Едва уловимо

Изящество… Нет. Изящество… осанка, высота подбородка, линии вен на кистях рук, изящество. Нет. Намджун снова закусил кончик карандаша и почувствовал деревянный привкус на языке. Догрыз-таки. Изящество же? Нет. Мысль крутилась в голове, едва уловимая, как тот деревянный карандашный привкус. Вот-вот раскроется, но нет. Не хватало. Меткого слова не хватало, всё определяющего. А может, это просто не изящество? Нет. Джун поднял глаза к потолку. Там только висела минималистичная серая металлическая люстра. Совсем не то. Не подходит. Оно все крутилось и крутилось в голове. Маленький ураган, даже не мысль, а просто… неуловимое ощущение. Точно! Эту тонкость нельзя описать. Нельзя подобрать слово, или как-то осознанно почувствовать. Тэхёна можно только едва уловимо ощущать. Точно! Намджун улыбнулся, глуповато, но никто не видит, и застрочил карандашом по бумаге. Кончик был некрасиво изгрызан. Было ли это минутным озарением, или мозг наконец-то заработал как надо, но куплет, ещё неизвестно, первый или второй, вылетел неровными буквами из-под грифеля меньше, чем за минуту. Намджун прикрыл глаза в блаженстве. Кажется, пошло! Он так ощущал. Вот именно так. Как в дымке, во сне, как нечто лазурное, с запахом моря и шелестом песка. Всё вот это синее, слегка засвеченное солнцем, и немного отдалённое, зыбкое, как мираж, до чего сложно дотянуться и так легко спугнуть. А ведь Чонгук мог! Один неосторожный шаг, взгляд, тон, вдох, и всё. Не достанет. Потому что Тэхён – это слишком сложно, на грани, едва уловимо. Намджун застрочил снова, прикусив кончик языка. Сейчас шло совсем легко, потому что он, кажется, уловил то самое. А ведь ситуация была слооожная. Чонгук очень крутой парень. От кончиков волос и до пяток. Весь на сто процентов крут. Как Чак Норрис. Его любимый ответ на вопрос «сколько раз можешь отжаться?» - «все!». Он талантливый и выносливый, неубиваемый просто, и в то же время беспрецедентно глупый, когда дело касается Тэхёна. Они почти лучшие друзья, но Чонгук, вероятно, до сих пор с трудом представляет, что такое Ким Тэхён, и с чем это едят. Потому что Тэхён – это слишком сложно. Намджун сощурился. Чон Чонгук крут, но тут нужен совсем другой подход. Ким Тэхён дружит искренне, как-то по-детски, незамутнённо, открыто, и младшего совершенно обожает. Но Ким Тэхён – это другое, это искусство. И иногда, когда никто и не подозревает, в щенячьих глазах Чонгука Намджун видит понимание этого. Когда Тэ делится с ним своими мыслями, своей необычной музыкой, своими странными художниками и придурковатой модой. Чонгук видит, насколько всё сложно. Это просто совершенно другая вселенная с совершенно иными формами жизни. Намджун видит это в фотографиях макнэ. «Персональный фотограф Ким Тэхёна». Только через снимки Чонгук может показать, насколько он понимает. В этих его фотографиях кроется то самое… ощущение Тэхёна, едва уловимое. Намджун постучал карандашом по бумаге. Сложно. Годы дружбы не проходят даром. Непробиваемый Чонгук проникается насквозь этим недосягаемым Тэхёном, пропитывается им. Вряд ли до конца осознаёт, это происходит настолько постепенно, по каплям, нет, по атомам, что даже Намджун заметил это вот-вот совсем недавно, настолько органично это происходит. Как будто тонкая магическая вуаль накрыла младшего и всё. Теперь он тоже весь в этом, пахнет морем, шуршит песком, словно эта тэхённость заразна. Припев вдруг возник в голове сразу целиком! Сразу законченный до последней буквы. Ведь это так сложно не заметить! Когда на концерте Тэхён берет Чонгука за руку, как это можно не почувствовать? Гук смотрит на него не дольше секунды, но в его глазах мгновенно загорается это лазурное море и песок, в его глазах отражается вся целиком тэхёнова вселенная со всеми её причудливыми формами жизни! И это как исполнение самого сокровенного желания, исполнение детской мечты! Чонгук улыбается шире. Сжимает руку чуть сильнее, но почти нежно. И наполняется эйфорией. *** – Я закончил, Гукки! Лидер почти торжественно и почти насильно впихнул макнэ в руки листок с текстом, уже переписанным начисто, и выжидающе замер. Он был уверен: бессонная ночь стоила этого, а его мешкам под глазами ещё не раз скажут «спасибо». Чонгук встрепенулся от неожиданности. Как раз только вернулся с тренировки из зала и не ожидал, что текст его сольной песни встретит его прямо в прихожей. Он вообще ожидал увидеть текст не раньше, чем через неделю. – Ого, вот это скорость! – Не удержался он от комментария. Но любопытство уже распирало. Намджун в предвкушении смотрел, как макнэ внимательно и очень скрупулёзно вчитывается, и… и его уши медленно розовеют. Предательски. Когда Чонгук закончил, он ещё минуту всматривался в лист, прежде чем решился поднять глаза на лидера. Джун сглотнул. Гук медленно набрал в грудь воздух и на грани слышимости прошелестел: – Это… про него? Лидер кивнул. Понял. Несколько долгих секунд Гук смотрел ему прямо в глаза. Молча смотрел. Насквозь смотрел. Той самой вселенной, которая теперь, кажется, окончательно поселилась в нём. – Спасибо, хён. Он... прекрасен. И Намджун не понял, про текст ли он, но зато понял, что попал в каждое слово!