Эхо

* * * Впервые это произошло, когда Пикард сидел за собственным столом в кабинете и просматривал отчеты инженерного. Он едва успел занести стилус над паддом, как вдруг понял, что уже не сидит за столом. В первые мгновения он вообще не понимал, где он и что произошло. В ушах свистел ветер, его пригибали к спине громадного зверя неудобные крепления, позволявшие, однако, не вывалиться из подобия седла. Глаза тут же начали слезиться от яркого солнечного света, резкие толчки от взмахов крыльев, а также попытки зверя совершать в воздухе разве что не мертвые петли, окончательно сводили с ума. Судорожно сжав в руках выступ на креплении седла, Пикард на пару минут зажмурился, пережидая приступ паники. Тем временем зверь (или птица?) пошел на снижение, причем было не похоже, что он знает, что такое мягкая посадка, так что еще с минуту Пикард испытывал ощущение свободного падения. Недавний завтрак запросился наружу, и Пикард сжал зубы, усилием воли справляясь со взбунтовавшимся от таких неожиданностей организмом. Затем зверь резко выровнялся, Пикарда подбросило в седле, затем окатило водой, и всё прекратилось. Зверь, точнее все-таки птица, мерно покачивался на речных волнах, выгнув изящную шею. Грязно-белый, он напоминал помесь лебедя с драконом. Пикард нервно осмотрелся, затем с трудом выпустил сжатый онемевшими пальцами выступ седла. Руки дрожали. Пришлось поднять голову и медленно, глубоко вздохнуть, чтобы все-таки не стошнило. Чистое голубое небо, изящный сине-зеленый пейзаж — по берегам широкой реки росли явно не земные деревья, — незнакомые звуки, слепящее летнее солнце. И гигантский чешуйчатый лебедь, аккуратно встряхивающий прижатыми к телу крыльями. К Пикарду постепенно возвращалась способность мыслить, но наслаждаться инопланетными красотами он все еще не мог. — Кью, — хрипло позвал он. — Я бы убил тебя, если бы мог. Ты считаешь, что это смешно? Пару мгновений ничего не происходило, затем одно из солнц закрыла ширококрылая тень, раздался клекот и громкий крик. Пикарда окатило водой, и он тут же вымок насквозь. Рядом на волнах закачались два фантастических зверя. Впрочем, второй выглядел далеко не так грациозно, как зверь Пикарда. Он тяжело дышал, шумно пил воду и вздрагивал. Судя по всему, радостный румяный наездник загнал его до полусмерти. — Жан-Люк, как тебе приключение? Пикард бессильно выдохнул и бросил на Кью злобный взгляд. — Да ладно, ты же любишь приключения. Туда, куда еще не ступала нога, и всякое такое. Поверь, здесь и сейчас нога гражданина Федерации оказаться бы не могла ни при каких обстоятельствах. А ты еще крепок, особенно для своих лет. Я думал, что тебя все-таки стошнит. — То есть для этого все и затевалось? — Пикард ощущал, как в нем заклокотала ярость. — Верни меня на «Энтерпрайз» и просто уйди из моей жизни, Кью. Ничего я не желаю так, как этого. — Не будь так суров, mon capitaine. Признайся, ты заинтригован? А как тебе пейзаж? На мой взгляд, пресноват, но для этого места и времени вполне себе. Можем слетать на север, там такие скалы! — Верни! Меня! На «Энтерпрайз»! — Пикард хотел сформулировать что-то еще, рассказать о своей ненависти, своем презрении, о том, чем на самом деле являлся Кью, по его мнению, но слова застряли в глотке, а спустя мгновение он уже сидел в своем кресле, сжимая в ладони злосчастный стилус. Мокрый как мышь. В дверь позвонили, и Пикард, раньше, чем успел сообразить, что происходит, пригласил посетителя войти. Надо было отдать Первому должное: он, оправившись от изумления, смог сдержать улыбку, но не пытался сдержать тревогу. — Капитан... что произошло? — Кью, — ответил Пикард, одним словом пытаясь объяснить ситуацию. Вдаваться в подробности у него не было сил. — Искупал вас? — не удержался Райкер. — Извините, капитан, а что ему было надо? — Это когда-нибудь можно было понять? — кисло ответил Пикард и сердито отбросил стилус в сторону. * * * «Энтерпрайз» уже вторые сутки болталась на орбите большой геоинертной планеты, открытой всего несколько дней назад. Ученые