Рапунцель

Жил-был на свете рыцарь. Был он богат и удивительно глуп, а потому мог быть бесконечно счастливым, если бы не одно но: рыцарь был дико плешив и страшно страдал от этого. Первую свою залысину он обнаружил еще в ранней юности. И с тех пор мир потерял краски. Рыцарь как мог боролся со своим недугом: смазывал плешину коровьим навозом, смешанным с муравьиной кислотой и кошачьей спермой, обращался к ведьмам и знахарям, даже постился и не ел целых сорок дней и ночей, от чего едва не умер. Но ничего не помогало. И когда все средства были испробованы, он нашел, наконец, отдушину: стал покупать себе парики. Каких у него только не было! С длинными волосами, короткими, рыжие, блондинистые, кудрявые и даже дреды. Сама королева не имела такой коллекции, какая была у рыцаря. Все свое жалованье, все скромные доходы от поместья он спускал на парики. Любил он их безмерно: расчесывал все по очереди и заплетал им всевозможные прически. Иногда даже мерил, но выходить в них ему было некуда — в королевский дворец рыцаря-дурака не приглашали, а посещать соседские поместья он боялся, был слишком труслив для этого. Редко он покидал пределы замка, а если это происходило, то пускался в путь в полной амуниции, и портить шлемом прекрасные волосы парика у него рука не поднималась, да и лишние они под железкой — только потеть с ними. Так и жил рыцарь себе понемногу, хотя с какой стати его наградили таким рангом, никто не знал. Ибо таких трусов в рыцари обычно не берут, но ходили слухи, что некогда, будучи еще совсем глупым и молодым, но уже плешивым, он спас прекрасную принцессу. Он загляделся на ее роскошные волосы, галопом поскакал навстречу и случайно сбил лошадью волка, который собирался сожрать девушку. За совершенный подвиг его возвели в рыцари, но когда при посвящении он стал мычать, хрюкать и нести пургу, то его тут же добавили в черный список, дали жалованье, земли за сто первым километром и попросили не приближаться к столице. Обрадованный рыцарь заперся в заслуженном имении и просаживал доход на всевозможные парики, которые он выписывал через коммивояжеров из столицы. Но, чем больше он их покупал, тем меньше радости ему они приносили. Так рыцарь постепенно погружался в депрессию, пока в один прекрасный день один из курьеров не поведал, что когда шел втюхивать с накруткой парики, то заплутал и напоролся в лесу на башню. А в башне мол, увидел самую что ни есть настоящую принцессу. Бедную девушку охраняли страшные и злые вороны. Но испуганный грозными птицами торговец успел разглядеть, как на рассвете принцесса расчесывалась, сидя в окне под самой крышей. А волосы ее, натуральные блонди, спускались до самого основания башни. Услышав такое, рыцарь не смог сдержать свою страсть к роскошным локонам и тут же рухнул без чувств, только представив себе описанную кривым гонцом красоту. В своих фантазиях он уже сутки напролет расчесывал и заплетал роскошные золотистые волосы, прерываясь только на еду, туалет и короткий сон. Ну и иногда чтобы смазать заморскими снадобьями собственную лысину. А вдруг что-то да вырастет, помимо имеющихся на макушке трех жиденьких волосков? С того момента, как рыцарь узнал о прекрасной принцессе с длинными волосами, потерял он покой и сон. И даже бережно собранная, любимая коллекция роскошных париков ему опостылела. Он их расчесывал без того огонька что раньше, а косы заплетал тоскливо напевая песенки о неразделенной любви. Весь замок стоял на ушах, чай, не влюбился ли бедолага? Как бы не помер от тоски? Изменился рыцарь. Перестал болезный и парики заказывать, и чушь молоть. Ходил бледный, как тень, с глубоким и внезапно осмысленным взглядом. Пытались его развеселить и так и эдак. Чего только не делали! И вызывали и шутов, но рыцарь лишь тоскливо вздыхал и уходил в спальни, где, зарывшись в одеяла, тонко протяжно выл, распугивая волков, покушавшихся на кур и овец, мирно пасущихся на балконах замка. Приводили ему женщин страшных и не очень, но от них рыцарь громко плакал, не в силах отказать ни одной и оплакивая свою чистоту и утраченную невинность, как и положено настоящей жертве насилия. Наливали вино, после которого рыцарь полчаса бегал счастливый, а потом три дня умирал. В общем, ни один из привычных нормальному человеку способов не помогал. Что ж взять с дурачка, все у него не как у людей. Однажды утром рыцарь встал и суровым тоном велел приготовить лошадь. Затем облачился в доспехи, вскочил на коня и скрылся за пределами земель, нырнув в ближайшие кусты. Прислуга заплакала, вдруг не вернется? При дворе таких вот дурачков не так уж много, подарят имение кому-нибудь умному — всем работать придется. Под громогласный нестройный хор ревущей