Вынуждены

      Северус взял с поверхности стола свою волшебную палочку и наложил очищающее заклинание на обмякший пенис и руку мисс Грейнджер. Девушка продолжала сжимать его член, как будто не знала, что делать дальше.       Стоило ему только устранить все следы долгожданного оргазма, как она разжала пальцы и убрала руку, после чего с трудом поднялась на ноги, для равновесия опираясь ладонями на его голые колени. Грейнджер стояла перед ним и выглядела, как восхитительное лакомство, в своей тонкой майке и крошечных шортиках; её растрёпанные волосы красиво разметались по плечам и спине. Ему захотелось взять её за руку, притянуть к себе и прижаться к губам страстным, глубоким поцелуем, словно влюблённому подростку.       Несмотря на то, что первоначальная одержимость и нестерпимая агония прошли, настойчивое Вожделение всё равно его не отпускало, и, Мерлин свидетель, он снова почти так же безумно желал её.       — Благодарю вас, мисс Грейнджер, за то, что облегчили мои страдания. Однако боюсь, что последствия ваших действий дорого обойдутся нам обоим.       — Мне все равно! Вы мучились, и только в моих силах было вам помочь.       — Вы слишком беспокоитесь обо мне. Я советовал вам держаться от меня подальше, потому что только так можно было облегчить эффект проклятия. Чары Вожделения — это идеально спланированный, нескончаемый круг изощрённых пыток, который можно контролировать только в том случае, если обе жертвы заклятия регулярно вступают в половую связь по обоюдному согласию.       К его удивлению, Гермиона всего лишь пожала плечами.       — Я сделаю всё, что от меня потребуется. В конце концов, это было не так уж трудно, сэр.       После такого заявления его брови взлетели вверх. «Что она имела в виду?»       — А теперь, Грейнджер, — ответил он, тщательно подбирая слова, — я предлагаю вам вернуться в постель. Моя спальня в вашем распоряжении, так что сегодня вам в любом случае придётся провести здесь оставшуюся часть ночи. Присутствовавшие на собрании Пожиратели смерти знают о наложенном на меня усиленном проклятии и ожидают, что я буду использовать вас до самого утра.       Она ничего не ответила, только сразу развернулась и прошла через весь кабинет к открытой двери, ведущей в его личную спальню. Северус не мог не залюбоваться её миниатюрной попкой, едва прикрытой шортами, и не помечтать о том, как бы ему хотелось впиться зубами в одну из этих округлых и нежных, как персики, половинок.       — Не забудьте закрыть за собой дверь! — крикнул он ей вслед.       Снейп мог бы поклясться, что услышал, как Грейнджер насмешливо фыркнула, когда выполняла его указания. «Наглая девчонка!» Он запоздало сообразил, что продолжал сидеть в кресле, пока его брюки и бельё были спущены до щиколоток, а обнажённый и теперь очень вялый пенис выглядел не самым аппетитным образом. Мужчина встал и подтянул одежду. Он застегнул брюки, после чего постарался размять затёкшие ноги.       Боль и мучения, испытанные всего несколько минут назад, прошли, и Северус вынужден был признать, что чувствовал себя фантастически. Он сомневался, что когда-нибудь хотел кого-либо так сильно или настолько нуждался в оргазме, как это оказалось под воздействием удвоенного проклятия. И сильнейшее удовольствие, которое он испытал, изливаясь на сжимавшую его член маленькую девичью ручку, казалось невероятным.       «Что ты будешь делать в следующий раз?»       Конечно же, это была разовая ситуация. За последние две недели он прикасался к Грейнджер гораздо чаще, чем за предыдущие семь лет, и только что позволил ей, своей студентке, довести себя до оргазма в его собственном кресле директора. Объективно говоря, отчаянная ситуация требовала отчаянных мер, так как его тело было буквально насквозь пропитано усиленным тёмным проклятием, но теперь они должны вернуться к первоначальному плану, потому что альтернативные методы решения проблемы были для него немыслимы.       Северус сел в кресло, пододвинул его поближе к письменному столу и подозвал к себе стопку пергаментов вместе с несколькими переплетёнными в кожу школьными журналами. Если сегодня ночью он не сможет попасть в собственную спальню, то лучше поработает.

