Под прицелом

Круглов около часа ходил по улицам Москвы, вдыхая свежий запах сырого асфальта и обдумывая это сложное дело. «Записки, одно из средств одностороннего общения, только вот, в последнем ни слова о Николае Ивановиче. Странно. Может уловка такая, ну, что б Галя поволновалась до нервного срыва? . Или они убили его и больше не хотят ничего говорить, ведь нечего сказать? Нет, он жив! Нельзя вечно думать о плохом! В жизни случается и хорошее! Только не в этом деле, только не в этой ситуации. Майор, с твоей стороны глупо надеяться, что все обойдется хорошо, не забывай, мы живем не в сказке. Даже Галя сейчас ни за что не поверит в красивую несбыточную мечту…» А Коля зря так думал, ведь именно сейчас, сидя в кабинете за столом, полковник пыталась придумать и поверить в эту самую несбыточную историю – сказку. «Коля же говорил, что все будет хорошо, что папа вернется домой, что все будет как раньше! А записки, в них же ни слова о папе. Может, хотят на нервах сыграть? Не выйдет, буду ходить с каменным лицом до последнего! Они не добьются того, чего хотят. Я сильная! Да, только ты, папочка, живи, ради меня, пожалуйста…» Подходя к воротам офиса, Коля заметил большую почтовую коробку. «Только не это!» - пролетело в голове мужчины. – «Это тоже место, коробка большая… нет, нет, это просто не может быть!» - С этими мыслями Круглов достал из кармана штанов пару перчаток и, аккуратно подняв тяжелую ношу в резиновых перчатках, оперативник направился в сторону здания. Поднявшись на нужный этаж, мужчина поставил коробку на стойку ресепшена и пошел звать Рогозину, ведь официально этот «подарок» предназначался для нее. - Галь, - войдя, начал Круглов, - там еще одна коробка. Большая. Я не знаю, что там, без тебя не открывал. Рогозина молча встала и, отодвигая свои проблемы на дальний план, последовала за покинувшим помещение Николаем. Лаборантка, завидев начальство, положила на стол перчатки и канцелярский нож. - Ну, что, готова? – Подождав, пока Галина оденет перчатки, спросил Круглов, ответом послужило молчание и пристальный взгляд полковника. Майор принялся вскрывать коробку. Первая сторона – скотч порезан ножом. Вторая и третья. Три. Сердце начинает биться чаще. Два. Дыхание задерживается. Один. Внутри все переворачивается. Верхняя часть коробки откидывается. Мечты с грохотом рушатся. Кругом развалины. Это реальная жизнь, это не сказка… Заглянув в коробку, женщина закрывает лицо руками и в беззвучном крике шарахается от нее. Конец грезам о том, что все станет как прежде. Дышать нечем. А дышит ли она вообще? Кажется, от потрясения она забыла, как это делается. Коля, увидев содержимое, поспешно закрывает картонное сооружение и подбегает к Гале. Обнимает, пытаясь отгородить от всего злого мира. Сидеть на полу холодно, но сейчас это никак не влияет на полковника, она попросту не чувствует, не слышит и не видит, что происходит вокруг. Перед глазами – картинка открытой коробки. В легких – отравленный, не дающий дышать воздух. По щекам – подобие слез. Она не сдержалась, но вовремя взяла себя в руки. - Галя, поплачь, тебе легче станет, хочешь, уйдет отсюда. – Шепот майора приводит в чувства, теперь женщина понимает, что замерзла до онемения кончиков пальцев. А слез нет. И, кажется, не будет. Только отравленный воздух, который убивает изнутри, будет преследовать всю оставшуюся жизнь. - Коль, почему? За что? Зачем? – Она и сама знает ответы на эти вопросы, но хочет услышать другие, не правдивые, а лживые. А может это все-таки не то, о чем она подумала? Нет, если разум и можно обмануть, но только не сердце. А жаль… Завидев сидящее на полу начальство и, увидев новую посылку, начали стекаться ребята. - Что там? - Дайте посмотреть? - Николай Петрович, там что? - Галь, что случилось? – присев перед подругой, поинтересовалась Антонова. – Что было в.. - Валь, не надо. Ей и так очень тяжело. Мы лучше пойдем на улицу. – С этими словами Круглов встал, поднял с пола Галю и, накинув на нее свой пиджак, мужчина и женщина скрылись в лифте. Патологоанатом повернулась в сторону стойки, на которой лежала посылка и, увидев, как переглядываются сотрудники и зажимают руками рты, поняла, что ее страшные догадки могут оказаться правдой. Женщина подошла к ребятам и, посмотрев в коробку, на глазах женщины выступили слезы. Те отгоняемые мысли были правдой. В большой синей коробке лежали останки Рогозина Николая Ивановича. Рука и голова.