раньше, только теперь ты будешь лечить мою апатию. В конце концов это твоя вина, что я сошел с ума. Да ты и единственный, кто способен…