Совместимость

      Пока техники и парамедики оказывали помощь пострадавшим, Коннор и Норман обсуждали нюансы дела. Со стороны их обсуждение выглядело хаотичным перемигиванием диодов. Бюро учло предыдущий опыт и ошибки и больше не пыталось полностью перетянуть одеяло на себя даже в делах, касающихся госбезопасности. Как сообщил Норман, дело зоодроидов недавно отнесли к этой категории, поскольку оно оказалось тесно связано с другим расследованием.       Жадность, глупость и непрофессионализм самих преступников привели к тому, что одну из ключевых фигур в этой небольшой преступной группировке задержали. Краденных зоодроидов перепрошивали самособранным софтом, полное глубокое сканирование, которое могло выявить кумуляцию ошибок, не проводили, довольствуясь тем, что система давала ожидаемые ответы на тестовые команды. У некоторых моделей софт вставал удачно, а у некоторых спустя время начинались сбои, приводившие к эффекту псевдодевиации. Будущие владельцы, в большинстве своем, были уверены, что понятие искусственного интеллекта относится сугубо к антропоморфным моделям, и потому опасаться, что купленная не у официальных дилеров кибер-зверушка поведет себя неконтролируемо, не нужно. Такие зоодроиды приобретались по цене в два, а то и в три раза меньше фирменных. Потому-то спрос от граждан, не желавших или не имевших возможности заплатить полную цену за подобного питомца, не падал, а только лишь рос. Машины же попадали к злоумышленникам самыми разными путями, но почти всегда или практически даром, или за цену несоизмеримо меньшую, чем их заводская стоимость, так что дополнительный бизнес на этом выходил довольно прибыльным.       Группа ФБР, в которой состоял Норман, начала расследование с дела вроде бы никак не связанного с данным. Изначально они расследовали хищение с военного склада экспериментальных образцов стрелкового оружия. После тщательной проверки сотрудников охраны выяснилась причастность одного из них. Охранник передал неким третьим лицам военное снаряжение в счёт оплаты за приобретённое тириумное животное. Он хотел сделать дочери подарок на день рождения и подарить киберпони. Денег на оригинального дроида у него не было, поэтому он нашел идентичную модель на черном рынке и взял её под условную рассрочку. Пони был подарен ребёнку, а сам он понял, что не сможет погасить вторую часть оплаты, и, чтобы избежать возврата игрушки и детского расстройства, предложил расплатиться казенными материальными ценностями. Так три новых бронебойных винтовки и попали в руки этой преступной группировки. В дальнейшем две единицы из трёх были проданы и на данный момент уже найдены. Однако один ствол всё ещё гулял неизвестно где и в руках его нынешнего владельца представлял немалую опасность.       Коннор обдумал полученную информацию и в который раз поразился человеческой недальновидности в решении финансовых вопросов. Незаконная торговля оружием для оплаты какой-то пони не укладывалась в голове. Вместе с тем Коннора посетила совсем безрадостная мысль, касающаяся поведения контрафактных дроидов. Они нападали на своих владельцев и их гостей зачастую с совершенно немотивированной агрессией. Вот и эта пони, что чуть их здесь не убила, видимо, имела тот же программный пакет с теми же дефектами. Значит, многие владельцы таких питомцев и их дети оказываются в серьёзной опасности. Но как выявить, где и у кого такие спящие агрессоры, если вдруг не удастся найти достаточных цифровых следов купли-продажи? Тут было над чем пожужжать процессором.       Вторая система искусственного интеллекта, которую Коннор пока решил называть «Медвежонок», в это время нашла себе занятие: проникла в виртуальную переговорную комнату и теперь развлекалась с её интерфейсом в меру своего образования, а именно «насажала» там всевозможных подсмотренных в сети цветочков. Сиреневые гиацинты стройными рядами торчали из спинки скамейки, вместо лампы у фонаря свешивался огромный пурпурный цветок гибискуса, а тротуар под мостом покрылся ковром из почему-то разноцветных незабудок. Коннору такое самовыражение не очень нравилось, всё-таки это его переговорная комната, но… чем бы дитя ни тешилось, главное, чтобы работать не мешало. Да и за что ругать-то? Он же красоту создаёт, а то что Коннор сам не сказал вовремя, что и где можно, а что нельзя — значит сам виноват. Цветы были тем ещё творением сюрреалиста, но в конце-концов, малыш занят делом — творит, тренируется, не ломает, а даже пытается приукрасить. На функционале кабинета это не отразится.       