Победа с легким привкусом соли

Матч окончен. Чемпионство подтверждено победой, и оставшиеся три игры – просто для статистики. Барса в двадцать второй раз доказывает, что она, если и не лучшая команда в мире, то лучшая в лиге. Но почему-то Давид не испытывает радости. И предстоящее празднование чемпионства, поездка по городу, уже не кажется ему такой ожидаемой и желанной. Они не дома, во враждебном городе, в стане принципиального, хоть и не «того самого», соперника. Но в раздевалке царит ажиотаж, большая бутылка шампанского переходит из рук в руки. Давид смотрит на одноклубников, на их широкие улыбки и счастливые лица, и ему кажется, что он присутствует на каком-то дьявольском маскараде. Одно мгновение – и все скинут свои улыбающиеся маски, а под ними будет лишь усталость, разочарование и неоправданные надежды. Те же эмоции и чувства, которые сейчас преобладали в его душе. Отказавшись от глотка шампанского и отвергнув все настойчивые, и не очень, предложения сфотографироваться на память, Давид вышел в подтрибунное помещение, а потом поднялся наверх, на поле «Висенте Кальдерона». Стадион был неярко освещен, основные лампы были выключены, и лишь тусклые фонари разгоняли уже подступившую тьму. Давид, засунув руки в карманы джинсов, прошелся по краю поля, пнул кроссовкой один из лежавших на земле мячей, еще не убранных персоналом. Настроение – хуже некуда. Сейчас бы поехать домой, забраться в горячую ванну, а потом в теплую постель, прижаться грудью к нежному и родному телу Патриции. Поцеловать детей, рассказать им какую-то историю, прочитать на ночь сказку, и заснуть счастливым оттого, что он там, где он нужен. Черт, даже гол не смог забить. Эта мысль навязчиво преследовала Давида, как до окончания матча, так и после. Уже думал, надеялся, ждал… Если бы не Габи, который своей невезучестью помог им выйти вперед, кто знает, может быть и не было бы этой победы, потому что Лео уже помочь бы не смог… Давид знал, что, скорее всего, это его последний сезон в «Барселоне». И как бы ему ни хотелось верить, что его все же оставят, шансов на это с каждым днем оставалось все меньше. Не то чтобы он так цеплялся за команду… Нет, конечно, цеплялся, в Барсе ему было хорошо, пусть здесь он и не был первым номером, как в «Валенсии». Но ребята и атмосфера клуба просто замечательные, Тито – отличный человек и тренер. Но, наверное, действительно лучше уйти вовремя, чтобы о тебе помнили только хорошее. Да и Барса не из тех команд, где будут держать кого-то из жалости. Не при этом руководстве, точно. Просто Давид очень хотел остаться в Испании, играть в Ла Лиге. И несмотря на заманчивое предложение «Тотенхема», скорее перешел бы в «Атлетико». То самое «Атлетико», которому он сегодня «почти что забил гол». Давид медленно брел по полю, пиная перед собой несчастный мяч, который так некстати, а может быть, и кстати, попался ему под ногу. Потом размахнулся, с силой ударил, посылая злополучную сферу в сторону ворот, где она просто растворилась во мгле. Давид услышал за спиной какой-то шорох и быстро развернулся. К нему приближалась невысокая фигурка, в чемпионской футболке и темных джинсах. Вилья вздрогнул, поняв, кто решил в этот час скрасить его одиночество. Только его здесь не хватало! Лео Месси приблизился к Давиду и, не говоря ни слова, просто встал рядом. Давид смерил его удивленным взглядом и, решив, что нужно, наверное, хоть что-то сказать, пробормотал: - Уже едем? - Еще нет, но скоро, - лаконично ответил Месси. Постояв еще несколько минут на месте и посозерцав темную пустоту стадиона, Лео, будто из ниоткуда, достал мяч и принялся методично набивать его. Давид, как завороженный, наблюдал за его движениями, чувствуя, как они буквально гипнотизируют его. Потом он перевел взгляд на сосредоточенное лицо Лео, чьи глаза были устремлены только на мяч, так легко подскакивающий и возвращающийся точно туда, куда он этого хотел. «Как привязанный», - подумал Давид, вспоминая, что так часто говорили о Лео с мячом. Месси еще немного покрасовался, а потом ему наскучило это занятие, и он, легко ударив по мячу пяткой, подхватил его