Феи. Сага

Поговорим о моей любви к проблемам. Пробуждение началось с ночи, потому что ничего нормально у меня не начинается. Угадайте что? Правильно, Артуру сниться очередная хуета! Похлопаем, я жду от вас платы за вход. Пожалуйста, тапочки у двери, не топчитесь по ковру, он турецкий. Только вот теперь мои сны были связаны с конкретной отчасти приятной личностью. Он сидел, грустно уставившись к стене, будто на перезагрузке, а я просто не отсвечивал, вдруг ещё во снах думать заставят, а у меня уже сил нет. Сзади раздались шаги и в комнату вошли три фигуры в капюшоне. Ромул вздрогнул, неприятно видать, хотя еблища я их не видел. Но если сам мистер «мне девятьсот тебе девять, давай мутить революцию» не в восторге от них, то я моя хрупкая душевная организация голубого цвета не выдержит. - Господин, мы нашли где хранятся части Кодекса, - плюс новый лор, который нужно учить. Я скоро соберу все артефакты и закину их в черную дыру. - Замечательно, - он с какой-то нежностью погладил книгу перед собой. – Совсем скоро мы вернём всех наших друзей в строй, и вновь воцарится мир. - Но вы же хотите войну, - подал тихий голос. - Нет, это необходимые жертвы ради высшего блага, - он поднялся с места, разводя руки. Что за акт призыва к обнимашкам? Вы сюда ещё и поней засунете. Извините, дружба – это не чудо, а сеанс бесплатной психиатрии, а денег у меня нет. - Мы боремся ради очищения мира, ради справедливости и свободы нашего народа, - а ещё упрощения рабочего дня, социальные льготы и коммунизм. Не знал, что я так рано встречу тут Ленина, хотя с Брагинский связь я нахожу. Проснусь, пиздюлей этому отростку СССР дам. - Мой мальчик ещё слишком юн, ему простительно заблуждение, - не смей говорить, что ты ещё один батя! Иначе это уже оргия какая-то вырисовывается! – Оно всем простительно. А сейчас идите, у нас есть ещё время. Нервных клеток у меня на вас нет. Да с вами чтоб спокойными быть, надо пустырник жрать. С поля сука. С корнем блять. Я проснулся на кроватке, едва не ебнувшись на пол. Мы решили устроить небольшой отдых, да и каникулы выпали на всепланетарный симпозиум «Назови своего оппонента пидором в приличном виде». То есть обычный съезд глав государств, только перед этим есть дня три спокойствия. К нашему счастью, планета располагала большим климатическим разнообразием, отчего поход на море стал первоначальной целью. А если ты ещё и парень принца или сам принц, снять можно не только небольшой остров. Я недовольно заворочался, утыкаясь носом в грудь Ивана, которого также чуть не вытолкнул с кровати, а жаль. Ему поспать на полу не вредно. В соседней комнате спали Родерих и Гилберт, которых мы прикрыли по мере возможностей, оснастив нашего друга всеми видами заклинаний и протекторатом Даймонда. - Ледышка, ты спать будешь? – нахмурился мой мужик, приоткрывая глаза. – Шесть утра, ты в какую рань встать собираешься? В раннем солнце он казался особо красивым, но говорить я это не стал, любуясь его блеклыми заспанными глазами. В кого я превращаюсь? - Мне сны снятся, - обиженно пробубнил я, пряча лицо под одеяло, оставив только глаза. У нас сильно работал кондиционер из-за особенностей кое-чего организма, так что холодно было. - Какие сны? – он лениво зевнул, переворачиваясь на бок и притягивая меня сильнее к себе. – Можно подумать, другим они не сняться? - Не с Темным Лордом так точно. Он думает, что я заблуждаюсь. - Конечно заблуждаешься, - согласился он. – Как минимум насчет размера моего… - А серьезным ты бываешь? – я пихнул его локтем, прижимаясь поближе. - Малыш, мне мозги ебут все, кому не лень, - простонал он, прикрывая глаза и утыкаясь в мои волосы, блаженно улыбаясь. – Ты можешь это делать только после сна. - Тебя не волнует, что мне снятся действия мятежника? – меня это честно обидело. Ну как так можно, просто игнорировать, что твоей паре плохо? Сука ты абьюзивное, ведёшь себя как типичный плохой мальчик из новелл. - Малыш, ты постоянно о нём думаешь, - пробурчал он. – Постоянно читаешь или ищешь информацию. Ещё немного, и ты начнешь с ним ночью разговаривать, хотя уже и так это делаешь. Тебе могут сниться обычные сны. Только у нормальных людей это либо их идеальная жизнь, либо подобная поебень. - Хочешь сказать, что я всё выдумал, - обиженно выдал я, отворачиваясь на другой бок. Ну и не надо, ну и пожалуйста. Сам проживу. Иван тяжело вздохнул, пробурчал нечто нечленораздельное, и прижал меня к