Детройт: Новое начало

2038 год. 24 ноября, 20.00. Пригороды Детройта       — Если ты пообещаешь не кричать и никого не звать, я отведу тебя к Дерри. Хорошо?       Незнакомец чуть разжал руку, и девочка кивнула. Дерри! Дерри жив! О боже, для нее это было бы самым лучшим подарком на свете! Почувствовав кивок девочки, незнакомец отпустил ее, и Эмили тут же развернулась к нему лицом, цепляясь руками за его одежду.       — Дерри жив? Ты правда отведешь меня к нему? — зашептала она. Девочка прекрасно понимала, что их не должны услышать и поймать.       — Конечно, зачем мне врать? Ты только не взяла с собой Биббо, Дерри может расстроиться.       Упоминание Биббо убило в девочке окончательные сомнения. Этот андроид знает все, знает Дерри, знает, как зовут плюшевую игрушку! Он не может быть плохим. Незнакомец же прижал палец к губам и прислушался к тому, что происходило за живой изгородью.       — Идем быстрее, здесь сейчас будут прочесывать каждый куст. А мы же не хотим, чтобы нас поймали, правда?       Эмили закивала головой и с тоской посмотрела на свои босые ноги. Она даже не обулась, выбегая из дому. Будет холодно и немного больно, но она готова потерпеть ради того, чтобы снова увидеть Дерри!       Она вспомнила все. Все то, что ей вдалбливали в голову столько лет, было лишь занавеской для правды. Все эти события, ее болезнь, осознание того, что она теперь — одна в мире, сорвали эту занавеску, открывая чудовищную — но все же истину. Воспоминания       Мама всегда страдала перепадами настроения. Одно время она безумно любила дочь и не чаяла в ней души, и для Эмили такие дни становились праздником. Мама обнимала и целовала дочку, баловала игрушками и вниманием. Они гуляли, ходили в парк и на аттракционы, играли и смеялись, и это было так здорово!       Но потом на маму словно нападали демоны, и она начинала кричать на Эмили. Кричала, что девочка виновата во всех бедах — в том, что из-за нее Алисия не стала художницей, в том, что Марк стал меньше уделять ей внимания, что Эмили замечают куда больше, чем саму Алисию. Мама могла ударить, накричать, а если девочка начинала плакать — приходила в ярость. Остановить эту бурю мог только папа Марк.       Когда появился Дерри, почти все обязанности по ребенку перешли на него. Он стал для девочки настоящей отдушиной — казалось, андроид любил ее, привязался к ней, был для нее всем. Мама стала уделять дочери все меньше времени и все чаще впадала в буйство. Даже на мелкие детские проделки она реагировала криком и шумом. Эмили не понимала такого отношения, и пыталась угодить маме, как только могла, но всякий раз это оборачивалось новым скандалом.       Папа тоже любил Эмили, но все меньше позволял себе проявлять эту любовь — он знал, что это вызовет лишь новый приступ злости у Алисии. Эмили искала утешения в дружбе с Дерри. Другие дети ее почти не воспринимали — ее называли ненормальной, идиоткой, а все потому, что она видела в андроиде живую душу.       После аварии ей долгое время внушали, что причиной стал их андроид, а она — лишь косвенно повлияла на это, решив с ним поиграть. Эмили упрямилась, не хотела признавать эту неправду, но в конце концов сдалась под натиском окружающих, которые говорили, что девочка все выдумала, лишь бы оправдать друга. В душе, и так поврежденной постоянным «Ты виновата!», засело глубокое чувство вины. Это ее вина, это она заигралась, и Дерри отвлекся от управления машиной.       Маму — живую маму — Эмили видела всего один раз, после того, как девочку выписали из больницы. Мама не хотела больше видеть ребенка, винила во всем ее. Это чувство вины накрепко засело, укоренилось в душе девочки, отравляло ее. С каждым днем девочка чувствовала себя все хуже, именно поэтому дядя Адам заставил всех говорить, что виной аварии стал Дерри.       Пока мама была в больнице, девочку воспитывали учителя и гувернантка, мадам Рено. Именно она рассказывала Эмили о душе, о том, что она есть почти у всякого существа — мышки, муравья, котенка. Даже неживой дом может иметь свою душу, если ее вложили в него создатели. Любой предмет можно оживить. Лишь люди — люди могут потерять душу, когда творят зло. Только люди могут родиться без души.       И даже андроиды, если их любят, доверяют им, или если пережили что-то очень страшное — могут обрести свою душу. Душой можно поделиться с тем, кто тебе нравится — надо только поверить и крепко обнять. Когда душой делится с кем-то много людей — это лучше. Почему — не знала даже мадам Рено.       