Что с нами сделал алкоголь

Прошло три дня с того случая, как мы узнали, что любим друг друга и в тот же день переспали. Всё началось всего лишь с одного бокала коньяка. Пожалуй, об этом стоит рассказать. — Ребята, а давайте отметим наш первый дебют? — А и правда, прошло уже много времени, но выпить за этот случай у них не получалось. К счастью, у парней появился один свободный день на этот небольшой, скромный праздник. — Отоя, ты хоть думаешь, что говоришь? — в музыкальном зале, в ожидании Нанами, собрались всё шестеро парней, Отоя, который предложил эту заманчивую идею, Токия, который уже думал о последствиях, и все остальные, которые находились в этом же помещении поодаль от тех двоих, около стены/окон. — А что, я думаю, нам разрешат. Ну давайте, ребят, здесь нет ничего такого. — уже не сдерживаясь, стал умолять своих друзей, один раз хлопнув ладошками перед собой. — Отоя, я с тобой. Уже как месяц прошел, Харука пишет новые песни, а мы даже первую не смогли отпраздновать. — разведя руками, пробормотал Сё, уставившись на гитариста. Но после, почувствовал, как его стали крепко-крепко обнимать со спины, следом довольно знакомый голос. Натсуки. — Ну если Сё-тян идет, значит и я с вами! — облокотив подбородок о голову блондина, возгласил русоволосый, не отпуская мальца из своих объятий. — Ну, если козочка пойдет… — как-то заманчиво произнес один из самых старший парней в этой компании, игриво просматривая в окно. — Тебя нельзя оставлять одного, да ещё и со спиртным. — вот так своеобразно согласившись на это пиршество, Хидзирикава покосил свой взгляд в сторону Дзингудзи. — Токия, только ты остался. — его сосед посмотрел в его же сторону, так же умоляюще маня глазами. Тот всего лишь прикрыл глаза и, развернув голову в сторону, покачал ею в знак согласия, но понимал, что пожелеет об этом. — Ладно. Восемь вечера, группа, без самой девушки, собралась в этом же музыкальном зале, за весь день, украсив его и принеся напитки. — За нас и за наш успех! — вот он, сам первый тост, благодаря которому всё это и началось. Включили музыку, стали беситься, во что-то играть, непонятно чем вообще заниматься, обсуждать кого-то. Спустя час, может два, уже все были не в адеквате. Одна парочка, а именно Сё и Натсуки, медленно перебирая ногами и шатаясь в разные стороны, пошли на балкон, подышать свежим воздухом. Хорошо, что на улице уже темно было и не было заметно, чем же они там занимались. Вторые, Токия и Отоя забились в угол и прижимались друг к другу, о чем-то разговаривали, хотя, диалог у них не получился, как тоже начали липнуть друг к другу, целоваться, раздеваться… и плевать на окружающих, лишь бы им было хорошо. Ну, и последние, Рен с Масато. Они, чтобы не мешать остальным, направились в соседнюю комнату, где так же, кроме них, больше никого не было. Пианист закрыл за собой дверь и прижался спиной к стене. — Дзингудзи… быстрее… я не в силах… больше терпеть… — тот приговаривал с запинками, ибо как уже был достаточно пьян и неадекватен. Сам говорил, что за своим соседом будет следить, а тут-то вышло совсем наоборот. В отличие от Масато, Рен был более менее трезвым. Тот как бы составил план, напоить своего соперника, а после, делай, что хочешь. Но, и тут пошло совсем по-другому. Саксофонист соблазнил его, прижимал к стене и стал покрывать всё его тело, губы, плечи, руки поцелуями, оставляя за собой влажные дорожки. — Терпение, мой дорогой, терпение, — и чтобы не слышать его следующие высказывание, наглым образом закрыл его рот поцелуем, страстным поцелуем. Рукой же полез расстегивать его ремень, штаны, а после залазить в его боксы, ощущая уже твердый половой орган. — О… ты уже готов… — отстранившись от его сладких уст, напоследок проведя своим языком по его нижней губе, стал на колени, окончательно приспустив с Маса его брюки. Рен не стал долго ждать, сразу же взял его затвердевшую плоть себе в рот, языком делая круговые движение. Второму, получаемому наслаждение, было настолько хорошо, что просто не сдерживал своих стонов, ахов, охов, так же двигал бедрами в такт золотоволосому, не смотря на то, что колени начали подрагивать. — Реен… я хочу тебя… — сквозь силу выдавил из себя пианист, почувствовав, что его ставят на четвереньки. Резкий толчок, крик, наслаждение, умиление, и дальше пошло поехало. Не прошло и часа, как они уже выдохлись и лежали на диване, притом, в обнимку. Темноволосый был ещё пьян и немного недопонимал происходящего, но запомнил только то, как признался тому гаду, который совратил его, хоть и был этому благодарен. — Засранец… но ты мой… и только мой… я люблю тебя, Рен… — и уснул, Рен же, обняв его со спины, что-то пробубонев на последок и тоже погрузился в мир снов. — Я знаю. Вот, собственно как-то так всё и произошло. Даже спустя это время, эти три дня, похмелье так и не прошло. Странно, но после той вечеринки, Сё и Нацу стали ходить под ручку. Ото с Токией вообще не понять, смотрят друг на друга, как влюбленная парочка, хоть стараются и не попадать друг другу на глаза. Только Дзингудзи с Хидзирикавой приняли всё так, как есть. С того момента они начали встречаться, каждый раз подсаживая Масато на одну бутылочку сладкого вина, от которого всё это и происходит. Бокал, вино, поцелуй, постель…