Жить тобою

Сегодня Леон вел себя как-то странно. Он погрузился в гробовое молчание, и когда Лена пыталась заговорить с ним, он тут же быстро уходил в другую комнату и запирался там на ключ, и там опять воцарялась гнетущая тишина. - Ответь мне, что случилось? - не выдержала, наконец, девушка. - Хватит заниматься затворничеством! Я, между прочим, волнуюсь за тебя! - Зачем тебе это знать?.. - глухо раздалось из-за двери. - Оставь меня! Я хочу быть один! - Нет, не оставлю! - крикнула она. - Перестань валять дурака! Я приказываю тебе выйти сейчас же! - Хорошо, если ты так хочешь... - в голосе юноши были заметные нотки обреченности. Спустя мгновение в дверном замке проскрежетал ключ, и он с поникшей головой уселся напротив нее. - Ты плохо выглядишь, - обеспокоенно произнесла она, с тревогой глядя на него. - Что с тобой такое? - Он молчал. - Почему ты ничего не говоришь? Неожиданно он сорвался с места и с размаху обнял ее, горячо шепча: - Даже если ты равнодушна ко мне, я все равно буду всегда любить тебя, всегда буду предан тебе до самой смерти!.. Но сейчас, - его голос внезапно сорвался и задрожал, - пожалуйста, позволь мне прикоснуться к тебе! Я не смею ничего больше просить от тебя! Будь со мной, умоляю! Только попытайся понять меня! Можешь возненавидеть меня за то, что я вижу в тебе нечто большее, чем просто госпожу, - я снесу и это, - но лишь сегодня я прошу от тебя этой единственной милости! - На его глазах сверкнули слезы, и Лена потрясенно смотрела на это. Не может быть! Леон, всегда такой спокойный и молчаливый, вдруг признается ей в любви!.. - Леон... - прошептала она, не в силах сопротивляться - настолько ее поразил этот порыв. - Отпусти меня, пожалуйста! Ты слышишь?! Он припал пылающими губами к ее белоснежной шее, и она вздрогнула. - Я тебе противен? - с невыразимой горечью спросил он, отстранившись. - Прости меня... - Не в этом дело... - пробормотала она, отводя глаза. - Ты мой фамильяр, как-никак! Мы происходим из разных миров! - Я никогда не задумывался над этим. Для меня все исчезло, когда ты призвала меня. Там я был никем и не видел смысла своего существования, но теперь я понимаю, что живу только ради тебя! - Он опустился перед ней на одно колено и горячо поцеловал ее руку - совсем как в тот раз, когда признал себя ее слугой... Но почему, почему сейчас ее сердце так колотится?! - Помнишь?.. - Да, конечно, но я... - Она запнулась, не зная, что сказать. - Давай никогда не будем лгать друг другу, - раздавался его тихий шепот. - О чем ты? - растерялась кареглазая, но он не слушал ее, медленно и нежно целуя ее руку, постепенно поднимаясь вверх, и брюнетка ощутила, что буквально тает от этой нежности, что он дарил ей. - Я столько лет люблю тебя... Мне так больно, когда ты улыбаешься кому-то другому! Это какое-то сумасшествие! Я не могу думать ни о чем и ни о ком, кроме тебя! Я пытался сдерживать свои чувства, всегда напоминая себе: "Ты - ее фамильяр, и тебе этого должно быть достаточно! Что, если она ничего к тебе не чувствует?", но, как бы я ни боролся с собой, я всякий раз осознавал, насколько я жалок и слаб - слаб настолько, что не могу перестать любить тебя! Я так хочу забыться, но боль не дает мне это сделать и одновременно ничуть не отрезвляет меня!.. "Люблю ли я его не только как фамильяра? - мучительно размышляла Лена. - Может ли такое быть?.. Разве это не запрещено в моем мире? Но ведь... - Не понимая, что делает, она протянула ладонь и погладила его по лицу. - Правильно ли это? - Он пораженно застыл, а затем потянулся к ней, и его поцелуй обжег ее губы острым пламенем. Не веря себе, она ответила. Его рука мягко обхватила ее за талию и прижала к себе, и опять она покорилась ему. - Если это сон, то лучше не просыпаться..." Разве не этого она всегда хотела - чтобы их не разделял ни статус, ни происхождение?.. Она боялась себе в этом признаться, но, похоже, это было так... Всю свою жизнь она убеждала себя, что любит Кагецу, тогда как ее сердце принадлежало другому, и только сейчас она начала это осознавать. Оторвавшись от нее, Леон слегка сдвинул рукав на ее платье и стал осыпать поцелуями ее обнажившееся плечо. - Ах... - сорвался с уст девушки легкий стон, и она тут же залилась краской. - Не надо!.. - Ты - моя единственная! - все тише говорил юноша, расстегивая ее одежду и оставляя на ее жемчужной коже огненные поцелуи. - Я не представляю себе жизни без тебя! Она не сопротивлялась, и он взял ее на руки и понес в спальню. - Наверно, мы сошли с ума... - прошептала она, несмело обвивая руками его шею и глядя в его бездонные темно-синие глаза, сейчас казавшиеся черными. - Но это так прекрасно! Он бережно положил ее на кровать. На ней оставалось только нижнее белье черного цвета, и когда он стал раздеваться, она отвернулась, боясь смотреть на него. - Не бойся... - с бесконечной нежностью проговорил он, увидев невольные слезы на ее прекрасных глазах. - Не плачь, пожалуйста! - Ты все не так понял! - всхлипнула она. - Мне кажется, что я могу потерять себя и... тебя!.. Он тихо коснулся ее ресниц губами, и она задрожала. Когда он раздевал ее окончательно, эти короткие мгновения показались ей вечностью, и она чувствовала, что в ней что-то меняется - с каждым вдохом, с каждым ударом сердца. Он целовал ее грудь, то едва касаясь губами ее сосков, то несильно покусывая их, то водя по ним языком, и она стонала, прогибая спину и извиваясь под его страстными ласками, ощущая, как по ее телу все быстрее разливается жар, горячо пульсируя и искрясь внизу живота. Когда он взял ее, Лена дернулась и вскрикнула от боли. - Прости... Я не знал, что ты... - начал Леон, но она мягко зажала ему рот: - Неважно! Скоро все пропадет! Мне правда не очень больно, поверь мне! Секунду поколебавшись, он начал осторожно двигаться. Она прикусила губу, чтобы не вскрикнуть опять, и закрыла глаза. Через несколько минут она подалась навстречу ему, и в тишине, изредка нарушаемой сбивающимся дыханием влюбленных, прозвучал ее хриплый прерывающийся голос: - Быстрее! Пожалуйста, быстрее!.. Я люблю тебя!.. У него помутилась голова от этих слов. Он сильнее прижался к ней и стал ускоряться, ловя ее тихие стоны. Теперь она разделяла его страсть, подстраиваясь под его движения, и через несколько минут перед их глазами вспыхнули многоцветные радуги, взрываясь серебристым фейерверком. - Леон... - простонала она, впившись ногтями в его спину, и бессильно откинувшись на подушку. - Любимая... - Что же нам теперь делать?.. Это так странно... - Не бойся ничего. Пока я с тобой, тебе не грозит никакая опасность! Если понадобится, я умру за тебя! - говорил юноша, ласково перебирая ее шелковые угольно-черные пряди. - Не умирай, - улыбнулась девушка. - Живи ради нашего будущего! И они заснули в объятьях друг друга, ни о чем больше не тревожась...