Решение

В воздухе витало возбуждённое ожидание. Придворным, собравшимся в огромном тронном зале, не было числа. Одетые в лучшие наряды, они шептались, гадая, что же сегодня произойдёт, и с опаской поглядывая на короля в ожидании приказа замолчать. Король Арашир взглянул на Нираи, сидевшую слева от него — в глазах супруги, имевших цвет янтаря, читался вопрос: «Неужели задерживаются»? Арашир в ответ успокаивающе кивнул. Внешне, как и мысленно, он сохранял невозмутимость. Но он не мог не отметить, что сейчас Нираи, одетая в шёлковое сари, подчеркивавшее её изящность, была особенно прекрасна, от кисточек на чёрных ушах и до кончика хвоста, хоть и не надела драгоценные украшения, а ограничилась, как и Арашир, яркими узорами на песчано-светлой шерсти. В последнее время лишь близость семьи отвлекала Арашира от тяжёлых мыслей о войне с пустынными ящерами, всё больше обескровливавшей королевство Сират и опустошавшей казну. Племена грозных Са’джиир шестой год нападали на поселения у северной границы. Двери распахнулись и в зал, вслед за сопровождающим королевским слугой, вошли те, кого все ждали — люди. Придворные мигом умолкли, с жадным любопытством глядя на вошедших, за которыми стражники в парадных пластинчатых доспехах закрыли двери. Трое чужеземцев не обращали внимания на прикованные к ним взоры и уверенно шли по мраморному полу, блестевшему в дневном свете. Один человек, со светлыми волосами, одетый в голубой плащ, шагал впереди, а за ним двое несли большой деревянный сундук. Арашир изучающе смотрел на приближающихся пришельцев. Их он видел впервые, хотя знал о них многое — разведка сообщала ему обо всех действиях чужаков. Они и вправду внешне очень напоминали гномов, тоже носили усы и бороды, но были не такие коренастые, а более высокие, хоть и не настолько, как Са’джиир — те были на две-три головы выше любого взрослого кота, а люди — лишь на голову. Впрочем, гномов Арашир давно не встречал, поэтому испытывал одновременно интерес и неловкость, глядя на голокожих бесхвостых гостей. Наконец пришельцы остановились перед Араширом и Нираи и опустили сундук на пол. Люди поклонились, а затем посол шагнул к трону короля и громко произнёс на сиратском: — Приветствую вас, Арашир Бахир Кор и Нираи Ланн Кор, великие правители Сирата! Арашир удивился, что люди так быстро выучили язык Аджшар, его народа, пусть посол и говорил с сильным акцентом. Впрочем, король не подал виду. — Приветствую и вас, — кивнул он. Посол на миг замер, глядя на короля, но сразу опомнился. Тот понял — человек заметил у него чудовищный шрам на левой части морды. Арашир не любил вспоминать о нём и показывать его другим, но скрыть эту отметину не удавалось — слишком была велика и даже мех не скрывал её. — Мир вам, посол, — добавила Нираи. — Я Эрин Веймс, прибыл от правителя империи Эларис. Он знает о вашей войне с ящерами, поэтому предлагает поддержку. Эти слова вновь удивили Арашира. Когда несколько месяцев назад люди, приплывшие на огромных кораблях из неизведанных далей, высадились на восточном побережье и возвели лагерь, король поручил разведке следить за ними, пытаясь выяснить их намерения. Он опасался вторжения чужаков с моря. Королевство не выдержало бы войны с ящерами и людьми одновременно. Вопреки опасениям, пришельцы вели себя мирно, но король не ожидал, что они предложат помощь. — Поддержку? Какую же? — переспросил Арашир. — Оружием и припасами. Они вам нужнее всего, верно? Император готов обеспечить и тем, и другим. — Вот как? Неожиданно это слышать. Ваш император великодушен, Эрин. И что же он хочет взамен? — Мы, люди, тоже ценим золото и серебро, — посол коснулся медальона на шее. — Уверен, мы договоримся. — Да, помощь бы пригодилась. Но что именно вы