себе сильнее, целуя в затылок. - Мы спим, ледышка. Сон нервы успокаивает. - А ты мне их треплешь, - заметил я, но всё же довольно закутываясь в одеяло. – Ты правда думаешь, что это просто мои фантазии? – его рука легла на мою талию. - Я думаю, что ты самка богомола, - я тихо засмеялся с его фразы, но он продолжил. – Это может быть и твои фантазии, а могут быть ложные сны, которые он сам себе шлёт. Так что не забивай голову. Отчасти его слова меня успокоили, но не до конца. Я так и не смог заснут, провалявшись в кровати до девяти утра, рассматривая нашу комнату. Мы спали на огромной кровати с таком, восточном стиле. Над нами – полупрозрачный белый балдахин, который весьма защищает от насекомых, а ещё делает меня спящей принцессой. Я перевёл взгляд на балкон, на входе в который двери не было, только тонкие белые шторы, а дальше огромный диван с круглым столиком. На нём всё ещё стоял поднос с чашками. Я провёл рукой по мягкому ковру приятного коричневого оттенка. А ещё здесь было много растительности, но названия таких цветов я не знаю. Комната милая, хотя мне отчего было неуютно. Хотя с моими снами мне везде неуютно. Ваня довольно проснулся через час и сразу пошел в душ, чтобы, не знаю, охладится в комнате, где плюс десять. Я перевернулся на спину, невольно задумываясь. Почему вдруг моя жизнь стала такой? В какой момент жизни я свернул с планеты? - Ледышка, не хочешь в душ? – раздался голос из ванной. Я закатил глаза. - Мойся молча. - Зануда, - он вышел спустя пару минут, обернутый одним полотенцем, с мокрыми волосами, торчащими в разные стороны. Красивый, зараза. - И что это за нежности, а? – он улегся рядом со мной, забираясь руками под футболку. Холодные руки, прошу заметить. Я подхвачу воспаление легких, если он не удосужиться вспомнить о моём слабом здоровье. - Я не против немного задержаться, - он довольно опустил руку ниже, но тут же раздался стук в дверь. - Алё, вы будете весь день спать?! – Альфред включил режим моей мамы, отчего приходилось выть. Он считал, что каждая секунда, что мы проводим в номере, вредит нашему отдыху. - Или Альфред сожрет всё, что есть на столах, - послышался голос Франциска, а затем его вскрик. – Давайте быстрее, то есть. - Смотри, уже вместе ходят, - вздохнул Иван, укусив меня за шею. Я разочаровано пискнул, прижимая к себе одеяло. – Пойдём, малыш, надо покушать, а то тебя сопрёт первая чайка. - Смотри, чтоб тебя не украли, - недовольно пробубнил я. Кое-как приведя себя в адекватный порядок и выпроводив Ивана к Гилберту, я нарыл в чемодане хоть какую-то приличную одежду. Мой стиль окончательно сформировался под девизом «Выкусите сучки, я тут дед». Родерих, который решил оставить наших долбаебов на переговорить, выглядел по школьному: в полоску кофта и белые штаны. - Как вы спали? – поинтересовался я, пытаясь причесать свои волосы. – А то Ване пришлось пару раз просыпаться от моих кошмаров. Я скоро в ванне начну спать, или же пить снотворное. Мне жаль его будить каждый раз, - это была чистая правда. Я не бездушное существо, хоть и вредное. - А мы, - он немного смутился. – Всё было хорошо, нормально, то есть. Он предложил даже спать ему на диване, чтобы не смущать меня. - И ты позволил? - Нет, то есть нет ничего такого, или есть? Мы же спим под разными одеялами, – он явно переутомился, потому что я уже ничего не понимал. – Давай закроем эту тему. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? - Если честно, отвратно. Постоянно слабость, недосып из-за кошмаров, - посетовал я, откладывая расческу. – Совсем из рук все валиться. - Может так на тебя влияет Темный? – я пожал плечами, поднимаясь с места. - Возможно, давай пойдем на завтрак, пока я здесь в обморок не грохнулся. В последний раз Иван поклялся меня оставить в кровати на год, - ещё одна особенность после встречи с Темным – мои обмороки. Они наступали совсем внезапно, и пугали окружающих. Что уже говорить о моей семье, друзьях и парне. Иван был в форменном ужасе, когда впервые узнал об этом. Меня затаскали по больницам, но местные доктора ничего не нашли. В итоге безутешной борьбы пришлось согласиться с тем, что это никак не убрать. Больше меня пугало не система экстренного покидания реальности, а то, что я вел себя ненормально. Недавно, когда мы ещё были в Алфеи я вышел из своей мини-комы с черными глазами и бормотал что-то на другом языке. Тогда обосрались все. И я, когда мне показали