Полёт феникса

      Гарри торопливо шёл по тёмному лабиринту, подсвечивая себе дорогу слабым огоньком Люмоса на конце палочки и заметно припадая на левую ногу. Всё-таки Арик сумасшедший, раз втянул его во всё это безумие только ради того, чтобы познакомиться в реальности. Соплохвосты, огнекрабы, гигантские пауки… Нет, после всего этого Гарри был просто обязан встретиться со своим «другом» лицом к лицу и высказать всё, что он о нём думает!       Внезапно после очередного поворота Гарри увидел свою цель — сияющий Кубок, стоящий на невысокой тумбе и призывно поблёскивающий своим отполированным боком.       Кусты слева от Поттера зашевелились, и из них появился весь взлохмаченный и перепачканный грязью и копотью Седрик Диггори. На мгновение взгляды гриффиндорца и пуффендуйца встретились, а затем они одновременно рванули в сторону Кубка. Диггори на ходу швырнул в соперника Ступефай, но Гарри успел увернуться. Кубка их руки коснулись одновременно, унося обоих юношей в неизвестность.       Едва ноги Поттера коснулись земли, он тут же отпустил Кубок и послал в Диггори Петрификус Тоталус. Только после того как смазливый пуффендуец упал навзничь на землю, Гарри позволил себе оглядеться по сторонам. К своему изумлению, он обнаружил вокруг себя многочисленные надгробия, заросшие сорняками, справа разглядел тёмный силуэт небольшой церкви, а слева — холм, на склоне которого возвышался старый красивый особняк.       Внезапно Гарри заметил, как медленно, огибая могилы, к нему приближается человек. Роста невысокого, лицо скрыто капюшоном, в руках сверток, который он нёс с осторожностью. Расстояние между ними сокращалось, человек подошел совсем близко, и гриффиндорец увидел, что у него на руках младенец… а может, просто сверток с одеждой?       И тут случилось то, чего Гарри меньше всего ожидал: шрам взорвался такой болью, какой он никогда прежде не испытывал. Он закрыл лицо руками, и упал на траву, как подкошенный. Поттер ничего не видел, чувствовал только, что голова раскалывается от боли.       Коротышка в плаще положил сверток на землю, достал волшебную палочку, резко поднял Гарри на ноги и потащил его к мраморному надгробью. Затем развернул его и прислонил к камню спиной. Но юноша все-таки успел заметить при слабом мерцании палочки высеченное на камне имя «ТОМ РЕДДЛ».       «Какой же я идиот!» — мысленно застонал Поттер, до которого только теперь дошло, КТО именно был его ментальным собеседником весь этот учебный год. — «Я всё это время общался с Волдемортом и даже не понял этого…»       Из палочки незнакомца потянулись веревки, и он начал привязывать Гарри к надгробью. Под капюшоном слышалось прерывистое, лихорадочное дыхание. Поттер попытался сопротивляться, но коротышка ударил его кулаком, и Гарри заметил: на руке у него не хватает пальца. Так вот кто на него напал — старый приятель Хвост.       — Ты! — выдохнул Гарри.       Хвост ничего не ответил. Он кончил колдовать с веревками и теперь трясущимися руками ощупывал каждый узел, проверяя, крепко ли Гарри привязан. Убедившись, что жертва не может шевельнуть ни рукой ни ногой, Хвост вытащил из-под плаща черную тряпку и грубо запихал ее в рот пленнику. Затем, также молча, обошел Гарри и скрылся у него за спиной. Поттер не мог повернуть головы и видел лишь то, что перед ним.       