прислуги из ближайших кустов, добрался рыцарь до леса. Лес был страшный и темный, но рыцарь был неоправданно смел с самого утра, поэтому заблаговременно справив малую нужду и зажмурившись, пришпорил лошадь и открыл глаза, только когда замок и кусты скрылись из вида. Ехал он не один час по страшному и ужасному лесу и к вечеру, наконец, услышал карканье ворон. Жуткие вопли страшных черных птиц раздавались где-то недалеко. Вспомнив, что бомжеватого вида, но вполне обаятельный курьер говорил, что принцессу охраняют вороны, рыцарь расправил сутулые плечи, отхлебнул вина, только смочив губы, чтоб случайно не помереть от алкоголя, и весело рванул вперед. Подгоняя лошадь, чтоб не боялась, он вглядывался меж деревьев, но все равно проворонил момент и не успел остановиться, когда перед ним внезапно выросла кирпичная стена, в которую он с грохотом и врезался. Эхо от удара прокатилось по лесу. Звякнув латами и зубами, он вместе с лошадью бухнулся на задницу. — Кто там? — спросил откуда-то сверху каркающий голос. — Сто грамм, — брякнул первое, что пришло в голову контуженному. — Меньше литра не принимаем, — окно башни громко захлопнулось. Отряхнувшись и уняв гул и приятное эхо внутри шлема, рыцарь огляделся: — Кто здесь? — Кар, — ответил ворон с ветки над его головой. — Кто там? Сто грамм! Хлоп! “Издеваются, дьявольские птицы” — подумал рыцарь и задрал голову. В башне под самой крышей, в окне, сквозь муть стекла, была видна тоненькая фигурка, с роскошными золотыми волосами. — Принцесса, я спасу тебя! От страшных воронов! — воскликнул рыцарь и побежал искать дверь, которая, как ни странно оказалась прямо перед ним. Правда понял он это только после того, как нарезал пятнадцать кругов и спугнул лошадь, все это время закрывавшую проем от глаз счастливого дурачка. Дернув дверь, он заметил табличку “от себя” и с размаху пошел на таран. Но, как оказалось, дверь не была заперта. Рыцарь ураганом влетел на самый верх башни, в комнатку под крышей. На окне в белоснежной сорочке сидела тонкая фигурка. Упав перед ней на колени, он целовал волосы и плакал от радости, нежности и любви, затем подхватил чудное создание. И, пока сладкий сон не закончился, сбежал вниз и, вскочив на коня, понесся во весь опор в сторону замка. Над лесом тучей собирались вороны. — Кар! Кар! — доносилось ему вслед. — Быстрей! Быстрей! — подгонял он лошадь, опасаясь, что вороны отобьют его добычу. Примчав к замку, он бездыханный упал на крыльцо и очнулся только к ночи. По крайней мере, так ему казалось — солнце закрыли стаи ворон. На подоконнике его спальни сидела принцесса с самыми красивыми в мире волосами — по самые пятки, натурального золотого цвета. Они были такими нежными и шелковистыми, что казалось, были сотканы из солнца и света. Глядя на эти волосы хотелось умереть от счастья. Но за окном раздавалось зловещее: “Кар! Кар! Кар!”. “Догнали…” — это рыцарь понял даже несмотря на свой природный идиотизм. Но девушка махнула рукой, и вороны затихли и уселись, солнце вновь забило в окна, а деревья покрылись черным ковром птиц. В благоговении рыцарь сполз на четвереньки и подобрался к возлюбленной, поцеловал стопы и, не смея даже смотреть в лицо, потрогал волосы на ощупь. Они были нежны и чисты, как бывают только у детей. От восторга у него даже закатились глаза. Рыцарь понял, еще чуть-чуть и умрет счастливым, прямо у ног богини. Но над ухом раздался сиплый голос: — Ты не боись, они не тронут, но яблоки все склюют. От неожиданности рыцарь опешил и раскрыл глаза. Откинув волосы за спину, перед ним сидел тощий мужичок лет сорока четырех. Беззубый и благостный. — Они тоже в восторге от моих волос. Если не причесываться, то они вьют у меня на голове гнезда. Так что ты встрял, дурачок. Весь урожай пожрут, а тебе придется сидеть и меня вычесывать, если не хочешь чтоб замок заполонили вороны. — Я согласен, урожая у меня все равно нет, у меня жалованье. Я же дурачок со справкой, — глупенький рыцарь произнес это со всей своей искренностью. — Я умею заплетать косы, самые красивые в округе косы. Мужичок потрясенно замолчал, а рыцарь, не теряя времени, достал расческу и принялся распутывать образовавшееся воронье гнездо на голове гостя. С тех пор так они и жили, счастливые и довольные. Только подданные были не очень рады, потому что теперь жалованье рыцаря уходило не на парики, а на хозяйство имения. А значит, приходилось работать, чтоб прокормить ворон, но зато жители были спокойны, что на них никто не нападет — слухи о страшных воронах быстро разлетелись по всей стране, и имение избегали даже самые смелые путники, а рыцарь получил новое прозвище взамен “Плешивого” — “Повелитель Ворон” и прибавку к жалованью.