запись. Мысленно я предполагал, что это просыпается Этленан. Все же я и был им. Это странно, но Этленаном я бы стал под воспитанием Темного и Троицы ведьмаков. Под защитой моих земных родителей я вырос Артуром. Мы были неразделимы, отчего мне приходилось лишь терпеть. Нельзя же вырезать часть себя. Внизу было не так много людей: Людвиг и Феличиано ушли на прогулку, Кику и Яо опять сидели до ночи, отчего Альфреду не удалось их разбудить. Гилберт и Иван уже мирно проводили утро за бокалом вина, обсуждая важные политические дела, а мы с Родерихом тут же улетели в сторону огромных столов. Пока мой друг радостно брал завтрак, я тошнился молчаливо. Смотреть на еду было сложно, да и есть. Состояние мерзкое, особенно когда за всё это заплатил твой парень. Иван встретил меня хмурым взглядом за столом, но не стал возникать, лениво помешивая кофе ложкой. Я отпил чай, надеясь, что аппетит разыграется, но нет. Это даже бесило. Здесь было столько еды, а я не мог заставить себя съесть и кусочка. Может на фоне стресса развилось заболевание какое-то. - Ледышка, с тобой всё в порядке? – Иван видел, что я весьма разочарован чем-то. Я кисло поморщился, рассматривая огромную тарелку с оладьями. - Я не знаю, не могу заставить себя есть, - остальные с непониманием уставились на меня. - Ты не залетел? – на полном серьезе интересуется Гилберт. Иван вмиг становится бледнее лица, но берёт меня за руку крепко, будто сейчас сам ебниться в обморок. – Просто такие симптомы могут быть, не тошнит? Живот не болит? - Нет конечно, - фыркаю я. – Я думаю это из-за связи с Темным Лордом, - за столом воцаряется молчание, а этот кусок идиотии выдыхает. Истерику в номере получит обязательно. – Мой организм полностью выходит из строя. - Ничего, может ты просто пока не хочешь есть, - попытался успокоить Родерих, но мне не лучше. Они все пытались внушить мне мнимую уверенность, что все будет гуд и я жив, здоров. Да, только моя душа упорно твердила, что в ближайшее время будет что-то плохое. Я просто отложил вилку, смиряясь с судьбой, продолжая потягивать чай. Иван же, видимо в солидарность, также отказался от еды, но я заставил. Из моих рук он ел всё, только чтоб не злить меня. - Народ! – к нам размахивая руками бежит Альфред. – Срочные новости! - А можно хотя бы день без этого? - Да ладно вам! – вздохнул он, а я миролюбиво отобрал вино у Вани. – В общем, новости огонь! - Ты сжёг Альфею к хуям? – понадеялся я, запихивая в алкаша кашу, потому что печень не бессмертная, а мне он живым нужен. Иван что-то недовольно бурчал, но терпеливо кушал, стараясь меня не гневить. - Да нет, созвали срочное собрание Консульства, - возбужденно тараторил он. – Короче, вы же знаете про разрушение Красного Фонтана? Так вот, часть Кодекса оттуда перенесли в Мелодию, в музыкальные зала королевского дома. Вчера на него было совершенно нападение. Часть Кодекса похитили. За нашим столом воцарилась тишина. Я опустил ложку, чувствуя, как начинаю дрожать. Мои кошмары, они же сказали, что знают, где части Кодекса? Неужели в эту же ночь забрали? Я ощущал на себя заботливый и беспокойный взгляд Ивана, который крепко сжал мою ладонь, несколько морщась, когда я впился в неё ногтями. Ситуация становилась хуже некуда, а я все больше сходил с ума. - Я в сад выйду, - Альфред проводил меня непонимающим взглядом. Сад здесь был красивым, правда. Тропическая растительность, кокосовые пальмы и огромные деревья с гранатами и апельсинами. Теплое море под ногами. Прекрасное место для отдыха, а тут я порчу всем отдых своим кислым лицом. Я вышел на свежий воздух, пиная камни ногой. Все скверно, все ужасно. Меня тошнило, лихорадило, кошмары с каждым днем становились всё сильнее и реалистичные, иногда мне казалось, что я правда горю в огне. Или это помнил ОН. Я уже иногда не мог отличить свои сновидения от чужих, хотя мы были одним и тем же. Сложно, но я старался держать себя в психической стабильности. Ещё бы она была у меня. Иван, возникший хер пойми откуда, поймал меня в объятия, стараясь успокоить. Ему ещë жизнь усложняю. Какая я бесполезная фея. - Тише, ледышка, - выдохнул он в мои волосы, оставляя поцелуй на макушке. - Давай обратимся к врачам? Хочешь - уедем далеко. - Какой смысл? От себя я никуда не сбегу. Тем более, врачей мы уже обошли. Если ты не хочешь отправить срочное письмо Темного Лорду, то все бесполезно, - я слабо улыбнулся, прикрывая глаза. - Я думаю, что Белла ворует