Спустя полчаса после того, как всем пострадавшим была оказана помощь, а компьютерная тайная комната открыта и тщательно исследована криминалистами, Коннор озадачился погрузкой пони в фургон службы СК-9. Другого подходящего по размерам транспорта под рукой не было, да и везти её следовало туда, где можно будет изолировать, зафиксировать и полноценно изучить систему и программы. У них в отделе как раз такое место было: в одном из углов внутреннего двора на краю плаца сохранился крытый железный вольер для крупных собак. Прочность ограждения и его высота не позволяла через него перепрыгнуть, если что-то пойдет не так, а подвезти туда необходимое оборудование было делом пары часов с получением всех разрешений. Конечно, Коннор сначала позвонил капитану Парелли и поделился идеей о том, что пони-агрессор будет пока находится у них. Капитан в восторге не была, но согласие на авантюру дала. Интуиция подсказывала, что именно эта пони может стать ключом ко всему расследованию, но Коннор пока не знал, где находится та дверь, к которой этот ключ можно будет применить. Как любит говорить Хэнк: «Интуиция в работе полицейского детектива — нужная и полезная штука, но к делу её не приколешь, пусть и намекает в каком направлении работать».       Попрощавшись с вновь работоспособной Келли и остальными полицейскими, завершавшими обыск дома мистера Джонса, Коннор в той же компании, плюс лежавшая на боку в глубоком стазисе пони, вернулся в офис СК-9. Без квалифицированного специалиста просматривать память было рискованно, поэтому Коннор составил запрос о том, чтобы им прислали эксперта в области ИИ зоодроидов. Кроме того, здесь нужен был эксперт-представитель от андроидов. Искусственные животные по факту не имели гражданских прав разумных существ, но в связи с этим делом Маркус с командой плотно занялись изучением вопроса разумности и свободы воли этих «продуктов Киберлайф».       Как раз по возвращении в офис повреждённые оптические сенсоры медведя наконец полностью восстановились, и в очках надобность отпала. Коннор со вздохом снял колоритный аксессуар со свой морды, зажав его подушечками лап за дужки.       Подбитая лошадью и оттого очень сердитая Келли допросила мистера Джонса в лучших традициях своей модельной линейки. И наличие адвоката, которая приехала, как только мистер Джонс её вызвал, ему не особенно помогло. Рид, Хэнк и Норман со своей начальницей присутствовали при этом, скрытые от взгляда допрашиваемого полупрозрачным зеркалом. Детектив Рид от удовольствия поучаствовать в действии по ту сторону стекла отказался. Ушибленная грудная клетка его всё ещё довольно ощутимо беспокоила, и эту почётную обязанность он передал стажёру.       — Пусть практикуется, — отмахнулся он.       Во второй половине дня Коннор вместе с прикреплённым к нему недавним выпускником полицейской академии съездили на вызов по поводу пропавшего ребёнка. Как оказалось, за малышом недосмотрели, и он укатил на своём трёхколёсном велосипеде за два квартала. Как вернуться обратно он ожидаемо не сообразил, потому очень громко плакал на пустой детской площадке, до которой как раз и доехал. Коннор-медведь легко отыскал юного вело-путешественника. Дольше ожидали, пока за ним прибегут вызванные на место родители.       Тут же рядом с игровой площадкой у дерева плакал ребёнок. Медведь и стажёр решили разобраться в случившейся детской трагедии, ведь девиз полиции «служить и защищать». Причиной неудержимых слез был маленький пёстрый рыже-буро-серый пушистый котёнок, что взобрался на высокую ветку и, уцепившись за кору крохотными коготками, жалобно мяукал и жаловался хоть кому-нибудь на свою беду. Полчаса назад котёнок воспользовался неосторожностью ребёнка и убежал в открытую дверь исследовать большой мир. Но мир оказался слишком большим и слишком пугающим. Первая же проезжавшая машина повергла животное в панику, и он взлетел по стволу дерева так высоко, как смог. А вот спуститься у него уже не получилось — страшно.       Система медведя тоже проанализировала ситуацию и немедля выдала приказ лезть на дерево. От ультимативности заявления Коннор опешил, но тут же отменил команду, пока лапы сами не понесли его вперед.       «Нет, мы не полезем на это дерево спасать котёнка, оно тонкое, это небезопасно, мы дождемся пожарных», — возразил Коннор, твердо, но спокойно.       «Дерево оптимальной толщины для нашего веса, котёнок на толстой ветке. Лезем», — мгновенно пришел ответ.       «Нет».       «Да».       «Я сказал нет», — Коннор заблокировал очередной запрос на доступ к двигательно-моторной системе, хотя прибегать к этому методу воздействия и не хотел.       После короткой паузы от Медвежонка поступило новое предложение:       «Хорошо. Но как насчет того, чтобы свалить дерево и достать котёнка? Мы будем осторожны. Он же маленький, ему страшно!»       