No better to be safe than sorry

Элиот, наконец, приходит в себя, спустя столько месяцев заточения в собственном разуме. Он получает контроль над своим телом, и вместе с этим приходит боль во всем теле и, особенно, в животе, от раны, которую вот-вот зашили. Боль притуплена обезболивающими, и он чувствует себя сравнительно хорошо. Когда Элиот открывает глаза в кровати университетского госпиталя, сидящая рядом Марго сразу же хватает его за руку. — Бэмби, — бледными губами улыбается Элиот. — Как ты? — хриплым голосом спрашивает Марго. Он смотрит на ее уставшее, измученное лицо и натянутую улыбку, но не сразу понимает, что причина этого не в его ране. — Впорядке. Со мной все хорошо. — Наконец-то ты вернулся. Но ты должен отдыхать. Попробуй поспать еще, — слезы собираются на ее глазах. — Нет, я хочу увидеть… — Марго опускает голову, стараясь не смотреть на Элиота, — Кью. Позови его… — Эл… ты должен сначала отдохнуть, — Хансон старается сдерживать слезы. Она не знает, что делать в этот момент. Как сказать ему о том, что случилось с Квентином? — Где Квентин? — Эл… — Марго, пожалуйста. — Квентин… он… спас тебя. Он спас нас всех, — тихо говорит Марго, крепче сжимая руку Элиота. Тот непонимающе и не веряще смотрит на нее, — Его больше нет. Элиот резко вдыхает воздух, подавляет рвущийся всхлип и молчит. Рана начинает болеть еще сильнее, и он жмурится от боли. — Как? — он спрашивает, и Марго все рассказывает. — Элиот, мне так жаль, но, пожалуйста, отдохни. А я… должна идти, — говорит Марго, закончив рассказ. Она убирает руку и, посмотрев на друга несколько секунд, встает. — Куда? — дрожащим голосом спрашивает Элиот. — Мы решили развести костер и собраться около него, чтобы попрощаться. У нас нет его тела, поэтому, костер будет вместо… похорон. — И ты думала я пропущу это? — Господи, Эл, ты не можешь сейчас, ты не в состоянии! — Марго повышает голос, и слезы катятся из ее глаз. Она не может видеть своего друга таким разбитым. Она просто хочет, чтобы он оставался подальше от того горя, которое все они испытывают. — Просто… дай мне пару минут, Бэмби, — тихо говорит Элиот. — Нет, лежи смирно. Я скоро вернусь, — и Марго неуверенно покидает госпиталь. Когда он остается один в палате, слезы произвольно катятся из его глаз. В его голове звучит голос Квентина, произносящего его имя сотни раз и те слова, сказанные, кажется, так давно, которые он не оценил должным образом, когда был шанс. Все, что хотел сделать Элиот, находясь месяцы в заточении, это сказать Квентину, как много тот для него значит, как сильно он его любит. Он надеялся, что Квентин все поймет, улыбнется своей солнечной и теплой улыбкой, и они больше никогда не будут воспринимать друг друга как должное. Элиот потерял единственного человека, которого он полюбил после Марго, и ему хочется кричать от несправедливости своей потери. У них было всего каких-то четыре года и пятьдесят, по факту, не существующих лет, которые изменили его жизнь навсегда. Квентин Колдвотер был главным и величайшим событием в его жизни, а теперь Элиоту нужно идти на его похороны. Через боль в теле, он заставляет себя подняться и сесть на койке. Сердце заходится в бешеном ритме от страха перед тем, что ему предстоит пережить, но сбежать от этого некуда. Марго возвращается со стопкой одежды, и раскладывает ее на соседней койке. — Классический черный костюм. Все в твоем стиле. Ему бы понравилось, — комментирует Хансон и сочувствующе смотрит на друга. Элиот слабо улыбается. Хотя бы у него есть она — лучшая женщина в его жизни, которая разделит с ним всю боль и даже заберет часть себе. Она помогает ему встать и снять больничную футболку, когда Элиот останавливает ее: — Я справлюсь. Позволь мне сделать это самому. Марго молча смотрит на него и вновь уходит из палаты. Элиот одевается долго и с трудом. Когда он подходит к зеркалу, причесывая волосы, он видит человека, полностью разбитого своей потерей и не представляющего, как жить дальше. Он касается кончиками пальцев зеркала, что забрало жизнь Квентина, и еле сдерживает порыв разбить его, но в итоге Элиота останавливает лишь мысль, что, может быть, Кью видит его по ту сторону стекла. Когда они медленно идут от госпиталя к месту костра, Марго рассказывает, что каждый должен принести вещь, напоминающую ему о Квентине. Элиот, еще крепче сжимая держащую его руку, просит Марго зайти в коттедж. Наверное, они уже опаздывают, но он не может прийти с пустыми руками. В коттедже Хансон помогает Элиоту подняться в старую комнату Квентина, и вновь оставляет его там одного. Элиот не знает, что хочет найти, и какая вообще вещь напоминает ему о Квентине. Но на прикроватной тумбочке, как по велшебству, оказывается тарелка, полная персиков. Лишь одна слива, лежит с краю. Элиот подавляет рвущиеся в этот момент рыдания, и хватает с тарелки один персик. Он вдыхает аромат фрукта, сильно жмурясь. Персик оказывается свежий. Наверное, сам Квентин купил его перед своей смертью. Он представляет, как Колдвотер старательно выбирал самые спелые и мягкие персики, как наслаждался их сладостью и сочностью. Интересно, вспоминал ли Кью о тех временах, когда они целыми днями ели этот фрукт, думая над разгадкой мозаики. Элиот чувствует носом пушистую поверхность персика и понимает, что в нем вся красота жизни — их с Квентином жизни. Слезы капают на фрукт, и Элиот разглядывает их, удивляясь, что не заметил в какой момент начал плакать. Он еще раз оглядывает комнату Квентина. На самом деле в ней не так много вещей, видимо, последнее время, он жил в другом месте. Но эта комната навсегда останется в сердце Элиота. Наконец, он находит в себе силы развернуться к двери и, уходя, он прячет мокрый от его слез персик в карман пиджака. На прощание Элиот подарит Квентину свою любовь, которую он скрывал в себе и боялся претворить в жизнь так долго.