можете нам предложить? — поинтересовалась Нираи. — О, многое. Сейчас вы увидите сами. Посол открыл сундук и достал из него тёмный деревянный футляр. О том, что там могло оказаться что-то опасное, король не волновался — охрана всё проверила. Эрин опустился на колено перед Араширом, протянув ему футляр с откинутой крышкой. Там, на синем шёлке, лежало ружье, украшенное гравировкой, а рядом — серебряная вещь, похожая на рог, тоже испещрённая узорами. — Прошу, примите этот подарок. Вам знакомо наше оружие? — Да, — ответил Арашир, беря ружьё в руки. Нираи кивнула. Они давно знали о необычном оружии людей. Вскоре после прибытия чужеземцев разведка приобрела у них несколько ружей по приказу короля, чтобы он лично изучил и опробовал их. — Хорошо, — удовлетворённо кивнул посол. — Это ружьё — особенное. Обычные рассчитаны на один выстрел, после чего нужно долго заряжать. А этого хватает на шесть выстрелов сразу! — Шесть? Поразительно! — воскликнул Арашир. — И где же в нём хранятся пули? — Здесь, — посол указал на приклад. — Но сейчас, оно, конечно, разряжено. — А что это за вещь? — спросила Нираи, достав из футляра серебряный рог. — Ёмкость для пороха, ваше величество, — сказал посол. — Какая красивая! Тонкая работа! Арашир с интересом рассматривал ружьё. Те, из которых он стрелял, прежде чем передать оружейникам, его не особо впечатлили. Они были слишком громоздкие и неудобные, после оглушительного выстрела всё кругом заволакивало вонючим дымом, а перезаряжать такое оружие приходилось дольше и труднее, чем самый плохой арбалет. Ружья людей имели одно достоинство — смертоносность. Мощи выстрела должно было хватить, чтобы пробить крепкую чешую Са’Джиир и убить его. Но это ружьё было намного лучше. Шесть выстрелов за раз вместо одного в корне меняли дело — при везении после них могли бы остаться шесть поверженных врагов. Арашир понял, что держал в руках не просто оружие, а надежду на победу в изнурительной войне. Но вместе с тем он догадывался, что такие многозарядные ружья — редкие и дорогие. — Эрин, я благодарю вашего императора за столь щедрый подарок, — сказал он, возвращая оружие в футляр. — Я передам ему вашу благодарность, — улыбнулся посол. — Если хотите, то мы можем снабдить этими ружьями вашу стражу. — Не нужно. Здесь, в столице, с моим народом, я и Нираи в безопасности. Лучше выдать ружья воинам, сражающимся с Са’джиир. — Как пожелаете. Если позволите, я продолжу рассказ о том, чем мы можем вам помочь. Сундук еще полон даров. — Я слушаю, — кивнул Арашир. *** — Нет, я им не доверяю, — холодно повторил военный министр Зан, щуря глаз. Обсуждение с королевой и министрами встречи с послом Элариса и его предложения помощи бесплодно тянулось уже более двух часов. Собравшиеся за столом никак не могли договориться, и это напряжение угнетало Арашира. Огни бронзовых светильников дрожали, и на стенах зала совещаний кругом мрачно извивались тени. На душе у короля была невыносимая тяжесть. Радость от подаренного ружья исчезла ещё в середине приёма, сменившись осознанием, что никогда ещё Арашир не сталкивался с таким трудным выбором — принять помощь людей или нет. Они были непредсказуемы и могли оказаться хуже страшных ящеров. — Но может, стоит хотя бы попытаться? — с надеждой спросила Нираи. Арашир взглянул на неё и вздрогнул — при огнях светильников красные узоры на шерсти королевы вдруг показались ему каплями крови. Но он сразу отогнал эту мысль. Зан зловеще усмехнулся. — Моя королева, последний раз, когда я слишком доверился чужакам, стоил мне глаза, — он указал на тёмную повязку, скрывавшую его правую глазницу. — С людьми надо быть начеку. Кто знает, на что они способны… — Несомненно, на многое, — откашлявшись, прохрипел старый Шехти, министр