***

      Гермиона во второй раз за вечер вошла в личную спальню профессора Снейпа, она прошла по пушистому тёмно-зелёному ковру мимо кровати и через открытую дверь прямо в тускло освещённую ванную комнату.       Она не смогла сдержать возгласа удивления, пока во все глаза рассматривала красивую, просто роскошную ванную комнату, в которой находились не только раковина и унитаз (он-то ей и понадобился), но также огромная, круглая, утопленная в пол ванна с дюжиной кранов: каждый из них был искусно украшен и сделан из различных металлов. Напротив ванны располагалась огромная душевая, окружённая с трёх сторон каменными стенами.       Тихонько присвистнув, девушка решила сходить в туалет, параллельно с этим продолжая восхищённо оглядывать комнату, и подумав, что даже для директора Хогвартса эти апартаменты выглядят слишком шикарно.       Любуясь интерьером, Гермиона всё равно не могла отделаться от стучащей в голове мысли, что всего пару минут назад она собственноручно удовлетворяла профессора Снейпа, пока тот не содрогнулся от оргазма и не кончил ей на руку… И страшнее всего было то, что ей понравилось! Тем не менее впервые испытанные эмоции помогли девушке почувствовать опьяняющую уверенность в себе, которой она не ощущала раньше.       Конечно, Грейнджер объясняла такие странные мысли и желания воздействием чар, потому что из всех знакомых ей волшебников её едва ли привлекал Снейп, но для первого раза, когда она прикоснулась к чьему-то пенису, всё прошло довольно гладко.       До сих пор весь её сексуальный опыт ограничивался несколькими поцелуями на четвёртом курсе с Виктором Крамом и невинными ласками с ним же, когда на следующее лето она приезжала к нему в Болгарию. К большому разочарованию Крама, Гермиона заартачилась, когда он положил руку на её грудь поверх блузки. Затем она вернулась назад в Британию, и их общение постепенно полностью сошло на нет, если не считать вежливого обмена письмами и новостями.       Ещё один поцелуй подарил ей Рон Уизли — это случилось прямо посреди Тайной Комнаты, когда они уничтожили клыком василиска чашу Хельги Хаффлпафф, которая была одним из крестражей, и их накрыла всепоглощающая эйфория. Его поцелуй был прекрасен — полон любви, нежности и обещания тысячи других.       Она посмотрела в зеркало над раковиной, пока мыла руки, и заметила, как из глаз сами собой брызнули слёзы, медленно стекая по щёкам.       «Ох, Рон! Милый Рон, я совсем запуталась! Как же мне тебя не хватает! Кто знает, к чему могли бы привести наши отношения, если бы ты не погиб в расцвете сил, пытаясь спасти свою мать?»       Гермиона плеснула в лицо холодной водой, желая смыть слёзы отчаяния и обиды, и вытерлась мягким тёмно-зелёным полотенцем, висевшим на металлическом кольце у раковины. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, девушка вернулась в спальню и забралась на огромную кровать с балдахином, занимавшую большую часть комнаты. В ней она сразу же почувствовала себя крошечной, но не могла не признать, что постель была очень удобной.       Подушки впитали в себя запах профессора Снейпа, и она предположила, что, должно быть, его волосы пахнут так же. «И вовсе они не сальные, как говорят студенты». Этот личный аромат показался ей очень интимным и успокаивающим, и она прижалась щекой к одной из них. Ворочаясь с боку на бок, чтобы устроиться поудобнее, Гермиона почувствовала, как её рука нечаянно коснулась какой-то скомканной ткани. Она схватила её и вытащила из-под одеяла.       Это была его старая пижама, помятая после носки, которую профессор, вероятно, засунул под одеяло после того, как снял с себя в последний раз. Прежде чем Гермиона успела осмыслить свои действия, она поднесла измятую ткань к носу и глубоко вдохнула — её обонятельные рецепторы сразу же были атакованы запахом его тела. Низ живота скрутило от знакомого напряжения, девушка откинулась на подушки, невидящим взглядом уставившись на изумрудный балдахин и прижимая к лицу ночную рубашку.       