В тёплых лучах солнца

      — Держи её, держи! — голос Боруто звонкий и яркий, перебиваемый клокочущим из груди смехом. — Сейчас убежит, ну же!       Полуденное солнце ласково греет плечи, заливает своим светом всё вокруг, соблазняя понежиться в лучах. Шикадай быстро перебирает ногами, ведёт ладонями по достающей по пояс траве и вглядывается в зелёные заросли впереди. Рядом журчит река, плавно огибая своим потоком камни и подхватывая прочь пену от небольших перепадов, которые даже водопадами-то назвать нельзя. В кронах деревьях стрекочут свои песни цикады.       — Вот она! Лови же! — указывает пальцем Узумаки в сторону куста, почти подпрыгивая на месте от радости. Кровь прилила к щекам от жары и бега, зарумянив кожу, а лёгкая испарина покрыла лоб.       Шикадай плавно, но торопливо складывает печати и направляет тень туда, куда показал Боруто.       — Получилось!       — Сейчас!       Узумаки преодолевает пару метров, наклоняется так, что футболка спускается к лопаткам, оголяя поясницу, а затем подскакивает на месте, широко улыбаясь и держа в руках жабу — за ней мальчишки гонялись с самого утра. Нара тяжело выдыхает и вдруг валится в траву с раскинутыми руками: теперь наконец-то можно полежать спокойно. Он наблюдает за медленным ходом облаков на небе, пока вид не перегораживает довольное лицо Узумаки с жабой. Кажется, что в глазах Боруто светится солнце.       — Я и не знал, что ты уже так умеешь!       В словах Узумаки столько восторга, что Шикадай не сдерживает улыбки и тут же проводит ладонью по траве, приглашая прилечь рядом.       — Отец научил недавно. Твой же тоже начал с тобой тренироваться?       Боруто аккуратно укладывается наземь, всё не выпуская свой трофей из рук. Жаба, впрочем, захвату не особо противится: только флегматично смотрит вокруг и раздувает ноздри. Будто бы зная, в руках кого находится, и из уважения к родителю не стремясь вырваться с боем. Всё равно уже поймали, остаётся только ждать момента.       — Да, но не ниндзютсу.       Сегодня практически жарко, если бы не прохладный воздух от речки. Ребята переводят дыхание после затяжной охоты, слушают шум природы и собственное сердцебиение, глухим стуком отдающее в ушах. Боруто ласково гладит пальцами по холодной коже жабы, и переводит взгляд на Шикадая.       — Так, зачем она тебе? — вдруг спрашивает Нара, поворачиваясь лицом к Узумаки. Их взгляды встречаются, и от этого невольно появляется улыбка на лице обоих.       — Хочу отнести папе. Он их любит.       Мальчишки почти синхронно поворачиваются на бок друг к другу. Молча смотрят, как успокаивается вздымаемая после бега грудная клетка каждого. Такие дни стали привычны с тех пор, как отца Боруто стали готовить к вступлению в должность хокаге.       — В последнее время он редко бывает дома, — вдруг признается Узумаки опустив глаза.       — Мой старик тоже, — лениво отвечает Шикадай и тянет руку к жабе, поглаживая затем ту по голове. Липко и противно, но от того не менее весело.       — Может потом у них будет больше времени?       — Не думаю. Работа хокаге слишком тяжёлая, чтобы быть часто с семьёй. Да и…       — А мой папа будет рядом! Вот увидишь! Он бы никогда не выбрал бросить нас с мамой и Химавари ради дурацкой шляпы! — Боруто переворачивается на спину и вскидывает руки с жабой к небу, рассматривая узоры на её коже.       Невозможно даже представить, чтобы его отец — такой добрый и любящий — перестал приходить домой. Боруто видел, как Сарада, его знакомая и дочка близкого друга папы, тоскует одна. Как сидит на качелях в ожидании, как выспрашивает у матери, когда вернётся отец, как грустно смотрит на детей с обоими родителями. Наблюдать за Учихой тяжело до покалывания в сердце. Проживать те чувства что и она — совсем не хочется.       Жаба вдруг начинает дёргаться, дрыгает лапами, и потерявший концентрацию Боруто выпускает её из рук. Та делает несколько прыжков и быстро-быстро скрывается в траве, решив использовать шанс, не останавливаясь даже на то, чтобы показать язык негодникам. Узумаки недовольно взвывает и было порывается встать, но лишь шумно плюхается обратно на траву, тяжело вздыхая. Видимо, не получилось поймать для папы подарок. Шикадай смешливо фыркает под нос, и Боруто тут же поворачивается к нему лицом, гневно хмурясь и надув щёки.       — Балбес, — улыбается Нара и тут же оказывается перевёрнутым на спину.       Боруто кричит, что Шикадай сам дурак, и атакует щекоткой. Громкий хохот прокатывается из горла к небу, смешивается со смешливой руганью Узумаки, а затем и с шорохом одежды. Мальчишки перекатываются в шутливой драке в траве, щекочут друг друга и беззаботно смеются. Пальцы скользят по разгорячённой коже, глаза только и ловят быстрый круговорот мира: трава, небо, Боруто сверху и тут же снизу, а затем вновь сверху. И его пшеничные волосы ярко подсвечиваются солнцем словно бы ореолом. Тяжёлое дыхание разбивает прерывистый от смеха голос Нары:       — Хватит, хватит, — Шикадай поднимает руки и кладёт их на траве в сдающемся жесте.       — Так и знал, что ты будешь молить пощады, — улыбается Боруто, переводя дыхание. Его ладони лежат по бокам от головы Нары, служа опору.       Ребята не говорят ни слова, только смотрят друг другу в глаза и наблюдают за тем, как плавно сходит улыбка с лица каждого. Рядом тихо журчит река, цикады поют свои трели, а где-то в кустах вдали будто в насмешку квакает жаба. По лбу Боруто течёт капелька пота, и Шикадай тут же ловит её своим пальцем, размазывая по коже. Липко, но совсем не противно. Он не отдёргивает руку, лишь смотрит, как лицо Узумаки заливает румянец, и клянёт себя, что не может в ответ улыбнуться и обратить всё в шутку. Нара смотрит в голубые глаза Узумаки, а после на загорелую кожу, светлые волосы и приоткрытые губы. Боруто вдруг наклоняется вниз и целует Шикадая. Коротко и аккуратно, с невольно опущенными веками. Тёплые, сухие губы и нежное прикосновение носа. Лёгкое оцепенение проходит, когда Узумаки вдруг вскакивает на ноги и тут же отряхивает перепачканные штаны.       — Она где-то там квакает! Побежали, может ещё поймаем!       Шикадай приподнимается на локтях, смотрит на удаляющуюся спину Боруто и улыбается, тут же вставая следом. Что-то в голове щёлкает, что за ним он отправится куда угодно. Даже если это поимки жабы.