в руки и бросил Давиду. Тот машинально поймал снаряд и выжидающе уставился на Лео. Вилья до сих пор не мог понять, зачем тот вообще пришел сюда из раздевалки. - Знаешь, - негромко начал Лео. – Когда я играл в младшей команде «Ньюэллс», в перерыве матчей я развлекал зрителей и команду тем, что выходил на поле и набивал мяч. Всем это очень нравилось. - Знаю, - тут же ответил Давид, ударил мяч об землю и, поймав его, отбросил в сторону. - Откуда? – Лео удивленно приподнял бровь. – Я уже рассказывал? Давид усмехнулся. - Из тебя обычно и слова не вытянешь, - сказал он и объяснил: - Я прочел это в книге о тебе. Изумление Лео стало еще большим, он даже слегка приоткрыл рот. - Ты читал книгу обо мне? – каким-то ломким голосом спросил он. Давид слегка пожал плечами. - А что в этом странного? О тебе вообще очень много пишут, вот, захотелось почитать. Ты же никогда ничего не рассказываешь. - А что тебя интересует? – спросил Лео, отводя взгляд. - Ну… даже и не знаю… - Давид и правда не знал, что ответить, он не ожидал такого вопроса. – Мне было интересно, как начиналась твоя карьера, каким ты был, пока еще не играл в Барсе. - Я не очень сильно изменился с тех пор, - немного застенчиво заметил Лео, все еще не глядя в глаза Давиду. Почему-то для Вильи было важно поймать взгляд одноклубника, убедиться, что тот говорит именно то, что думает. Давид немного поразмыслил, а потом вдруг опустился на землю, усевшись прямо на газон вражеского поля. Лео, недолго думая, присоединился к нему, садясь рядом. - Как ты себя чувствуешь? – спросил Давид. - Пьяным, - бодро ответил Месси. Давид удивленно обернулся к нему и заметил, что зрачки у Лео действительно немного расширены. - Ты что, напился? – не веря собственным ушам, спросил Давид. Он не помнил ни одного раза, чтобы Лео когда-нибудь перебирал лишнего. Тот всегда пил очень мало, даже на больших торжествах, или не пил вообще. - Немного не рассчитал, - растерянно улыбнулся Лео, переводя на Давида взгляд черных, как ночь, глаз. – Шампанское что-то в голову ударило. Но ты, наверное, имел в виду мою травму? Давид кивнул. - Немного неприятно, но шампанское помогло, - хихикнул Лео, и Давиду показалось, что он попал в параллельную вселенную, где он сам мажет в пустые ворота, а Лео Месси увлекается спиртным. Неудивительно, что Лео сейчас был необыкновенно разговорчивым. Лео, тем временем, надоело сидеть, и он растянулся на траве поля. Давид обернулся к нему и прилег рядом, опираясь на руку. - На твоем месте я бы здесь не лежал, - заметил он. – Газон влажный, и сейчас довольно прохладно. Заработаешь к травме еще и простуду. Лео только отмахнулся и, закинув руки за голову, уставился в темное небо, украшенное яркими огоньками уже просыпающихся звезд. Давид тоже посмотрел вверх, а потом снова перевел взгляд на Месси, подумав, что его глаза чем-то напоминают сейчас это небо. Темные-темные, но сверкающие, будто из их глубины светят незнакомые этому миру звезды. Сейчас многие называли Лео пришельцем с другой планеты, но Давид впервые серьезно задумался над этим суждением. Он внезапно пожалел, что люди не умеют читать мысли друг друга – он бы очень хотел узнать, о чем сейчас думает Лео. И вдруг одна абсурдная мысль пронзила его сознание – а что если Лео знает об этом? Давид тряхнул головой, отводя взгляд и прогоняя наваждение. Лео такой же человек, как и все остальные, просто более талантливый и более везучий. Хотя и не всегда. Получил же он сегодня травму – значит, никакой он не особенный, такой же, как и все. Чего его вообще сегодня на матч понесло? Давид решил озвучить эту мысль вслух. - Зачем ты вышел играть? – спросил он, вновь посмотрев на одноклубника. – Ты же наверняка знал, что еще не совсем оправился от прежней травмы. - Тито меня попросил, - просто ответил Лео. - Ты мог бы отказать, тебе ведь надо беречься, - сказал Давид. Лео смерил его слегка насмешливым взглядом. - Тебе ли не все равно? – спросил он. – Какая тебе разница, что со мной будет? - Ты – ведущий игрок команды, в которой сейчас играю я сам, - объяснил Давид, но его голос прозвучал не слишком уверенно. - Это