***
Гермиона появилась в кабинете директора следом за его отрывистым разрешением войти и остановилась как вкопанная, шокировано осматривая голые стены, на которых теперь не висело десятков оживлённо переговаривающихся портретов, обычно радостно приветствовавших учеников. Профессор Снейп сидел за резным письменным столом в центре комнаты, на лакированной деревянной поверхности которого располагались аккуратно сложенные стопки пергаментов. Он писал что-то маленьким, необычайно простым чёрным пером. — Да, мисс Грейнджер? — Меня выгнали с урока Защиты, профессор, — ответила девушка, подходя к огромному столу и протягивая ему клочок пергамента. Снейп выхватил его из её вытянутой руки. Он бегло прочитал жалобу, после чего молча взял со стола свою волшебную палочку и направил её на дверь кабинета, через которую она только что вошла. Гермиона услышала и увидела вспышки запирающих и заглушающих чар. — Сядьте, — он указал на стул, стоявший перед его столом. — Так значит вы прокляли профессора Кэрроу в лицо? — Да. — По какой причине? — Он сам мне сказал! — Он велел вам проклясть его? — спросил Снейп, удивлённо приподняв бровь. — Он велел нам парами выходить на дуэльную платформу и практиковать друг на друге тёмные заклинания. Я отбросила Уоррингтона к стене, и профессору Кэрроу это не понравилось. Он сказал мне выбрать кого-то моего формата и собирался занять дуэльную позицию напротив меня. Ему потребовалось… хм-м… довольно много времени, чтобы начать дуэль, поэтому я атаковала первой и послала в него жалящее проклятие, а затем так же отправила его к стене. — Всё понятно. Профессор Снейп какое-то время задумчиво постукивал по подбородку своим длинным пальцем, прежде чем решил продолжить: — Мисс Грейнджер, должен ли я понимать, что Уоррингтон, о котором вы говорили — это слизеринец ростом с маленького горного тролля? Её губы дрогнули от смеха, но она заставила себя подавить улыбку. Определённо, в данной ситуации веселье было совершенно неактуально. — Именно так, сэр. — В таком случае, я бы сказал, что вы неплохо справились. «Что?!» Гермиона заметила мельчайший проблеск человечности в беспросветно тёмных глазах. — Простите, сэр, но я вас не понимаю… Снейп тяжко вздохнул. «Видимо, пришло время немного приоткрыть карты». — Мисс Грейнджер, вы не догадываетесь о причине, по которой я просил у Тёмного Лорда позволения… владеть вами? Карие глаза широко раскрылись от удивления, когда до её ушей и сознания дошёл столь прямой и неожиданный вопрос. — Эм-м… нет. — Надеюсь, вы не думаете, что я хочу изнасиловать вас так же, как Яксли вашу подругу мисс Роуч? — Я не знаю, что и думать, сэр. — Тогда позвольте мне подсказать вам. Уверяю, что не хочу причинить вам вреда. Я просил, чтобы вас отдали мне ради собственного спокойствия, что вы не подвергнетесь насилию со стороны одного из Пожирателей смерти. Я считаю, что вы представляете собой достаточную ценность для светлых сил, и в моих интересах обеспечить вашу безопасность. — Я ценна для светлых сил? Не понимаю! — Тогда перестаньте болтать и слушайте, Грейнджер! Вы всегда сводили меня с ума своими вопросами! То, что я собираюсь вам сказать, не должно выйти за пределы этого кабинета, понимаете? Иначе это обернётся верной гибелью для нас обоих! Она робко кивнула, и в её груди что-то сжалось в тревожном ожидании того, в чём он собирался признаться. — Клянусь вам, что с тех пор как я начал преподавать в этой школе, я был предан Альбусу Дамблдору и Ордену Феникса. Всё это время я тайно работал на Орден и, чёрт возьми, не успокоюсь, пока не отправлю Тёмного