по делам с иноземцами. — Люди явно обладают многими вещами, которых нет у нас. Одни те часы — какое чудо! Какие знания хранят люди, если с лёгкостью создают такой искусный механизм и отдают его, словно дешёвую безделушку? Что ещё они могут, чего не можем мы? Что они знают и чему мы можем у них научиться? Да, выяснить бы… Министр беспокоился неспроста. Посол преподнёс королю не только ружьё, но и пару пистолетов, а Нираи подарил украшенное изумрудами зеркало и серебряные механические часы в виде корабля. Арашир понимал — император Элариса хотел впечатлить его подарками и показать, что умеют делать люди. И ему удалось — королю оставалось только гадать, какие ещё чудеса есть у заморских пришельцев. Из всех подарков самым обычным было зеркало — Аджшар делали их и лучше. — Раз они отдают такое оружие, нам стоит опасаться того, что они от нас скрывают! — согласился Зан. — И похоже, люди знают о нас больше, чем мы о них! Мы не только не в курсе, как они живут у себя на родине, но и даже сколько их. То есть, мы имеем дело с превосходящим нас по уровню развития народом, о котором нам почти ничего не известно!  — Правитель Элариса могущественен, но он явно не бог, — проговорил Атвейл, министр финансов. — Богам не нужно золото. И он император только одной страны, а не всего человечества. Мы знаем, что есть и другие государства людей. И эти люди когда-нибудь явятся к нам. Но пока этого не случилось, у нас нет иного пути, кроме как договариваться с Эларисом. Атвейл говорил тихо и плавно, но его глаза выдавали беспокойство. Вдобавок, он то и дело оглядывался и не знал, куда деть лапы, а потому иногда стучал когтями по столу. Похоже, министр сильно хотел курить, чтобы успокоиться. — Да! Золото! — воскликнул Зан. — Как бы эти чужаки не содрали с нас шкуры в обмен на какой-нибудь свой хлам! У них наверняка есть оружие лучше того, что они хотят нам продать. Отрубите мне хвост, но я уверен, что они попытаются так сделать. Мы не должны поддаваться. — Не думаю, что они продадут нам худшее. Вы видели — подаренное ружьё стреляет отлично. Условия мы обсудим с послом в следующие дни, — ответил Арашир. — Но для этого сейчас к согласию нужно прийти нам. — Как и господин военный министр, я опасаюсь, что помощь людей окажется такой же, как помощь гномов. Дорогой и почти бесполезной. Надеюсь, это будет не так, — сказал Атвейл. — Надеюсь и я, — мрачно произнёс Арашир. Ему претила мысль, что придётся договариваться с теми, в ком он не мог быть полностью уверен. Если люди прекратили бы поставки оружия в роковой час, народ Сирата был бы обречён. Эларийцы могли бы запросить любую цену, зная, что Арашир не сможет отказаться. — Мы и так слишком многое потеряли в этой войне. — сказала Нираи. — Не только золото, но и тысячи жизней. Каждый день гибнут наши подданные, а Са’джиир не отступают. Да, неизвестно, чем грозят связи с людьми, но ведь эларийцы сами предложили помощь! Нам повезло уже с тем, что они хотят стать нашими союзниками, а не врагами. Может, нам удастся договориться не только о поставках припасов, но и о том, чтобы люди обучили наших мастеров делать новое оружие. Так мы будем меньше зависеть от чужой помощи. Он мысленно вздохнул, соглашаясь со словами Нираи. Война затянулась и не приносила ничего, кроме боли и утрат. Ещё в первые дни Нираи продала почти все свои драгоценные украшения, чтобы помочь войскам, и многие жители королевства, как придворные, так и простые коты, последовали её примеру, пожертвовав деньги на оборону. Но война шла уже шесть лет и Сират отчаянно нуждался в поддержке. Когда её попросили у гномов, бородатый народ колебался, помогать ли, и в итоге обошёлся несколькими караванами с припасами и оружием. Соседним королевствам Аджшар