ненадолго, - двусмысленно ответил Лео. Давид разозлился. Если Месси всегда такой противный, когда пьяный, неудивительно, что он не пьет. Давид резко встал, стянул себя куртку и бросил ее Лео. - Если собираешься и дальше тут загорать, подстели хотя бы, - резко сказал он. Лео моментально взвился на ноги, отбрасывая куртку Давида, будто в ней было осиное гнездо. - Что вы все со мной носитесь! – выкрикнул он. – Я не ребенок! Его глаза сияли, на щеках выступил лихорадочный румянец. Давид невольно залюбовался им, несмотря на злость и изумление – он еще ни разу не слышал, чтобы Лео повышал голос и не видел его таким разъяренным. Он уже хотел было ответить что-то резкое и грубое, как вдруг его начал разбирать смех. Теперь уже Лео ошеломленно таращился на него. Давид смеялся так, что на его глазах выступили слезы. - Ты сейчас как раз и ведешь себя совершенно по-детски, - немного успокоившись, смог выговорить он. – У меня так старшая дочь психует, когда мы ей что-либо запрещаем. Очень похоже. Лео покраснел еще больше, но вдруг успокоился и довольно мирно произнес: - Но ты так и не ответил на мой вопрос – какая тебе разница, что со мной будет дальше? Ты же уйдешь из Барсы, возможно, - он обвел руками стадион, - к нашим же соперникам. - Лео, ты не понимаешь, - принялся объяснять ему, как маленькому, Давид. У него действительно сложилось стойкое впечатление, что он говорит сейчас с кем-то из своих детей. – Ты – уникальный, таких больше нет, по крайней мере, я не видел. Ты должен беречься, если не ради себя самого, то ради команды… - Чего ты врешь все время, - вдруг перебил его Лео каким-то усталым голосом, будто бы отчаялся услышать очевидное. – Ты ведь так не думаешь. - С чего ты взял? – Давид внимательно посмотрел ему в лицо. Лео вдруг резко шагнул вперед, так резко, что Давид почти не уловил его движения, только огромные черные глаза заслонили от него все окружающее пространство, приблизившись на расстояние вздоха. Или поцелуя. - Ты же хочешь меня, - тихо сказал Лео. – Но не признаешься в этом даже самому себе. - Что-о??? – у Давида глаза полезли на лоб от такой наглости. Сначала бросается какими-то двусмысленными фразами, пристает с глупыми вопросами, а теперь еще и обвиняет в неестественных желаниях? Но краска предательски бросилась в лицо, выдавая с головой то, что пряталось глубоко внутри, тщательно скрываемое и оберегаемое от посторонних глаз. Все же Лео, каким бы странным и непривычным он сейчас не казался, смог увидеть то, что отказывался видеть сам Давид, все время объясняя свою, не всегда понятную ему же самому, тягу к Лео, восхищением и уважением к его футбольным талантам. Сколько раз Давид отводил глаза в душе, чтобы не ласкать взглядом точеную, идеальную фигурку, плавные изгибы мышц, и не представлять, какой на ощупь окажется нежная на вид кожа. Как он радовался, но в то же время и страдал, когда перестал выходить на поле вместе с Лео, перестал забивать после его передач и отдавать ему свои пасы, чтобы празднуя забитый мяч, прижиматься к такому желанному телу, ощущать дурманящий голову запах, держать его в своих объятьях, понимая, что все это – лишь на мгновение. Давид с некоторого времени сознательно избегал общества Лео, несколько раз срывался на нем на тренировках и на поле. Хотел тем самым выстроить не только физический, но и эмоциональный барьер между ними, чтобы никто даже не смел подумать… Давид очень любил свою семью, свою жену и детей. Он не хотел ничего менять в своей жизни. И поэтому отрицал преступное наваждение, накатывающее на него всякий раз, как Лео оказывался рядом. - То, что слышал, - ответил Лео на возмущенный возглас Давида, отступил на шаг, а потом внезапно прыгнул на него. Давид не ожидал и повалился на спину, в последний момент успев сгруппироваться и приподнять голову, чтобы не приложиться затылком о твердую землю. Лео тяжело дышал, привалив его всем своим весом, и Давид чувствовал исходящий от него запах вина, который смешивался с неповторимым ароматом его кожи и волос. Давид даже не попытался сбросить с себя Лео, он просто лежал, чуть прикрыв глаза и ожидая, что