Гермиона почувствовала жаркую пульсацию между бёдер и раздвинула ноги шире. Растянувшись на кровати, она начала покачивать бёдрами и елозить по матрасу, описывая тазом маленькие круги, как будто пыталась рассеять это странное незнакомое чувство, но не была до конца уверена, что хочет полностью от него избавиться. Оно ей очень понравилось.       Девушка закрыла глаза, продолжая вдыхать его запах, и заметила, что её пижамные шорты стали влажными. «Интересно, — подумала она. — Каково было бы это — почувствовать его внутри себя?» Ей ещё предстояло это выяснить. «Будет ли это очень больно? Или же боль быстро пройдёт, а потом наступит удовольствие?» Она вспомнила, как выглядел толстый мужской пенис в её тонких пальчиках, когда она быстро его поглаживала. «Неужели я смогу вместить его, когда он войдёт в меня?»       В её мыслях промелькнул пикантный сюжет, в котором строгий, вечно мрачный преподаватель Зельеварения нависал над ней, прижимая к этой самой кровати, его длинные волосы цвета воронова крыла свешивались вниз, пока он всё сильнее и сильнее вколачивался в неё. От одной только мысли об этом внутри всё перевернулось, сердцебиение участилось, а настойчивая пульсация в промежности стала ещё заметнее.       Раньше Гермиона редко исследовала своё тело, и обычно её любопытство не заходило дальше мягкого проникновения в себя пальцами. Девушка занималась этим только когда отдыхала дома на каникулах и никогда не делала ничего подобного в школе. Честно говоря, она всегда была настолько занята, помогая Гарри с Роном и занимаясь своей учёбой, что на мысли о сексуальных нуждах просто не оставалось времени. «И что теперь?» Теперь в её теле резко возникла острая потребность в чём-то большем и неизвестные ей до сих пор позывы.       Скользнув рукой вниз под резинку цветастых шортиков, она потянулась двумя пальцами к тёплым складкам, ища маленький бугорок, который, как она знала, должен был там находиться, хотя ей казалось, что пульсация шла откуда-то изнутри.       Не успела девушка коснуться клитора, как тёмное заклятие резко ударило её и прошило изнутри, словно разряд тока. Магия обожгла пальцы, а внезапная боль пронзила область гениталий. «Ай!»       Без сомнения, всё это было частью плана Волдеморта — проклятие должно терзать тело, но чары помешают ей даже слегка облегчить собственное состояние.       «Ох, чёрт бы вас всех побрал! Может быть, я успокоюсь, если просто оставлю всё как есть и подумаю о чём-нибудь другом?»       Грейнджер начала мысленно перечислять двенадцать способов использования крови дракона, как всегда забавляясь над самым последним, который описывал свойства драконьей крови, как прекрасного чистящего средства для котлов, но соблазнительные воспоминания об эрегированном члене профессора Снейпа всё время витали где-то рядом, словно назойливые призраки.       Она чувствовала внутри неприятную пустоту. Она чувствовала невыносимое возбуждение. Она чувствовала себя… одинокой.       Во второй раз за эту ночь Гермиона Грейнджер покинула огромную кровать директора, тихо прокралась по зелёному ковру к двери, бесшумно открыла её и на цыпочках подошла к профессору Снейпу.       Зельевар заснул, распластавшись на поверхности стола, прямо на разложенных перед ним пергаментах, его чёрное перо было зажато в руке. Глаза мужчины были закрыты, а рот немного приоткрыт, на всю комнату раздавался мерный, негромкий храп. Белая рубашка профессора была застёгнута лишь наполовину, хотя она заметила, что он снова надел брюки.       — Профессор?..