Тут же поступил целый список из запросов на доступ к управлению и предложения плана как ловчее свалить это самое дерево. Коннор еле поспевал закрывать уведомления.       — Ладно! — поспешил согласиться Коннор, пока не поступило более креативных предложений. — Хорошо! Мы лезем на дерево!       Стажёр недоуменно обернулся и неуверенно уточнил:       — Мы?.. — очевидно ему не очень то хотелось куда-то лезть.       — Я и я, — устало уточнил Коннор, подошел к дереву, встал на задние лапы и положил передние на ствол. — Ну что? — запрокинул он морду наверх, где на ветке сжался несчастный котёнок. — Сейчас мы снимем тебя оттуда. Пожалуйста, только не пытайся залезть ещё выше.       Конечно, увидев лезущего к нему лохматого зверя, котёнок именно это и попытался сделать, но был быстро и ловко схвачен пастью поперек туловища. Коннор сел задом на ветку, откуда тот только что сбежал и прикинул как проще спуститься. Сверху ему открылся отличный вид на всю улицу, и Медвежонок, удовлетворивший свою потребность понаблюдать мир с верхотуры и сквозь ветки, радостно подрал кору когтями.       «Не порть дерево», — одернул его Коннор и начал спускаться по стволу как пожарник по шесту, стараясь придерживаться без когтей, чтобы не травмировать растение. На земле он выплюнул котёнка на руки мальчику и попытался языком счистить набившуюся в пасти шерсть.       — Думаю, пора вернуться в офис, — обратился он к впечатленному стажеру и зашагал в сторону служебного транспорта.       Медвежонок удовлетворенно поставил галочки в списке выполненных задач и сделал отметку об успешном сотрудничестве с чужой системой.       Вечером по окончанию работы Коннор отзвонился Хэнку и предупредил, что едет. Он вызвал кибер-такси и минут через пять уже любовался видами вечернего Детройта из окна транспортного средства. Главное, что через тонированное стекло случайные прохожие или водители не видели пассажира-медведя. Въезжая на свою улицу, он увидел, что где-то метрах в пятидесяти от поворота с магистрали в глубине улицы снова погасли два фонаря, причём прямо в момент поворота.       Ага! Злоумышленники сейчас здесь, и можно их задержать.       Он дал команду экстренной остановки, вывалился из салона на улицу и побежал в направлении погасшего фонаря, придерживаясь тени и сканируя пространство. Метрах в пяти возле забора, отделявшего одно домовладение от другого, он заметил ватагу подростков смешанного возраста. Самому юному на вид было лет восемь-девять, самому старшему тринадцать-четырнадцать. Это были дети местных жителей, Коннор прекрасно их всех знал. Мало того! В этой банде малолетних нарушителей были и трое андроидов серии YK. Коннор остановился понаблюдать и включил запись под протокол, чтобы безобразники не смогли отвертеться. Но происходящее поражало: судя по всему, сейчас как раз андроиды учили гоминидов «плохому». Хэнк бы обязательно сказал бы на это: «Долбануться можно! До чего дошёл прогресс. Роботы учат детей хулиганить». Хотя, судя по всему, культурный обмен был обоюдным.       В этот момент активизировался Медвежонок. Он понял, что фонари бить нельзя, но просёк и ещё одно: за счёт нарушителей порядка можно повеселиться. Замечательное предложение не заставило себя долго ждать.       «А давай сейчас как выскочим?!»       «Нет, — тут же пресёк Коннор, отметив эмоциональность конструкции. — Ты хочешь их напугать. Пугать нельзя».       Но было уже поздно. Прошлое свое ограничение двигательной активности Коннор снял, и сейчас выяснилось, что система-хост учла предыдущую ошибку и, перед тем как предлагать план действий, заблаговременно перехватила управление. Медведь грациозно и бесшумно выскочил из своего неосвещённого убежища и оказался метрах в двух перед юными снайперами, обсуждавшими подвиги меткости.       — Всем оставаться на своих местах! — произнёс Медвежонок своим натуральным голосом, сбросив конноровские настройки. — Это полицейская операция! Вы задерживаетесь по подозрению в причинении ущерба муниципальной собственности!       Ребятня кинулась в россыпную. На месте остались только два YK и один самый мелкий из человеческих детей, оказавшийся восьмилетней девочкой, Эбигейл Питерсон. Оба замерших и мерцавших красными диодами YK тоже были Питерсонами, а вот старшее «ответственное лицо» Николас слинял, бросив младших.       — Так-так… ну, и что мне с вами делать? — риторически произнёс Коннор, как только ему уступили контроль.       За выходку Медвежонка ему теперь и самому было ужасно стыдно. Он-то планировал всё совсем не так.       — Дядя Коннор? — уточнил YK Эшли.       