Трофей победителя

      Лошадь несла меня к озеру, где покачивалась галера. Над головой нависало серое небо, иногда роняя холодные капли; погода располагала к раздумьям у камина и было трудно настроиться на путешествие. Все казалось иллюзорным, особенно тяжесть перстней и сережек, от которой я отвыкла. Меховой воротник накидки покалывал лицо, словно надеясь разбудить.       Лорд Мартом ехал рядом и повторял:       — Подними голову. Теперь ты леди и должна показать это. Если будешь бояться, это почувствуют.       Я вытянулась и расправила плечи. Все-таки тяжесть накидки была приятной: пленница не могла позволить себе такую. Но волнение уговаривало сжаться.       — Это безумие, — снова сказала я, надеясь на поддержку. Лорд Мартом каждый раз давал ее, улыбаясь и окидывая меня любовным взглядом:       — Королями становятся и младенцы, у них есть советники, будет и у тебя. Они займутся делами первое время, но, — он посмотрел серьезно, — они захотят власть себе. Ты не должна этого позволять, следи за ними и напиши, если что-то заподозришь, я помогу.       До сих пор не верилось, что арданир принял такое решение. Все оставили, как есть: Вайлир затеял мятеж и был наказан богами, а лорд Мартом ничего не знал. Но это не устроило лордов Озерного края, которые заявили, что у Вайлира есть права на Лакр. Боясь потрясений, арданир сделал Вайлира лордом бывших земель моего отца, из-за проклятья его интересы будет представлять супруга — я.       Действительно безумие: мне ехать в Лакр, мне править?! Лорд Мартом убеждал в обратном:       — Ты моя, и я не оставлю тебя, — шептал он по ночам, прижимая меня к себе и осыпая поцелуями, — одна весточка — и я примчусь к тебе на помощь.       Я стану леди, буду жить в своем замке, никого не боясь и не скрываясь. От такой мысли радость буквально загоралась внутри. Было видно, что лорд Мартом отпускал меня с тяжелым сердцем. Иногда, когда мы завтракали в его спальне или беседовали вечерами у камина, его взгляд становился задумчивым.       — Если тебе очень страшно, — как бы невзначай говорил он, — то оставайся, я найду, что сказать арданиру.       Я хотела этого, хотела остаться с ним, но честь была и у военного трофея. Никакие чувства не изменят, что это лорд Мартом принес войну и распоряжался мной, как хотел. Я не прощу себе, если все брошу ради палача. Леди Мартом поправлялась и старательно подпитывала уверенность. Она забрала моих служанок и пыталась подсунуть своих, мне часто приносили скисшее молоко или недоготовленное мясо. Однажды я решила покататься верхом и едва не свернула шею: кто-то подрезал стремена. Лорд Мартом решил бы это, но я не хотела ныть и жаловаться. Хватит, пора взрослеть. Появился шанс не зависеть, не существовать ради мести, появился шанс… жить. И нужно отказаться от этого, чтобы подольше задержаться в постели лорда Мартома? Это глупо. Сердце болело, я искала повод задержаться, но твердо решила уехать.       Мы подъехали к галере. Матросы перекрикивались, слуги таскали по трапу ящики, и суета несколько отрезвила. На палубе мелькнула тонкая фигурка леди Вайлирии. Она приехала раньше и не хотела прощаться, чтобы не бередить рану. Бедняжка никогда не уезжала, а теперь отправлялась в Лакр, чтобы выйти замуж за лорда-хранителя и окончательно примирить их с отцом.       — Помоги ей, — печально сказал лорд Мартом, рассматривая уже пустую палубу, — она слабая.       — Помогу, — заверила я, — обещаю.       Он улыбнулся и благодарно кивнул. Лорд Мартом благодарил; его дочери нужна помощь, которую мне по силам дать. Как сладко чувствовать себя значимой.       Лорд Мартом спешился и с каменным лицом снял меня с лошади. Он долго откидывал полы плаща и нежно обхватил талию; мимолетное движение, чтобы никто не заметил, в которых сквозило сожаление. Мы прощались всю ночь, через жаркие поцелуи передавали свою любовь, но этого оказалось ничтожно мало.       — Я приеду, — тихо и твердо сказал он, — самое долгое, через месяц. Я уговорю арданира позволить мне навестить лорда-хранителя для окончательного примирения. А после приезжай сама, скажешь, что проведать Вайлира, которому трудно путешествовать. По реке ты доберешься всего за полдня. А теперь иди.       Лорд Мартом отстранился и отвернулся. Он становился жестким, когда мучился от боли; сейчас он страдал из-за меня. Приятно, хоть и неправильно.       Когда я приподняла юбки, он с надеждой спросил:       — Ты действительно хочешь уехать?       Вот, последний шанс остаться в его объятиях, в полюбившейся спальне вдали от проблем. Но в ней нельзя закрыться навсегда.       — Вы мой враг, и это не изменится. Но это не ослабит мои чувства.       Лорд Мартом печально улыбнулся и кивнул.       — Тогда не оборачивайся. Так делают те, кто сожалеет.       Его глаза стали ласковыми и приветливыми. Он не сердился, он все понимал и не собирался забывать меня — это читалось в его лице.       Я последовала совету и гордо поднялась по трапу, смотрела прямо, как настоящая леди. Жалеть не о чем, я начинала жить.