Дорога к счастью.

Фиор. Блуждающий лес Эдолас. База «Тартарос»       Огромное помещение, освещаемое лишь костром, в который превратилось медленно сгорающее кресло. Покрытые копотью и выбоинами стены. Магический круг на полу. Реальность вернулась к сыну Игнила так же внезапно, как и покинула его. Рядом стояла молодая, красивая женщина в зеленом и что-то говорила. Нацу видел, как шевелятся ее губы, но не слышал ни единого слова. Он вообще ничего не слышал. Тело сковала какая-то вязкая, липко-засасывающая апатия, которая отражалась на лице полудракона, и это абсолютно не устраивало неизвестную Драгнилу женщину. Звонкая и весьма болезненная пощечина обожгла щеку Нацу и вернула его в реальность по-настоящему. — А ну, прекращай наматывать сопли на кулак! — Грозно сказала дама в зеленом, попутно оценивая эффект от оплеухи и обдумывая не отвесить ли еще одну затрещину. — Ты же сын огненного дракона! Не знаю, что он тебе там показал, но ты не имеешь права становиться размазней!       Драгнил с удивлением почувствовал, как по щеке от глаза к подбородку стекает пахнущая солью капля. — Я думала, что драконы и их дети не умеют лить слезы. — Не унималась незнакомка. — Я тоже так думал. — Прохрипел Нацу. Действительно что это с ним? Когда это он стал таким? Таким никаким? Вместо того, чтобы воспылать пустил слезу? И тут в голову полудракону пришёл ещё один очень интересный вопрос. — А ты кто? — Эвергрин. Остальное потом. — Дриада оглянулась, и только сейчас Драгнил заметил синеволосого мага с красной татуировкой на лице. — Мы должны уничтожить книгу. Это важно. Пока книга цела, мы бессильны. Как только Жерар предоставит нам такую возможность, сразу же сожги её.       Тем временем Фернандес боролся за свои душу и сознание. Со стороны противостояние выглядело как полное отсутствие какой-либо борьбы. Они стояли словно статуи. Ни вздоха, ни движения. Сражение происходило совсем на другом уровне. Сопротивляться напору древнего божества было невероятно трудно. Анкселам знал, что его временный сосуд долго не протянет. Тело демона уже начало разрушаться. Кожа покрылась сетью еще не видимых глазу трещин, которые совсем скоро станут заметными, а потом тело попросту начнет разваливаться на куски, и тогда ему придется вернуться в книгу. Возвращаться в свое временное прибежище божество не собиралось. План был не в этом. Анкселам никак не мог понять почему до сих пор не пришёл тот, кто должен был стать его сосудом. Древнее божество прекрасно помнило её запах, её ауру, свет её души. Но почему здесь сейчас не она, а этот синеволосый маг с не особо благородными помыслами и далеко не светлой душой? Неужели кто-то смог его переиграть? Он же был предельно осторожен и внимателен в этот раз. Он устранил ту, которая была угрозой для его плана. Он довел до сумасшествия огромное количество предсказателей всех мастей. Он подчинил себе банду демонов и глуповатого, но хитрого и амбициозного человека, который нужен был для одной единственной цели. Все это было сделано лишь для того, чтобы сегодня он встретился со своим сосудом! Так где же она?       Жерар не мог двигаться, не мог колдовать, даже думать не мог. Все силы душевные и магические уходили на то, чтобы не пустить древнее божество в свой разум, в то время как Анкселам отчаянно пытался туда прорваться. Ничем не связанные между собой секундные видения, то и дело возникали перед внутренним взором мага. Древнее божество пыталось найти брешь в стене, которой Фернандес отгородился от раздраженного бога. Внезапно атаки ослабли и Жерар тут же воспользовался относительно благоприятным моментом. — Сейчас. — Что есть силы крикнул маг, и тело, ранее принадлежавшее демону Мард Гиру, превратилось в камень.       