Он первым узнал идентификатор RK800 Коннора.       — Что дядя Коннор?! — проворчал Коннор-медведь. — Пойдёмте-ка, отведу вас домой. Даже не знаю, как обрадовать ваших родителей тем, что вы настреляли на кругленькую сумму, включающую в себя компенсацию стоимости разбитых ламп, стоимость работ по замене и, собственно, штраф за порчу городского оборудования общего пользования.       Один из YK шепнул девочке: «Не бойся, это не настоящий медведь — это дядя Коннор, он не страшный».       «Вот же поганки мелкие!» — возмутился Коннор, но уже мысленно.       — Не страшный, но очень сердитый! — ответил Коннор.       На самом деле этих Питерсенов, в смысле взрослых, было даже немного жаль. Они одни из немногих, кто после ноябрьских событий тридцать восьмого вернулись в город почти сразу и взяли в семью двух брошенных YK, а позже ещё малышей-близнецов из приюта. Так у них социальная служба может потребовать возвращения детей обратно.       — Вы вообще, когда лампы били, о чём думали?! — спросил раздражённо Коннор, добавив в голос праведного возмущения.       Все трое потупились, а девчушка кажется вообще уменьшилась раза в полтора.       Коннор-медведь говорил достаточно громко. Так что, если остальные вольные стрелки не успели удрать за реку в Канаду, то должны были его хорошо слышать.       — Не, ну я ещё могу понять этих малышей, но… — он прибавил громкость своего голоса, — …вам, Николас Питерсон, должно быть очень стыдно. И вы очень подвели своих родителей, которым и без того не легко.       Наконец, пятеро сбежавших появились в поле зрения.       — Ну, и что с вами такими делать? — произнёс Коннор. — Вам что, банок и коробок мало? И чем вас не устраивает пострелять в конце улицы?       — Что теперь будет? — спросил Николас. — Родителей накажут да?       — А ты как думаешь?       Парень явно только сейчас осознал всю серьёзность ситуации и смотреть на него было жалко.       — Вот что, — сделав паузу, сказал Коннор. — Есть один альтернативный вариант. Сейчас вы идёте домой, а завтра после школьных занятий отправитесь в городской подростковый волонтёрский центр и отработаете там ровно четыре месяца.       — А почему четыре? — спросила Эби.       — Потому что средняя ставка работника городской коммунальной службы за три часа работы, а вам по возрасту больше не полагается, умноженная на тридцать дней, как раз компенсируют нанесённый вами ущерб. Можете отказаться, но тогда будет плохой сценарий, — добавил он в конце.       — А вы точно про это не расскажите?       — В случае принятия моего предложения — не расскажу, — ответил Коннор. — И более того, удалю все материалы связанные с этим делом, потому что оно пока неофициальное. Так мы договорились?       — Да! — хором ответили Николас и ещё двое его приятелей-соседей.       — Ну и замечательно, — резюмировал Коннор. — Хорошего вечера, юные граждане, — и он покосолапил к своему дому.       Вечер у Коннорсов прошёл почти также как и прошлый, за тем исключением, что сегодня у них в гостях был Хэнк. И понятно почему именно сегодня: он переживал за Келли. Она весь вечер пыталась убедить его, что с ней всё в порядке, и новый регулятор отлично подошел и работает. Хэнк же высматривал, вдруг что-то всё-таки не в порядке, а его традиционно успокаивают, но так ничего и не высмотрел.       До прихода Коннора Майор Пэйн торчала на коленях у человека и пела ему свои кошачьи песни о том, что жить хорошо и жизнь хороша, но как только Хэнк пытался её погладить, пружинисто била лапой по руке. Она хоть и не выпускала когтей, но наглядно показывала, что это её дом и её правила, и нечего тут руки распускать.       Коннор, только переступив порог дома, почувствовал, как он за сегодня утомился. Всё говорило в пользу незамедлительной перезагрузки и спящего режима. Он заглянул в гостиную, поприветствовал Хэнка и сразу процокал на тюфячок, где он замечательно отдохнул накануне. Радостные собаки тут же оккупировали большого серьёзного зверя. Ещё вчера они выбрали его старшим в своей компании, оценив как тот уверенно пользуется лучшим спальным местом. Кроме того, медведь внушал им уважение своими габаритами, потому собаки быстро устроились рядом. Так, с их точки зрения, было безопаснее отдыхать. Майон Пэйн, прежде чем устроится на меховой лежанке-медведе, обтёрлась щеками и о медвежью морду, и о меджвежьи лапы, чтобы странно пахнущий зверь обрёл запах их жилища — её жилища. Коннор учуял эту метку, но уже начал погружаться в перезагрузку и потому спокойно прикрыл глаза. Вообще, кошка позволяла себе некоторые вольности в отношении всех обитателей дома, но она же кошка — ей можно.