тот будет делать. Лео и сам растерялся, он не слишком обдумывал свои дальнейшие действия, так что они просто полежали пару минут. - Прости, - наконец смущенно выдавил Лео, пытаясь подняться, и упираясь руками в газон по обе стороны от головы Давида. – Кажется, я действительно немного не в себе. Забудь все, что я тебе наговорил. - Отчего же, - возразил Давид. – Ты ведь был совершенно прав. И не дав изумленному Лео время на размышления, Вилья оттолкнулся от земли и быстро перекатился на живот, подминая под себя Месси, который, внезапно опомнившись, тут же начал вырываться. - Отпусти, - прошептал он, когда Давид перехватил его руки, заводя их ему за голову. - Зачем? – Давид удивленно приподнял бровь. – Ты же сам хотел поговорить именно в лежачем положении. - Я… я пошутил, - выдавил Лео. Давид испытывал почти физическое наслаждение, чувствуя, как напряглись мышцы Лео под его ладонями; как глаза аргентинца быстро перебегают с его губ на шею и обратно; ощущая под собой частое биение сердца легендарного футболиста. У Давида голова шла кругом от осознания того, что Лео сейчас здесь, рядом с ним, настолько близко, как никогда раньше не был, его хрупкое на вид, но сильное тело, дрожит и извивается под его собственным. Лео так старался выбраться из-под Давида, что, сам того не осознавая, довольно соблазнительно терся о член Вильи, который тут же затвердел. Давид чуть-чуть приподнялся, устраиваясь поудобнее на бедрах одноклубника и не позволяя тому почувствовать его эрекцию, но все же продолжая удерживать руки Лео над его головой. - М-мне х-холодно, - почти жалобно пробормотал Лео. – У… у меня температура, наверное. Отпусти меня, и я пойду к врачу. - Теперь врешь ты, - парировал Давид. Ситуация с какой-то стороны казалась ему не совсем правильной и нормальной, но с каждой минутой все больше забавляла. Лео Месси полностью в его власти – о чем еще можно мечтать? Давиду показалось, что на самом деле пьян он, а не Лео, у того уже ни в одном глазу не было, от изумления и… страха? Лео боялся его? - Ты… боишься меня? – немного нахмурившись, спросил Давид. Шутки шутками, но он не хотел, чтобы Лео счел его каким-то извращенцем. Лео замер, а потом медленно покачал головой из стороны в сторону. - Я боюсь себя, - тихо сказал он, прекратив вырываться и, будто бы сдаваясь, прикрыл глаза. - Как ты узнал? – спросил Давид. Лео открыл глаза и непонимающе уставился на него, поэтому Вилья объяснил: - Как ты узнал, что я… хочу тебя? - Это было не сложно, - ответил Лео будничным тоном, будто бы речь шла о погоде. – Я замечал иногда, как ты смотришь на меня. А когда ты сознательно начал портить со мной отношения и избегать меня, все стало ясно, как божий день. - Этого не достаточно, чтобы сделать такие выводы, - покачал головой Давид. - Но я же оказался прав, разве не так? – Лео едва заметно улыбнулся и обвел глазами фигуру Давида, нависающую над ним. – Что и требовалось доказать. - Так ты меня спровоцировал! – воскликнул Давид, не зная, злиться ему или радоваться. Он с силой сжал руки Лео, жалея, что у аргентинца довольно плотная кожа, на которой редко появляются синяки. Врезать ему, что ли? Но тут Давидом овладела совершенно иная страсть, и он, резко наклонившись, впился жадным яростным поцелуем в шею Лео, покусывая и посасывая кожу, прикусывая чуть ли не до крови, а потом зализывая языком укушенное место. Он почувствовал, как Лео под ним задрожал мелкой дрожью, а потом издал какой-то приглушенный звук, очень напоминающий стон. Давид оторвался от его шеи и взглянул в его лицо. Глаза Месси были прикрыты, он до крови закусил губу. Давид сильнее сжал его запястья, так, что Лео с шумом выдохнул, и широко распахнул темные глаза, в которых плясали искорки безумия. Но когда он заговорил, голос его звучал совершенно спокойно: - Если ты сломаешь мне кости, у Тито и остальных возникнут вопросы. Давид одумался и немного ослабил хватку. - Причина только в этом? – спросил он, приподнимая бровь. Лео неопределенно передернул плечом. - Значит, нравится, когда тебе делают больно? Когда бьют и кусают? – Давид и сам не верил, что это говорит