Шагах в десяти от гриффиндорца на земле в свете звезд блестел Кубок. Палочка Гарри у самых его ног. Сверток, замотанный в мантию — Поттер подумал, что это младенец, — рядом с надгробьем. Кажется, и правда в нем кто-то есть: сверток неуклюже зашевелился. Юноша смотрел на него, шрам снова обожгла боль, и он вдруг отчетливо понял — он не хочет знать, что в свертке, не хочет, чтобы Хвост его развернул…       Под ногами раздался шорох. Гарри глянул вниз: по траве вокруг надгробья скользила огромная змея — та самая, которую он однажды видел во сне. Снова послышалось быстрое, прерывистое дыхание Хвоста. Похоже, он тащил что-то тяжелое. Вот он опять в поле зрения, волочит каменный котел, в котором слышится плеск воды. Котел огромный, в нем бы уместился крупный мужчина — таким Гарри не приходилось пользоваться.       Сверток, лежащий на земле, зашевелился сильнее. Находящееся там существо, казалось, рвется наружу. Хвост сунул под котел волшебную палочку, и оттуда выстрелили языки пламени. Змея поспешно уползла в темноту.       Жидкость в котле нагрелась быстро. Не прошло и пяти минут, как она уже кипела вовсю, бросая вверх пунцовые искры, словно тоже воспламенилась. Пар становился все гуще, и скоро фигура у костра превратилась в расплывчатое пятно. Кто-то в свертке теперь уже лихорадочно метался. И Гарри вдруг услышал пронзительный, ледяной голос, от которого у него по спине пробежали мурашки:       — Скорее!       Кипящая поверхность жидкости вся превратилась в искры и сверкала, точно усыпанная бриллиантами.       — Все готово, хозяин.       — Пора… — изрек всё тот же голос.       Хвост развернул сверток, не поднимая с земли; увиденное исторгло бы из груди Гарри пронзительный вопль, не будь у него во рту черного кляпа.       Как будто Хвост, споткнувшись о камень, вывернул его из земли, и под ним оказалось что-то вроде скользкого слепого червя, нет, в миллион раз хуже. Принесенное Хвостом на кладбище существо напоминало скорчившегося младенца. Но только очертаниями, во всем остальном оно ни капли не походило на человеческого детеныша. Чешуйчатое безволосое тело цвета сырого мяса, слабые, тонкие ручки и ножки, а лицо — такого ни у одного ребенка отродясь не было — приплюснутое, как у змеи, с блестящими красноватыми глазами-щелками.       Существо казалось почти беспомощным. Оно протянуло ручки к Хвосту, обняло за шею, и Хвост его поднял. В этот миг капюшон упал у него с головы, и Гарри увидел на бледном лице крайнее отвращение. Хвост поднял свою ношу над котлом и искры, танцующие на поверхности жидкости, осветили на мгновение плоское злобное лицо. Хвост опустил существо в котел, и оно с шипением исчезло. Поттер услышал, как тельце мягко стукнулось о каменное дно котла.       «Пусть, пусть он утонет», — стучало в голове Гарри. Шрам его разрывался от невыносимой боли. — «Пожалуйста… Пусть утонет…»       И тут Хвост заговорил. Голос его дрожал, выдавая панический страх. Он поднял палочку, закрыл глаза и с трудом произнес:       — Кость отца, отданная без согласия, возроди своего сына!       К ужасу Гарри земля у него под ногами разверзлась, оттуда выпорхнула тонкая струйка праха и, повинуясь мановению палочки, нырнула в кипящую жидкость. Сверкающая поверхность, зашипев, лопнула, искры разметало по сторонам, и жидкость в котле стала ядовито-голубой.       Поскуливая от ужаса, Хвост вытащил из-под плаща длинный тонкий серебряный кинжал и снова заговорил, на сей раз каждое слово сопровождая истеричным всхлипом:       — П-плоть… слуги… отданная д-добровольно… оживи… своего… хозяина!       Вытянул перед собой правую руку, ту, на которой нет пальца, крепко сжал кинжал в левой и замахнулся.       Гарри мгновенно понял, что сейчас будет, и успел зажмуриться. Но уши-то он не мог зажать и невольно услышал безумный вопль, пронзивший его сердце, как будто Хвост ударил и его кинжалом. Что-то со стуком упало на землю, Хвост тяжело задышал, и тут же раздался всплеск зелья, вызвавший у юноши приступ дурноты. Он не смог открыть глаза… но даже сквозь веки увидел — зелье стало кроваво-красным…       Хвост всхлипывал и скулил от боли. Гарри вдруг почувствовал на лице чужое дыхание и понял, что Хвост подошел вплотную к нему.       — К-кровь недруга… взятая насильно… воскреси… своего врага!       Гарри не мог ему воспротивиться — слишком крепко был связан. Скосив глаза, тщетно пытаясь выпутаться из веревок, увидел, как трясется серебряный кинжал в оставшейся руке Хвоста. Острый конец проколол кожу на сгибе локтя, и по разорванной мантии потекла теплая кровь. Все еще хрипло дыша от боли, Хвост вынул из кармана стеклянный пузырек и поднес к ране гриффиндорца. Пузырек быстро наполнился.       Пошатываясь, Хвост вернулся к котлу и плеснул в него кровь. Жидкость мгновенно стала ослепительно белой. Покончив с приготовлением зелья, Хвост без сил упал на колени и тут же кулем повалился на землю. Он лежал скорчившись, баюкая кровавый обрубок, и тихо постанывал.       Котел кипел, сверкающие искры летели во все стороны, от их слепящего блеска все вокруг погрузилось в непроглядную черноту. Ничего не происходило…       «Пусть утонет, пусть произойдет ошибка», — мысленно молил Гарри.       Но искры погасли, из котла взметнулся столб белого пара, он становился все гуще, пока не затопил абсолютно все.       «Зелье не вышло… он утонул… пожалуйста… пожалуйста… пусть он умрет…»       Вот уже в облаке пара, идущего из котла, начали возникать очертания высокого, худого, как скелет, человека, и Гарри окатила леденящая волна ужаса.       — Одень меня, — произнес человек пронзившим сердце голосом.       Всхлипывая и прижимая к груди изуродованную руку, Хвост с трудом встал на ноги, поднял левой рукой с земли черный плащ с капюшоном и одной рукой накинул его на голову и плечи хозяина.       Живой скелет ступил из котла на землю, не сводя глаз с Гарри. А юноша не мог отвести взгляд от бледного как смерть лица. Три года его преследовали в ночных кошмарах эти красные злобные глаза, тупой змеиный нос, узкие щелки ноздрей…       Лорд Волдеморт возродился… и сразу же принялся осматривать собственное тело. Его кисти напоминали больших белых пауков; его длинные бледные пальцы ощупывали грудь, руки, лицо. Красные глаза, зрачки которых, подобно кошачьим, превратились в щелочки, горели в темноте еще пронзительнее. Охваченный восторгом, он вытянул вперед руки и начал сгибать и разгибать пальцы, не обращая ни малейшего внимания ни на окровавленного, лежащего на земле Хвоста, ни на огромную змею, которая снова приползла и обвилась вокруг памятника с привязанным к нему Гарри. Тёмный Лорд запустил одну из своих неестественно длинных рук в карман мантии и вытащил оттуда волшебную палочку. Он нежно погладил ее, а потом поднял и направил на Хвоста. Тот в мгновение ока взлетел в воздух и рухнул к подножию памятника, к которому был привязан Гарри. Всхлипы и стоны стали громче. Волдеморт поднял свои багровые глаза на Гарри и в них на мгновение вспыхнул яростный огонь.       — Хвост, как тебе не стыдно так обращаться с нашим гостем, — проговорил Тёмный Лорд, повернув голову на скрючившегося возле ног Гарри Хвоста, дрожащими руками оборачивающего свой обрубок мантией, видимо, рассчитывая хотя бы так остановить сочившуюся кровь. — Я, кажется, не просил его связывать… Ты меня огорчил. Круцио!       Петтигрю закричал от боли и весь изогнулся, отчаянно царапая здоровой рукой землю. Гарри стало жутко от этого зрелища, и он поспешно отвёл глаза в сторону. Волдеморт, заметивший его реакцию, прекратил пытку, а затем лёгким движением руки освободил гриффиндорца от связывающих его пут. Гарри, не ожидавший подобного поворота событий, не устоял на ногах и со всего маха плюхнулся на задницу.       — Ах, чтоб тебя! — выругался юноша, выплёвывая кляп и потирая ушибленное место. Затем он поднял горящий ненавистью взгляд на Волдеморта. — Я так полагаю, вы Арик?       Вместо ответа Лорд с жуткой ухмылкой на лице отвесил юноше изящный полупоклон.       — Ну, теперь, по крайней мере, понятно, почему ты прятался под чужой личиной. — Гарри и сам не понимал, откуда в нём взялось столько дерзости, чтобы ТАК разговаривать с Волдемортом. Однако его слова вызвали странную реакцию: Лорд рассмеялся. Тем самым жутким хохотом, преследующим Гарри много лет во сне.       — Ты как всегда неподражаем, Гарри, — Лорд перестал смеяться и выразительно посмотрел на окровавленную руку гриффиндорца. — Но, радует, что хотя бы истерику не закатываешь.       — А должен? — мрачно поинтересовался Поттер, с вызовом глядя в красные глаза напротив. — Или это у тебя обязательное условие: довести меня до истерики, прежде чем заавадить?       — Я тебе уже вчера сказал, Гарри: я не собираюсь тебя убивать. — Спокойно проговорил Волдеморт. — Давай, пойдём в дом. Там нам будет удобнее говорить.       И Лорд решительно протянул Гарри руку ладонью вниз. Поттер несколько долгих, томительных секунд с недоумением рассматривал бледную конечность Волдеморта. Затем перевёл взгляд на его лицо. В нём не было ни тени угрозы, лишь спокойная уверенность, свойственная Арику и так нравящаяся Поттеру.       — Ты забыл, что при прикосновении к тебе я испытываю страшную боль? — осведомился Гарри, не рискуя принять протянутую руку. — Как только Хвост притащил тебя сюда, у меня чуть глаза на лоб не вылезли от боли в шраме!       — И сейчас тоже больно? — в красных глазах вспыхнули озорные огоньки, от которых у Гарри предательски сжалось сердце: точно так же на него часто смотрел Арик, когда объяснял элементарные на его взгляд вещи, о которых Гарри должен был догадаться и сам.       — Нет, — признал очевидное Поттер. — Ты что-то сделал?       — Ритуал. — Ёмко ответил Волдеморт, продолжая стоять с протянутой рукой. — Я поэтому и воспользовался именно твоей кровью, чтобы нейтрализовать этот неприятный эффект. В принципе, для моего возрождения подходил любой маг, не являющийся моим сторонником.       Гарри подозрительно прищурился. Но всё же ухватился за предложенную ладонь и рывком встал… после чего застонал от боли в раненой ноге и чуть не рухнул обратно. От падения его уберегли крепкие руки Лорда, вовремя успевшего подхватить Поттера подмышки, уберегая его задницу от очередной встречи с твёрдой землёй.       — Что у тебя с ногой? — в голосе Волдеморта было столько искренней тревоги и заботы, что вся ненависть Гарри испарилась, точно утренний туман.       — Да, с тварюшками Хагрида не сошёлся во мнении, — отмахнулся Поттер, позволяя Лорду трансфигурировать одно из надгробий в мягкий диван и усадить его на него. — Их там полный лабиринт был.       Волдеморт коротко кивнул и взмахнул палочкой, накладывая на Поттера диагностирующее заклинание.       — Хвост, иди сюда.       Петтигрю, продолжая поскуливать и баюкать свой обрубок, на карачках подполз к своему хозяину.       — Дай руку, — ледяным голосом велел Лорд и, не дожидаясь ответа, схватил Хвоста за его обрубок и одним мановением палочки из воздуха сотворил изящную серебристую кисть, которая мгновенно срослась с культёй бывшего мародёра. — А сейчас убирайся в особняк, я позже тебя позову.       Петтигрю с восторгом взглянул на свою обновлённую руку. Затем подобострастно поцеловал край мантии своего господина и поспешно удалился, оставляя Волдеморта с Поттером наедине. Ну, не считая обездвиженного Диггори, валяющегося среди могил.