Оранжевое солнце

      Юнги ненавидел эти голубые волосы. Он ненавидел их ещё с того момента, когда Чимин подошёл к нему одним солнечным днём с миловидным парнем с отливающими на солнце цветом морской волны волосами. Тогда он мило улыбнулся и протянул Юнги руку с большими цветочными перстнями. С тех пор они часто мелькали перед глазами, и Юнги было не отмахнуться.       Сейчас же он ненавидел их больше прежнего — обычно быстро исчезавшие, сейчас они застыли перед ним и чуть подергивались ветром, прокравшимся из окна. Белая полупрозрачная штора подыгрывала ветру, ведомая его невидимой рукой, а ее ткань перламутрово блестела в свете полуденного солнца.       Картинки бежали у Юнги перед глазами, а при любой попытке взглянуть на реальность, все текло и расплывалось.       «Будешь ли ты моим?» — согнув колено, и счастливая улыбка Чимина на грани удивления и радости из слез. А дальше — пляжи, солнце, держания за руки, пока никто не видит, и поцелуи в тени.       Чимин всегда бежал впереди, рассыпая горячий песок, оборачиваясь сияющей улыбкой. Он протягивал руки — они всегда были чуть влажные и тёплые — а оранжевые волосы трепал ветер. Футболку он совсем не жалел, и Юнги нравилось смотреть, как она играет на его теле, то оголяя бронзу подкачанного живота, то играя с ним в прятки. А Чимин в это время облизывал свои мягкие губы, — нежные до невозможности — и Юнги застывал с болью в сердце.       Но эта боль была другой, нежели сейчас. Сейчас страх сминал все картинки прошлого, топтал их об пыльный асфальт и раздирал на куски. Он взял сердце Юнги и сжимал его в своих костлявых руках, больно впиваясь ногтями.       Реальность по-тихонько начала проясняться, и Юнги стёр мокрые дорожки. Вроде бы ничего не изменилось — Чимин также сидел у окна, также улыбался, облизывая губы, и блестел золотистой коже, купаясь в солнечных лучах. Только улыбался он теперь парню не с серыми волосами, а голубыми. Ветер не трепал футболку. Солнце мазало загар по шее, груди и торсу. Кожа парня с голубыми волосами была не такой, как у Чимина — светлее. Да и фигура самая обычная — сразу видно, что он не частый посетитель спортзала. Его рука потянулась к оранжевым волосам и поправила их. Этот жест был так естественен, что он заставил Юнги закрыть глаза. Белые стены квартиры давили на него.       Давил страх потерять два года впустую. Потерять так, чтобы ничего не осталось. Когда это началось? Когда он не заметил первой украденной вещи? Выбрить бы эти голубые волосы.       Звонкий смех Чимина больше не отдавался теплом в теле, а лишь резал остро сердце, помогая страху избавиться от него. Юнги сдерживал рвущийся наружу и рвущий тело крик, ловил падающие надежды на будущее — как бы не разбились, а то заметят. Идя к выходу среди всей разбросанной по полу одежды, Юнги заметил розовую футболку, которую он ему подарил. У него тоже была такая же, с надписью «My 서울»*, только цвета морской волны. Они всегда надевали их на свидания летними вечерами. Юнги нравилось, как они они сочетались с их цветом волос.       Держа розовую футболку в руках, Юнги вышел из дома навстречу солнечному дню и поплёлся в неизвестном направлении. На улице было довольно оживлённо — люди проходили мимо, смеясь и громко разговаривая. Юнги усмехнулся своей никчёмности.        Он отправился в первое попавшееся отделение связи, по дороге выбросив своё прошлое в мусорку. В груди все ещё нещадно ныло, а картинки из прошлого до сих пор мелькали перед глазами, как и голубые волосы, развивающиеся в унисон с оранжевыми. ____________ *서울 - Сеул, созвучно с английским soul - душа