учеников и извлекает из них магию. Мне нужно с кем-то поделиться этим. Это обычно говорят, имея доказательства, но я обладал уникальной силой находить проблемы и улики были чем-то лишнем. Иван замер, а затем резко развернул к себе. В его глазах я впервые увидел страх и сам напугался до чертиков. - С чего ты это решил? Только не говори, что ты опять шпионил за ней ночью, - строго посмотрел на меня. - Артур сколько раз просить быть осторожнее? - Нет, я не следил. Просто послушай. Многие родители писали письма, что дети не приехали на выходные. В школе их тоже нет. Почему никто не объявил поиски? - я вышел из его объятий, начиная нервно ходить по белому песку, раскусывая губы до крови. И похуй, ему только больше понравится. - Она тренирует меня на сферах с магией. Откуда она может еë брать? Мы как-то смеялись, что она хочет превратить специалистов в сверх людей, но теперь мне не до смеха. Я бессильно рухнул на песок, стоило виски пронзить острой болью. Иван незамедлительно рванул ко мне, отдалённо послушались голоса Родериха и Гилберта. Сука, почему снова? Жуткий холод пробрал меня, и я ощутил руки своих друзей, которые пытались приподнять меня и унести в номер. - Арти, тише, ты опять нервничаешь и доводишь себя, - шептал Иван, но я уже его не слышал. Ромул держал в руках узорчатую драгоценную шкатулку, где лежала какая-то пластина. Видимо тот самый кодекс, который тактично спиздили под самым носом у талантливых правителей. - Этленан, - он покачал головой, и я захотел исчезнуть. Он меня видел? Или только сейчас, потому что сам вызвал? - Ты выглядишь устало, - его губы растянулись в нежной улыбке. - Ничего страшного, в тебе просыпается забытая сила. - Я не хочу, - выдавил из себя я, проглатывая слëзы обиды. Все решали всë за меня. Моей щеки коснулась рука с длинными пальцами, украшенными кольцами. - Не плач, прошу тебя. Этот мир не заслужил твоих слëз, - поцелуй холодных губ пришёлся на мой лоб. - Пусть ты и отдан другому, я всегда буду рядом. Тем более, время скоротечно. - Что? - я с затруднением понимал о чëм идëт речь, то и дело путаясь словах. Мне не хотелось с ним говорить, но он не желал мне зла. Наоборот. - Ты получил бессмертие, пока тебя не убьют, - улыбнулся он. - Ты переживешь своего мужа, а я буду тебя ждать, - только не это. - Артур, - я вздрогнул и резко встал, едва на ударяясь лбом с Альфредом. Я прерывисто дышал, стараясь успокоить пульс. - Как ты? - Иван присел рядом, укладывая меня на свою грудь. Его тихие поглаживания вводили в какой-то сон и мне хотелось пролежать так бесконечно долго. - Он дал мне бессмертие, - выдавил я. - Он передал мне силу, и теперь она будет сжирать меня. Все молчали. Никто из стоящего в комнате не мог дать мне ответ. Это вводило в какую-то серость. Я не представлял себе, как буду жить без всех них. Ладно, когда вы стареете и умираете вместе. Тогда и в аду не страшно. Но представить мой мир без людей вокруг, которые испуганно толпились у кровати огромной толпой, готовой всегда пойти со мной на край галактики. Я вжался в Альфреда, старалась сдержать подступающие слезы. Несправедливо. Это абсолютно несправедливо. - Артур, - Родерих сел на край кровати, сжимая мою ладонь. Кику смотрел в монитор маленького жучка, который летал вокруг меня и сканировал состояние организма. Феличиано сидел с другой стороны, поглаживая меня по голове. Ну вот. Теперь я чувствую себя слабым. - Забей, - я не мог, не имел право разводить тут слезы. - У нас есть пока проблемы серьезнее, а мою проблему вечной жизни решим потом, - улыбка далась тяжело, но пугать их не хотелось. - Выйдите, - попросил Иван и, к моему удивлению, все послушались. - А теперь слушай меня. Если тебе становиться плохо, ты говоришь мне. Если кружиться голова, тошнит, да хер знает что еще. Артур, - я впервые видел его таким. - Я же беспокоюсь за тебя. И плевать какие заскоки у тебя есть, слышишь меня? - Я знаю, - но я просто заебался. Ни хочу ничего решать. Хочу просто сидеть в башне. Верните туда, я передумал. В нашей комнате было так уютно, никакого желания еë покидать. Я только был уверен, что моя жизнь начала налаживаться. Заботливый парень, который старался уделять мне всë внимание, которое оставалось после трудной работы. Друзья, за которых я переживал больше, чем за себя. Родители, пусть теперь у меня их несколько пар. Я прикрыл глаза, чувствуя, что готов разреветься. Во что я превращаюсь? А с