самим требовалась помощь. Они воевали в союзе с Сиратом, но даже объединённых сил не хватало, чтобы сдерживать натиск кочевников. — Если нам никто не поможет, то рано или поздно мы ослабнем настолько, что проиграем, — собравшись с силами, нарушил молчание Арашир. — Мне трудно это говорить, но союз с людьми нам необходим. Это риск, но у нас нет иного выхода. *** Арашир устало брёл по пустому дворцовому коридору, который будто никак не кончался. Королю казалось, что боги и воины с молчаливым презрением глядели ему вслед с настенных барельефов. Перед приёмом Арашир и не мог представить, какое напряжение испытает. Даже тёплая ванна после сегодняшнего дня, отнявшего все силы, не принесла облегчения. Вода не могла очистить душу от тревог и сомнений. Он никогда не верил в пророчества. Много веков назад было предсказано, что когда Аджшар погрязнут во грехе, на эту землю явятся ракшасы, посланные разгневанными богами, и испепелят мир огненными бурями. Но со дня прибытия людей неверие Арашира поколебалось. Он думал, не были ли они теми ракшасами из пророчества. Сомнения и страхи таились и множились в глубине души короля, и этой ночью вырвались на свободу, захлестнув его. Наконец Арашир дошёл до дверей, у которых стояли два стражника. Двери были украшены узорами, изображавшими пышные цветы и птиц. Стражники кивнули в знак приветствия, и король ответил им тем же. Они здесь охраняли самое дорогое, что было у Арашира — его сына. Юный принц Нэвид давно спал в своей комнате. Он не меньше придворных хотел посмотреть на людей, но был слишком мал, чтобы присутствовать на приёме, а потому в то время учился и затем играл в саду, среди пальм и кипарисов, под присмотром слуг. Нэвид любил географию и обожал играть с самодельными корабликами в садовом пруду, а после прибытия людей мечтал отправиться в их земли. Арашира в возрасте сына занимали охота и боевые искусства, но он поддерживал увлечения Нэвида. Принц, к своему счастью, в силу возраста ещё не понимал полностью, как тяжело его отцу править королевством, и Арашир надеялся, что Нэвиду не придётся взрослеть раньше времени из-за жестоких ударов судьбы. Ещё на совете с министрами Арашира терзали мрачные мысли, и теперь это чувство усилилось. Король вспомнил, как три года назад он с Нираи участвовал в карнавале на улицах столицы. В тот светлый день никто не ждал беды. Но она пришла. Она явилась в облике кота с диким взором, бросившегося с кинжалом на Арашира. Лезвие дважды вонзилось в грудь короля, проникая вглубь между мышцами и костями. Безумец нанёс ещё удар, но промахнулся и лишь полоснул упавшего правителя по морде. Ударь он немного правее — и Арашир лишился бы глаза, как министр Зан. Прежде чем подоспела стража, убийца успел заколоть себя. Арашир помнил невыносимую боль, крик Нираи, полный безумного ужаса, и свою горячую кровь на мостовой. Короля перевязали и доставили во дворец. Тогда Арашир был почти без сознания от боли. Когда же он пришёл в себя, то никто не знал, выживет ли он. Нираи, его возлюбленная, отказалась покидать его, сначала постоянно плакала и едва не слегла рядом с ним от скорби. Она боялась, что кинжал был отравлен и что Арашир получил смертельные раны. Нэвид тоже был рядом, и король не мог смотреть на плачущего сына, причинять ему боль тем, что находился на волоске от гибели. Но со временем королева смогла унять волнение. Преодолев слёзы и страхи, Нираи нашла в себе силы и верила, что Арашир выживет, несмотря на сомнения окружающих. Королева не жалела себя, почти не отходя от постели короля, помогала лекарям и сама меняла повязки Араширу. Спустя дни, полные тревоги и боли, ему стало лучше. Арашир поправился, но шрамы и воспоминания остались навсегда. Причины нападения так