он, просто сейчас им овладело воистину дьявольское вожделение, включающее смесь всех его невыплеснувшихся, хорошо скрываемых чувств и эмоций. Взгляд Лео снова заметался по его лицу, перебегая с глаз на губы, вверх – на волосы и вниз – на шею. Он судорожно вздохнул, но ничего не ответил. Давид счел это молчание за согласие и снова принялся выводить языком узоры на шее Месси, только уже немного умерив свой пыл и стараясь не оставлять следов. На том месте, где он приложился в первый раз, багровел кроваво-алый засос. Вилья нежными, дразнящими касаниями проводил языком по скулам Лео, облизывал нежную кожу шеи и спускался к ее основанию, настолько, насколько позволял вырез футболки. Лео под ним снова заерзал, Давид почувствовал, как прямо в его промежность упирается что-то твердое, и чуть не рухнул от изумления на землю – Лео тоже хотел его! Хотя, чему тут было удивляться – покрасневшее лицо аргентинца, его припухшие искусанные губы и безумный взгляд выдавали все его желания с головой. - Что, хочешь больше? – спросил Давид, снова отрываясь от него. На уровне подсознания, еще не полностью затуманенного порочным желанием, он чувствовал себя змеем-искусителем, совратителем, домогающимся невинного существа. Невинное же существо едва заметно кивнуло и подалось всем телом ему навстречу, уже сознательно потершись членом о промежность Давида. Давид шумно выдохнул, еле сдерживаясь, чтобы не перевернуть Месси на живот, сорвать с него всю одежду и тут же овладеть им – яростно и грубо. Но он, конечно же, сдержался, и вместо этого, отпустил руки Лео, тем самым показывая, что дает ему выбор – остаться или уйти. Если бы Лео сейчас сказал, что хочет вернуться в раздевалку и забыть о том, что здесь случилось – Давид бы спокойно отпустил его. Он не был извращенцем, по крайней мере – не настолько, и не хотел насиловать Месси. Лео не спеша растер затекшие запястья, восстанавливая приток крови, а потом, вместо того, чтобы оттолкнуть Давида, чего тот и ожидал, крепко обхватил его руками за шею, наклоняя его голову ближе к своему лицу. Давид, не мигая, смотрел в сумасшедшие черные глаза, наблюдая, как в них вспыхивают и гаснут яркие слепящие звезды. Лео протянул руку и провел пальцем по маленькой бородке под нижней губой Давида. - Интересно, - задумчиво произнес он. – Она щекочется? - Хочешь проверить? – сердце Давида то замирало, то снова пускалось вскачь, он был не в силах оторвать взгляд от двух космических бездн, глядящих на него с лица Лео, чувствуя, как с каждой секундой его засасывает в них все больше и больше. - Да, - просто сказал Лео, и Давиду показалось, что его сердце сейчас просто разорвется от пронзившей его стрелы нежности, щемящее чувство зашевелилось в груди, разрастаясь все больше, охватывая все его существо. Что это, как не… любовь? Но Давид сейчас не хотел об этом думать, он спешил выполнить просьбу Лео и просто накрыл его губы своими, мягко лаская, чувствуя, как Лео нерешительно, но все более страстно, отвечает на поцелуй, уже самостоятельно раздвигая губы Вильи языком и проникая внутрь его рта, исследуя, лаская, поглаживая. Давиду показалось, что волна наслаждения накроет его прямо сейчас, просто от одного поцелуя Лео, тому даже дотрагиваться до него не придется. И будто почувствовав это (или прочитав мысли?), Лео разорвал поцелуй, глядя на Давида с мягкой, немного смущенной, и от этого полностью обезоруживающей, улыбкой. - Чего ты хочешь? – в исступлении прошептал Давид, с обожанием глядя в совершенное лицо своего кумира. – Скажи, и я все сделаю. - Делай то, что хочешь, - просто ответил Лео, опуская глаза и разрывая гипнотическую связь. Давид немного отклонился назад, его руки скользнули под футболку Лео, немного задирая ее. Он переместился вниз, припав губами к открывшейся полоске кожи, не веря тому, что может наконец-то почувствовать ее вкус, полной грудью вдыхая сладкий дурманящий запах. Ткань легко скользила вверх по телу Лео, за ней скользили губы и язык Давида, прокладывая влажную дорожку от пупка к груди, медленно целуя каждый сантиметр шелковистой, совсем, как у девушки, кожи. Добравшись