Сияние звезд

— Мой государь, известия из Гаваней Сириона. Тихий голос стража выводит меня из задумчивости. Молодой воин стоит у двери, переминаясь с ноги на ногу и явно не решаясь продолжать дальше. Он всего две недели в отряде и еще не успел привыкнуть. — Какие? — ободряюще киваю я ему и юноша продолжает. — Сыновья Феанора требуют у них Сильмарилл. Защитники Гаваней боятся, что все закончится как в Дориате. Бессильно опускаю голову в ладони. Эру, за что караешь? Почему именно мне выпало отвести от них твой меч? Папа… — Папа, папа, папочка! — кричу я и со всех ног бросаюсь к воротам. Вихрем налетев на отца, я обнимаю его обеими руками за ногу и блаженно замираю, абсолютно довольный жизнью. Выше я еще не достаю, я слишком мал. Но он сам, смеясь, подхватывает меня на руки. — Эрейнион, — ласково улыбается отец и треплет он меня по щеке. — Ну, как вы тут без меня? Как мама? Вместо ответа я зарываюсь носом в его волосы и с наслаждением вдыхаю их запах. Запах отца. — Ты говоришь со своим сыном на квенья? — слышу я незнакомый мужской голос и вздрагиваю. Рядом с отцом стоит высокий рыжий эльда, которого я до сих пор почему-то не замечал. — Да, — улыбается Финдекано. — Почему это тебя удивляет? Я просто хочу, чтобы он знал свой родной язык. В голосе отца слышится грусть. Столь явная, что мне становится не по себе. С тревогой я перевожу взгляд на гостя. В его глазах печаль и тоска, которые он даже не скрывает. Что происходит? — Кстати, Эрейнион, — обращается ко мне отец, словно очнувшись от сна. Набежавшая было тучка исчезла, он снова весел и радостен. — Познакомься, это мой брат и лучший друг Нельявинфэ Майтимо. Но в этих краях его чаще зовут именем Маэдрос. Я киваю в ответ. Смысл этих слов мне понятен. Отец мне уже успел объяснить, что все имена, которыми здесь обычно называют членов нашей семьи, не настоящие. И меня это возмущает. Мне абсолютно не нравится имя Фингон. Такое холодное и безликое. Чужое. Имя Финдекано на слух мне кажется гораздо более приятным. Ласковое, уютное и родное, совсем как объятия папы. От него сразу делается теплее на душе. Но почему отец назвал этого эльда братом? Что он хотел этим сказать? Я начинаю припоминать все имена сыновей Нолофинвэ, которые я слышал раньше, и понимаю, что имени Майтимо среди них нет. — Он не родной мой брат, а двоюродный, — поясняет мне атаринья, увидев напряженную работу мысли на моем лице. — Его отец, Феанаро, был старшим братом твоего дедушки. Я киваю. Теперь мне все ясно. Финдекано целует меня и, обернувшись к нашему гостю, говорит: — Проходи, брат, и чувствуй себя как дома. — Помолчал, улыбнулся тепло и добавил. — Тебя здесь очень не хватало, мой друг. Мы должны идти им на помощь. Что ты скажешь, отец, когда узнаешь, что твой сын и твой друг оказались по разные стороны от линии фронта и должны скрестить свои мечи друг с другом? — Собирайтесь, мы выступаем. Лошадь нашего гостя очень заинтересовала меня, и я подошел поближе, чтобы познакомиться с ней. Я никогда раньше не видел такого большого животного. — Ну, я ведь и сам не маленький, — с улыбкой поясняет мне гость. — Значит, и конь мне нужен высокий. Этот довод кажется мне убедительным. Я пытаюсь дотянуться до гривы, чтобы погладить ее, но, само собой, у меня ничего не выходит. — Кстати, можешь звать меня просто Нельо, — говорит мне рыжий великан. — Хочешь на нем посидеть? Я восторженно киваю головой. Сильные руки тут же подхватывают меня и поднимают в воздух. И вот я уже обозреваю наш двор с высоты этого великолепного животного. — Здорово, — комментирую я то, что вижу. — Тут так же высоко, как на плечах у папы. Финдекано радостно