***

      — Профессор?..       Его глаза открылись буквально за долю секунды, а сознание проснулось ещё через мгновение. Грейнджер стояла рядом с письменным столом, всё в той же крошечной пижамке, а за окном в ночном небе уже высоко светила луна. Окинув её удивлённым взглядом, он приподнял одну бровь. «Почему она опять не послушалась и покинула спальню?»       — Сэр… пожалуйста…       «Пожалуйста, что? О чём она просит?»       Снейп заметил, что её тело сильно дрожало, хотя благодаря горящему камину в его кабинете было совершенно тепло, и тут он наконец догадался, что с ней случилось. Было бы глупо надеяться, что прикосновения к самой интимной части его тела не повлияют на чары, даже если заклятие действует на неё намного слабее.       — Вы больше не выдержите?       Она просто кивнула.       «Чёрт бы всё это побрал!»       Когда Гермиона вошла в кабинет, Северус даже сквозь сон почувствовал, как удвоенная сила проклятия снова зашевелилась где-то внутри.       — Вы хотите, чтобы я вам помог?       Грейнджер уставилась на него, словно хотела что-то ответить, но боялась. Затем она снова едва заметно кивнула.       Снейп нашёл среди пергаментов свою палочку и взмахнул ею над столом, сметая все книги вместе с бумагами в сторону и накладывая амортизирующие чары на жёсткую деревянную поверхность. Затем он немного отодвинул кресло и жестом пригласил Гермиону пройти в пространство между ним и письменным столом.       К его изумлению, девушка незамедлительно подошла и встала на указанное место, заметно дрожа от чар, которые, без сомнения, разрывали её изнутри. «Если я соглашусь на это… если помогу ей… то, без сомнения, подарю себе ещё одну порцию наслаждения». Вот только Северус сейчас почти не думал о себе. Больше всего его волновала молодая ведьма, которая и так слишком много выстрадала и потеряла. Грейнджер нуждалась в его помощи, и он был единственным, кто мог ей помочь. «Я должен сделать для неё всё, что будет в моих силах».       Северус протянул руки к её бёдрам, взялся за пояс цветастых шортиков и потянул их вниз, медленно проводя шелковистой тканью по нежной коже бёдер и оголяя лобок. Он спустил их вниз к коленям, а дальше они сами собой упали на пол. Гермиона переступила через лежащую ткань, не дожидаясь очередного приказа. Снейп пристально смотрел на неё, не в силах оторвать глаз от её самого интимного места, потому что под пижамой на ней не оказалось трусиков.       — Ложись, — пробормотал он низким, наставительным и (как он надеялся) успокаивающим тоном.       Гермиона скромно присела на край письменного стола и откинулась назад, устроившись на лакированной поверхности. К счастью, стол оказался достаточно длинным и широким, чтобы вместить её в полный рост. Северус заметил, как сильно дрожал её живот, и положил на него ладонь, после чего последовал сначала нервный девичий вздох, а затем облегчённый выдох. «Проклятие в любом случае склонит её к нужным действиям, при условии, что я уделю ей достаточно внимания, которого она жаждет».       Когда дыхание Гермионы замедлилось, Снейп убрал ладонь с живота и положил руки ей на колени, медленно раздвигая ноги, пока сам пододвигался вперёд, приближаясь к её обнажённому, раскрытому лону. Он поставил её маленькие изящные стопы на подлокотники своего большого, широкого директорского кресла.       Профессор услышал тихий всхлип. Она плакала.       — Грейнджер?..       — Я… Простите, сэр! Это просто… Я никогда не… хм, не…       — Ничего не говори. Я позабочусь о тебе.       Северус обратил всё своё внимание (как будто его глаза просто не могли от неё оторваться) на мокрую киску, находящуюся всего в нескольких дюймах от его лица. В глубине души он ненавидел себя за то, что получал удовольствие от её страданий, но так как он тоже находился под действием проклятия, а эта разлёгшаяся перед ним красивая молодая ведьма была невыносимо очаровательной, у него не оставалось почти никаких шансов на здравый смысл.       Снейп неторопливо проводил кончиками пальцев по мягкой коже на внутренней стороне её бёдер, и в конце концов его длинные пальцы добрались до влагалища, нежно поглаживая покрасневшие внешние губы и позволяя ей привыкнуть к новым ощущениям. Рыдания девушки стихли, сменившись лёгким поверхностным дыханием и странными удивлёнными вздохами, особенно когда он ввёл два пальца между половых губ и начал раскрывать их, растягивая шире и исследуя её изнутри.       Клитор девушки уже стал упругим и набухшим — таким же, каким был его член часом раньше — и, не слишком задумываясь о здравом смысле того, что он делал, Северус наклонился вперёд и начал лизать его, обводя языком вокруг твёрдого маленького бугорка, в то же время держа её раскрытой пальцами свободной руки.       Писк удовольствия, послышавшийся сверху, подсказал ему, что Грейнджер понравились его прикосновения, и одна только мысль о том, что девушка наслаждалась его ласками, возбудила мужчину и подстегнула углубить поцелуй, обхватить губами большую часть её складок, скользнуть языком во влагалище и провести им по всем внутренним стенкам. Когда Гермиона начала извиваться, пытаясь впустить его глубже, он бесстыдно упивался всем этим, слизывая выделяемую ей прозрачную смазку.       «Если бы всё было по-настоящему!» Если бы только эта юная ведьма действительно приветливо приглашала его проникнуть глубже, позволяя всё ближе и ближе подталкивать её к оргазму. Но её желание было поддельным, вызванным чарами Вожделения. «Я никогда бы не смог заполучить такую чистую, невинную ведьму, даже если бы дожил до двухсот лет».       Северус поразился, внезапно почувствовав, как Гермиона робко запустила свои пальцы в его волосы, вплетая их в длинные пряди и слегка сжимая, словно настойчиво пыталась заставить его войти в неё глубже. Он удвоил свои усилия, подгоняемый её энтузиазмом, и атаковал клитор сводящими с ума ловкими движениями языка. Её несдержанные возгласы заставляли его ускоряться.       Когда Гермиона начала приподнимать бёдра над поверхностью стола, он понял, что полностью овладел ею, но не прекращал своих терпеливых, напористых ласк до тех пор, пока она не достигла вершины удовольствия и не упала в пропасть, растворившись в оргазме. Его язык продолжал скользить вокруг и внутри её влагалища, сочащегося скользкой, прозрачной жидкостью, у которой был её личный неповторимый привкус. Он уже успел распробовать этот изысканный сладковатый вкус.       Как только Северус отстранился, он не смог удержаться и раздвинул её половые губы, глядя на пульсирующую, сокращающуюся внутреннюю часть влагалища, пока утихали вторичные волны оргазма. Что бы он только не отдал, чтобы сейчас же засунуть в неё измучившийся член и трахнуть прямо здесь, на собственном столе. При одной мысли об этом его напряжённое мужское достоинство отзывчиво дёрнулось в брюках.