были поражены ее стерильностью. Безжизненный шар еще не остыл до конца, а с его поверхности неведомая сила словно слизала любой намек на ландшафт или скопления воды. При этом его размеры во много раз превосходили размеры Земли. Пока что сканирования и одиночные высадки не дали никаких особых результатов, кроме подтверждения стерильности. Равномерные геологические образования, однотипно выстроенные тектонические плиты, ни намека на органическую жизнь. Словно кто-то запустил в космос гигантский мяч. Пикард начал было думать, что это мог быть Кью. Вчерашнее приключение не выходило у него из головы, хотя от мысли о возможности его повторения он невольно испуганно задерживал дыхание. Оно и не повторилось. Точнее повторилось, но было совсем другим. Пикард собирался было войти в лифт, двери только начали открываться, как его выдернуло из привычного мира и забросило на цветочное поле. От резкого рывка он не удержался на ногах, растянулся на душистом разноцветном покрывале и вдохнул пыльцы. Чихая, Пикард смог собрать остатки достоинства и сесть на колени, чтобы оглядеться. Окружение его казалось пугающе ирреальным. Везде, докуда мог дотянуться взгляд, — бесконечное цветочное поле, и небо, зеленовато-бирюзовое, на этот раз совсем не земное, украшенное россыпью мелких перистых облаков разной формы. — Вон то похоже на крокодила. Или зубастого гуся, — раздался голос справа от Пикарда, и от этого голоса накатило привычное уже отчаяние. Не было смысла противиться происходящему. Он ничего не мог сделать. Но дорого бы дал, чтобы смочь. Кью лежал среди цветов на спине, закинув руки за голову, жевал травинку, щурился от яркого света и смотрел куда-то ввысь, обманчиво мечтательно. Пикард тоже поднял голову. Одно из облаков закрыло солнце, так что можно было удобно любоваться красочным видом. — Не вижу ни крокодила, ни гуся, — едко сообщил Пикард Кью, и тут же несколько облаков начали формировать нечто, похожее на крокодила. — Это нечестно, — устало выдохнул Пикард. — Хотя с кем я говорю о честности. — Здесь красиво? — вдруг спросил Кью, резко взглянув на Пикарда, и вид его был почти обвиняющий. — Здесь странно, — признался Пикард честно. — Жутковато даже. У тебя странные фантазии, Кью. — С чего ты взял, что это мои фантазии? — фыркнул Кью, и Пикард оказался на коленях перед раскрывшимися дверьми лифта. Он быстро поднялся, но стоявший в кабине Дейта все равно смотрел на него с ясно читаемым во взгляде удивлением. — Капитан? Пикард стремительно вошел в лифт, срывая с головы венок. Хотелось смять его, разорвать в клочья, но Дейта вдруг требовательно перехватил руку Пикарда. — Погодите, сэр. Мне не знакомы эти растения. Вы позволите? Пикард выпустил смятый венок из потной ладони и процедил: — Кью. — Я так и подумал, — согласился Дейта. — Я могу забрать венок? — И сделай мне одолжение: пусть я его никогда больше не увижу. И желательно, ничего о нем не услышу, хорошо?! — Даже если новости будут важными? Я сейчас спущусь в лабораторию и... — Это растения с еще не открытой планеты, насколько я могу судить, Дейта. Этого знания мне достаточно. * * * — Когда в следующий раз увидите Кью, спросите его об этой аномалии, — предложил Джорди, имея в виду Эхо, как назвали стерильную планету. Или 123/23 Бета. Второе имя ей подходило больше. — Когда в следующий раз увидите Кью, будьте добры, передайте ему оплеуху от меня, — сердито вклинилась в разговор Беверли. Пожалуй, рассказ о невольных путешествиях капитана взбесил ее сильней, чем эти путешествия — самого Пикарда. Они все пребывали в бешенстве, стоило Кью появиться на борту. В бешенстве от отчаяния. Эхо не особенно отвлекала капитана от ожидания очередной подлянки, устроенной Кью, так что, сворачивая за угол, он каждый раз ожидал увидеть что угодно, но не привычный светлый коридор звездолета. Теперь по поручению командования Пикард предоставлял лаборатории «Энтерпрайз» новоприбывшим учеными всех мастей, которые проверяли сразу три теории. Одинаково безумные. Стерильная планета же не давала