и не удалось выяснить — похоже, убийцей оказался одиночка-сумасшедший. И сейчас, как в те жуткие дни, короля мучила неизвестность будущего, на этот раз — не своего, а всего Сирата. Договор с людьми был шансом спасти королевство, но Арашир не знал, чего ждать от чужаков. Миновав комнату сына, он прошёл дальше, в свою с королевой спальню. Стражники тихо пожелали Араширу спокойной ночи. Он изо всех хотел, чтобы эта ночь в самом деле принесла ему покой. Кровать пустовала, но двери на балкон были распахнуты. Нираи стояла там и глядела на город. Арашир подошёл к ней, встав рядом, и взглянул в небо. — Почему ты не спишь? — помолчав, спросил он. Нираи ответила ему деланно прекрасной улыбкой, которую он знал слишком хорошо. Ею Нираи могла обмануть любого, но только не Арашира, её мужа. — Решила подышать свежим воздухом. Сегодня выдался утомительный день. — Да, день был трудный… Арашир вновь умолк. Нираи замерла, тихая и печальная, как тогда, когда она, сидя у его постели, не в силах больше плакать, надеялась, что он выживет. Король понимал — её сейчас тревожили те же мысли, что и его самого. Они вместе смотрели на древнюю столицу, укрытую вуалью ночи. Слабый морской ветер ласкал их мех, то стихая, то дуя вновь. Отсюда, с балкона виднелся почти весь город, с величественными храмами, портом и старой башней обсерватории, которую любил посещать Нэвид. Тьма, пришедшая с моря и окутавшая Сират, лишь кое-где прерывалась огоньками фонарей, но Арашир и Нираи видели всё — у Аджшар, детей ночи, было острое зрение. Четыреста тысяч жителей Сирата ещё не знали, что с ними станет после договора с людьми. Ремесленники и преступники, священники и учёные — самые разные горожане крепко спали, молились, мучались кошмарами, проводили ночь в любви или творили чёрные дела, но ни один из них не знал, какая судьба ждала их. Как не знал этого и Арашир. Он не мог предугадать даже то, что уготовано ему. Мысли не давали королю покоя. — Нираи… — прошептал Арашир. — Да? — королева повернулась к нему; её глаза сверкали в слабом свете звёзд. — Я боюсь, Нираи… — слова, невесомые и мрачные, словно пепел погребального костра, дались Араширу с трудом. Королям не позволялось бояться. Но сейчас Арашир был напуган словно слепой и беспомощный котёнок. Он продолжил: — Я не знаю, верное ли это решение — принять предложение людей. Я не знаю, какой ценой оно обойдётся. Спасёт ли нас? Или же погубит? Помогут ли нам люди или помешают? Или просто заберут наше золото и исчезнут за морями? Да, мне страшно. Мы, — его голос дрогнул, — погибаем, Нираи. Наши силы утекают, как кровь в раскалённый песок… — король медленно умолк. Нираи навострила уши, чтобы расслышать то, что он прошептал. — Думаешь, мы бессильны? — её слова едва ли были вопросом. — Что, если боги уже давно решили нашу судьбу и я не сумею это исправить? Свяжемся с людьми — и они превратят Сират в пыль, если захотят. Мы не знаем их числа. Не знаем их силу. Если же я откажусь от их помощи, то мы всё равно будем обречены на гибель. Королевство падёт под натиском Са’джиир. Какой другой выбор я могу сделать, Нираи? Арашир взглянул в тёмное небо, усыпанное мелкими колючками звёзд. Одна сорвалась и вспыхнула, падая. Король вздрогнул — его сердце терзалось тревогой, как будто туда попала эта колючая искра. Мрачный холод царил в груди Арашира. — Ты недооцениваешь себя, — сказала Нираи. — Возможно, это не наша гибель, а то самое благо, о котором мы молились, — её голос потеплел, обретя знакомое мурлыканье. — Жизнь — череда боёв, так сражайся же раз за разом! Ты не бессилен, любовь моя. Ты могущественный правитель, а мы — твой великий народ. Мы всегда будем рядом с тобой. То, что происходит — испытание и боль, но ведь бури когда-нибудь