до темных бугорков сосков, Вилья по очереди прикусил каждый, вырывая из горла Месси хриплый стон. Давид легко обвел языком один сосок, протянув руку и ущипнув другой. Лео дернулся, выгибая спину; тихие, но явственные стоны уже непрерывно срывались с его губ. Давид стал чуть грубее, сильнее прикусив чувствительную кожу и сдавив второй сосок пальцами. Лео заметался и застонал так громко, что его могли услышать даже подвыпившие игроки в раздевалке. Давид накрыл его губы своими, вбирая в поцелуй все его сладкие стоны, продолжая водить руками по груди Лео. Лео схватил Давида за плечи, разрывая поцелуй, тяжело дыша и глядя ему в глаза абсолютно расфокусированным взглядом. - Пожалуйста… - выдохнул он. – Не мучай меня… - Ты сам разрешил делать все, что я захочу, - сказал Давид, в то же самое время жадно впиваясь взглядом в лицо Лео, пытаясь запомнить все до мельчайших подробностей, чтобы потом, когда-нибудь, снова воскресить в своей памяти этот взгляд, это дыхание, это тепло и ощущения от прикосновений. Лео слегка кивнул, соглашаясь, и медленно провел руками по плечам Давида, забираясь под рукава его футболки и лаская пальцами напряженные мышцы. Давид одним движением скинул с себя мешающую тряпку, пусть даже и с чемпионской надписью. За ней полетела и футболка аргентинца, мягкой горкой осев неподалеку. Потом он лег на Лео, прижимаясь обнаженной грудью к его груди, чувствуя, как два сердца бьются почти синхронно. Лео нерешительно, осторожно, но ласково водил руками по его спине, выписывая пальцами узоры на лопатках. Давид блаженно прикрыл глаза, отдавшись ощущениям, и все время напоминая себе, хоть забыть и так было невозможно, что его ласкает именно Лео, и сейчас происходит то, что не могло присниться ему даже в самом сладком несбыточном сне. Давид нехотя приподнялся на вытянутых руках, снова глядя в глаза Месси, и видя в них отражение собственного помешательства. Он снова выпрямился на бедрах Лео, протянув руки к застежке его ремня, мысленно умоляя и Бога, и дьявола, чтобы Месси не передумал и не остановил его. Но Лео лежал абсолютно спокойно, даже и не думая сопротивляться, лишь протянув руки и легко поглаживая грудь Давида. Застежка ремня резко щелкнула, подобно выстрелу разорвав тишину, царящую на стадионе. За ней пронзительно взвизгнула молния на джинсах. Давид привстал, чтобы приспустить брюки Лео и вздрогнул, когда увидел, что тот помогает ему, приподнимая бедра. В конечном итоге джинсы были отброшены в сторону, а Давид осторожно развел ноги Лео, устраиваясь между ними. - Тебе не больно? – заботливо поинтересовался он, так некстати вспомнив о травме аргентинца. Не хватало еще, чтобы после их развлечений, он вообще ходить не смог. Лео отрицательно покачал головой и слегка покраснел, когда руки Давида коснулись резинки его трусов. - Ты не хочешь? – снова спросил Давид, вдруг, на мгновенье, отрезвев и осознав, что именно он делает и что собирается сделать. Лео криво усмехнулся и скосил глаза вниз. - Глупый вопрос, - тихо сказал он. Давид проследил за его взглядом и тут же увидел выпирающий из-под ткани возбужденный член одноклубника. Легко коснулся его рукой, вырвав у Лео судорожный вздох, и почувствовал, что ткань намокла от выделившейся смазки. Осторожно сняв с Лео белье, он вернулся на прежнюю позицию и на мгновение замер, созерцая идеальное тело, распростертое перед ним. Волосы Лео слегка разметались по траве, его матовая кожа сияла призрачным светом в неярком освещении стадиона. Давид облизал мигом пересохшие губы и снова склонился над Лео, покрывая его тело легкими поцелуями, спускаясь от шеи, по груди, к животу. Обведя несколько раз языком пупок, и заметив, как от этого напрягся пресс Лео, Давид аккуратно коснулся кончиком языка пульсирующей головки его члена. Лео резко выдохнул, его руки скользнули по траве, пальцы зарылись в изумрудный ковер. Давид принялся не спеша облизывать головку, не торопясь брать ее в рот. Он водил языком по окружности, касаясь уздечки и слегка проникая в отверстие уретры. Лео снова затрясся и прошептал сквозь стиснутые зубы: - Ты решил меня доконать. Давид