В ладони Фернандеса сформировался сгусток магии, который выбил из рук каменного изваяния трижды проклятую книгу. Книга отлетела в сторону и упала между Анкселамом и Нацу. — Эвергрин! — Зловещее шипение, от которого по телу у всех присутствующих забегали противные «мурашки», заполнило все помещение. — Как ты смеешь вмешиваться?       С каменного изваяния на пол быстро осыпался песок, обнажая начавшую трескаться кожу. — А вот смею! — Гневно сверкнув глазами, ответила дриада. — Ты умеешь только рушить и ломать. Каждый твой приход в мир смертных сопровождается смертью и разрушением. Надоело! — Только на руинах старого можно взрастить новое! — Рыкнул Анкселам. — Возможно, но ты никогда ничего не взращивал. Лишь разрушал. — У изначальной не было никакого желания разговаривать с древним божеством, но она надеялась выиграть немного времени для Нацу.       Сын Игнила не слушал, о чем говорили Эвергрин и разъяренный Анкселам, он не отрываясь смотрел на книгу, и был уверен, что она медленно, но неотвратимо движется к божеству. Вероятно, Жерар тоже это заметил и теперь пытался добраться до книги, но не мог, слишком много сил ушло на борьбу с Анкселамом. По сравнению с Фернандесом даже улитка была образцом скорости. Нацу тоже чувствовал себя разбитым, убитым и раздавленным, но сдаваться даже не думал. Собрав остатки душевных и физических сил Нацу неожиданно для всех прыгнул в сторону ненавистной книги. Придавив магическую вещицу к полу собой, Драгнил покрыл тело магическим огнем. В первую секунду это решение показалось сыну Игнила просто идеальным, но, когда его тело пронзила острая, нестерпимая боль, по самому краю ускользающего сознания проскочило сомнение в его идеальности. Копившаяся в книге столетиями магия вырвалась наружу, разрушая физическое и духовное тело оказавшегося на ее пути полудракона. Крик Нацу, вероятно, слышали даже в Магнолии. — Глупцы! — Прошипел Анкселам. — Это ничего не меняет! Этот мир будет уничтожен!       Жерар даже не смог понять каким образом он оказался сползающим по стене мешком полным раздробленных костей. Драгнил попытался встать с пола, но закашлялся и сплюнул сгусток крови. В глазах изначальной промелькнул еле различимый страх. Страх не за себя, а за будущее этого мира. Дриада заставила себя успокоиться и попыталась вновь превратить занятое Анкселалмом тело в камень. Безуспешно. — Саламандр! — В многострадальное помещение влетело покрытое железной чешуей, черноволосое чудовище с горящими глазами.       Анкселам даже не взглянул на нового противника, его внимание привлекла маленькая фигурка, скрывающаяся за спиной этого чуда в железной чешуе. Без сомнения, отголоски именно ее ауры он уловил несколько минут назад. Слабый, наивный человечек, делающий ставку на чужую силу. Не таким должен был быть его сосуд, но выбирать не приходится. Дракон и девушка разделились. Один подбежал к харкающему кровью полудракону, а вторая уже стояла на коленках рядом с магом. На обезображенном свисающими лоскутами кожи лице, появилась зловещая ухмылка. — Хочешь, я дам тебе силу, маленький человек? — Услышала проникновенный шёпот у себя в голове Леви. — Силу которой нет ни у одного смертного в этом мире. Они будут тебя бояться. Они будут тебя уважать. Ты будешь править всеми. Ты будешь королевой. — Я и так буду королевой, старый пень. — Отмахнулась от голоса в голове МакГарден, которая как раз в этот момент причитала, что не может лечить как Венди и обдумывала как помочь Жерару используя волшебное перо. — Щит хаоса.       Разум девчонки закрылся от Анкселама в долю секунды, вызывая гнев древнего божества. Так непочтительно к нему не смеют обращаться даже другие бессмертные, а уж такие шмакодявки должны падать перед ним ниц в почтении и ужасе.       