***
Я познакомился с ним в декабре. Тогда отца позвали на очередной афтепати или собрание музыкантов — я не разбирался толком в этом и никогда не понимал этого сборища клоунов старых. Хотя там был день рождения папиного коллеги — Пауля Ландерса, которое отец никогда не пропускает. Я же увязался за компанию. Понимал, не понимал, но интересно было. Так вот — лучше не ходите. В этом собрании я чувствовал себя явно лишним. Разговоры, шутки коллег — всё меня расстраивало и вгоняло в тоску. Хотелось уйти, но у отца другие планы. Ну да — день рождение, чёрт бы его побрал! Поглощённый мыслями о том, чтобы побыстрее уйти, я невольно обратил внимание на то, что возле отца крутится мужчина какой-то. Недалеко от него — парень, так похожий на этого мужчину. Отец и сын? Кому же так повезло здесь околачивается помимо меня? — О, Мерлин! — приветливо вскинул руку парень. Вот чёрт! Заметил меня-таки! Уходить было невежливо, поэтому пришлось направиться к этому парню и мужчине. Благо тот пока на меня не реагировал, но глазом одним уже косил в мою сторону. — Эмиль, привет, — я хлопнул его по плечу. — Так вы знакомы? — полюбопытствовал мужчина, стоящий рядом с моими отцом. Чем-то он меня цепанул. Но вот только чем? Открытость, наверное. — Конечно, Пауль, — приобнял низкого мужчину за плечо отец. — Это мы постоянно в отъездах, да своих детей не видим. А на самом деле половина друг с другом перезнакомились и уже в постель пополезли. — Рихард, не шути так, — с притворным ужасом воскликнул на малость высокой ноте Ландерс, шутливо при этом пнув в бок явно захмелевшего отца. — Да ладно, Кнопка, шуток не понимаешь что ли? — растрепал короткие волосы на макушке Рихард. — Ладно, мне нужно сейчас отойти. Парень, поможешь? — ткнул в сторону Эмиля явно захмелевший отец. — Конечно, — спокойно подошёл к нему Миль, помогая идти. — Выйдем? Здесь что-то душно, — взял в руки пальто Пауль. Я просто кивнул, вмиг растеряв все слова. Добродушие, открытость, тепло — всё было так нетипично для взрослых, что это меня вогнал тогда в тупик. Всё в этом мужчине было не таким и я мысленно задавался вопросом: а разве такие рокеры существуют? Ухоженные и интеллигентные, добродушные и… Маленькие?***
На улице и вправду было холодно — колючий ветер заставил меня поёжиться. Благо куртку особо я не отдавал в гардеробную. Поэтому быстро накинул её, пытаясь побороть смущение. Да что со мной такое? — Мерлин, ты в порядке? Тонкая ладонь легла мне на лоб и я вздрогнул. Даже в холоде, словно тепло всегда мужчину преследует. — Вроде бы не горячий, хотя, — и мою шею охватил какой-то шарф. — Мой отец подарил? — вопрос сам собой вырвался из меня. Пауль улыбнулся и коснулся того, который был на нём. Тёмный с красными прожилками. Словно огонь, окутывающий шею герра Ландерса. Я едва не скривился — такое официальное обращение не подходит такому мужчине, хоть ты тресни. Когда я так к старшим обращаюсь, то мне явно представляется холодный взгляд, крепкое телосложение и грозный голос. Чего в Пауле не было. Простота, открытость — словно Незнайка, который успел прижиться в нашем мире, но некоторые вещи для него до сих пор в новинку. Или повелитель солнца. Могущественный, но добродушный. Вспомнив про солнце, я спохватился и полез в карман. Не хотел подарок покупать, но отец пинками погнал. Теперь жалею, что чуть ли не на отъебись покупал. — Вот. С днём рождения, герр Ландерс, — я протянул ему коробочку, в которой оказались духи с корпусом, похожим на солнце. Сейчас даже неловко стало от такого подарка, но с простым корпусом мне казалось диким дарить. Выпендрился, блин. — Спасибо. Немного неожиданно. Рихард говорил, что ты скромный, но такого подарка я не ожидал. Правда духи я особо не переношу, но спасибо всё равно. — Он убрал в карман пальто и принялся надевать кожаные перчатки. — И давай на «ты». Как-то дико такое слышать от тебя. Да и мы, как бы, родственники. Если ребёнок одного из нас — ты в нашей семье, Лин, — коснулся он моей щеки. — Хорошо, Пауль, — прошептал я.***