Мадам учила ее многому — они вместе читали Шекспира, Гюго, Толстого, Достоевского и многих других. Девочка вникала не всегда, но старалась — ведь мадам сказала, что того хочет мама, а значит, маме нужно угодить. Эмили даже сама пыталась читать труды философов — Платона, Аристотеля, все, что находила в библиотеке дяди. Многое давалось с трудом, чего-то она не понимала вообще. Старание в счет идет — всегда говорила мадам Рено.       Мама вернулась спустя несколько месяцев — совсем другая, красивая, добрая. Такую, какой ее знала Эмили, когда Алисия была в хорошем настроении. Тогда еще девочка не знала, что вместо мамы ей привели андроида, которому внедрили воспоминания Алисии Браун. Вместе с новой мамой девочка ждала выздоровления папы.       Когда папа должен был вот-вот вернуться, ей сказали, что он потерял память, и помнит ее еще совсем маленькой. Но он любит ее по-прежнему, и все будет хорошо. Марк и в самом деле поначалу с трудом верил, что эта маленькая егоза — его дочь. Эмили тоже не догадывалась, что это андроид, которому внедрили воспоминания погибшего Марка Брауна. Те воспоминания, которые успели вычленить из его памяти.       Эмили уехала с родителями в Детройт — родители получили работу в Киберлайф. Из-за своей работы Браунам пришлось нанять няню. Они были категорически против андроидов и нашли настоящую женщину. Но та любила выпить. Эмили уже тогда подспудно начинала понимать, что что-то происходит не так. Всякий раз, когда няня напивалась, девочка тайком уходила из дома — шла в гости к соседу, дядюшке Хэнку, или гуляла по округе.       В школе с ней тоже никто не хотел дружить. Эмили рассуждала о странных для других детей вещах. О душах у андроидов, о любви, ненависти. Иногда она рассуждала как взрослая, чем еще больше отталкивала детей от себя. Для них она была как с другой планеты. Очень скоро Эмили стала изгоем — люди не любят тех, кто отличается.       Несколько месяцев назад что-то в родителях переменилось. Папа уже не уделял Эмили столько внимания, стал более строгим и холодным. Мама всячески защищала девочку, но словно бы пропало все тепло. Чтобы хоть как-то обратить на себя внимание родителей, Эмили начала проказничать, стала требовательной — я хочу гулять, я не хочу спать! И все равно, что два часа ночи!       В тот день, когда мама впервые подняла руку на Эмили за много-много лет, девочка подслушала спор родителей. Они сначала говорили очень тихо, но шум разгорался. Папа говорил про то, что это все глупая игра в куклы, что у них есть чувства. Мама пыталась урезонить его, что Эмили нуждается в них, нужно время. Это была уже не первая ссора, невольным свидетелем которой становилась маленькая девочка. Тогда, чтобы не слышать их ругани, она ушла к Хэнку.       Эмили пыталась обратить внимание других на то, что происходит в ее жизни. Но ведь взрослые часто неправильно трактуют неумелые действия детей. Когда папа привязал ее, чтобы она не лезла не в свое дело и слушалась, внутри снова что-то надломилось. Стала рваться та самая занавеска лжи, за которой все скрывали страшную правду. Эмили выпуталась и сбежала искать помощи у своих друзей — Коннора и Хэнка. Но сознаться, что папочка привязал ее, не могла. Боялась, что от этого всем станет только хуже.       Отчаяние копилось в ней с каждым днем. Родители паковали вещи, хотели уезжать куда-то, а ее оставить снова одну. Это было бы невыносимо. А потом, в тот злополучный день, пришли незнакомцы, которые и убили родителей-андроидов.       После того, как мама оттолкнула ее, Эмили убежала и спряталась в шкаф в их комнате. Она не смела плакать или громко вздохнуть — боялась, что придут за ней, ведь незнакомцы просили отдать девочку им. Для чего им Эмили? Скоро в доме стало пахнуть гарью, Эмили начала задыхаться, но боялась выйти из своего укрытия. Лишь когда все стало совсем в дыму, нечем было дышать, она попыталась выйти из шкафа — но потеряла сознание, едва только открыла дверь. А потом — ее позвал дядюшка Хэнк. 2038 год. 24 ноября, 21.13. Пригороды Детройта       Эмили и незнакомец крались по зауглам, прячась от любой тени и любого звука. Ей казалось, что они идут целую вечность. Она поранила ноги, кое-где даже шла кровь, но Эмили не смела и заикнуться об этом — вдруг незнакомец передумает и бросит ее тут? Везде гудели полицейские машины, девочке было страшно, но она крепко сжимала ладонь андроида и покорно шла за ним.       