Эвергрин почувствовала, как магическая энергия концентрируется вокруг Анкселама. Изначальная не сомневалась, что божество готовится к атаке. Анкселам выбрал себе сосуд и сейчас попытается его занять. У дриады было не больше секунды, чтобы решить кто будет целью атаки и кого ей следует прикрыть, потратив на это практически все свои силы. — Нацу, соберись. — Обратилась изначальная к стоящему на четвереньках и кашляющему кровью полудракону. — Как только засветится пентаграмма, воспылай. Ни о чем не беспокойся. Просто заполни все огнем дракона. — Хорошо. — Выдохнул сын Игнила и глянул на Железного. — Гаж, помоги. Сам я не встану.       У Рэдфокса кольнуло где-то в районе сердца. Никогда. Никогда за все время их долгой дружбы Драгнил не просил его о помощи. В этом они были похожи. Но в этот раз Нацу наплевал на свою гордость и упрямство. Дело плохо. Очень плохо. — Не вздумай сдохнуть, Саламандр. — Оскалился Гажил, помогая другу выпрямиться и придерживая его за плечи. — Когда все закончится, ты должен будешь мне хвалебную песнь.       Эвергрин подбежала к Леви и Жерару. — Отстойно выглядишь, мальчик. — Констатировала изначальная мельком глянув на сидящего у стенки мага. Жерар ответил выражением лица, которое МакГарден про себя назвала «кислая рожа». Не обращая внимания на миниатюрную девушку Эвергрин положила пахнущую свежескошенной травой руку на лоб Фернандеса и начала что-то шептать на своем древнем языке. — Глупая дриада. — Захохотал Анкселам. — Вы ничего не сможете сделать. Ни-че-го.       Атака древнего божества была молниеносной. Миниатюрное тело впечатало в стену рядом с синеволосым магом, вот только эффект от атаки был совсем не тот, который ожидал древний бог. Анкселам даже растерялся, когда вместо того чтобы войти в свой новый сосуд, был отброшен от девушки охранным заклинанием, усиленным двумя мощными, нечеловеческими сознаниями, в магический круг нарисованный на полу. Пентаграмма тут же засияла приятным, бледно-зеленым светом. Над телом, развалившемся на части, как только его покинула сущность древнего божества, угадывались очертания чего-то даже отдаленно не похожего ни на одно известное живое существо. — Леви, щит. — Отчеканила Эвергрин. — Щит огненного дракона. — Крикнула девушка, махнув рукой с браслетом. Находящихся у стены Жерара, Эвергрин и Леви скрыл огненный купол.       Когда огненный купол накрывал троицу у стены, Нацу, поддерживаемый покрытым странным, черным железом другом, уже пылал и огонь дракона быстро заполнял всё помещение выжигая всё, с чем соприкасался. В том числе и нарисованную на полу пентаграмму, которая позволяла лишённой телесной оболочки сущности Анкселама находиться в материальном мире. Древний бог понял, что проиграл, как только, фигурально выражаясь, столкнулся лбом с сознанием дракона. Двух драконов, если быть более точным. Что же, он поставил не на того человека и остался ни с чем. Вторую попытку подряд. Это настораживает. Наверное, стоит пересмотреть свои взгляды на людей. У него на это будет минимум несколько столетий. Не страшно, ведь он бессмертен. А вот уйти нужно достойно, без заунывных воплей и пафосных речей. Он же бог в конце концов. Когда-нибудь он вернется снова.       Бушевавший в помещении огонь наконец-то затих. Так же, как затих на руках друга сам источник этого огня. Он потратил все до последней капли. Даже больше чем все. Внутренности практически перемолоты в фарш, магический сосуд пуст. Нацу не сомневался, что это конец. Но он ни о чем не жалел. Все что он сейчас хотел, это положить голову на колени Люси и заснуть. И пусть она накручивает на свой тонкий пальчик его пахнущие костром розовые волосы. А он будет спать и видеть сны о ней. Он так устал. Он хочет отдыха и покоя. Пусть даже вечного. Главное, чтобы ему снилась она — девушка с волосами цвета спелой пшеницы, красивыми карими глазами и потрясающей улыбкой. Такая теплая и родная.