Так странно. Я никогда не влюблялся ни в кого вот так. До безумия, до потери сознания. Даже старался не пропускать вечеринки, которые отец устраивает. Я не очень понимал, почему меня к нему тянет. Даже сошёлся с Эмилем, который с радостью приходил ко мне. Гитара. Даже Эмиля попросил поучить простым аккордам. Так глупо — зацепил взрослый состоявшийся человек такого вот парня как я. Быть может, это жалость? Симпатия? Простая открытость Пауля, которая цепляет любого, кто рядом с ним? Не знаю. — Ты как? — заботливо коснулся Эмиль моего плеча, когда я уже который раз помешивал сахар в кружке. — В порядке, — улыбнулся я парню, отхлёбывая чай. Естественно, он оказался жутко сладкий, но не выливать же его? И так от Эмиля вопросов больше, когда я ухожу в пространство. — Я заметил. Может ко мне сегодня? Отца сейчас дома нет, поэтому мы одни. Хотя зная его, он может в любое время прийти. Но пока он у своих друзей, поэтому нам никто не помешает. Так ты согласен? — Конечно, — кивнул я.***
Дом Ландерсов был похож на особняк — двухэтажный, просторный. Наверное для гостей, ну или просто любят простор. Впрочем всё внутри задрожало, когда Эмиль повёл наверх в репетиционную. — Осторожно только, — предупредил Эмиль, когда я едва не сшиб Gibson. — Отец меня прибьёт, если что-то случится. Я кивнул, заворожённо смотря на гитару. Его гитару. Простая, чёрная, без всякой лишней всячины. Как и его владелец. Я осторожно коснулся жёстких струн, сознанием понимая, что это не моя гитара, а Пауля. Лояльное — не лояльное, но ведь прилетит. Но это оказалось сложновато сделать. — Эмиль, а с кем ты? — услышал я знакомый голос и в дверном проёме появился Пауль. Во всём чёрном он выглядит словно кукла. И лишь глаза выдавали жизнь. Озорную и радостную. Хотя мне показалось или при взгляде на меня мелькнула радость. — Ой, Мерлин, и ты здесь. — Ты рано, — Эмиль явно был недоволен, но улыбнулся. — Тилль раньше нас отпустил, поэтому рано. А ты чего столбом встал? — улыбнулся Пауль, смотря на меня. — Идём, мальчики, поболтаем. Или ты куда-то спешишь? — лукаво улыбнулся мужчина. Морщинки возле его глаз стали немного глубже или мне показалось? — Да нет, не особо. — Я Рихарда предупрежу, не бойся. Ну как тут отказаться?***
Я начал сходить с ума. Определённо. Возможно, что я поехал сознанием всегда, но я словно вижу Пауля не только в реальности. Улыбка, взгляд, касание — всё это словно срывало во мне что-то, заставляя его хотеть. Хотелось его поцеловать, прижать к себе и не отпускать. Во снах он, правда, другой. Игривый, тёплый и, самое главное — открытый. Он не чурается отношений и меня в этом плане. Я могу его целовать, кусать, заставлять извиваться подо мной. Это так странно — видеть растрёпанные короткие волосы, влажное лицо, блестящие глаза. Я хочу его чуть ли не до судорог. Страшная ревность постоянно накрывает меня, когда я вижу разные фотки с фанатками, которые обнимают его. И ведь Пауль даже не против этого! Ревную его жену. Она, конечно, не идеал красоты, но видно, что Пауль её любит и готов с ней жить всегда. Хотя пара они ещё та. Но страшнее всего, когда я начал его к своему отцу ревновать. До темноты в глазах, но я не могу их рядом видеть. Мне кажется, что отец уводит Пауля. Моего Пауля. Четыре года я его люблю и не могу выкинуть из головы. Подойти к нему? Засмеёт же, да и сорвусь я. Каждое такое посещение — пытка. Мне хочется вцепиться в него и обладать этим неугомонным мужчиной. Но нас не поймут. Малолетка и известность. Ошизеть пара, не дай бог. Поэтому все фантазии касательно Пауля достаются Эмилю. Полная схожесть сыграла с ним своеобразную шутку. Поэтому в постели он полностью мой. Представляя Пауля, я стараюсь имени его не произносить. Не хочу, чтобы об этой тайне кто-нибудь узнал. Моей тайне.***
