***
Седзи с тихим шорохом открылись, впуская позднего гостя. Шелест дорогой ткани стал приближаться, вторя бесшумным шагам. Юноша отложил кисточку, закрыл сосуд с тушью; шелковые подушки отозвались слабым хрустом мягкой ткани, когда он обернулся. Складки темного, сверкающего кимоно разошлись на груди, открывая ключицы и изящную шею. — Господин решил навестить меня раньше? – юноша сложил руки на коленях, опуская голову в почтительном поклоне. — Если не ошибаюсь, я просил не называть меня так, когда мы одни, - полуночный гость остановился напротив юноши, длинные пальцы приподняли острый подбородок, заставляя посмотреть в глаза. – Взгляни на меня, Казуя. Я скучал по тебе. — Мы попрощались на рассвете, Джин. — Солнце зашло и наступило наше время. Казуя наблюдал, как его господин развязывает оби, позволяя тяжелой ткани скользнуть вниз с широких плеч. Джин опустился на колени, притягивая к себе возлюбленного. — Что ты увидел интересного сегодня, мой драгоценный? Свет от свечи играл тенями на стенах и потолке. Лицо юноши, подсвеченное неясным свечением, озарялось улыбкой, ониксовые глаза блестели, завлекая, напоминая полководцу беспросветный небосклон, усеянный россыпью драгоценных звёзд. Когда пальцы господина очертили выразительные скулы, коснулись чувственных губ, юноша издал слабый вздох, подаваясь вперед, желая получить больше ласк. — Сегодня в мой сон закрались дивные мысли, будто зов из потустороннего мира, - Казуя положил руки на бедра мужчины, сжимая ткань дорогого кимоно. – Сон мой был таким живым, что у меня не было сомнений в его достоверности. — И что же ты увидел в своём сне? Пальцы Джина вплелись в мягкие волосы на макушке юноши, стянув тугую резинку. Ночь вот-вот должна была вступить в свои законные права, даруя влюбленным мгновения близости, когда под её покровом можно было не прятать страсть и любовь, скрытую за одеждами, овеянную дневными формальностями. Ночь была любимой дочерью небесного союза Солнца и Луны, тогда, как день – строгим старшим братом. — Я видел будущее, каким оно когда-то будет, и прошлое, которого уже не изменить, - голос дрожал от волнительной дрожи, окутывающей тело, от поцелуев, что слетали с непослушных губ, от горячего, жаркого дыхания срывающего долгие, волнительные стоны. – Я видел нас, или тех, кем мы могли бы стать. — Это было видением или предсказанием? — И то и другое. Мой господин, Джин, я видел нас и даже в будущем – таком странном, удивительном, - мы по-прежнему были неразлучны. Когда два тела соединились в крепком объятии, слов оказалось слишком мало, хотелось единения полного, безграничного. Будто священный ритуал, любовь переливалась в них, словно из сосуда в сосуд, окрашивая мир в глубокие оттенки изумрудного. — Значит, даже спустя сотни лет, я встречу тебя, мой драгоценный, и мы опять будем вместе? — Так уже было однажды, так будет и после нас. — Но будем ли мы теми самыми? — Другие лица, возможно, другие тела, но судьба – одна на двоих. — Это всё, что я хотел знать, - Джин прижал к себе свою главную реликвию, оставив поцелуй на виске юноши. – А теперь закрывай глаза, мой драгоценный, рассвет наступит уже совсем скоро, я буду охранять твой сон.***
Когда солнечные лучи игриво касаются лица, впутывая свои теплые пальцы в волосы, Казуя совсем по детски хмурит нос, натягивая одеяло выше, пытаясь урвать у рассвета еще несколько минут блаженного сна. Но беспощадный будильник рушит эти планы. Он сонно тянется до тумбочки и отключает надоедливый механизм. Комната погружается в тишину. — Какой же ты сладкий по утрам, - Джин подает голос со своего места на мягком диване в углу спальни и, видит Бог, Казуя прикладывает все силы, чтобы сдержать счастливую улыбку. Эмоции переполняют его и, в первую очередь, причина тому – любимый человек, что так внезапно вернулся домой раньше назначенного срока. — Если бы я не знал, что вчера у тебя была репетиция, забрался бы к тебе под одеяло и заставил забыть о сне, - Каме приоткрыл один глаза, улыбнувшись новому дню и человеку, сделавшему этот день значительно лучше. – Я уже больше часа наблюдая за тем, как ты спишь и могу признаться, что теперь это мое любимое занятие. Конечно, после твоих поцелуев. — Как насчет того, чтобы получить один поцелуй прямо сейчас? – рука скользнула из-под одеяла, приглашая присоединиться. Очки и шляпа остались на диване. Джин присел на край кровати, склонившись над любимым. Казуя выглядел еще не до конца проснувшимся, но в темных глазах уже призывно блестели чертята. — Я ждал этого с того самого момента, как мы виделись в последний раз, - прошептали мягкие губы. Джин навис над парнем, вдыхая сладкий аромат, исходящий от мягких волос. — Ты мне снился сегодня, - руки обняли за шею, заставляя сократить расстояние, прильнуть всем телом, чтобы почувствовать блаженное наслаждение от долгожданной близости. — И что я делал в твоем сне? — Ты был со мной, - губы соприкоснулись в поцелуе и на несколько долгих мгновений весь мир перестал существовать для них, прошлое и настоящее смешалось. Это были они, всегда они. Вдвоём. Только они. — Я с тобой, мой драгоценный, - горячий шепот коснулся уха и тёплые губы оставили поцелуй на шее. – Всегда с тобой. У нас еще есть время, закрывай глаза. Я буду рядом. — Всегда, - шепнул Казуя, ощущая теплую ладонь на своей талии и чувство полного покоя, будто это он вернулся домой после длительного путешествия.