Лорда в могилу! Гермиона не могла поверить своим ушам. «Северус Снейп был верен… Альбусу Дамблдору?» — Но вы же убили его?! — Поверьте, для него это была милосердная смерть. Убийство было сделано по договорённости между мной и Дамблдором. Альбус умирал! Медленно и мучительно! Он заживо гнил от страшного проклятия, под которое попал, надев на руку один зачарованный предмет, который, как он утверждал, был ему нужен. Моя Авада преследовала двойную цель: во-первых, она освободила его от агонии, а во-вторых — обеспечила абсолютное доверие ко мне Тёмного Лорда. — Кольцо Марволо Гонта… — тихо пробормотала Гермиона. — Верно, именно это кольцо прокляло Дамблдора. Откуда вы об этом знаете? Снейп немного наклонился вперёд, внезапно заинтересовавшись её словами. — Это был крестраж. Гермиона услышала, как мастер зелий шумно втянул носом воздух и увидела, что в чёрных глазах промелькнули вспышки гнева, тревоги и потрясения. Он был преподавателем Защиты от Тёмных искусств, и знал, что такое крестражи, ей не нужно было ничего ему объяснять. — Я должен был догадаться! — процедил он сквозь зубы скорее сам для себя, чем для неё. — Я, мать вашу, должен был догадаться! Сколько их ещё?! — Дамблдор считал, что их было шесть, а седьмая часть осталась внутри самого Волдеморта. — Шесть?! На лице мастера зелий отразился шок, который быстро смешался с холодной яростью. — Вы знаете о других? Что они из себя представляют? — Дневник Тома Риддла, который Гарри уничтожил на втором курсе. Кубок Хельги Хаффлпафф, медальон Салазара Слизерина и диадема Ровены Равенкло. Змея Волдеморта также является крестражем, именно поэтому Невилл пытался её убить. И я не знаю наверняка, но догадываюсь, что Гарри тоже неумышленно носил в себе часть души Риддла. Он слышал его зов и тянулся к нему, как и другие крестражи. Когда мы были рядом с Гарри, он чувствовал их. Мы никогда это не обсуждали, но я уверена в своей догадке. — Значит, все эти годы Альбус намеренно готовил мальчика к самоубийству? А вы с мистером Уизли готовы были оставаться рядом с ним до самого конца? — Именно так. — Могу я спросить, сколько из этих предметов вы смогли найти и уничтожить? — Все, сэр. Единственные, которые остались — это Нагини и сам Волдеморт. Снейп долго буравил её пристальным взглядом. — Я понятия не имел, чем вы занимались, когда в прошлом году вас искал весь магический мир. Однако… я поражён вашими достижениями, мисс Грейнджер… как мистера Поттера и мистера Уизли, так и лично вашими. Гермиона почувствовала, как на глаза набежали слёзы, и не смогла их сдержать. — Сожалею о вашей ужасной потере, мисс Грейнджер. В ответ на сочувствие девушка с трудом сглотнула застрявший ком в горле и смогла лишь кивнуть. Мастер зелий откинулся на спинку кресла, с интересом всматриваясь в её лицо. — Не знаю, что по этому поводу думаете вы, — начал Снейп после затянувшейся паузы, — но я не желаю признавать, что битва проиграна, пока моё тело ещё дышит! Гермиона резко вскинула голову. Это её заинтересовало. — Вскоре вы обнаружите, что у вас осталось очень мало союзников, но могу вас заверить, что я — один из них. Предлагаю начать наше маленькое сопротивление с поиска оставшихся членов Ордена. Вы бы хотели работать вместе со мной, мисс Грейнджер? Вы — совершеннолетняя, и хотя вас официально не посвящали, я считаю вас полноправным членом Ордена. Поскольку Тёмный Лорд подарил мне вас в качестве… игрушки, — Снейп поморщился от собственных слов, — мы сможем проводить наедине достаточное количество времени, пока Пожиратели смерти будут думать, что я использую вас