Goodnight, sweet prince

Шон двигался мягко, глубоко толкаясь, чувствуя каждое ответное движение парня под ним. Член входил в растянутую, раскрасневшуюся задницу, раз за разом, а Шон, как завороженный, ещё больше растягивал пальцами, оглаживал влажные от смазки края ануса. Потом ладони переходили на крепкие, ладные бедра, которые Шон перехватывал сильнее, вминая пальцы в бледную кожу - тогда движение становилось сильнее, жестче, почти на границе грубости, с громкими хлопками плоти о плоть. Парень под ним - красивый, страстный, заходящийся в громких стонах. Он старался быть тише, пряча лицо в подушке, но Шона это не устраивало. Почему-то важно было уловить каждый звук, каждое движение, важно было знать, что партнёру хорошо. Шон провел пальцами вверх по чужой спине, легко оглаживая, а затем сжал в кулак тёмные волосы на затылке, не сильно, но ощутимо. Незнакомец послушно изогнулся, приподнимаясь на руках, и Шон с удивлением поймал себя на мысли, что практически рычит от удовольствия, а по телу проходит лёгкая волна судороги, предвестник схлына. Такого с ним не было никогда - ни с женщинами, ни с мужчинами. Контроль - вот что главное. Всегда - контроль. Но сейчас в его вселенной ничего более не существовало, лишь только желание обладать, все остальное таяло в тяжёлом, густом мареве похоти. Ренард не знал, кто именно так сладко стонет под ним, изгибая красивую, широкую спину, с россыпью родинок на светлой коже. Неясно, где они находятся и как здесь очутились, и почему происходящее больше похоже на дурман, хотя одурманить королевскую кровь - та ещё задачка. Но разум отметал эти вопросы как несущественные. Было только ощущение чужого, разгоряченного тела, запах пота и секса, тяжёлое дыхание, переходящее в стоны. Абсолютная эйфория. И ещё мысль, яркая, чистейшая - он имеет полное право на все это, и незнакомец под ним одновременно знаком до каждой родинки и проступающего мускула. Везеновская сущность ошалело билась внутри, восторженно рыча "моё! МОЁ!", одновременно чутко ловя каждое ответное движение, подмечая, как сделать так, чтобы добиться почти умоляющего стона. Шон не отказал себе в удовольствии нагнуться ближе, вгоняя член максимально глубоко и почти ложась сверху. Пройдясь языком по столь доверчиво подставленной шее, Шон почувствовал бешенное биение пульса, и продолжил двигаться, на этот раз глубоко и часто, почти не вынимая член. Парень под ним уже не стонал, только вдруг хрипло, загнанно выдохнул, сжав изнутри. Шон, находясь на самой грани от ощущения жаркой тесноты, еле сдержал полновесный схлын. Заострившиеся зубы так и чесались вцепиться в загривок парня, чуть ниже кромки волос. Но не для того, чтобы навредить, а чтобы оставить след, отметку, будто мало было выплескивающейся глубоко внутри спермы. Вместо этого Шон, тяжело дыша, навалился сверху, благодарно прижавшись губами к вспотевшей коже между лопаток. *** Шон дёрнулся, все ещё чувствуя фантомный вкус чужой разгоряченной кожи. Сон слетел моментально, не щадя, стирая детали, но оставляя за собой ощущение абсолютного восторга и приятной ломоты в теле. Часто дыша, он приподнялся в разворошенной постели, нащупал на прикроватной тумбе справа от себя стакан воды и залпом выпил. Что ж, поллюции и перепачканная в сперме пижама с ним не случались лет с пятнадцати . Стоило переодеться и постараться урвать ещё пару часов законного сна, посмеявшись над собой и подростковыми сюрпризами во взрослом мужчине, разменявшим четвёртый десяток. Вот только сон не шёл из головы, а губы горели, будто он и правда несколько часов упоенно, страстно целовался. Ренард бы многое отдал, чтобы сон случился в реальности... Такого, почти животного восторга обладания он ещё не испытывал. Нечто похожее иногда бывало у некоторых животных-существ в период гона, когда попадался настолько подходящий партнёр, что все инстинкты, кроме спаривания, просто отключались. Но королевско-ведьминская кровь не предусматривала возможность гона - вы только представьте слетевшего с катушек Принца! Хуже только свихнувшийся Гримм. И все же, что-то здесь было неладно. Хладнокровие и контроль - вот что спасало его и его мать на протяжении многих лет. Стоило проверить себя на предмет проклятий или наведенных сновидений. Некоторые враги могут быть на удивление изобретательны. **** Ник подскочил на постели, ошарашено верча головой, не в силах унять бешенное сердцебиение. Губы были искусаны, сорванное от стонов горло першило, а в мягких домашних штанах стало не комфортно от остывающей спермы. Отдышавшись и пару раз с силой потерев ладонями горящее лицо, Ник откинулся обратно на подушки, слепо уставивившись в потолок. Только что во сне кто-то самозабвенно и с полной отдачей трахал его, а Ник едва ли не скулил, поддаваясь на член. Ощущение было настолько ярким, полным, что Ник даже засомневался, что уже проснулся, и поэтому оттянул штаны и скользнул пальцами под мошонку. Зад был в порядке, но все тело словно пульсировало. Это просто сон, убеждал Ник сам себя, просто очень яркий и чувственный сон, следствие расставания с Джульеттой и в целом не самого спокойного образа жизни Гримма и копа. Ноги и поясницу тянуло лёгкой болью, словно он и правда долго стоял на коленях, принимая все эти безумные толчки, прикосновения, мокрые поцелуи, больше похожие на вылизывание. Всё ещё ощущая хватку крепких, сильных пальцев, Ник бездумно огладил себя между бёдер, и тут же одернул руку, когда тело прошила острая волна удовольствия. *** "Засыпай, мой милый принц", мурлыкала себе под нос Адалинда, устраиваясь удобнее в постели. Ложась спать поздно вечером, она мысленно потирала руки. Зелье было сложным, забравшим почти неделю на подготовку, но результат того стоил. Червячок сомнения все же точил её уверенность: рецепт был мутным, десяток раз переведённый с одного языка на другой, но, как надеялась ведьма - суть свою сохранил, не смотря на кучу непонятных оговорок и приписок. Это был даже не приворот, зелье лишь подталкивало наиболее подходящих партнёров друг к другу. Аналог гона, но для высших везенов. Зелье для начала дарило сны, жаркие, выматывающие, оставляющие томное послевкусие и сводящее с ума желание повторить, дальше - больше. Нужно было лишь капнуть его совсем немного в утренний кофе Принца Портленда, и королевского везена и его идеального партнёра тут же свяжет крепчайшая нить. А кто, как не Адалинда, мать его единственного ребёнка, является самым подходящим партнёром для Шона Ренарда? Мало кто мог зачать ребёнка от Принца, а уж выносить - и вовсе. Поэтому в своей исключительности Адалинда не сомневалась. В конце концов, если дела пойдут в верном направлении - Шон даже может однажды занять место короля, а Королю нужна Королева ему под стать. Их союз даст Диане защиту, о которую сломает зубы любой, будь он хоть везеном, хоть человеком. Но между ней и Шоном слишком много всего произошло, и стоило размыть прошлые обиды толикой животной страсти. Притяжение действовал на обе стороны, и Шейд предвкушала жаркую ночку. Видимо, с зельем она все же напортачила, потому что этой ночью спала как никогда спокойно.