***
«Казанцев Илья Вениаминович. Дата рождения – 01.01.1981г. Гражданство – РФ. Место рождения – Алтайский край, г. Барнаул». Адрес проживания, регистрации, паспортные данные, родственники – краткие анкетные данные автоматически отпечатывались в памяти профессионала. «Семейное положение – не женат. Близкие родственники, проживающие за границей – нет. Отношение к воинской обязанности и воинское звание – не служил. Образование – высшее. Когда и какие учебные заведения закончили – МГЛУ, факультет – переводческий, специальность – перевод и переводоведение, квалификация – лингвист, переводчик». Личное дело Казанцева выдали неохотно и под расписку только тогда, когда увидели удостоверение следователя. Тоненькая папочка с несколькими листами внутри. Проработал Илья Вениаминович в должности преподавателя совсем немного. «Знание иностранных языков – итальянский, английский». «Свободное владение» подчёркнуто. Политов потёр пальцами подбородок, механически отметив про себя, что пора побриться, простужено закашлялся, уткнувшись носом в тёплый шерстяной шарф, который заботливо согревал больное горло. Холодный сентябрь щедро сеял по городу дожди с градом, а в довесок к ним ОРЗ и ОРВИ. Леониду Ивановичу резко захотелось в отпуск, в котором он не был уже лет пять. Хорошо бы сейчас оказаться в тёплой стране на жёлтом прогретом песочке около ласкового моря. И чтобы ничего не болело. Взгляд всё так же упирался в графу анкеты о знании языков. Красивый ровный почерк. Его обладателю левша Политов сильно проигрывал в искусстве каллиграфии – следовательские каракули могли разобрать немногие, и только те, кто знал Леонида долгие годы. «Как курица лапой» - этот афоризм очень точно характеризовал сливающиеся между собой буквы, выводимые в спешке крупной рукой. Следователь чихнул и подумал о том, что обладай он таким словарным запасом, каким обладал Казанцев, то имел бы уже золотые горы. Почему переводчик несколько лет не работал официально, настораживало. С такими знаниями можно было работать в крупной компании или фирме. Однако Илья Вениаминович считался до сего времени безработным. При этом он имел приличную квартиру-студию, которую, как выяснил Леонид, купил себе сам без чьей-либо помощи. Откуда у неработающего молодого человека деньги на подобную недвижимость? Политов не исключал подработку репетиторством, но и сомневался, что таким видом заработка можно накопить на квартиру. Почему его взгляд остановился именно на этой кандидатуре в гувернёры для отпрыска Зосимова? Фигура претендента на вакантное место была слишком невзрачна, словно специально не хотела светиться. Её легко можно потерять в толпе, пройти мимо, толкнув плечом, и даже не заметить этого. Во время беседы Казанцев преображался. Грамотная речь, безупречные манеры, живая мимика – светло-серые глаза прятали в своей глубине хитроумие, ускользали от прямого взгляда и старались казаться равнодушными. Леонид чувствовал, как тщательно скрываемая энергия пытается вырваться из-под маски маленького человечка. Зачем прятать свою истинную натуру? Непрост этот Казанцев, совсем непрост. Политов пошёл на риск, посоветовав Зосимову взять именно Илью. Он мог просчитаться, и тогда его план рассыпался бы ко всем чертям. Но Леонид привык доверять своему чутью полицейской ищейки. Он ещё ни разу не ошибся и был уверен, что на мелкую рыбку приплывёт акула, которую он искал практически два года. Только он никак не мог предположить, что эта акула уже у него в руках. Леонид Иванович накинул куртку, закутал шарфом плотнее шею и вышел под мелкий моросящий дождик. Промозглая ветреная погода превратила город в сонное царство. Зевающие прохожие, хмурые размытые лица, холодная квартира, бесцветность бытия. Леонид разулся, добрался до дивана и закутался в одеяло, мечтая о горячем чае. Тащиться на кухню, чтобы включить чайник, было лениво. Ломило все суставы. Глаза закрывались, а в голове работал отбойный молоток, к его размеренным ударам добавился позывной мобильника. Мужчина нащупал в кармане телефон и поднёс его к уху. - Да, сынок. - Папа, ты когда приедешь? - Может быть, в воскресенье. Если не смогу, то я тебе позвоню. Но на твой день рождения точно приеду. В трубку обиженно сопели. - Ты какой подарок хочешь? - Планшет. Политов тяжело вздохнул. Ну и запросы у современных детей пошли: велосипед, сноуборд, смартфон. Теперь добавился планшет. Почему он не олигарх? На зарплату районного следователя особо не разбежишься. Надо было открывать частное детективное агентство, как ему когда-то советовали, только поезд ушёл, а вместе с ним и жена, устав ждать мужа до поздней ночи с работы, за которую мало платили. Ему уже сорок лет, а мужик, не добившийся в этом возрасте видимых результатов благосостояния, не мужик. Одним словом «козёл». Леонид усмехнулся. В пылу негодования этот эпитет в устах жены слушался самым безобидным выражением; другие и запоминать не хотелось. Все бабы одинаковы – им нужны деньги и только деньги, они хотят рассекать дорожную полосу на иномарке, щеголять зимой в норковой шубе и хвастаться перед подругами бриллиантами, даже если они искусственные, главное, чтобы сверкали. Годы совместной жизни, которые он подарил Любе, в один миг обесценились, словно не было ни любви, ни счастливых ночей, ни бесшабашной весёлой молодости. Со временем всё стало измеряться бумажными купюрами. Политов заставил себя подняться, догрести слабыми ногами до чайника и развести спасительный «Фервекс». На больничный он принципиально не ходил и предпочитал заниматься самолечением, благо лекарств полный рынок, а аптеки натыканы на каждом углу. Перед глазами повисла мутная пелена. Леонид бросил остатки сил на обратный путь и тут же провалился то ли в сон, то ли в забытьё – там он лежал на раскалённом песке, и его пятки поджаривали какие-то безжалостные личности. Затем стало прохладно. Через какое-то время Леонид увидел себя в итальянском уютном ресторанчике, где подавали спагетти под соусом. Бойкий чернявый официант что-то тараторил на чужом языке. Наутро следователь проснулся с полной уверенностью в том, что хочет изучать итальянский язык. Списав своё внезапное желание на температурные скачки, больной позвонил на работу и сказал, что берёт больничный, чем вызвал молчаливое недоумение на другом конце провода. - Я имею право хоть один раз официально поболеть? – возмутился в тишину телефонной трубки Политов. - Конечно, имеете, - разрешило начальство, - но не больше трёх дней. «И на том спасибо», - мысленно поблагодарил своё прямое руководство Леонид и положил трубку.Часть 2
24 мая 2013 г. в 07:35