ради собственного удовольствия. «Работать вместе с профессором Снейпом?» Этот угрюмый мужчина пугал её, и она ничего о нём не знала, кроме того, что Снейп всегда был гораздо строже других преподавателей, обожал запугивать студентов, как выяснилось, оказался двойным агентом и старался сделать жизнь Гарри просто невыносимой. Ей казалось, что Снейпа ненавидела вся школа, но несмотря на это лицо мастера зелий всегда оставалось абсолютно невозмутимым, словно маска, под которой ей никогда не удавалось разглядеть ни капли эмоций. «Не удавалось… до сих пор». Если то, что сказал директор — правда, тогда он может стать её единственным союзником во всём Хогвартсе. Снейп пожелал, чтобы она была ему подарена, но с тех пор не прикасался к ней и не выказывал намерений причинить ей вред. Он даже выглядел слегка сконфуженным, когда ставил её в известность, что им придётся притворяться, будто они встречаются ради секса. Этим утром Гермиона наблюдала за Орлой Роуч в Большом зале и сразу заметила, что прошлой ночью магглорождённая хаффлпаффка перенесла насилие от рук Яксли. К счастью, сама гриффиндорка совсем не пострадала — и всё благодаря Снейпу. — Я согласна, — тихо ответила она. — Не уверена, что у нас получится, но я сделаю всё, что будет в моих силах. «Глупая, храбрая маленькая гриффиндорка,» — про себя подумал он, всё ещё крепко сжимая губы в тонкую линию и не выдавая никаких эмоций. — Наша приоритетная задача — не вызвать никаких подозрений. Я буду регулярно вызывать вас и намекать Пожирателям смерти, что использую вас для плотских утех. Понимаю, что для вас это будет неприятно, но другого выхода у нас нет. — Всё в порядке, сэр. Я рада, что сегодня утром выгляжу не так, как Орла. Снейп ещё крепче сжал губы, словно тоже вспомнил о ранах и страданиях мисс Роуч и почувствовал себя виноватым. «Я не спас её, так как мог спасти только одну, и выбрал мисс Грейнджер». — Также вы попытаетесь связаться с Орденом Феникса. В настоящее время я всё ещё являюсь для них главным предателем, поэтому не смогу вступить в контакт с выжившими, не став мишенью для справедливого возмездия. Ваша почта пока не контролируется, и вы можете отправлять письма с совами так же свободно, как и любой другой студент. Тем не менее я уже предвижу, что вскоре один из моих «соратников» решит издать указ о том, чтобы почта учеников перехватывалась и подвергалась проверке. — Я сделаю всё, что смогу, — согласилась девушка. — У меня нет совы, поэтому я воспользуюсь школьной. — Меняйте сов, которых используете, — распорядился он. — И докладывайте мне, как только получите ответ. Луч надежды, который у нас появился благодаря тому, что теперь мы вынуждены проводить время вместе, означает, что вы сможете постоянно держать меня в курсе событий, не вызывая лишних подозрений. — Обязательно, сэр. Снейп откашлялся, и Гермиона с удивлением заметила, что внезапно ему стало неловко. — Мне нужно обсудить с вами ещё один вопрос. — Да? — Не знаю, известно ли вам, мисс Грейнджер, но прошлой ночью Тёмный Лорд наложил на нас обоих проклятие. — Интересно, что это было? Я почувствовала, как будто внутри меня что-то взорвалось. Больно не было, но ощущение показались мне очень странными. Что это за заклинание? Его тёмные глаза сверлили её и выразительно сверкали. «Неужели моё любопытство снова его рассердило?» — Это были чары Вожделения. — Чары Вожделения? Его встревоженный взгляд метнулся к огню, потрескивавшему в камине, что показалось ей проявлением смущения, но затем быстро вернулся к девушке и впился в неё с новой решимостью. — Это мощное