усмехнулся. - Возможно, - шепнул он, а потом накрыл член Лео губами, вбирая его в рот. Лео выгнулся, требуя большего, теряясь в ощущениях. Давид принялся сосать его, несколько раз проведя по головке зубами, отчего Лео снова выдал серию громких стонов. Рука Давида обхватила член Месси, резкими, быстрыми, почти грубыми движениями сдвигая кожу вверх, а потом до основания вниз, в то время как губы продолжали посасывать головку. Пальцы Лео отпустили многострадальную траву «Висенте Кальдерона», чтобы с силой впиться в плечи астурийца, прижимая его к себе. Почувствовав, что Лео уже на грани, Давид резко отстранился, облизывая губы. Лео издал разочарованный стон и смерил его укоризненным взглядом. - Все-таки ты любишь, когда тебе делают больно, - заметил Давид, переводя дыхание. - Но позволяю это только тебе, - со смиренным видом ответил Лео. Сердце Давида пропустило удар. Это что… признание? Давид усмехнулся собственным мыслям. Даже в такой момент, когда ширинка была готова лопнуть от упирающегося в нее возбужденного члена, он продолжал размышлять о какой-то ерунде. В тот момент, когда его самые потаенные фантазии сбывались, его неугомонный характер все равно требовал большего. «Ну спроси у него тогда», - сказал Давид сам себе, зная, что не спросит. Не рискнет все разрушить именно сейчас, парой глупых лишних слов. Давид схватил Лео за лодыжки, рывком приподнимая его ноги и сгибая их в коленях. Лео не сопротивлялся, лишь немного поморщился, все же травма причиняла ему небольшой дискомфорт. Правая рука Давида снова очутилась между его ног, провела по члену, сильно оттянув кожу, потом сжала напрягшиеся яички, потерла промежность, пробираясь к тугому колечку сжатых мышц. Палец погладил вход, потом Давид убрал руку и, облизав два пальца, и снова вернул ее на прежнее место. Прижал к напряженному анусу Лео мокрые пальцы и, не дожидаясь, пока он полностью расслабится, с силой протолкнул их внутрь. Лео тихонько ойкнул и снова закусил губу, из глаз его непроизвольно брызнули слезы, но он не делал ни единой попытки отстраниться и прекратить грубое вторжение в свое тело. Тем временем пальцы Давида ощупывали его изнутри, гладили, ласкали, а потом астуриец принялся быстро двигать рукой вперед-назад, поражаясь горячей тесноте, охватывающей его пальцы со всех сторон. Лео принялся подаваться ему навстречу, подстраиваясь под его движения, хотя по плотно зажмуренным глазам и складке пролегшей на лбу, Давид понимал, что тот испытывает боль. «Но он же сам этого хотел», - ответил Давид той части сознания, которая приказывала ему прекратить издевательство над лучшим футболистом мира. Собственное возбуждение буквально плавило мозг, Давид, не прекращая движения одной рукой, второй расстегнул джинсы и достал собственный подрагивающий член, который с радостью вырвался на свободу. Резко выдернув пальцы из ануса Лео, отчего тот еще раз тихо вскрикнул, Давид приставил свой член к входу, немного надавил и резко вошел почти до основания. Лео дернулся, слезы новым потоком хлынули из глаз, на искусанных губах не было живого места. Давид сам чуть не потерял сознание, когда его член со всех сторон сжали крепкие тугие мышцы. Ему показалось, что как только он шелохнется, то тут же кончит. Заставив Лео обхватить ногами свои бедра, Давид наклонился к нему, пристально вглядываясь в лицо, чувствуя, как все такой же твердый член Лео упирается ему в живот. Опершись руками по обе стороны от головы аргентинца, Давид начал двигаться оттянутыми, быстрыми толчками, не сводя глаз с лица Месси, хотя закрыть их хотелось до умопомрачения. Лео обхватил его руками за шею, подчиняясь, подстраиваясь под его ритм, несмотря на боль, которую он ему причинял. Лео немного напряг мышцы, и Давид застонал, чувствуя, как его сжимает сильнее, унося в страну чудес. Он, не глядя, протянул руку и обхватил ладонью член Лео, быстро двигая рукой синхронно с движением их тел. Лео громко застонал и сжался еще больше, теплая жидкость выплеснулась на руку и живот Давида, и в тот самый момент мир померк перед глазами Вильи, вспыхнув на прощание мириадами сверкающих огней. Как