никаких ответов. Она просто была. На нее даже метеориты не падали, что говорило за первую теорию — искусственного происхождения. И теперь ученые под негласным руководством Дейты пытались обнаружить пока еще неизвестные науке Федерации поля и излучения. Что-то должно было быть, иначе со временем любой искусственный объект приобретает вид заброшенного. Эхо же была сферической в вакууме. В прямом и переносном значении этих слов. Спустя двое суток, разложив на атомы вездесущий песок Эхо, ученым удалось обнаружить разрозненные цепочки ДНК, однако на этом везение закончилось, потому что найденные материалы было не с чем сравнить. Правда, Дейта, проведя длинный путаный диспут с молодым врачом по имени Джулиан Башир, постановил: — Гипотеза доктора не лишена смысла. Вероятно, на этой планете знали о генной инженерии. На четвертые сутки с тех пор, как Пикард отдал венок Дейте, и с тех пор, как прибыли ученые, Пикарду осточертело пугаться собственной тени и он расслабился, подставляя вечером измученное тело деликатным «струям» душа. И спустя мгновение понял, что это произошло опять. Его окатило чуть теплой водой, пахнущей родником и душистыми травами. От неожиданности Пикард захлебнулся и сделал резкий шаг вперед. Его-то душ был звуковым. Он стоял под маленьким сверкающим водопадом по колено в воде, такой прозрачной, что был виден каждый камушек на дне. Разумеется, попавший сюда из душевой, он был полностью обнажен, что заставляло нервничать сильней. — Кью! Немедленно верни меня в мой душ! — смешная, нелепая попытка. Кью, восседавший на скалистом уступе на берегу в шести шагах от Пикарда, явно был того же мнения. В отличие от Пикарда он был даже относительно одет: в голубых плавках и расстегнутой белой рубашке, намокшей от брызг воды и липнувшей к телу. — Неужели ты не скучаешь по настоящей воде после этой пародии на мытье, которой ты занимался, когда я выдернул тебя с «Энтерпрайз»? Разумеется, все офицеры скучали по обычному душу, но Кью совсем не обязательно об этом говорить. Пикард неловко переступил с ноги на ногу и шевельнул рукой, но тут же сжал ее в кулак и распрямил плечи. Не хватало еще стоять прикрывая пах перед этим садистом. Вода приятно массировала кожу, в воздухе висел нежный цветочный аромат. — Еще одна прекрасная планета? Зачем ты меня таскаешь с одной планеты на другую? Показываешь такие откровенно... романтичные места. Да еще и, — Пикард выразительно осмотрел себя и поднял на Кью стальной взгляд. Кью недоуменно замер и тут же поперхнулся: — Когда мы было решили, что вы способны мыслить нелинейно, Пикард, мы ошиблись! Да, ты решил ту загадку, но с моей посильной помощью. Словно слепые щенки, тыкаетесь носом, ищите сосок и больше ни к чему не приспособлены. Перетаскивал с одной планеты на другую! Плоские, двухмерные существа! — О... я тебя оскорбил? — капитан улыбнулся. — Тогда, может быть, пояснишь прямо, что тебе нужно? — Мне нужно, чтобы ты видел, а не смотрел, mon capitaine. Кью щелкнул пальцами, чтобы мгновением спустя появиться за спиной Пикарда, точно под струями воды, и прошептать в обнаженную шею возле уха, грея ее теплым дыханием и едва не касаясь губами: — Вот он я, раз уж у тебя такие ассоциации со мной. Абсолютно честен, можно сказать, обнажен перед тобой. — Но это даже не твое тело, — резко бросил Пикард, решив не оборачиваться. — Удобная позиция. — Оно настолько мое, насколько это возможно. Не только тело, Жан-Люк. Пикард ощутил легкое касание кожи к коже, и по его телу побежали мурашки. Наверное, если он с воплем отпрыгнет, Кью это только позабавит. И что там дальше по программе? Насилие? — Посмотри вверх, Пикард. Я не могу сказать это, тебе надо увидеть. Пикард поднял голову. Очередное небо, сине-бирюзовое. Очень глубокое, такое же глубокое, как предыдущие три. Красиво, конечно. Только Кью не отстранялся, хотя ни разу не прижался. Лишь чуть заметные касание грудью плеч, бедром бедра, ладони, легко коснувшиеся талии, но Кью тут же убрал их. «Смотри». Пикард заставил себя отвлечься от