Наоборот

Несколько дней Мелло не видно, и Ниа чувствует облегчение, свободнее ходит по приюту и даже отваживается выйти на улицу, в парк. Осень в этом году выдалась золотой и синей, солнце не по-осеннему согревает дорожки, полянки и лавочки. Одну такую в глубине парка и облюбовал себе для отдыха Ниа. Сегодня у него в руках биография математика Лейбница, которую он собирается почитать после обеда на воздухе. По дороге из библиотеки ему попадается на глаза Мэтт, который задумчиво курит возле входа за лестницей. Осенний теплый ветерок перебирает его рыжие прядки, узел форменного галстука ослаблен, и весь он выглядит словно в воду опущенный. Ниа настолько непривычно видеть его без Мелло, что он аж останавливается неподалеку. Мэтт выпускает струйку дыма изо рта и как-то странно, грустно и потерянно смотрит на Ниа. Настолько, что Ниа даже становится его жаль. - Привет, - неожиданно говорит он Мэтту. Тот еще некоторое время смотрит на него тем же странным взглядом, потом отводит глаза в пол, затягивается и отвечает негромко: - Привет. Ниа переминается с ноги на ногу, чувствуя себя ужасно неловко перед Мэттом. Не зная, как объяснить свою остановку, он говорит так же тихо: - Ну, я пойду. - Иди, - не поднимая головы, отвечает Мэтт. Какое-то время эта встреча занимает Ниа, он раздумывает, отчего же опечалился всегда так ровно настроенный Мэтт. Потом ему надоедает это обдумывать, он, подвернув под себя ногу, устраивается поудобнее в солнечном пятне и с удовольствием открывает книгу. Как же ему нравится этот момент: негромкое щебетание птиц, золотой парк, залитый солнцем, удобная резная лавочка, и ничто не отвлекает от размышлений. Ниа незаметно проглатывает первые пятьдесят страниц, карандашиком на полях пытаясь самостоятельно доказать теорему великого ученого, как вдруг еле слышный шорох за спиной заставляет его отвлечься. Испугавшись, он резко оборачивается. Позади лавочки, на которой он расположился, стоят двое. Один чуть поближе, другой подальше, в шаге от него. Мелло и Мэтт. Последний уже не выглядит потерянным, на его лице снова выражение привычного полуинтереса-полуравнодушия. Зато Мелло со сверкающими глазами и сжатыми кулаками зол за двоих. Ниа страшно жалеет, что изменил привычке закрываться в своей безопасной комнате и так неосмотрительно вышел на улицу, где нет Линды, которая позовет кого-нибудь. Да и Рождер редко ходит по парку. Следующую неделю Ниа отлеживается у себя в комнатке. На настойчивые расспросы Роджера: "Кто это сделал?" отвечает, что это он сам, бежал по дороге и упал. Рождера такое объяснение не убеждает: все знают, что серьезный, уравновешенный Ниа сроду нигде не бегал и все попытки привлечь его к этому виду досуга были безрезультатны. Ничего не добившись, директор оставляет его на попечение доктора. Кто-то приходит к Ниа, кто-то с ним разговаривает, но у него слишком болит голова. Доктор хочет оставить его в кровати еще на неделю. Время от времени он проваливается в забытье, и ему мерещатся странные картины, что ночью к нему тоже приходят какие-то фигуры, похожие на Мелло, что-то говорят ему, берут за руку, поправляют одеяло. Утром Ниа списывает это на больное воображение, воспаленное ночными часами, потому что знает - Мелло на такое не способен, к тому же в учительское крыло другим ученикам не попасть, и просит у доктора воды. Он слишком много думает о Мелло, он его боится и начинает считать дни до своего отьезда из приюта. И в то же время понимает, что если ничего не сделать с ситуацией, то его жизнь превратится в сущий кошмар. Роджер не может все время охранять его, старшие стараются не связываться с Мелло, младшие его до ужаса боятся. Единственный, кому Мелло ничего плохого не делает - это его дружок Мэтт, они вечно таскаются вместе. Если где-то появится один, то там обязательно будет и второй. Отдельно Мэтт, сам по себе, не вызывает у Ниа такой уж сильной неприязни: скорее на него падает тень ненависти к Мелло. И не будь его рядом, Ниа бы вполне смог найти общий язык с рыжим хакером. А с Мелло... Что ж, Ниа попробует впредь его избегать. Это, конечно, не удается. Еще пока Ниа спасается в своем убежище, но подозревает, что для наглого, предприимчивого хулигана попасть на закрытый учительский этаж - не проблема. Он так убежден в этом, что, когда прямо напротив кабинета Рождера откуда-то появляется Мелло и с силой прижимает его к стене, даже не особо удивляется. Снова нечем дышать, и мерзкий, острый ужас раздирает гортань. Как же ему надоело бояться! Ниа хватается своими руками за запястья агрессора в попытке отодрать себя от него и от стены, и это почти даже удается, но Мелло наваливается и снова вжимает его в стену, одновременно наклоняясь к его уху. - Успокойся, ты... - быстро шепчет он. - Не дергайся... Ниа, словно уловив подсказку в его словах, начинает биться в захвате, как обезумевший зверек. Чтоб удержать его, Мелло приходится прижать его к стене и бедром, и коленом, навалиться всем телом. - Расслабься, - прерывисто шепчет он полузадушенному