Простите, но я люблю неудачников

       — Простите, простите, Савада-сан! — склонялась в бесконечных поклонах воспитательница. Она выглядела действительно напуганной: глаза бегали, пальцы женщина то и дело заламывала за спиной, откуда доносился звонкий хруст. Видимо, стоящий перед ней человек действительно внушал в неё страх, раз она столько раз уже склонила голову ниже положенного. — Мы не знали, что так получится! Первый день Цунаёши-куна в новом детском саду не должен пройти подобным образом, и я обязательно поговорю с мамой Кёко-чан, она…        — Что вы, не нужно! — Савада Нана улыбнулась, обнимая мальчика за плечи и прижимая к своему бедру. Он на это повторил улыбку матери и кивнул, мол, верно, ничего не нужно. — Уверена, Цу-кун сыграл не последнюю роль в этой потасовке. Он у меня обычно мальчик тихий, однако иногда как вспыхнет — так и оттаскивай его потом от других мальчишек! — женщина непринуждённо рассмеялась, кидая на меня косой острый взгляд. Я на это только натянуто улыбнулась — какого хера.       В какой фанфик меня засунула Три-Ни-Сетте? Мне, конечно, даже немного льстило повышенное внимание к своей персоне, но с какого перепугу это внимание оказывает тёмная версия семьи Савада, а? Где глупый большеглазый мальчишка, пугающийся собачьего лая, и такая же наивная мать, которая впустила в дом человека, которого видела один раз в жизни, ещё и оставила его у себя жить. А? Вот где этот мой любимый набор софт-персонажей? Почему я встречаюсь с острым взглядом, хотя должна была с полными любви и тепла светло-карими глазами? Новая тема для подробного обсуждения с Кавахирой, конечно, появилась… однако я не думаю, что сам шаман заметит что-то не то в поведении Наны и её отпрыска. Серьёзно, для его мира это нормально, он ведь, наверное, не знает, что она — дарящий всем подряд любовь и заботу ангел, верно?       Сейчас же мне приходилось смотреть на то, как воспитательница испуганно распинается перед женщиной за совершенно обычную потасовку, которых в детском саду и школе случаются миллионы за неделю. Мы с Найто, например, чуть не убили друг друга в прошлый раз, а тут — подумаешь, потягали друг друга за волосы и хвосты, разошлись же мирно. Ну, клок волос я ему выдрала. И за руку укусила очень сильно, ладно. Но губу он себе сам расквасил своими же клыками — вины моей в этом нет, однако ответственная за нас бета не верила и извинялась вместо меня.       Я стояла чуть поодаль от всей этой процессии: всё же, просить прощения перед мальчишкой и его матерью я отказалась сразу же, поэтому смысла в моём присутствии в этой гонке за то, чтобы воспитательница осталась на прежнем месте, не было от слова «совсем». Мои дети — звучит прикольно, почему бы и нет? — кружили вокруг меня даже не соколами, а беспокойными колибри, дули на ладони, словно те могли задымиться и загореться от простого тумака. Девочки к этому уже привыкли, поэтому поворчали немного и ушли за медсестрой, однако Ямамото крутился рядом, осторожнее всех дул на ссадины, которые я получила по своей же вине (ударилась коленями об пол, ещё и зарядила себе в скулу, случайно промахнувшись — сработал «пружинящий эффект», ведь Цуна отпустил мою руку, когда она была так напряжена), и быстро-быстро моргал, словно боялся того, что может заплакать.        — Тебе не нужно было лезть с ним в драку, — глухо заявляет Такеши, шмыгая носом.        — Ты чего… плачешь? Такеши-и… — вымученно протянула я, беззлобно закатывая глаза на подобную реакцию. Испугался что ли? — Вот поэтому я и дружу с девочками. Вы, мальчики, такие эмоциональные. Ну… иди сюда, — я неловко хлопаю мальчишку по спине, пока он цепляется пальцами за мою кофту — кое-что привлекает моё внимание настолько, что я даже забываю о произошедшей только что ситуации. Его хвост… он вилял хвостом. Меня мигом пробило на смех, однако я постаралась удержать серьёзную скорбную маску на лице.        — А если бы он и вправду забрал тебя? — словно меня не слыша, продолжает Ямамото. Он хватается за меня так, будто кто-то из нас двоих сейчас начнёт тонуть, и вновь шмыгает носом — в горле у него очевидно першит от слёз. — Замолчи, Сен, — шикнул мальчик на кого-то, и я тут же понимающе нахмурилась — видимо, его зверь тоже шумел вовсю, мешая здраво мыслить. В моей голове во время нашей стычки белугой визжала лиса, поэтому я знаю, какого это — когда в твоё черепной коробке кто-то воет, да так, что даже мысль не захочет в такой каше сформироваться. — У его отца такой… автро… атво… авторитет, конечно, он может с легкостью тебя украсть! И что бы я потом делал?       Я умилённо прижала руки к груди, чувствуя даже долю смущения — господи боже, он так перенервничал. Объяснять ему то, что не каждый авторитетный человек может просто так забрать человека в рабство, я не стала, ведь ему что-то вталкивать бесполезно: Такеши как на одной мысли зациклился, так её и не отпустит.       А вот те слова про «авторитет» меня заинтересовали. В этом мире принадлежность Емицу к Вонголе освещалась в маленьком городке? Не думаю, это же нарушение этих мафиозных законов — вроде как, Омерты, — поэтому думать в таком ключе глупо.       Возможно, он нашёл другой способ показать свою «не бедность», и люди впечатлились. Купил большой дом? Спонсировал что-то? Не имею ни малейшего понятия, но здесь семейство Савада — это какая-то влиятельная семья, а не средненькая с матерью из провинции, которая только и умеет домохозяйничать, и глупым сынком.       Кто-то дотронулся до моего плеча со спины, и я мигом подскочила — оглядываться даже не нужно было, потому что запах сожжённой карамели быстрее слов раскрыл личность своего носителя. Такеши напрягся, стирая слёзы с щёк и с силой растирая ладошками покрасневшие глаза, однако Цуна его даже не заметил и прошёл мимо.        — Я в силах самостоятельно получить то, что хочу, — по-детски весело хмыкнув, заявил Цунаёши, и его львиный хвост, в противовес настроению хозяина, за спиной раздражённо дёрнулся, из-за чего рыжая кисточка мазнула меня по бедру. Мне пришлось отскочить на пару шагов назад и оскалиться — клыки у меня загляденье, смотри, хоть сейчас позвоночник перекушу, — а он провёл ладонью по своему запястью, скривившись от фантомной боли, которая пронзила укушенную руку — понимаю, кусала я больно, челюсти сжимала так, будто действительно хотела вгрызться и откусить кусок мяса. В своё оправдание хочу заявить, что я действительно не хотела с ним драться! Мы должны были просто разойтись по разным углам, однако он был слишком настойчив в своём желании убедить меня в том, что я принадлежу ему. — Чем не шутят боги, да? — мальчик улыбнулся, и от прошлого мрачного Савады не осталось ни следа. Он вновь стал похожим на того канонного большеглазого паренька, который смешно похлопает пышными ресницами и всё простит, однако его слова разительно отличались от того, что мог бы произнести шестилетний ребёнок. Потеряв бдительность, я даже не заметила, как Цуна приблизился ко мне настолько близко, что наши лица отделяли лишь несколько жалких сантиметров — чёрт, какого дьявола он настолько бесшумно крадётся?! Мальчик наклонился, заведя руки за спину, и улыбнулся. — Кто знал, что моей омегой окажется альфа… Что же, живём не в первый раз, верно? В этой жизни я точно не упущу тебя, Кёко-чан, и ты от меня далеко не сбежишь, — я отшатнулась, однако это было бессмысленно: Цуна уже отвернулся и пошагал в сторону матери. Он на прощание махнул мне узкой ладошкой, второй сжимая руку, которую протянула ему Нана, и широко улыбнулся.       Мальчишка развернулся на пятках и в последний раз кинул на меня взгляд своих рыжих глаз — они у него оказались цвета медного, с янтарными вкраплениями и светлели по мере отдаления от зрачка.       Этого… не может быть.       В горле пересохло, и до пустой головы на трезвый ум, наконец, дошло, что я только что сцепилась с будущим боссом Вонголы, который, кажется, немного не в своём уме. А ведь Кёко Сасагава так наверняка бы не поступила… Кавахира меня предупреждал: если решила переродиться в светлого и наивного персонажа, то соответствуй, будь добра. Обычным «простите, я глупенькая» не отвертишься — давай, объясняй, почему это ты, милая и очаровательная девочка, укусила за руку будущего Десятого Вонголу. Ну… попала, что сказать.