другой стороны, мало кто в семнадцать лет готов к подобному. - Ты уверен, что тебе нужно быть на Совете? - Да, - упрямо кивнул я. Сдохну, но приду. – Полежи со мной, пока есть время, - я редко просил его о чём-то, живя со своим избегающим типом привязанности. Иван забрался под одеяло, ложась рядом. - Упрямый ребенок, - вздохнул он. Пожалуй на такой уверенности и упрямстве я жил. Иван не знал, что делать, но видимо, смирился. - Я не могу провалятся тут всю свою жизнь. Тем более, Совет решает и мою судьбу тоже. Я хочу быть в курсе дел, - Иван осторожно поцеловал меня, усмехаясь. - Опять раскусал губы? Что за дурные привычки у тебя? - Я думал, тебе нравится вкус крови, - без рубашки, которую он снял, видимо жарко стало с его любовью к минусовой температуре, я мог рассмотреть все его шрамы. У ведьмаков это были символы их силы. - Потом ныть будешь, что я тебя кусаю, - он кивком указал на красный след в районе груди. Этот гаденыш обожал в постели кусаться, да и просто. Когда-нибудь он меня сожрет и будет доказывать, что я сам виноват, потому что вкусный. - Я всегда буду ныть, это моя работа, - усмехнулся я, целуя его. – Но спасибо, что просишь уйти в отпуск. Он грустно осмотрел меня. - Жаль нельзя сейчас тебя завалить до вечера, - его рука давно опустилась ниже рамок простых ленивых поцелуев в постели и теперь бродила в запрещенной зоне. Стояк никто не отменял, даже если ты сранный пассив. - Брагинский, ты меня сейчас доведешь и в следующий раз твоим другом на ночь станет правая рука, - последнее я буквально прошипел, ощущая, как этот гад укусил моё плечо. Вампир не ебанный. И даже порчу не навести. - Не раскисай, ледышка. Вечером ты будешь уже официально моим женихом. Я фыркнул, выбираясь из его рук. - Не удивлюсь, если на меня и там упадет что-то. Или Темный Лорд придет чай попить, - Иван побледнел, если это можно относить к нему. - Только не... - Я не стану устраивать террористический акт, - усмехнулся я, поднимаясь с мягкой кровати и подходя к зеркалу. Видок тот ещё. Выгляжу, как неудачный опыт некроманта. - Прошу заметить, я еще ничего не сотворил на глазах общества. Это больше относится к Фели. - Ната с Олей тоже там будут, мне теперь надо подыскивать сестре другого супруга, - хмыкнул Иван под мой прищуренный взгляд. - Не надо мне тут. Я рад, что твой брат нашел любовь, но честь семьи важна. Поверь мне, твои родители тоже бы шугали тебя. - Моя мать повесилась бы, - засмеялся я. - Есть что мне нужно знать? - Я попрошу Ала и Родериха объяснить тебе герба и цвета, - я недовольно вздохнул, но принял новый уровень пыток. Он потрепал меня по голове, уходя по делам.

***

Родерих устало присел в парке, наблюдая за бегающими детьми великих домов. Те радостно смеялись и плескались в воде, лепили песчаные замки и наслаждались своим детством. Гилберт, недовольно фыркая, натягивая на голову капюшон фиолетового плаща, опасаясь ярких солнечных лучей. Альбиносам тяжело в жарком климате, ещё и в международном розыске. - Чего такой задумчивый? – он протянул принцу большой стакан с апельсиновым лимонадом и мятой, усаживаясь рядом. - Ты помнишь, что я его люблю? – удивленно проговорил Рих, чувствуя себя идиотом, укладывая голову ему на плечо. – Просто смотрю за детьми. Я никогда не знал такую свободу, и уже не узнаю, наверно. - О чём ты? - Она умерла при родах, - выдохнул Родерих. – Три дня назад. Мой отец был в ярости и гневе, особенно узнав, что малыш был обычным человеком, а не феей. Формально она выполнила свою роль. - Теперь ты единственный наследник, - хмуро закончил Гилберт, натягивая перчатки. – Не самое офигенное развитие событий, конечно. Сколько твоему отцу? Лет сорок? - Примерно. Он может ещё попытаться найти себе новый инкубатор, но сомневаюсь. На Линфеи уже не осталось свободных. А просить у других планет, гордость не даст. - Давай не будем о грустном, - улыбнулся парень. – Не хочешь после собрания сходить в театр? - Театр? Гилберт, какой демон тебя укусил? Не ты ли вчера на спор пил с Иваном пиво в баре, пытаясь доказать, что ты лучший? - Да ну, - рассмеялся ведьмак, а у Родериха по коже пробежал электрический ток. Это была одна из самых забавных вещей в отношениях с Гилбертом. Он мог творить разное, и каждая яркая эмоция могла привести к маленькому торнадо или наэлектризованном предметам, которые в самые неожиданные моменты могли ударить тебя. Выходили такие маленькие пакости. - Мне