тёмномагическое проклятие, которое накладывается на двух человек, заставляя их испытывать друг к другу сильное… сексуальное влечение. Желание постепенно превращается в нестерпимую физическую потребность, которая заставляет их любыми способами искать… удовлетворения. Мы не сможем облегчить действие чар ни для меня, ни для вас, пока Тёмный Лорд не снимет его сам или не умрёт. Гермиона ошарашено уставилась на него. Она понимала каждое слово, но всё ещё не могла в это поверить. «Секс с профессором Снейпом?» Рядом с ним она боялась даже улыбнуться, не говоря уже о прикосновениях или о чём-то большем. — Чары, — продолжал мастер зелий высокомерно-поучительным тоном, напомнившим ей о его лекциях в классе, — усугубляются, когда вы проводите время рядом с объектом ваших желаний. Чего, к сожалению, мы не можем избежать. Также они усиливаются прикосновениями. Чем больше удовольствия вы почувствуете, тем больше захотите получить ещё. Желание порождает желание. Проклятия данного типа очень сильны и всепоглощающи. Многие волшебники, пострадавшие от них, просто сходили с ума, когда не удовлетворяли свои потребности. Наша единственная надежда — это уничтожить Тёмного Лорда раз и навсегда. — Я понимаю, — растерянно произнесла Гермиона. — Уверена, что мы сможем не прикасаться друг к другу. Думаю, это будет не сложно, учитывая то, как сильно наше трио досаждало вам последние семь лет. — Не относитесь к этому так беспечно, мисс Грейнджер! Сегодня утром вы нечаянно зацепили меня, возвращаясь в замок! Мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя, пока действие проклятия рассеялось! «Ох, чёрт возьми!» Девушка вспомнила это странное ощущение. Она направлялась в Большой зал, прекрасно осознавая, что случайно коснулась мастера зелий, и испытывала смятение, но также… что-то ещё — чувство, которое она не смогла определить. Теперь она знала, что это было проклятие Вожделения, давшее о себе знать. Гермиона почувствовала, что стремительно краснеет. Северус заметил, что гриффиндорка вспыхнула, и задался вопросом, знала ли она, как восхитительно выглядит с алым румянцем на щеках и шее. «Интересно, насколько низко распространился этот жар?» Внезапно ему захотелось медленно расстегнуть все пуговицы на её блузке и выяснить это. Прекрасно отдавая себе отчёт в том, что он не только фантазировал, но и откровенно пялился на студентку, директор понял, что должен немедленно выдворить её из кабинета, пока не поддался сильнейшему искушению. Снейп отпустил Гермиону, напомнив ей на прощание, что всё, о чём они говорили, должно оставаться в строжайшем секрете. Она поняла его. Как только за ней закрылась дверь, он испустил протяжный стон разочарования, резко отодвинул свой стул от письменного стола и грубо потёр через ткань брюк то, что выглядело как нежелательная, но, без сомнения, впечатляющая эрекция, внезапно обрадовавшись, что на стенах в его кабинете больше не осталось ни одного портрета. __________________________________________________________________ Ядовитая тентакула* (Ядовитая фасоль тентакула или Жгучая антенница) — магическое растение, которое обладает ядовитым укусом. Плоды фасоли — небольшие сморщенные чёрные стручки. (Взято с источника: «Harry Potter Wiki»).Глава 4
27 апреля 2019 г. в 22:02
К концу первого учебного дня у учеников не осталось сомнений в том, что теперь школа официально находилась под властью Волдеморта. Однако приставленные к каждому профессору Пожиратели смерти никоим образом не способствовали образовательному процессу, скорее всего потому, что сами были недостаточно квалифицированы.