во сне он слышал свой исступленный голос, повторяющий одну и ту же фразу: - Люблю тебя, люблю, люблю… А потом он рухнул прямо на теплое и влажное от пота и спермы тело Лео, чувствуя, как нежные пальцы осторожно касаются его волос, и ласковый голос шепчет прямо в ухо: - И я тебя. Давид очнулся только тогда, когда услышал, будто бы со стороны, или из другой вселенной, смех и веселые голоса. Откуда-то справа сверкнула вспышка яркого света и знакомый голос крикнул: - Давид, Лео, вы где?! Тито зовет всех в автобус! Титаническим усилием заставив себя разлепить глаза и приподняться с теплого, все еще безумно желанного тела, Давид крикнул куда-то в сторону доносившихся звуков: - Уже идем! – И тут же понадеялся, что подвыпившие одноклубники не заметят ничего странного в его хриплом голосе и, тем более, не придут проверить, чем занимаются на опустевшем стадионе два нападающих Барсы. - Нужно идти, - быстро сказал Давид, опуская взгляд на лежащего под ним Лео. Тот согласно кивнул, но не двинулся с места. Давид внимательно всмотрелся в его лицо и, заметив еще не высохшие дорожки слез в уголках глаз, прижался к ним губами. - Прости, пожалуйста, прости, - зашептал он, сцеловывая соленые капельки, чувствуя, как сердце разрывается на части от невыносимой нежности, сожаления, восхищения и любви. Лео снова ласково потрепал его по голове. - Я не обижаюсь, - тихо сказал он и, когда Давид вновь взглянул ему в глаза, смущенно добавил: - Мне очень понравилось. У меня такого никогда не было. - Да уж, - усмехнулся Давид. Он осторожно вышел из Лео, поднялся, застегнув джинсы, и осознал, что уже не успеет принять душ, так что придется ехать домой с остатками засохшей спермы на животе. Этот факт не вызывал у него абсолютно никакого отвращения, но во избежание неприятностей, по прибытии придется сразу же удалиться в ванную. Лео рядом спокойно одевался, надев и застегнув свои джинсы, он поднялся и огляделся в поисках футболки. Когда он сделал несколько шагов, чтобы поднять ее, лежащую на траве неподалеку, Давид заметил, что аргентинец прихрамывает. Из его горла вырвался стон сожаления. Месси обернулся с удивлением глядя на него. - Твоя нога, - смущенно сказал Давид. – Я еще больше усугубил твою травму. - Ничего страшного, - спокойно сказал Лео. – Я быстро восстанавливаюсь. Он надел футболку, потом поднял с земли куртку Давида и протянул ему. - Прости, что психанул, - сказал Месси. – Просто я не люблю недосказанность. - А теперь тебе легче? – Давид удивленно приподнял бровь, не спеша брать куртку из рук Лео. - Не знаю, - аргентинец пожал плечами. – Но между нами больше нет секретов. - А это? - Давид обвел руками место с заметно примятой травой, где и свершился акт их безумства. - А это – наш общий секрет, - спокойно ответил Лео и снова протянул ему куртку. – Возьми. - Оставь себе, - сказал Давид и быстро добавил: - Пожалуйста. Хочу, чтобы у тебя было что-то на память обо мне и об этом… вечере. Лео кивнул, надевая куртку и потершись носом о воротник, вдыхая запах ее прежнего владельца. - Пошли? – спросил Давид, быстро пробегая взглядом по полю, в поисках улик, могущих изобличить их. - Пошли, - сказал Лео и усмехнулся. Давид на миг прижал его к себе, обняв за плечи одной рукой, а потом вытащил из растрепанных волос застрявшую в них травинку. В автобусе было шумно и душно. Игроки каталонского клуба продолжали праздновать чемпионство, предвкушая завтрашнее победное шествие. Давид присоединился к ним, празднование больше не казалось ему бессмысленным маскарадом, и он искренне радовался, как чемпионству, так и выигранному матчу. И лишь изредка бросал взгляды на кресло у окна, где сидел Лео, не принимавший участия во всеобщем веселье. Давид знал, что завтра они снова будут вести себя, как чужие, будто и не было этого вечера, запаха травы на стадионе, полных желания черных глаз Лео и признаний в момент наивысшего наслаждения. Но Лео кутался в подаренную им куртку, и это согревало сердце Давида больше любых невысказанных слов. Он провел языком по губам и почувствовал на них легкий привкус соли. Слез Лео, подаренных ему взамен.