***

       — Ты — моя, — мрачно заявил Цунаёши, и хвост без моего ведома бешено начал метаться за спиной, хлеща меня по ногам — видимо, лисица тоже была недовольна ситуацией. Я попыталась выдернуть руку из захвата, однако тот не отпускал — даже начал ещё сильнее давить пальцами на тонкую кожу.       Какого чёрта, пацан?! Я похожа на игрушку, которую можно легко схватить и уволочь в свой угол, играясь с ней весь оставшийся рабочий день?        — Отпусти меня, — попыталась я спокойно решить ситуацию. Ребята замерли за моей спиной истуканами, не зная, что происходит и как этому помешать, незнакомые дети тоже заинтересованно приподняли носы, но тут же отвернулись, будто кто-то показал им скрещённый большой и указательный палец — детская глупая игра, в которую любила играть здешняя малышня. Я лишь на секунду столкнулась с черноволосым мальчишкой, который был с ног до головы покрыт зелёными пятнами, глазами, но и он тут же быстро отвёл взгляд — проявляя то ли смущение, то ли нежелание иметь со мной дело.       Было бы смешно думать, что здешний Савада их запугал, но похоже на то. Они просто не хотят с ним связываться… Чёрт.        — Имею право не отпускать, — Цуна улыбнулся ласково-ласково, будто своя канонная версия, — цыплёнок.       Воспитательница прибежала на вой, с которым я бросилась на наглого мальчишку, и тут же испуганно заохала, не зная, как к нам подступиться, чтобы мы с Савадой не зацепили её или других детей. Я вцепилась в его волосы, он — в мои уши, и каждый тянул на себя с такой силой, что их можно было и оторвать. К счастью, плоть так просто не вырвешь, зато клок рыжих прядей с лёгкостью оказался в моей руке — лишившись опоры, я покатилась назад, сбивая собой вставших вокруг нас детей.        — Отвали! — поднимая верхнюю губу и морща нос, зарычала я на Цуну, пока тот поднимался с пола, бешено размахивая своим хвостом. Со стороны это было похоже на… хм. Битву диких животных? Возможно, на самом деле так и было — Шинамон громко выла, скалила зубы и сиреной орала, стоило Саваде сделать хоть шаг в нашу сторону, и его зверь, видимо, вёл себя так же.        — Кёко, цыплёнок, — весело прошептал Цуна, стирая тыльной стороной ладони кровь с губы. Ударить его так сильно я не могла — всё же, штраф для своей матери мне не хочется получать, поэтому в планах пункта «бить до крови» не было. Значит, губу он сам себе прикусил — либо в порыве ярости, либо просто случайно. От «цыплёнка» меня буквально прорвало: мало того, что этот придурок вцепился в меня, не отпуская и что-то рявкая на моих друзей, так ещё позорное детское прозвище использовал!       Драться я… ну, не то, чтобы не умела. На профессиональные бои меня никто не собирался записывать — да, расту я не по годам из-за вторичного пола, однако до школьного возраста на секциях мне делать было просто нечего, там растопчут — и не заметят. Мой стиль был некрасивым, грязным: я могла вцепиться рукой в волосы и вырвать клок, пнуть в пах (а девочек в грудь, ведь это самое больное место — сама знаю. К сожалению или счастью, я уже научилась игнорировать пол соперника: в прошлый раз я не стала реагировать на подначки одной беты из-за того, что та была девочкой, однако эта дрянь схватила меня за волосы и локтем со всей дури дала по груди. Скулила я так громко, что даже Шинамон потом удивлялась — даже лисы подобные звуки издавать не умеют, хотя отличались своей шумностью), зубами впиться в кожу и сжимать челюсти до такой степени, что кожа покраснеет, а «противник» не начнёт визжать от боли.       Воспитательница заверещала и растащила нас по разным углами. Обзвон родителям она, по-видимому, уже сделала, поэтому оставалось лишь ждать прихода старших.       Почему-то Цуна улыбался.