Вечеринка проходила как обычно. Шутящий Кристоф, поющий Тилль, явно нетрезвый Кристиан и Пауль с Рихардом, которые о чём-то переговаривались. В нашу с Эмилем сторону эти двое время от времени косили, но не лезли. А затем под предлогом «освежить Кнопку, да и самому тоже надо проветриться» они вышли на балкон. Эмиль глупо улыбался и о чём-то трещал без умолку. Я же слушал, рассеянно отмечая, что отца с Паулем нет очень долго. Упали что ли? — Ты куда? — протянул Эмиль, глупо хихикая. Благо мужчины не обратили внимания, увлечённо о своём разговаривали. — Проветриться, — бросил я. Усадив Эмиля, который рвался со мной, я вышел на балкон. Прохладный ветер выветрил всё из меня, оставив трезвый рассудок. Заходя на балкон, я бросил взгляд — и замер. Рихард стоял на балконе и крепко прижал к себе какое-то тело, страстно целуя в губы. Судя по стонам этого партнёра, то ему было хорошо и он требовал большего. Рубашки были растёгнуты и я мог видеть их прессы. У папы, конечно, пресс не такой, чего уж там. В отличие от… Твою мать! Пауль. Под моим отцом сам Пауль, цепляющийся изящными пальцами за крепкие плечи Рихарда. Прикрытые глаза, белое лицо и пот, струящийся по его виску. От его полупридушенных стонов у меня перед глазами всё поплыло. Стало мутно и паршиво. С трудом я ушёл с балкона. Хотя хотелось грубо вцепиться в эти тонкие руки, оттолкнуть отца и, зажав рот перепуганному мужчине, трахнуть его жестоко и с наслаждением. Кусать тонкие губы, стирая слёзы, катящиеся из глаз. Таких чистых и невинных, но полных ужаса и страха. Но я не мог ему сделать больно. Не сейчас.***
Эти полгода я не мог смотреть ему в глаза — сразу меня охватывала ненависть к отцу и Паулю. Хотя почему к нему — я не знал. Поэтому всю боль я срывал на Эмиле. Но потом я сожалел об этом. Было больно и противно. Хотелось крушить всё на своём пути и кричать. От боли и ненависти ко всему. Потом я стал ходить всё-таки к Эмилю в гости. Лили была рада, да и Ариэлла особо не жаловалась на моё присутствие. Но Пауль… Словно он знал о моём яростно порыве, поэтому старался подальше и замкнутее быть. Хотя, может быть, Рихард припугнул? Смешно сознавать, но тогда я был тем ещё балбесом. Если бы я знал, что дело в Эмиле… Но я старался понравиться ему. Дарил книги, с розой (почему роза?), выбирались в разные места. Было особо странно видеть нас зимой: чёрное пальто делало его более женственнее, а шарф вызывал желание его стянуть. Но…***
— Лин, ты совсем что ли? — испуганно шептал Пауль, вырываясь. Я же, завязав руки над головой, лихорадочно касался его тела, кусая его, заставляя выгибаться. Широко раскрытые глаза, в которых блестел ужас, сдавленный шёпот и неспокойно поведение. И вот тут, наверное, тормоза у меня все и слетели. Кусая за шею, я спускался ниже, заставляя Пауля скулить от страха. Гладкий и плоский живот, тёмные волоски — всё заводило меня, заставляя хотеть его сильнее. И меня ничто не остановит. Даже отец. Усмехаюсь, сжимая тёмные короткие волосы на затылке, заставляя выгибаться. — Пожалуйста, не надо, пожалуйста, пожалуйста, — скулил мужчина, дёргая руками. Шарфы, порой, очень крепкие делают. Это мне на руку. Но вот неспокойный шёпот… Неужели непонятно, что не отпущу? Я раздвинул худые ноги, касаясь его входа. Так туго выглядит… Осторожно первый палец ввожу. Дикие всхлипы уже злят меня, но останавливаться поздно. Осторожно разрабатываю его, но терпения нет. Явно не разработав его, я лезу за смазкой, перед этим завязав ему рот. Крики мне ни к чему. Но, тем не менее, он кричит приглушённо, когда я вхожу слишком резко. Ему больно, я это вижу — слёзы катились по его