кончаются, и подобно им исчезают и эти ужасы и кошмары. А мы всегда остаёмся, верно? — Ещё вчера я считал так же… — Нэвид верит в тебя. Я верю. Как ты полон сомнений сейчас, так мы знаем, что на самом деле ты сделаешь то, что вернее всего. Если боги покинули нас, должны ли мы винить тебя в их решениях? Разве тогда мы не заслужили их гнев? Ты неспроста наш король. Я знаю это, любовь моя. Слова Нираи были полны утешения. Она могла то, что удавалось немногим — в самый тёмный час отыскать надежду и разжечь от неё спасительное пламя, чтобы осветить путь. Слова королевы стали огнём в груди Арашира, прекрасным и согревающим. Король желал поверить Нираи, но колючее семя сомнения всё ещё оставалось в его сердце. — Что, если я не смогу? — он взглянул ей в глаза — Тогда мы будем сражаться, как делали всегда. Сражаться до последнего вздоха! За наш народ, за наше королевство, — королева крепко обняла его. — За нашу семью… — затаив дыхание, произнёс Арашир. Это он сказал Нираи однажды, давным-давно, в ту первую ночь, которую они провели вместе. И сейчас, как тогда, они обнимали друг друга, без слов, только мурлыкая. Вода не смогла очистить душу Арашира, но это сделал огонь, разожжённый Нираи. Боль сомнения сгорела в воспылавшем сердце короля. Не у каждого вопроса имелся простой ответ и не каждое решение было ясным. Но всё же, пока Арашир и Нираи были вместе, они знали, что преодолеют любые невзгоды. *** Посол Франн ещё несколько раз жадно отпил из фляги и повесил её обратно на пояс. За время пути верхом по пустыне он взмок от нестерпимой жары. Вода была противно тёплой, но выбирать не приходилось. Хорошо, что здесь, в оазисе, было прохладнее. Но обстановка действовала на нервы — Франн со спутниками сидел в тени пальм посреди лагеря Са’джиир и ожидал встречи с их вождём. Посол не мог спокойно смотреть на окружавших его исполинских ящеров. Они ходили на двух ногах и вообще напоминали людей, отчего выглядели ещё более пугающе. Неспроста их так боялись Аджшар, эти каракалы-переростки. Прочная чешуя, огромные когти, похожие на кинжалы, пасть, полная острых зубов, и дикие жёлтые глаза — один вид Са’джиир вселял страх. Франну то и дело казалось, что стоит ему расслабиться, как его сожрут. Его охранники беспокоились не меньше. Одно дело — защищаться от людей, себе подобных, а другое — от таких чудовищ. Как оказалось, древние мыслители не так уж и ошибались, полагая, что на другом краю света живут люди с собачьими головами. Моряки, открыв этот материк, обнаружили тут богатые земли разумных каракалов, гепардов и ящеров. Правитель Франна имел на них великие планы. К послу подошёл ящер в белой накидке и сообщил: — Повелитель готов вас принять. Идите за мной. — Ясно. Ведите. Встав, Франн с охраной последовал за ящером, который привёл людей к большому белому шатру. У входа в него стояла пара ещё более крупных Са’джиир со скрытыми вуалью мордами, в доспехах и с длинными мечами. Стражники недобро глядели на Франна и он отвёл взгляд. — Идите. Повелитель ждёт, — сказал ящер в белом. Франн подошёл ко входу, но перед тем, как взяться за полог шатра, обернулся. Он слишком волновался, но пути назад не было. Выдохнув, посол зашёл внутрь. Ослеплённый мраком после яркого света пустынного солнца, он смог разглядеть силуэт сидящего Са’джиир перед собой и грозный блеск его глаз. Франн незамедлительно поклонился и произнёс: — Здравствуй, могучий Кти’наан, владыка песков! Я прибыл с миром от Леонида Второго, правителя империи Эларис. Императору известно, как трудно Са’джиир из-за опустынивания. Он знает, что вы пытаетесь найти убежище на юге, в странах Аджшар, но эти коты против. Поэтому Леонид Второй предлагает помощь, чтобы сокрушить этих тварей и спасти ваш народ…