Вместо этого во время уроков они нагло восседали за преподавательскими столами и нависали над запуганными студентами, словно дементоры, отвратительное присутствие которых высасывало из учеников остатки смелости и надежды. Кураторы не разговаривали со студентами и не дополняли лекции, они лишь прерывали профессоров, если чувствовалось, что те не проявляли должного уважения к политике Тёмного Лорда, и тогда учителям приходилось молча выслушивать их издевательские, пропагандистские речи, потому что в противном случае — их убили бы на месте. Времена свободы слова подошли к концу.
По правде говоря, Гермиона предполагала, что, несмотря на очевидное безумие, Волдеморт не настолько слеп, чтобы рассчитывать, что его разношёрстная команда Пожирателей смерти способна обучать молодых волшебников и ведьм. Ведь его драгоценным чистокровкам требовались самые лучшие учителя. Несомненно, именно поэтому профессору МакГонагалл сохранили жизнь после её бунта в классе Трансфигурации, когда погиб Дин Томас. Нет. Волдеморту нужны были эти опытные, талантливые, исключительные профессора, чтобы обеспечить знаниями молодое поколение волшебников, а Пожиратели смерти находились здесь для запугивания и подавления любых попыток восстания.
Урок Заклинаний оказался очень полезным, потому что профессор Флитвик снабдил Гермиону целой стопкой пергаментов, содержащих в себе всё, что они изучали с самого сентября — все темы, которые она пропустила. Когда Флитвик передавал ей свитки, Долохов зарычал со с трудом сдерживаемой яростью, но ничего не мог поделать, так как Грейнджер являлась полноправной студенткой и, как таковая, нуждалась в таком же обучении, что и другие.
Казалось, бедный профессор Флитвик нервничал весь урок. Он, как всегда, стоял на подставочке, помогавшей компенсировать его низкий рост, но глаза маленького волшебника беспокойно метались в сторону Долохова, ни на минуту не веря в показную сдержанность опасного головореза — особенно, когда Антонин начал раздражённо постукивать по колену своей волшебной палочкой. Миниатюрный профессор знал, что одно неправильно подобранное слово, одно неверно истолкованное действие может стоить ему жизни, и старался преподавать только то, что было написано в утверждённом директором плане урока.
Травология, следовавшая после обеда, тоже ничем не отличалась от остальных предметов. Профессор Спраут всё время казалась очень напряжённой (что было вполне объяснимо), пока наглядно демонстрировала им стадии созревания и культивирование ядовитых тентакул* под оценивающим и подозрительным взглядом одного из братьев Лестрейндж, который, судя по его лицу, испытывал крайнее отвращение от того, что ему поручили проводить свои дни в довольно вонючей оранжерее, и постоянно брезгливо стряхивал кусочки растений, прилипавших к его мантии. Гермиона задумалась, не нарочно ли Спраут потихоньку их на него сбрасывала — возможно, это был её личный молчаливый бунт. Она очень на это надеялась и в глубине души обрадовалась, когда маленькие стручки фасоли лопнули прямо на брюки Пожирателя, и ему пришлось лихорадочно очищать себя Эванеско, чтобы не выпачкаться в липком месиве ещё сильнее.
Защита от Тёмных искусств, теперь переименованная просто в Тёмные искусства, была единственным уроком, который не контролировался куратором, несомненно только потому, что его преподавал сам Пожиратель Смерти. Амикус Кэрроу оказался таким же мерзким, каким описывал его Невилл две ночи назад, когда они пробирались по подземному туннелю, ведущему из «Кабаньей головы» к секретному входу в Выручай-комнате.
Кэрроу с вожделением в голосе рассказывал им о тёмных проклятиях и жестоких заклинаниях, после чего разбил их на пары, чтобы они тренировались, сражаясь лицом к лицу на дуэльной платформе в передней части класса. Слизерин против Гриффиндора, потому что их занятия всё ещё совмещали со слизеринцами. Равенкло и Хаффлпафф учились вместе по другому расписанию.