тревожащих ощущений и негромко произнес: — Очередное место, похожее на Рай. — Безусловно, похожее. — И ты опять юлишь. Хотя мне казалось, что время твоих уроков закончилось, когда мы смогли не уничтожить самих себя. -Так уж и прошло? — в шепоте Кью прозвучала легкая насмешка. — Ты о чем-то не можешь сказать. Кью не ответил, но ощущение чересчур близкого его присутствия прекратилось, и Пикард, тяжело вздохнув, открыл дверь, выходя из душевой кабинки. * * * — Капитан, вы просили не обращаться к вам по этому поводу, — с порога начал Дейта. — Но я вынужден нарушить ваш запрет. Долгий взгляд Дейты по-прежнему казался немного кукольным, но это ощущение уже никого не смогло бы обмануть. — Хорошо, — Пикард выпрямился в кресле и взмахнул рукой, — давай, рассказывай, в чем дело и о каком запрете речь. — Цветы, которые вы... принесли из путешествия с Кью. Я обнаружил совпадения с образцами ДНК, найденными на Эхо. Пикард медленно отложил падд: — Интересная находка, мистер Дейта. Думаю, у меня появилась пара вопросов. — Ко мне? -Не к вам. Кью, покажи мне жителей. Мгновенная вспышка — и вот уже Пикард стоит на небольшом холме, с которого открывался живописный вид на явно населенную долину. Короткие и длинные вспышки, полупрозрачные фигуры, распадающиеся и собирающиеся вновь, сосуществование дикой природы и громадных машин, которые словно бы ничуть не мешали друг другу. В воздухе здесь и там дрожали размытые символы. И небо, сочетающее в себе зелень и синеву, небо с рваными, неестественно рваными и маленькими, словно клочки ваты, облаками. — Как тебе очередная планета? Всё еще похожа на Рай? — Рай может быть только один, Кью, — Пикард обернулся. — Иногда так называют дом. Как давно это было? — Вселенная еще и не задумывалась о создании Земли. Пикард медленно шел между объектами, названия которых не знал, материальные и полупрозрачные фигуры сновали мимо него, не замечая. — Они к чему-то готовятся. — О да, великий шаг в будущее. Очередной великий шаг. Пикард все еще не оборачивался и не видел Кью, но внезапно Кью возник прямо перед ним. Высокий, с горящими глазами и неаккуратной растрепанной шевелюрой, он пронесся мимо, не замечая Пикарда, и тот пошатнулся от неожиданности и громко сглотнул. — Как его звали? — Понятия не имею. — Как тебя звали? — Думаешь, мы пользовались вашим плоским способом присваивать личности символьное обозначение? — И всё же? — Я же сказал: я понятия не имею. Я тут такой же гость, как и ты. В памяти Кью-континуума не сохранилось никакой информации о тех временах. Потому что Кью-континуум был всегда. Кью были всегда. — И никогда не имели пошлых органических тел? — Пикард резко обернулся, и Кью едва не налетел на него. Он выглядел слегка оглушенным, словно это не он привел Пикарда в мир призраков минувшей эпохи, а Пикард показывал ему его далекую, неизвестную доселе историю. — Я думаю, меня расстреляют, — вдруг сообщил Кью. — Когда-нибудь. — Почему это? — Они не принимали меня всерьез, считали, что могут заставить заткнуться. Заставить плыть по течению вселенной в образе гигантской амебы, как поступают все... почти все они. Никто не должен был найти этот мир. Никто не должен был... — Почему бы его было просто не уничтожить? — Я сам задаюсь этим вопросом, Жан-Люк. Но спасибо тебе, я уже слышу, как они наконец-то приняли меня всерьез. Пикард проследил взглядом за пронесшимся мимо него юным призраком Кью, внезапно подумав, что он, кажется, совсем не изменился за прошедшие... миллиарды лет? Веков? Вечный ребенок, лишенный памяти о прошлом, ребенок, который должен был быть всегда и быть всегда над всеми. — И что теперь? — спросил Пикард. — Ты добился своего, но чего именно? — О, теперь будет война, — Кью легкомысленно улыбнулся. — А вы разве способы погибнуть? — Уже да. А вам в наследство останется эта планета. Вы разберете ее по камушку, но так ничего и не найдете. Идеальная пустая оболочка. Хорошая память о нас. — И, прежде чем щелкнуть пальцами, Кью подмигнул Пикарду: — Я передам от тебя привет Кэтрин.