проклятое чудо

— Ты заберешь ее у меня, да, заберешь? — с нарастающей паникой в голосе спросил маг, с болью в глазах смотря на мужчину, держа его руку. Какую бы боль не причинял порой этот невыносимый лорд, хотелось прижиматься к нему, верить, доверять все, даже жизнь. И единственное, что отрезвляло — мысль о дочери. — Успокойся, — отрезает мягкий голос; он аккуратно кладет ладони на чужие щеки, стирая большим пальцем предательские слезы, — помнишь, о чем я говорил? Я не трону ее, никто даже пальцем не посмеет ее коснуться. Я всего лишь спрячу. Обещаю.  — От чего? — почти шепотом спрашивает мужчина, жмется к чужим ладоням, — ей ведь… ей ничего не грозит, Том. Реддл никому не позволял называть себя по имени, ведь для всех был поставлен титул —- Волдеморт, Темный Лорд. Но это голубоглазое чудо с платиновыми волосами так въелось в под корочкой затухшего сердца, точнее, того, что от него осталось, что было невозможно. Невозможно поднять на него руку, невозможно было запретить ему. Мордред, Том даже не мог использовать на нем непростительные, потому что после этого хотелось переломать себе руки, ноги, все кости. — Ксено, — отзывает того Том, почти ласково (услышь кто, что он так вообще может, засмеялся бы, не поверил бы) поцеловал его в губы, — если этот гадкий утенок, Поттер, узнает, что ты мой, что ты помогаешь мне, что я люблю тебя больше жизни, то попытается надавить на тебя, чтобы выбить меня из колеи. Он знает, как ты дорожишь дочерью. Думаешь, тогда он не придет за ней? Не попросит в обмен все, что ты знаешь? Ксенофилиус нахмурился. А потом опустил взгляд, виновато прикусив губу, и кивнул. — Пообещай, — подал тот хриплый от слез голос, — пообещай, что никто ей не навредит. Том улыбчиво взглянул на него, и в этой улыбке не было насмешки, лишь безграничная любовь: — Клянусь. Реддл вновь прижался губами к чужим губам, на этот раз ему ответили, едва различимо, но все же. — Пригласи их к себе, скажи, что мы похитили твою дочь, — шепчет тот, прижимает к себе мужчину, треплет ласково по волосам, вдыхая чужой приятный запах, — а потом, подай мне сигнал. Тот быстро закивал, прижимаясь ближе. Лавгуд был готов на все, пока Том просил. Даже на предательство. — Обещаю, любовь моя, как только война закончится, мы будем счастливы, вместе. Никто не помешает нам. Мне всего то нужно отомстить этому Поттеру, — отвечает тот и тихо выдыхает, прижимается губами к виску мага. — Люблю тебя, — тихо, едва различимо, шепчет блондин, но темный маг слышит, что ужасно греет его проклятую душу.