приятно, правда, что ты пытаешься найти общие вещи для нас, - Родерих сжал ладонь парня, не теряя при этом внимательности. – Но здесь мой отец. Ладно, когда мы находимся все вместе, с большой компании. Он ещё закрывает на это глаза, учитывая, что часть из них принцы. Но я боюсь, что когда мы будем в одиночку – тебе могут навредить. - Ну необязательно сейчас. Ты же ещё учишься, - они никогда не говорили о том, что будет после. Особенно теперь. Родериху просто не хотелось об этом думать, о скором расставании и несчастливым браком. - Расскажи о своей маме, - попросил Родерих. Плотная изгородь из темно-алых пионов надежно прятала их от посторонних глаз. Эти цветы вдруг стали напоминать фее о глазах ведьмака рядом. Такие же кровавые и темные. - Я совсем её не помню, - признался Гилберт. – Когда она умерла, мне едва ли было четыре года. Я лишь знаю, что она вышла замуж не по любви. Любил ли её отец? Наверно нет. Она долго болела, и отец развелся с ней, он около года уже изменял Гертруде. Фактически, Людвиг родился вне брака, но кого это интересовало? Я помню, что у неё были белые волосы и она была близкой подругой Инги, матери Ивана. Они же нас и познакомили ещё в колыбели, - на губах Гилберта появилась нежная улыбка. - Мы с рождения были братьями, хоть и не по крови. Похожие, отличие только в силе, которая контролировала наши эмоции. Иван мог позволить себе ярость или гнев, но большую часть времени был холоден, жесток и на удивление честен. Лёд не может лгать без труда, и ценил он всегда правду, честь и ненавидел шпионов. Я же не имел такого удовольствия. Поэтому иногда могу быть холоден к тебе. Ты возбуждаешь во мне сильные чувства. Равнодушие спасает меня от больших ошибок. И по нраву политические игры. Буря всегда приходит тихо, неожиданно, и сносит всё вокруг. - Да, - согласился Родерих. – Хотя я бы хотел увидеть тебя в полную силу. - Вы с Артуром тоже как братья, - неожиданно сказал он. – Ладно, когда тебе надо бежать с поникшей головой к отцу? - Часа через два, не хочешь сходить до музыкального зала? Ты же хотел послушать чему я научился? - С удовольствием. Музыкальный класс располагался в отдельном домике с соломенной крышей и полукруглыми окнами без стекол во всю стену. Вдоль стен стояли гитары, у двери мирно ютилась арфа, которую уже давно никто не использовал, а белый рояль грустно поглядывал на гостей, покрытый легкой пылью. На отпуске никому не хочется заниматься музыкой, всех волновали люди в большом здании на дальнем острове, как и скорейший совет. Родерих вздохнул, ощущая пряный запах специй и сандала, который впитался в стену подобно крови. Сладкая тишина окутала пару, и юноша прошел за инструмент, поднимая крышку над клавишами. Гилберт осторожно, стараясь не нарушить атмосферу и не сбить настрой, поставил раскладной стул рядом, поставив локти на колени. Первые звуки показались до жути знакомыми, и Гилберту даже показалось, что они звучали в его голове. Ноты, написанные где-то в голове феи, выливались в колыбельную, которую пели когда-то матери над колыбелями детей. И Гилберт вспомнил холодный вечер, метель за окном и грустную бледную маму, качающую ещё малыша на руках под недовольный писк принца. Её голубые глаза, похожие на прозрачное чистое небо и нежный голос, который любили все во дворце. - Моё сокровище, - шептала она, целуя пухлые розовые щечки. – Ты единственное, что у меня есть. Единственное спасение. Мой маленький принц. А Родерих всё играл и над его головой собирались облачка, похожие на мягкую перину. Гилберт ненавидел себя в этот момент, не способный выразить свои чувства словами. Как бы это назвали психологи? Да и что он мог дать ему? Принц в изгнании. Теперь его тихо звали так на родной планете, где он верно служил и получил титул генерала, где помогал подавлять мятежи и защищал простых граждан. Его приговор был вынесен в день, когда появилась магия. И Луан, не желавший видеть на престоле соперника. Были ли они с Людвигом таковыми, он уже не знал, но любил младшего брата и никогда бы не поднял на него руку. - Как тебе? – отвлек от раздумий голос Родериха. Тот обернулся к нему, уложив ладони на колени, как всякий послушный ребёнок. И как они только сошлись? - Я люблю тебя, - выдавил он из себя хриплым тихим голосом, но для Риха он звучал громе раската грома. Парень замер на месте, приоткрыв рот для ответа, но так и остался на месте. Он ожидал услышать все, что