погасшее пламя загорится вновь

I’ll swallow hard, fall apart Break and bleed but you won’t see

В его тёплых серых глазах она видит надежду. Дейенерис тянется к своему северянину совсем близко. На серебристые волосы по-прежнему падают снежинки, а губы Драконьей Королевы столь холодны, что кажется, будто она замерзает изнутри. И этот поцелуй сейчас для неё, подобен лекарству. Такой необходимый. Пламенный. Дени отчаянно цепляется за осколки их связи, что с каждой секундой разбиваются и разлетаются на мельчайшие частички по всей Королевской Гавани. Но Дени верит, что все наладится, если рядом будет Джон. Дени не хочет оставаться одна, быть королевой пепла. Тираном в глазах людей. Она — не её отец. Она — не единственный Таргариен во всем этом мире. — Будь со мной, — Дейенерис чувствует жаркое дыхание Джона на своих устах, взгляд у него неясный, подобный северной буре, но все равно такой родной. — Мы сделаем это вместе. — Ты моя Королева, — коротко отвечает Джон, а затем добавляет. — Сейчас и всегда. Слова согревают, а столь короткий поцелуй кажется вечным, словно все вокруг них застыло. Остановилось. Сердце Дени стучит сильно-сильно и она вспоминает, как тогда на Севере, ещё до битвы с мертвецами, они были счастливы. Трепетный взгляд Джона, красота снегов и мечты о счастливой весне рядом с ним. Ей так хочется почувствовать все это ещё раз. Таргариен отвечает на поцелуй Джона со всей страстью, закрывает глаза и не может насытиться. Джон углубляет поцелуй, а его сильные руки приятно покоятся на хрупкой талии, прижимают к себе, заставляют прогнать все страхи. Но ложная сказка рассыпается в тот самый момент, когда Драконья Королева чувствует, как в чёрную ткань одеяния что-то вонзается. Дени медленно смотрит вниз и видит, как алые капельки опускаются на землю. Все становится каким-то расплывчатым, Матерь Драконов чувствует, как ноги перестают её слушаться, она вот-вот упадёт, ведь рядом нет человека, что смог бы подхватить её. Она ощущает прикосновения рук Джона и смотрит на него в последний раз. Предатель. «За что?» — отчётливо читается в её взгляде, Дени чувствует едкий привкус крови во рту. Нет, не таким она видела свой конец. Не от руки человека, которого она спасла. Не от руки возлюбленного, предавшего её из-за разговоров изменников. Она — женщина чьи мечты сбываются, но смерть подвластна над всеми. — Здесь любви нет, нет, — лихорадочно шепчет из последних сил Дейенерис, крепко вцепившись в руку Джона, — Только страх. Все меркнет. Глаза закрываются. Конец. Дейенерис Бурерожденная поплатилась за свою любовь жизнью. Дрого взял её любовь силой, любовь Джораха стала опорой, а любовь бастарда с Севера — погубила. Темнота обволакивает все вокруг, но Дейенерис вновь распахивает свои аметистовые глаза. Она идет по пустынным залам, но на душе так легко, словно она всего лишь крепко уснула и вдруг проснулась. Её шелковистое нежно-голубое платье не запачкано кровью, а коса была туго заплетена. Дейнерис не помнит, сколько она шла. Не знает, куда держит путь. Она оглядывается по сторонам и видит перед собой ту самую дверь. Красную. Ещё минута. И она смело отворяет её и видит прекрасный сад, зеленые деревья и шум прибоя ласкает её слух. Джорах, её верный рыцарь, протягивает своей Королеве одну руку, другую же тянет Миссандея с острова Наат, позади них стоит Барристан Селми и добродушно улыбается ей, а в небе парят Визерион и Рейгаль. Это все очередной сон? О Дейенерис Таргариен не споют песен, как о Сансе Старк — Королеве Севера и о Бране Сломанном — Короле Шести Королевств. О том, что Дейенерис Таргариен разрушала сотни оков и возродила драконов и вовсе позабудут. И даже если её запомнят тираном, Дейенерис будет все равно. Она понимает, что обрела покой и вернулась в свой истинный дом, о котором молилась столько лет. И голос Джораха подтверждает это: — Смелее, Кхалиси! Идите за мной! — Дени сжимает руку Джораха, замечая, как его лицо украсила улыбка, и смело идет вперед, а Красная Дверь закрывается. В пламени Дрогона сгорает железный трон, а на лице бездыханной Королевы Семи Королевств появляется улыбка. Дейенерис Таргариен вернулась домой.