его тяжестью Ниа, - все нормально. Послушай, я... Да подожди ты, дай сказать... Но застарелый страх намного сильнее, он сдавливает узлом все внутренности и взывает к могучему инстинкту самосохранения, заставляя до последнего бороться за жизнь. И Ниа, задыхаясь, изворачивается, корчится, старается изо всех сил выползти, вырваться, не даться. Тогда Мелло хватает его за плечи и несколько раз сильно встряхивает. На середине экзекуции на весь коридор раздается громовой голос директора: - Мелло!!! Что ты делаешь?!! Прекрати немедленно!!! Разочарованно застонав, Мелло опускает руки, и Ниа сьезжает по стене на пол. Роджер быстрыми шагами подходит к ним. - Мы же с тобой договаривались, Мелло! Договаривались, что ты его больше не трогаешь ни одним пальцем!! Но прямо перед моим кабинетом, это уже слишком! Тот стоит перед директором, руки безвольно опущены. В наглых красивых глазах - вызов. Нет, он не боится наказания, давно уже не боится. Он знал, на что шел, и сейчас лишь жалеет о том, что ему это не удалось. Не повезло. - В мой кабинет! - приказывает Рождер строго, и Мелло нарочито медленно разворачивается и, неторопясь, идет к высокой черной двери. - А ты, Ниа, иди к себе и подожди меня там, я скоро к тебе зайду, поговорим. У самой двери директорского кабинета Мелло останавливается и оглядывается на сидящего белым комом у стены Ниа и опустившегося перед ним на колени Роджера. Взглядом ловит ответный взгляд своей жертвы и, словно прочитав в нем что-то важное для себя, удовлетворительно кивает головой и скрывается за мрачной дверью. Рождер заходит вскоре, как и обещал. И застает Ниа сидящим на кровати и отрешенно глядящим куда-то сквозь стену. Ниа не знает, чего ему хочется - утешения, или наоборот, чтоб все его оставили в покое. Рождер садится рядом. - Ниа, - говорит он мягко, - надеюсь, тебе сегодня не очень досталось? Отрицательное качание головой. - Ты в порядке? Ничего не болит? Снова тот же жест, и ни слова, и взгляд в стену. - Тогда ты позволишь мне поговорить с тобой на важную для нас обоих тему? - все так же неторопливо и участливо продолжает Рождер. Ниа пожимает плечами. "Говорите, чего уж, зря пришли, что ли." - Мелло часто обижает тебя? Он снова пожимает плечами. - Понимаешь, дружок, у него сейчас трудный возраст и к тому же трудный характер. Он совершенно не умеет правильно выражать свои чувства и не умеет их контролировать... - Мистер Рувье, - не выдерживает Ниа, - от этого мне не легче. Если вы пришли сюда оправдывать его или там взывать к моему гуманизму... - Ты не дослушал меня... - Рождер, кажется, не заметил упрека. Ниа снова отворачивается к стене. Его злит этот разговор. А директор продолжает: - Хоть это и непросто, но тебе нужно перестать его бояться. Нужно просто собраться и один раз дать ему отпор. - Вы видели, чем это заканчивается, - мрачно говорит Ниа, потирая висок, где совсем недавно был здоровенный синяк. - А ты не думал, что такое поведение Мелло по отношению к тебе имеет какую-то конкретную причину? - спрашивает неожиданно Рождер. - Конечно. Я просто ему не нравлюсь, вот и все причины. Или он мне завидует. - Что касается второго - завидовать ему незачем. Его результаты в учебе ненамного отличаются от твоих, он очень одаренный ученик. Я послал его результаты тестов в несколько престижных коллеждей, и все они так же выразили готовность принять его на обучение. Тут вы равны. - Тогда не знаю, - Ниа раздражен, ему совершенно не нравится то, что они обсуждают. - Такая настойчивость с его стороны имеет под собой какую-то очень серьезную причину, Ниа. У тебя есть что-то такое, что он очень хочет получить, но не может. Он предпринимает все новые и новые попытки, но в силу своего характера сам раз за разом терпит поражение и тебе делает больно. - Скажите, а он может просто про меня забыть? Ну, как будто меня нет? - Не может, Ниа. Не может, ты же видишь. Поэтому наберись смелости и поговори с ним сам. Один на один. И задай ему прямо в глаза те вопросы, которые ты хочешь задать. Попробуй выяснить причину. - В жизни этого не сделаю. Вы что, моей смерти хотите? - Наоборот, дружок. Мелло привык к твоему несопротивлению и совсем не ожидает, что ты смело навяжешь ему разговор, да еще и сам поведешь его, задавая вопросы. Вряд ли он готов к этому. А ты, когда поговоришь с ним, - узнаешь, что им движет, и поймешь, как себя вести с ним так, чтоб вам обоим было комфортно. Иногда такие разговоры даже заканчиваются дружбой на всю жизнь. Это трудно, я понимаю, Ниа. Но сидеть и бояться - тоже не выход. Попробуй, шагни навстречу своему страху, может, он и не такой страшный, как кажется, а? - Ни за что! - Не принимай решения сразу, эмоции - плохой советчик. Обдумай, пожалуйста, все, что я тебе сказал. Пока я посадил Мелло в карцер на неделю, но на учебу он ходит, поэтому желаю тебе успеха. Расписание его занятий ты можешь узнать внизу. Ниа поднимает глаза, печальные, уставшие. В них столько отчаяния, что Рождер, не сдержавшись, гладит его по вихрастой белой голове.