угодно, кроме этого. - Я…, - Гилберт опустился рядом, целомудренно целуя его в губы. Первый поцелуй. Мурашки от осознания пробили Родериха ударом молнии или просто кое-кто слишком нервничает, раздавая бесплатное электричество. Он постарался ответить, но выходило не умело. Никто не учил его поцелуям, зато было пособие по сексу. Важнее же. Холодные ладони коснулись его щек, нежно оглаживая, и в теории, Эдельштейн уже был готов упасть в обморок. Как выход из ситуации, которая вводила его в краску, да и тактика хорошая. - Теперь тебе не нужны румяна, - довольно хмыкнул ведьмак, отстраняясь. Краснеющий и слегка возмущенный Родерих представлял из себя забавное зрелище. - Тебе нравится меня смущать, да? - Я не умею говорить красивые слова, я привык к действиям, - Гилберт тяжело вздохнул. – Если б я не сотворил то, что сделал, мог бы попросить твоей руки официально. Думаю, отец был бы рад сплавить меня с Эраклиона. - Ты хочешь на мне жениться? – принц старался сохранить спокойствие, делая глубокие вздохи и выдохи. - Рих, я подарил тебе кольцо как бы, - он кивком указал на изящное украшение на пальце. – Или ты думал это так, по дружбе? Нет, я не против, ребенка можно и по дружбе завести. Ты же понимаешь, что оно не из набора с шоколадками? - Да просто я не ожидал, что ты прямо скажешь об этом, - честно, он сам не знал, как на все реагировать. - А что я должен был делать? – поинтересовался Гилберт. – Спиздить тебя за грехи твоего отца и возглавить мафию, чтобы жениться? Рих, мы не в романе для подростков, чтобы искать ред флаги. - Да вы все тут красные флаги. Из зеленых только моя магия, - феи прильнула к нему, уже не дергаясь от разрядов тока. Чертов проводник. - Я найду способ вернуть себе титул. В крайнем случае, всегда есть Людвиг, а он хорошо относится к нашим отношениям. - Ты ему рассказал? – удивленно спросил Родерих. Последняя встреча братьев явно прошла недостаточно дружелюбно. - У меня нет от него секретов, как и у него. Поверь, он достаточно хороший брат, когда не занудничает. А ещё время, цветочек. Тебе пора бежать, после примерки нарядов ещё Артура наукам обучать. Родерих тяжело вздохнул, роняя голову на его плечо. День обещал быть долгим.

***

К собранию мы готовились долго и упорно. Во-первых, я узнал, что фамильные цвета Ивана - это белый и голубой, Ал - золотой и оранжевый, а Родерих - зелёный. Во-вторых, из меня милая фея как из тролля балерина. Я не могу мило хлопать глазками и улыбаться, а мое ебало выдает агрессию постоянно. В общем контексте событий - это весьма полезные функции. Попробуйте нарушать законы с альтруизмом, и я посмотрю на вас. Оказалось, что у них есть ещё и собственный этикет с кучей правил и порядка действий. И мне нужно держать ебальник на замке, если не хочу устроить войну. Как будто у нас всё максимально мирно и мило. Аж пони по радуге бегают! - Ладно, смотри, - выдохнул Рих, заметно устав. - Первым не представляйся, это сделает Иван, как твой партнер. Он несёт за тебя здесь ответственность, пока один из твоих названных отцов не придет в наш мир, - шутки про двух отцов уже не шутки. А у меня их целых пять, если не больше. И три матери. Я говорю, Рождество в этом году будет убойным. В прямом смысле, все сдохнут. - Не дай Боже, - они, кстати, не врубались о каком Боге я говорил, но перенимали мою привычку. У них тут были свои, но общим был Великий Дракон, чей силой обладал Феличиано. Он же считал у нас самым сильным. Моя магия шпиона, зато он может сжигать полки разом. - Просто молчи большую часть времени, - Альфред красил ногти, напевая себе под нос. - И старайся не убивать взглядом. - У меня есть идея, - Кику поправил круглые фиолетовые очки, подсаживаясь ближе. - Мы с Яо не относимся ни к одной из правящих семей, поэтому наше отсутствие никто не заметит. Я предлагаю внедрить прослушку в телефон Загеба. - Чего? - мы посмотрели на нашу правильную фею, охерев от мира. Что мы с ним сотворили? - А что? Вы всë равно захотите сотворить какую-то херню, а так она пройдет мирно. Я учусь приспосабливаться к действиям. - Звучит логично, - согласился я, хмуро оглядывая масштаб проблем под названием "Мой костюм". - Значит вы собираетесь пробраться туда во время саммита? - Если повезет. Номера очень хорошо охраняются, - Кику развернул перед нами план огромного корпуса. - Мы хотим немного поломать систему видеонаблюдения. - Если мой отец узнаёт об этом, - Родерих нервно