***

      Как только у Гермионы перестала кружиться голова, она постаралась выпрямиться и сесть. Между ног девушка почувствовала неприличные жар и влажность, а в промежности всё волнующе хлюпало. Сконфуженная гриффиндорка стыдливо покраснела и постаралась побыстрее встать, не желая больше оставаться на директорском столе. Снейп отодвинул стул, позволяя ей выбраться, тем временем сам откинулся на спинку кресла, массируя виски кончиками пальцев. Его рот, который он не счёл нужным вытереть, блестел от её соков.       Грейнджер взяла в руку его волшебную палочку, потому что её собственная осталась в спальне.       — Вы позволите?       Профессор неопределенно махнул рукой, молча давая своё согласие.       Гермиона указала наконечником себе между ног и наложила очищающее заклинание, желая поскорее убрать смущавшую её смазку, от которой бёдра становились липкими и влажными. Снейп внимательно наблюдал за ней, его чёрные глаза всё так же жадно впивались в её промежность. В каком-то смысле она почувствовала восторг, когда заметила с его стороны неприкрытое желание, но затем вспомнила, что профессор был так же магически зачарован, как и она.       Бросив ещё одно очищающее заклинание на лицо Снейпа — ей было совсем неловко смотреть на собственный секрет, размазанный вокруг его губ — Гермиона вернула директору его волшебную палочку из эбенового дерева. Снейп забрал её из рук Грейнджер и начал задумчиво покручивать древко, как будто был поражён и обдумывал случившееся.       — Спасибо за то, что согласились мне помочь, сэр.       Мастер зелий глубоко вздохнул и отвёл глаза в сторону, сосредоточившись на чём-то в другом конце комнаты.       — Сомневаюсь, что наша помощь друг другу будет долгосрочной, мисс Грейнджер.       — Но я думала…       — Что… вы думали?       — Впереди нас ждёт много трудностей и опасностей, сэр! В любом случае мы не сможем избавиться от проклятия, пока не уничтожим Волдеморта или каким-нибудь образом не убедим его снять с нас чары. Так как шансы на милость Риддла ничтожно малы, я предлагаю вам продолжать в том же духе и не отступать от нашего плана по поиску выживших членов Ордена. Что касается проклятия… я думаю, мы должны просто… делать то, что потребуется.       — Вы хотите сказать, что мы должны позволять чарам снова и снова принуждать нас к нежелательным сексуальным контактам?       — У вас есть предложение получше?! — вспыхнула она. — Потому что, простите за дерзость, корчась в агонии, вы выглядели совершенно беспомощным, сэр! К тому же Пожиратели смерти постоянно находятся в замке и будут следить, чтобы вы пользовались мной, как было задумано Волдемортом. Не проще ли просто сделать это? По этой причине, а также для нашего собственного комфорта и облегчения симптомов проклятия?       — Вы — невинная девушка, Грейнджер! И при нормальных обстоятельствах никогда бы не выбрали меня!       — Да, я девственница, но уже не невинна! Я слишком много видела и пережила! И при нормальных обстоятельствах мои друзья были бы живы! Моя семья не была бы навсегда для меня потеряна! А безумный тиран не правил бы волшебным миром! Однако окружающая нас действительность совсем другая, профессор! И не будем забывать, что вы тоже никогда бы не выбрали меня!       «Я бы каждый раз выбирал именно тебя, — подумал Снейп, — но ты бы никогда не взглянула на такого старого мерзавца, как я».       — Твоя логика, как всегда, безупречна, девочка. Предполагаю, ты многого добьёшься.       Гермиона улыбнулась ему, несмотря на всю серьёзность ситуации.       — Я очень устала, сэр. Думаю, мне нужно поспать.       — Пожалуйста, будьте моей гостьей, — ответил директор, махнув рукой в сторону спальни, в которую он уже дважды отправлял её этим вечером.       — Вы можете пойти со мной. Вам тоже нужно отдохнуть.       — Это абсолютно неуместно. Я останусь здесь.       — Перестаньте строить из себя мученика, профессор! Вам это не идёт! Я думаю, что сегодня мы познакомились достаточно близко, чтобы без особых хлопот разделить вашу до неприличия огромную постель.       Снейп насмешливо изогнул чёрную бровь, что придало ему довольно сексуальный вид.       «Немного дьявольский и очень опасный, но несомненно привлекательный! Как интересно!» Гермиона наклонилась, чтобы поднять с пола пижамные шорты.       — Оставь их, — прорычал он, вставая с кресла. Директор взял девушку за руку и решительно повёл её в свою спальню.