Король-в-Древе

Озаренный закатным солнцем Утес напоминал исполинского льва, прилегшего отдохнуть на берегу моря. Возвышавшийся на вершине скалы замок мелькал редкими огоньками, но в большинстве окон царила тьма и тишина, прерываемая лишь монотонным рокотом волн. Все живое в замке готовилось последовать примеру исполинского Льва, отходя ко сну. И все же, внутри замка наблюдалось некоторое движение: по одной из бесчисленных лестниц, вырубленных в камне, спускалось двое мужчин. Первый был высоким светловолосым юношей, с курносым, веснушчатым лицом. На нем был красный кафтан, расшитый золотыми львами и черные штаны из тонкой выделанной кожи. Того же, кто шел с ним рядом, на первый взгляд походил на ребенка, если бы не густая борода, в которой уже мелькали седые пряди. На карлике был черный камзол, с серебряным знаком десницы на груди. В руках он держал увесистую плошку, до краев наполненную странным, бело-красным месивом. -Я никогда раньше не был здесь раньше,- сказал юноша с любопытством крутя головой, - даже не знал, что в Утесе есть богороща. -Об этом месте сейчас лучше не болтать много,- усмехнулся его спутник,- сам поймешь почему. Они спустились в огромную пещеру, что в просторечии именовали Каменным Садом, хотя растение тут было только одно: исполинское чардрево – уродливое, причудливо искривленное, с устрашающе оскаленным ликом.. Его кривые, спутанные ветви почти полностью заполнили пещеру, задушив и погубив все прочие деревья. Вылезшие из трещин корни, вились по полу, напоминая клубок белых змей или щупальца кракена. А меж переплетенных корней и ветвей восседал, словно на троне, тощий человек с мертвенно-бледным лицом. Обрывки черного одеяния свисали с иссохшего тела, больше напоминавшего разлагавшийся труп. Длинные корни оплели его и пронизали насквозь, длинные черные волосы отросли до самого пола, переплетаясь с корнями. Ноги, неестественно скрюченные, наполовину вросли в древо, закрытые толстой корой. На руках странного создания росли фосфоресцирующие грибы, заливавшие пещеру призрачным зеленым светом. На лбу его росли красные листья, меж которых тускло блестела серебряная корона. На потемневшем от времени металле угадывалась голова ворона с тремя глазами. Настоящие же глаза человека находились не в лучшем состоянии: один был закрыт отечным веком, будто сросшимся с кожей. Второго глаза не было и вовсе – вместо него в пустой глазнице извивался большой белый червь. Карлик осторожно шагнул вперед и поднес к лицу жуткого создания свою чашу. Дрогнули тонкие, мертвенно-бледные губы, вытягиваясь, чтобы коснуться кроваво-белой жижи. С жадностью, неожиданной для столь тщедушного тела, живой мертвец насыщался подношением карлика, напоминавшего бородатого беса в этом колдовском зареве. И вот, наконец, приросшее веко задергалось, задрожало и вдруг распахнулось. На ошеломленного юношу уставился полный живой, яростной силы пронзительный черный глаз. -Преклони колени Герион,- сказал карлик,- перед королем Вестероса. Только сейчас юный Ланнистер заметил меж корней чардрева смутно белеющие кости, перевитые белыми корнями. Среди ребер и позвонков угадывались обрывки черного кожаного одеяния и потускневшая от времени серебряная цепь. Король Бран Сломанный, Первый его имени, Трехглазый Ворон, Всевидящее Око Вестероса, рассмеялся неприятным, каркающим смехом. Ему тут же отозвались невидимые во тьме вороны, рассевшиеся в ветвях дерева, с неба послышался оглушительный рев и, на фоне заглядывающей в пещеру полной Луны, проплыл исполинский крылатый силуэт. Семнадцать лет минуло с тех пор, когда собрание лордов в Драконьем Логове избрало Брандона Старка Королем андалов и первых людей, а сам Брандон назначил своим десницей Тириона Ланнистера. Но Шесть Королевств недолго наслаждались миром: вслед за Севером объявить независимость пожелал Дорн. Подняла мятеж и Яра Грейджой заявив, что она преклоняла колени перед Дейнерис Таргариен, памяти которой она оставалась верна и после смерти Бурерожденной. В этой преданности, столь необычной для Железнорожденных, казалось, было что-то личное. Яра объявила себя королевой Железных Островов и начала дерзкие набеги на земли Запада, Севера и Простора. В последнем местные лорды так и не смирились с тем, что лордом Хайгардена стал безродный наемник, пусть и женившийся на дочери Рендилла Тарли. Неспокойно было и в Штормовых Землях, где иные лорды не пожелали терпеть над собой бастарда, узаконенного Безумной Королевой. Тирион прилагал недюжинные усилия, чтобы удержать разваливающееся государство, пока Бран растекался мыслью по