расхаживал по комнате, ещё сильнее вводя меня в истерику. Его костюм изумрудного цвета был расшит золотом, как и полупрозрачная накидка. Выглядел он достаточно мило по их меркам. Альфред же щегалял с золотыми крыльями на плечах и короной в виде Солнца. Сиял и бил по глазам он вполне конкретно. Каждый из них пытался отразить уникальность своей планеты. Феличиано, кстати, также был одет в повседневную одежду, отказавшись приходить туда в качестве парня Людвига. Как и сам специалист. - Это важный совет по вопросам безопасности или ебанный показ мод? - И то, и другое. Так показывают статус, - попытался объяснить Альфред, расправляя золотой подол. Ему бы ещё пушистую шубу и точно копия ебанутых певцов в моём мире. – Ты ещё не видел авангардных вечеринок. Там темы разные. В прошлый год мы наряжались в русалок и подводную нечисть. Попробуй с хвостом ходить по залу, ещё и танцевать. - Я что, в Голодных играх? - усмехнулся я, беря в руки стакан с кофе. - Вы хоть понимаете насколько это стремно? - Артур, будь добро молчать, - Альфред кинул в меня подушку. - У нас тут проблемы явнее, чем твои проблемы с модой. Пришлось смириться. На самом деле все было не так просто. Мой наряд состоял из белой римской тоги с серебряными легкими доспехами и наплечниками, которые были изогнуты на подобии моей магии, которую он видел в сфере. На шеи они переходили в весомое украшение в виде кристаллов льда. Бледно-голубые штаны достаточно мягкие и к радости мою задницу прятала туника. Родерих говорил, что вся планета Ивана заточена под войну, отчего наряды дворян соответствовали этому титулы. Ну не порно, уже хорошо, а там разберемся. - Отлично выглядишь, - Кику натягивал на свои руки чёрные перчатки. - Как только начнется заседание мы проникнем в комнату. В вашей ответственности только не устроить войну и если что, то задержать его. Пока все собираются, идти туда небезопасно, - ответил он на мой немой вопрос. - Мы с Людвигом пойдём в парк, он хотел там встретится с Гилбертом и Франциском. Им тоже нечего там делать, - улыбнулся Феличиано. – Будем ждать от вас новостей, как вернётесь. Или пока Артур не сожжёт вас там всех. - Вполне, - кивнул я, переодеваясь и расчесывая волосы, пытаясь сделать укладку. Родерих покачал головой и принялся помогать мне. Уровень бесполезности – бог. Часы медленно подходили к назначенному часу, и я всё сильнее паниковал.

***

- Какая печальная утрата, - Беллатриса покачала головой, проходя по комнате в элегантном черном платье с оголённой спиной, которую прочерчивали золотые цепочки. – Быть может на вас наложено проклятие? Мужчина с длинными волосами недовольно сжал стакан, раскинувшись в кресле. Темные глаза пристально следили за ним, готовясь предложить любую идею, которую только захочет услышать король. - Быть может, - согласился он. – Но суть есть суть. У меня нет наследника. Родерих не способен управлять государством, и мой род угаснет. Я столько всего сделал ради величия. Я предал добрую подругу, разделявшую мои идеи. Я восстал против Эраклиона и всё для чего? Чтобы потерять всё. - Помните, я упоминала своего ученика? – ярко-бордовые губы растянулись в улыбке. Кабинет в отеле напоминал комнату злодеев, за окном, занавешенным черными плотными шторами слышался гул голосов. - Припоминаю, - без особого интереса ответил Загеб, поднимаясь с места. Длинный плащ из листьев, украшенный позолотой, волочился по дорогим коврам с алыми коврами. Наплечники в виде кленового листа были ярко-красными, осенними. - Это сын королевы Обсидиана, младший, тайный. Ты помнишь его? Совсем крошечный сверток с зелеными глазами? Король остановился на середине, с непониманием глядя на неё. - Он же умер, мы видели сожжённый трупик. - Мы возродили его, понимаешь! – Белла кинулась к мужчине, сжимая его плащ руками. – Артур – возрождённый Этленан, - она ослепительно улыбнулась. – Долгие годы попыток, века работы и вот. Я вернула себе того, кого желала увидеть. - Тише, - попытался успокоить мужчина. – Если это правда, у нас есть огромный сосуд. - Возьми его, - попросила женщина. – Не сейчас, спустя год или два, когда он привыкнет к тебе. Мы получим могущественного чародея. Твой род прославиться и станет правителем всего Магического измерения. А я буду божеством. В тенях по углам комнаты что-то пряталось. Что-то смеялось, и тихо скреблась по углам, отходя всё дальше. Тьма не любят, когда её обманывают. Никогда не любит.