смеется в ответ на эти слова. Хорошо, что ты не дожил до этого дня, отец, и не видишь, что происходит. А может быть, ты сумел бы его отговорить? Я не знаю. Но очень хочу в это верить. Аммэ дает нам знать, что обед готов, и мы идем в столовую залу. Я тут же залезаю на колени к отцу и с невозмутимым видом пододвигаю к себе ближе свою тарелку. Только попробуйте пересадить меня на соседний стул. Отец обнимает меня, и, потрепав по волосам, начинает есть. Я тут же к нему присоединяюсь. Мы с ним часто так делали, когда я был совсем маленький, а теперь гораздо реже. Я подрос и уже мешаю ему, так же, как и он мне. Нам негде развернуться вдвоем. В результате мы оба частенько оказываемся перемазанными едой. И все же мы приспособились. Я орудую правой рукой, а отец левой, и в результате ущерб одежде наносится меньший. Тем временем, пока мы так возимся, на другом конце стола брат отца о чем-то разговаривает с матушкой. Она задает ему вопросы, он же охотно на них отвечет. Пару раз до меня долетает имя Кирдана. О чем они говорят, интересно? Но отец не принимает участия в их беседе, как, впрочем, и я. Беззлобно подшучивая, он в это время помогает мне донести ложку до рта. Я со смехом от него отбиваюсь. Мы слишком соскучились друг по другу. Мы спешим. Что ждет нас впереди? В моем сердце нет гнева, это мой долг Верховного Короля. Но сейчас, в этой самую минуту, я охотно обменялся бы своим жребием с кем-нибудь из солдат. — Ну, как ты живешь, Майтимо? — спрашивает у своего друга отец, опускаясь в траву рядом с ним. — Братья не дают мне скучать, — отвечает тот, не открывая глаз. Зажав травинку в зубах, он казалось, в эту самую минуту спит сидя. Или о чем-то сосредоточенно размышляет. — Недавно приезжал Кано. Мне надоедает смирно сидеть рядом с ними, и я решаю заняться делом. Подобравшись к нашему гостю со спины, я осторожно беру в руки прядь его волос и начинаю заплетать. Я сотни раз видел, как это делает ата. Но мне он почему-то не разрешает ему помогать. Ну ничего, сейчас я ему докажу, что умею это делать ничуть не хуже. Видя мое сосредоточенно лицо, отец старательно отводит глаза и пытается не улыбаться. Но надолго его не хватает. И вот уже вскоре, не в силах сдержать хохот, он показывает на меня своему брату и советует обернуться. Меня раскрыли. Сижу с гордым видом, будто я тут ни причем и это не в моих руках сейчас находится прядь волос Майтимо. — Да, брат, воистину это твой сын, — качает он головой. Отец улыбается и берет меня к себе на руки. — А он неплохо справился, Нельо, — замечает он, оценив мою работу. — Совсем неплохо. Я доволен и горд. Отец тоже. Мы опоздали. Видит Эру, я этого не хотел. Я смотрю на разоренные Гавани, и сердце мое переполняет боль. Их всех уже не вернешь. Поднимаю голову и обращаю свой взор к звездам, молча вопрошая их. До каких пор будет литься кровь невинных? Есть ли всему этому предел? Кто отмерил меру страданий для нолдор, звезды, скажите? Нет ответа. Такие красивые и такие безжизненные. Равнодушные. Сердце плачет. Я бессильно опускаюсь на прибрежный песок. С трудом сдерживая рвущийся с губ стон. На меня смотрят мои братья, я должен быть сильным. Но есть что-то, чему я все-таки рад. Я Верховный Король и не должен так говорить, и все же спасибо, валар, что вняли моей молитве. Запускаю руку под рубашку и достаю оттуда тонкую золотую ленту, что так любил вплетать в свои волосы мой отец Финдекано. Бережно разворачиваю ее и целую. Мне не придется поднимать меч на твоего лучшего друга. Не придется смотреть в твои глаза, со страхом ожидая упрека, невысказанного вслух осуждения. Спасибо, Стихии, что вняли моей мольбе. Спасибо.