всему континенту в поисках крамолы. Бронн Блэквотер, опираясь на оставшихся ему верными вассалов и остатки Золотых Мечей, во время предупрежденный Браном, нанес решительный удар по лордам-заговорщикам, не дав им собрать силы. Залив кровью Простор, Бронн вторгся в Штормовые земли, где помог Джендри подавить мятеж. Следующее вторжение состоялось уже в Дорн – однако тут войска двух лордов завязли в долгой партизанской войне с неясным исходом. Против Железнорожденных Шесть Королевств выступили в союзе с Севером – Яра, не простившая Сансе Старк «предательства» Дейнерис, с особой яростью обрушилась на западное побережье королевства. Используя давнее знакомство с Королевой Севера, а также ее родственные связи с Браном, Тирион заключил союз Запада и Севера, после чего объединенное войско вторглось на Железные Острова. К ним присоединились и лорды Речных Земель, уже привыкшие оглядываться не сколько на Эдмара Талли, сколько на подчинившую его своему влиянию коварную и властолюбивую племянницу. Однако Железные Острова не сдавались и война продолжалась, захватывая все новые земли. Вновь вспыхнул мятеж в Просторе, вынудив Бронна отвести войска из Дорна. Вслед за ним отступил и Джендри, после чего дорнийцы перешли в контрнаступление, вторгшись в Простор, который уже атаковали Железнорожденные. Бран, казалось, не замечал всего этого – советники короля с испугом замечали, что он почти не общается с придворными, кроме Тириона. С его лица не сходило отстраненное, нездешнее выражение, словно на земле оставалось лишь тело Брана, а сам он пребывал где-то далеко. Где именно находилось то «далеко» недолго оставалось тайной – когда над отстроенной столицей раздался оглушительный рев и народ в ужасе заметался, увидев как солнце заслонила зловещая тень. Те из горожан, кто пережил сожжение Королевской Гавани, вмиг узнали черного дракона, некогда разрушившего город. А когда он приземлился во дворе Красного Замка, многие увидели, что в когтях он сжимает безжизненное тело с серебряными волосами, облаченное потрепанное черное одеяние. Только боги древней Валирии знали, что за силы замедлили процесс разложения тела Дейнерис Таргариен. Возможно жар, исходивший от Дрогона, как-то отвращал силы распада – мертвую королеву еще можно было узнать, хотя вряд ли ее сейчас кто-то мог назвать красивой. Так или иначе, Дрогон обрел нового хозяина – все это поняли, когда Тирион осторожно вывез короля во внутренний двор и тот бесстрашно коснулся оскаленной пасти. -Мне нужно чардрево,- сказал Бран своему деснице,- без него я не смогу долго контролировать эту тварь. Чардрево и кое-что еще… Тирион предложил Брану чардрево росшее в Каменном Саду Кастерли Рока. Король кивнул и, с трудом вскарабкавшись на спину дракона, распластался на нем, вцепившись пальцами в острый гребень. Взмывший в небо дракон устремился на Запад, куда вскоре прибыл Тирион. Он помог Брану разместиться в ветвях чардрева, а в его корнях уложил тело Дейнерис. Лишенный близости к дракону труп Безумной Королевы очень быстро стал разлагаться, питая корни древа. А спустя несколько дней на врагов Короны обрушились пламя и кровь. С трудом воссозданный Железный флот был сожжен дотла – вместе с королевой Ярой, - после чего дракон обрушился и на сами острова, оставляя за собой лишь смерть и разрушения. Они прекратились лишь после прибытия на острова флота Запада, во главе с Тирионом Ланнистером. Он же принял, от имени короля Брана, присягу последнего из Грейджоев – Эйрона, сложившего с себя жреческий сан, чтобы стать новым Лордом-Жнецом Пайка. Вслед за этим Дрогон обрушился и на Простор, разметав и уничтожив всех, кто выступал против лорда Хайгардена. Бронн, собрав покоренных вассалов, вновь вторгся в Дорн - только на этот раз его воинство поддерживал с воздуха дракон, одержимый Трехглазым Вороном. Дорнийский принц еще хорохорился, напоминая, что даже Эйгон Завоеватель не смог захватить эти песчаные земли. Однако в этот раз дорнийцам повезло меньше – ни одно тайное укрытие, ни одна засада не могла укрыться от взора Трехглазого Ворона. Память его хранила все подробности прошлых войн, все уловки дорнийцев, тщетно применяемые ими повторно. После трехлетней ожесточенной войны, обескровленный, обожженный Дорн, наконец, сдался королю Брану Сломленному, присягу от имени которого принял Бронн Блэквотер. Сам Бран с тех пор так и не появился перед своими подданными, оставшись средь ветвей и корней чардрева Каменного Сада. Все распоряжения от его имени доносил десница короля –Тирион Ланнистер. Однако никто не осмелился бы сказать, что король «царствует не правя»: бесчисленные вороны, словно тысяча глаз, следили за всем континентом, в любом зеленом уголке, меж любых птиц и зверей могли обнаружиться глаза и уши Короля-Чародея. И стоило где-то обнаружиться крамоле, стоило хоть кому-то из лордов замыслить измену, как вскоре над его замком распахивались черные крылья и поток адского пламени испепелял смутьяна. Сам дракон облюбовал одну из пещер в холмах Запада, пугая окрестный люд, усмирявший гнев чудовища жертвами скотом ( а по слухам, иногда и людьми), став основой для мрачного местного культа. Религия в Вестеросе давно изменилась – по всему континенту возобновился культ Старых Богов, тогда как из Семерых ныне почитали лишь Неведомого. На железных Островах его культ слился с религией Утонувшего Бога, а в Королевской Гавани с наиболее темными и кровавыми из заморских богов. Черные крылья Трехглазого простерлись над всем Вестеросом, а его волю доносил до людей правящий триумвират: десницы Тириона Ланнистера, лорда Кастерли Рок и Хранителя Запада; мастера над монетой Бронна Блэквотера, лорда Простора и Хранителя Юга и Сансы Старк, Королевы Севера и Долины, Хранительницы Севера и Востока. После возвращения дракона и тяжелой войны с Железными островами, Санса сочла нужным вновь войти в состав единого королевства, сохранив, однако, свой титул. Удачный брак с Робертом Аренном, погибшим от заворота кишок во время празднования рождения наследника, сделал Сансу регентшей Долины. Она же подчинила себе и Речные земли, превратив дядю в свою безвольную марионетку. Позиции Сансы еще больше усилились, когда с востока прибыла ее сестра Арья, двенадцать лет назад уплывшая в Закатное море. Ею были открыто множество островов, усеянных руинами странных строений из маслянисто-черного камня, похожего на тот из которого вытесаны Морской Трон Железнорожденных и основание Высокой башни Хайтауэров. Население тех мест крайне недружелюбного нрава, выглядело весьма отталкивающе – с неприятными рыбоподобными чертами лиц и с перепонками между пальцами. Арья не стала задерживаться в этих негостеприимных краях: пополнив запасы воды и пищи, ее корабль двинулся дальше на Запад и вскоре оказался в местах, знакомых в Вестеросе – правда только по страшным сказкам и байкам моряков. Пройдя мимо берегов Ультоса, Арья прибыла в окутанный тенью Асшай, где и задержалась на два года, по неизвестным никому причинам. После этого, она отправилась дальше на запад, пока, после множества приключений, не вернулась в Вестерос. Санса, к тому времени уже три года как заседавшая в Малом Совете добилась назначения сестры на должность Мастера над шептунами. Также Арья, используя какие-то неизвестные никому связи в Браавосе, добилась большого кредита от Железного Банка. Позиции Старков при дворе усиливались, но и альянс Ланнистеров-Блэквотеров не собирался уступать. Тирион и Бронн контролировали Запад и Простор, в зависимости от них оставались Железные острова, люди с которых вскоре устремились на Запад в поисках островов найденных Арьей. Тирион также сумел переманить на свою сторону Королевскую Гвардию, под командованием Бриенны Тарт - мать Гериона и Джоанны, узаконенных королем близняшек-бастардов, зачатых во время единственной ночи проведенной Джейме Ланнистером с Бриенной. Тирион, глодаемый чувством вины перед покойным братом, добился признания их настоящими Ланнистерами и, так не обзаведясь семьей, признал их наследниками Утеса. Джоанна, удавшись ростом в мать, внешностью пошла в отца, порой до дрожи напоминая Тириону ее покойную тетку в молодости. Джоанна восхищалась ею, также как и матерью, давшей юной девушке навыки обращения с оружием. Недостатка в поклонниках у нее не было, хотя Тирион уже устроил помолвку племянницы с ее троюродным братом – Норвином Ланнистером из Ланниспорта. Племяннику же, рассудительному немногословному юноше, во всем бравшим пример с знаменитого родственника, Тирион уготовил иную судьбу, лично взявшись за его воспитание. Итогом оного и стал сегодняшний визит в Каменный Сад. Обмирая перед пронзительным взглядом вросшего в чардрево полутрупа, Герион жадно внимал словами дяди. -Твоя сестра станет леди Кастерли Рок и продолжит род Ланнистеров,- сказал Тирион,- такое уже случалось в нашей семье. Но она не появится в Утесе, пока ты, преклонив колено перед Королем-Чародеем, не испытаешь все, что он выбрал для тебя. Некогда твой отец столкнул его с башни, заставив пройти весь путь, приведший Брана к короне. Сегодня же ты начнешь свое обучение и свой путь, что приведет наш род к исполнению заветной мечты твоего деда.