Гермиону вызвали вперёд и поставили напротив Уоррингтона, который благодаря высокому росту навис над ней ещё до того, как она успела шагнуть на платформу. Симус и Парвати выглядели встревоженными, сам Уоррингтон — равнодушным и незаинтересованным, а у профессора Кэрроу буквально слюнки потекли от одной только мысли о том, что этот тролль расправится с маленькой грязнокровкой.
«Что ж. Он будет разочарован».
Высокий рост никогда не являлся показателем магической силы, а голова Уоррингтона была забита сплетнями и молоденькими ведьмами. По слухам, в его семье не было Пожирателей, но он был слизеринцем, а значит, вращался в тёмных кругах. Ей нужно раздавить его, хотя бы для того, чтобы доказать самой себе, что она на это способна.
Гермиона пережила пытки Беллатрикс, уничтожила несколько крестражей, сражалась с гигантской змеей Волдеморта и пробила себе путь из Гринготтса на украденном драконе. «Разве я могу проиграть дуэль какому-то Уоррингтону?»
Услышав, как слизеринец произносит в её сторону атакующее заклинание, Гермиона инстинктивно выставила Протего и отбила его. Стоило только девушке услышать, как заклинание ударило в щит, она ответила ему собственным Ступефаем — красная вспышка струёй вырвалась из кончика её палочки и ударила Уоррингтона в грудь так сильно, что парня отбросило через всю платформу, припечатав к самой дальней стене, по которой он медленно сполз вниз на пол. Слизеринец тяжело дышал, а его глаза были расфокусированы.
Кэрроу выскочил из-за своего письменного стола с громким воплем:
— Злобная маленькая грязнокровка! Давай посмотрим, как ты справишься с кем-то твоего формата!
Его угроза сама по себе была смехотворной, так как даже Уоррингтон был по крайней мере на четыре дюйма ниже рослого Пожирателя смерти, но Гермиона не собиралась позволять ему запугать себя, несмотря на то, что её сердце неистово стучало в груди. Однако она помнила, что Амикус Кэрроу не был обычным преподавателем — он был одним из приближённых психопатов Волдеморта, и не упустит шанса причинить ей серьёзный вред.
Кэрроу был настолько увлечён позёрством, вставая в дуэльную стойку и думая, как ещё устрашить дерзкую гриффиндорку, что даже не заметил, как Грейнджер уже взмахнула палочкой, резко разрезав воздух, и бросила жалящее проклятие прямо ему в лицо. Мужчина взвыл от боли, инстинктивно закрываясь руками, девушка воспользовалась счастливым мгновением и отбросила его Ступефаем с такой силой, что он точно так же перелетел через платформу и присоединился к Уоррингтону у той же стены.
Однако Кэрроу быстро пришёл в себя. Он вскочил на ноги и грубо схватил Гермиону за руку, его лицо исказилось от смеси боли и ярости — действие жалящих чар явно ещё не закончилось. Из одной ноздри мужчины тонкой струйкой текла кровь.
— Студентам запрещено нападать на учителей, мерзкая грязнокровка! — прошипел он, притягивая её ещё ближе к себе.
— Вы сами захотели с ней драться! — взревел Симус, прежде чем Кэрроу резанул его заклинанием, невидимая плеть которого хлестнула парня по лицу, словно хлыст.
Она попыталась высвободить руку из захвата Пожирателя.
— Отправляйся в кабинет директора, Грейнджер.
Он наколдовал клочок пергамента, на котором, без сомнения, описывались все её проступки.
— Я бы мог наказать тебя сам, но, не сомневаюсь, что Снейп уже ждёт не дождётся, чтобы тебя… увидеть. На этот раз я позволю ему наказать тебя.
Гермиона выдернула пергамент из руки так называемого профессора, схватила со стола свою сумку с учебниками и выбежала из класса, задаваясь вопросом: «Не задумал ли Кэрроу этот спектакль с самого начала — спровоцировать на уроке, чтобы появился предлог отправить меня к Снейпу?»