щекам, а из «кляпа» слышен приглушённый крик. Вижу, но не могу успокоить. Вместо этого резко двигаюсь, набирая темп. Слабый хруст — видимо что-то повредилось в руке. Осторожно касаюсь его лица, стирая слёзы. Провожу по постепенно синеющей левой руке и сжимаю её. Резко вскрикивая, он зажмуривается, тихо всхлипывая. Резкая пощёчина возвращает в его глаза испуг и ярость. Что-то мычит. — Заткнись, — и чувствую накатывающее возбуждение. Он не похож на Эмиля, — проносится в моей голове, но я отгоняю её. Этим Пауль и хорош — не такой, как сын. Может строптивость явно и красит мужчину, делая его горячее ещё сильнее. От таких мыслей я дрожу и, чувствуя освобождение, падая на мужчину. Я прикрывают глаза, кусая за шею. Так странно и необычно. Так приятно чувствовать его страх и беспомощность… — Какого хрена?! — слышу голос отца и чувствую, как меня за волосы оттаскивают в сторону. Я фактически чувствовал ненависть и ярость от Рихарда. Пауль просто смотрел вперёд и ничего не слышал. — Брысь отсюда! — вытолкнул он меня за дверь. Закрывая её, я слышал лишь сдавленный шёпот полный боли и отчаяния: — Пауль, ты в порядке? Всё хорошо. Я с тобой. О Боже…***
— Мерлин? Ты не занят? Я поднял голову, удивлённо смотря на вошедшего Пауля. — Рихард не дома, — зачем-то сообщаю я ему эту очевидную новость. — Дело не в Рихарде, — прерывает меня мужчина, взмахивая правой рукой. Левая была в перчатке и особо не двигалась. — Тогда… В чём же? — В тебе и Эмиле. Я удивлённо взглянул на него. Пауль неловко сел, поджимая под себя ноги и кладя руки на колени. Такой расслабленный и напряжённый одновременно. Хотя я должен быть рад, что он вообще со мной заговорить решил. После такого-то… После того, как Рихард застукал меня за этим делом, то мне прилетело очень сильно за это. Так мало этого — контроль за Паулем усилился в моём присутствии. Словно боится, что я ещё что-то сделаю с Паулем. Так мало этого, ещё и Эмиль как-то прознал про это. И от этого было больно. Видеть боль в любимых глазах, слышать слова, которые явно не свойственны парню. И ведь я его действительно полюбил. Но в погоне за тем, в кого я влюбился, потерял самое главное. И как исправить — я не знаю. Ведь Эмиль не отвечает на звонки, в сети его не видно, а из Берлина он уехал. Куда — не знаю. Но там про мини-тур говорилось, а Эмиль ухватился за такую возможность. Я сам себе противен стал даже. Сделать такое с тем, кого любишь, изнасиловать… А ведь Пауль Рихарда любил. А теперь что? — А что с нами? — голос прозвучал сипло. — Советую тебе не лезть пока к нему, — просто ответил Пауль. Голос звучал отстранённо. — Он сам к тебе придёт, когда будет готов. Но ты его сильно ранил. Эмиль подавлен, благо алкогольную зависимость быстро пресекли. Я чувствовал себя виноватым. Растоптав Эмиля, я на что-то надеялся ещё? Взбучка, которую мне отец устроил, показалась мне просто раем. — С Рихардом мы пока паузу взяли, но и с тобой я не могу, — грустно взглянул на меня мужчина. Серые глаза тускло блестели. — Я… — Мерлин, — перебил меня мужчина. — Я прекрасно понимаю, что безумие у каждого проходит по-разному. Безумие фанатов страшно в своей степени — от них не знаешь, чего ждать. Но… Он коснулся моей щеки. Как и в первый раз. — Мы будем горой друг за друга, но я не смогу полюбить сына своего друга. Надо было тебе сразу это сказать, а не долго думать над твоим странным поведением. Тот поступок показал, насколько может безумие зайти. — Прости, — сдавленно прошептал я, обнимая его. — Эх, дурачина… Мы ещё немного постояли. — Не ищи себе кумира, — отошёл от меня Пауль. — Ищи реальность. Понимаешь? Я кивнул. Дверь за Паулем закрылась — они уезжают в Мексику. Ненадолго, но мозги надо в порядок привести. Пауль прав — в жизни тоже можно найти свои плюсы. А это безумие… Может просто своеобразный опыт?