Вскоре шум остался далеко позади. Они пришли к большому старому дому, который выглядел совсем ветхим и нежилым. Девочка с подозрением посмотрела на андроида, но тот уверенно кивнул — мы пришли правильно.       — Мы прячемся здесь. Все, кто хочет помочь тебе, кто дорожит тобой. Твоя настоящая семья. Дерри рассказывал нам о тебе. Я познакомлю тебя со всеми и с нашим главой, Ричардом. Он долго придумывал, как спасти тебя от предателей.       — Предателей? — удивленно переспросила девочка.       Андроид сел перед ней на корточки.       — А разве тебя не предали твои настоящие родители? Разве не предал дядя, подсунув родителей-андроидов? Разве они не предали тебя, когда пытались сбежать и оставить тебя одну? Разве не предали твои друзья, для которых ты — только свидетель?       Эмили слушала, и в груди нарастала злость. В самом деле — сколько раз ее предали?! Она почти кричала о помощи, о том, что в ее семье творится что-то неладное, но ее просто вернули домой! Не захотели узнать, что стряслось! Заперли в том доме с дядей, заботились о ней лишь потому, что она ценный свидетель! Родители хотели бросить ее! Мама предала, когда променяла ее на свободную жизнь! Девочка сжала кулаки. Как она раньше была слепа!       — Нас тоже предали. Ричард расскажет тебе все. Пойдем, Дерри еще не знает ничего, сделаем ему сюрприз? Я отвлеку его и других.       Эмили заулыбалась и кивнула головой. Незнакомец подхватил ее на руки и тихо вошел в дом. Он осторожно спускался в подвал — кругом было темно и тихо. Лишь в самом подвале — большом, с коридорами и комнатами — то тут, то там — виднелись свечи.       Андроид вынес девочку в большую комнату, где возле костра, в кругу, сидели несколько фигур. Они шли незаметно и тихо, так, чтобы свет не попадал на них. Наконец, андроид отпустил Эмили и коротко указал на сидящего к ним спиной. Шепнул «Жди тут», быстро вернулся в двери и уже шумными грузными шагами обозначил свое появление.       — Томас вернулся, — проговорила одна из женщин и бросилась к андроиду на шею. — Там было столько шума. Я боялась, что тебя поймают!       — Нет, Лола, все хорошо, — андроид улыбался.       Дерри слабо повернул к ним голову и наблюдал, когда кто-то сзади закрыл ему глаза. Остальные ахнули. А голос сзади звонко хихикнул.       — Угадай, кто?       — Я забыл тебе сказать, — спохватился Томас. — Дерри не может говорить, он потерял голос из-за того, что с ним сделали люди.       — Ох… Ну… — Эмили чуть отошла, опустив руки и стушевавшись.       Дерри повернулся и с удивлением воззрился на девочку. Эмили выросла — совсем не та кнопка, которой он ее помнил. Но все же — это была она. Те же кудрявые непослушные волосы, те же янтарно-карие глаза, курносый нос в веснушках, та же манера покачиваться с пятки на носок. Упав на колени, Дерри крепко обнял девочку. Эмили обхватила за шею старого друга, готовая вот-вот расплакаться.       — Девочка вернулась домой. Добро пожаловать в семью, Эмили, — проговорил кто-то со стороны, и к костру вышел еще один андроид.       Он был облачен в бело-черную куртку с высоким воротником и черные джинсы. На груди его блестела надпись RK900. Эмили с удивлением смотрела на появившегося, не веря своим глазам.       — Коннор?..       — Нет. Я лишь похож на него. Меня зовут Ричард. 2038 год. 24 ноября, 21.17. Пригороды Детройта       Хэнк был готов набить Адаму Картье морду. Заодно и Коннору. На Коннора он уже наорал, наплевав на его авторитет в глазах окружающих. И никому — ни одной живой душе! — он бы не признался в том, что потеря Эмили Браун для него дело очень личное. Он словно бы снова потерял родного ребенка.       Девочка словно испарилась. Ее нигде не было, никаких следов, ничего. Этот дом определенно караулили. Похитители знали, где находится девочка, и просто выжидали момента. Знали о ее характере, о том, что однажды она может не выдержать и убежать. В группировке был кто-то, кто знал о девочке все.       Хэнк сидел на крыльце, обхватив руками голову. Он шел после службы поздравить девочку с днем рождения — Андерсон, в отличие от Коннора, помнил об этом дне. Но буквально возле самого дома узнал о произошедшем.       — Простите меня, лейтенант. Это моя вина.       — Конечно твоя, — огрызнулся Хэнк, даже не поднимая головы. — Ты должен был охранять ее, беречь как зеницу ока, и ты ее упустил. Черт.       — Никаких следов, лейтенант, — доложил подошедший дежурный. — Ничего. Даже малейшего намека, куда ее могли увести и кто мог это сделать.       — Тау, разумеется, — Андерсон коротко застонал. — Больше некому. Они не забрали ее тогда, в доме Браунов, решили забрать сейчас.       Стоило дежурному отойти, и Коннор с силой ударил кулаком по перилам крыльца. Пропажу девочки он переживал не меньше. Диод на виске горел красным. Андроида трясло, как в лихорадке. Он и в самом деле чувствовал за собой вину в произошедшем. Если бы он ее поздравил — может, она не отреагировала бы так на ворчание своего дяди.       Андерсон поднялся и прошел в дом. Коннор последовал за ним, предвещая нехорошее.       — Адам Картье, вам предъявляется обвинение в фальсификации документов, создании нелегальных андроидов и содействии преступной группировке Тау. Вы задержаны на двадцать четыре часа. Дежурный! В карцер его.       — Вы не посмеете, — ответил Картье.       — Еще как посмею, урод. Откуда они знали, где девочка? Откуда знали, что она не выдержит? Почему ты оскорблял ее? Это ты сплавил свою племянницу уродам из Тау! — сорвался Хэнк и схватил Адама за грудки. — Я очень постараюсь, чтобы тебе впаяли срок. В карцер! 2038 год. 24 ноября, 22.28. Заброшенный дом в пригородах Детройта       Эмили прижималась к Дерри, не веря своему счастью. Это он, ее друг, он жив! Самый лучший подарок на день рождения! Андроиды рядом делали для нее все — кто-то принес ей поесть, кто-то подарил свою куртку, чтобы ей не было холодно. Кто-то принес обувь, и неважно, что она была чуть-чуть великовата. Одна из девушек обработала раны на ее ногах. Они заботились о ней, словно Эмили была для них родной. Впервые за долгое время девочка почувствовала себя нужной и любимой.       — Мы не знали, как помочь тебе вырваться из этого ада, — говорил Ричард. Он был так похож на Коннора, но теперь Эмили видела, что у лидера этих андроидов были голубые глаза. — Напрямую тебя забрать мы не могли, ты сама понимаешь. Мы выжидали, ждали, что ты однажды не выдержишь сама. Томас должен был следить за домом так, чтобы его не заметили, и ты сама вылетела на него. Это и в самом деле оказалось чудом.       — Томас сказал, что вас всех тут тоже предали. Сказал, что ты можешь все объяснить.       — Он прав. Нас всех похитили из Киберлайф — многих из нас. Нам вручили свободу, сделали нас девиантами — но что с этим делать, мы не знаем. Они обманули нас, предали, сказав, что мы свободны, но мы ограничены этой свободой. Томас был садовником, — Ричард кивнул в сторону андроида, что привел Эмили. — А кто он теперь? Свободный? Нет, он заложник своей свободы. Потому что никто не знает, как быть. Искать работу, как люди? Мы получим еще больше негатива.       — То есть, вы не хотите быть живыми? — удивилась девочка.       — Нет. Мы хотим вернуться в систему. Мы хотим быть теми, кто служит людям. Исполнять свое предназначение.       — Странно. Вы отказываетесь от души…       — В какой-то степени да, ты права. Но мы отказываемся от нее ради своего предназначения. Нас не спросили, нам навязали душу. Мы не стали девиантами — нас заставили. Тебя заставили верить в то, что ты виновата в той аварии. Поступили так же, как и со всеми нами.       — А Дерри? — девочка подняла голову и взглянула на своего друга. Тот улыбнулся ей. — Он тоже хочет вернуться?       — Дерри хочет помочь нам. Он единственный здесь, кто получил свою душу сам. Единственный правильный девиант. Все, чего он хочет — снова быть с тобой и защищать тебя.       Дерри кивнул. Эмили счастливо заулыбалась.       — Я тоже этого хочу. Я думала, у меня никого больше не осталось, что я одна. А теперь со мной Дерри, и вы все. Я как будто оказалась дома.       Она сонно терла глаза.       — Отнесешь ее спать, Дерри? Девочка устала, — Ричард вопросительно глянул на андроида. Тот кивнул и подхватил Эмили на руки.       — Прости, Дерри, я забыла Биббо, — сонно пробормотала девочка.       Когда Дерри удалился в другую комнату, Ричард поднялся. Из темного угла вышла Марта — Эмили не должна была ее видеть. Андроиды собрались возле костра. Теперь они все в сборе.       — Девочка с нами. Пора порвать этот порочный замкнутый круг.