Кто есть кто

      Над развалинами башни висело густое облако пыли.       Где-то еще поскрипывали камни, проседая под собственным весом, но основная часть уже лежала руинами, а вокруг расползалось отравляющее облако выпущенной наружу магии. Светлые воители никак не ожидали такого эффекта, когда разрушали Сердце башни, но повернуть вспять ничего уже было нельзя.       В тишине послышалось чье-то кряхтение. Потом звякнул пузырек с чернилами, и скрипнуло перо, выводя на бумаге на диво аккуратные и ровные строчки.       «...Что есть мир? Мир — всего лишь ребенок. Как и любому ребенку, ему свойственно смеяться и плакать, веселиться и канючить. А иногда он падает, разбивая коленки, и ревет в голос. Все это — лишь этапы, мелочи на долгом пути взросления...»       Пишущий отложил перо и с удовольствием поскреб за ухом. Потом мотнул головой и принялся писать дальше.       «...Но порой случается горе. Ребенок заболевает. Иногда он может исцелить сам себя, а иногда не справляется и тогда требуется лекарство. И оно находится. Каждый раз оно огнем и мечом проходит по миру, искореняя заразу, оставляя здоровые осколки, чтобы они могли начать жить сначала...»       Тут он крепко задумался, но потом продолжал.       «...У каждого в деле лечения есть своя роль. Эльфы служат индикатором заражения. Они — первые, кто чувствуют болезнь, и именно они первые подстраиваются под нее. Здоровый мир всегда прекрасен, как прекрасны живущие в нем эльфы. Следи за эльфами, и сразу распознаешь происходящее. Моя роль — слежение. Миру иногда требуется лекарь, и если я вижу болезнь, я достаю лекарство. Огнем и мечом...»       Перо поставило неаккуратную кляксу, и пишущий заворчал, а потом и вовсе смял пергамент, отбросив его в сторону. Положив новый на каменный обломок перед собой он куснул кончик пера, потом выплюнул отгрызенное.       — А-а, в бездну этот официоз! — наконец решил он и застрочил снова.       «Бегущий куда-то дядька паладин с самомнением, которое чуточку длиннее его двуручного меча так же завязан на зелёного прихвостня, как незаметный глазу волосок на твоём носу с твоим же волоском на... Другом месте. В общем, мир живой. И если что-то где-то не так, значит непорядок везде. Не верите? Прищемите себе палец дверью. А ещё лучше выпейте одновременно слабительное и снотворное зелье, после чего я послушаю, как именно ваши разные части тела не зависят друг от друга. Если не проймет и это, то всегда есть топор... Впрочем ладно. Когда кто-то простужается или болеет — всегда есть симптомы. Как у придурка Тины что сожрал то, что едят зелёные (видеть не могу этого идиота, хоть и бурый как я!). Подобно носу собаки температуру нашего мира можно измерить по эльфам. Если они прекрасны и мудры — всё идет по нормальному пути. Если же мы видим что-то иное — пора откапывать очередного Оверлорда и лечить мир, в буквальном смысле вырезая болезнь.»       Гнарл поставил точки, перечитал написанное и с удовольствием хмыкнул. Вот теперь — хорошо!       Заткнув чернила пробкой и выбросив искалеченное перо, он скатал пергамент и спрятал все куда-то под хламиду, потом с хрустом потянулся. Огладив бородку, древний, но лишь внешне дряхлый прихвостень ухмыльнулся. На его бессмертное наблюдение еще будет много интересных мыслей.       А пока пора было идти собирать бурых и вести их ждать нового хозяина.