Сказочник

Пламя факела слегка заколебалось, из темного коридора потянуло холодным воздухом. Стражник у двери замер, глаза его остекленели, утратив всякое разумное выражение, чувства и мысли полностью исчезли. Он стал послушным орудием, марионеткой в руках Владыки Черной Крепости. Саурон приближался к двери самой глубокой из своих темниц, подавляя волю слуг. Саурон вошел в разум орка легко, как будто надел привычную разношенную перчатку. Теперь он управлял им так же просто, как Воплощенный – рукой или ногой. Стражник, не потерявший ни гибкости, ни силы движений, быстро отпер дверь и распахнул ее перед Повелителем. Высокая фигура в черных одеждах шагнула внутрь небольшой камеры и остановилась посередине. Дверь не закрылась – да оно и незачем… Пленник был скован надежно – по рукам и ногам, цепи от которых тянулись к склизкой от влаги стене. Он лежал на полусгнившей соломе навзничь и даже не пошевелился, увидев того, под взглядом которого мало кто бы устоял на ногах. Взгляд алых глаз в огромных глазницах черепа, кости которого лишь кое-где были прикрыты медленно нарастающей плотью, уперся в белое спокойное лицо, переползая с щеки на нос, потом на лоб и затем на главное – на ярко-серые глаза. Широко раскрытые глаза, бездумно смотревшие в потолок и ничего не выражавшие. Орк за дверью взвизгнул, потом жалобно завыл: гнев Повелителя хлестнул его, точно плетью. Когда Саурон почуял еще одно Эльфийское Кольцо, Вилью, Кольцо Воздуха, его наполнило мрачное удовлетворение. Сейчас он поработит или уничтожит Властелина Вильи, и можно будет праздновать еще одну победу. Но все пошло не совсем так, как мыслил Владыка Мордора. Едва он, с помощью Единого Кольца, успел пробить аванирэ и увидел облик носителя Вильи, как разум того угас. Это могло случиться, если обладающий Кольцом глубоко заснул, впал в беспамятство, потерял Кольцо или погиб. Саурон прождал долгое время, то и дело пытаясь связать Единое с Вильей, но терпел неудачу за неудачей. Он уже готов был посчитать Властелина Вильи погибшим, а само Кольцо Воздуха – утраченным, когда прибыл назгул с важным пленником. Орки, которые притащили беспамятного эльфа к назгулу, не ошиблись – это был не рядовой воин и даже не один из командиров, а сам владыка Ривенделла. Назгул принес и вести о том, что Имладрис разрушен, а северное войско Саурона уничтожено. Черного Владыку порадовала первая весть и не слишком огорчила вторая – орков у него было довольно. Жаль было только, что, похоже, многие эльфы спаслись, покинув Ривенделл перед наводнением, но эти жалкие недобитки Саурона не страшили – скорее всего, они, как и другие, давным-давно, убегут за Море, оставив Средиземье в его власти. А вот Эльронд, тот, чей облик видел он, связавшись с Вильей – ценная добыча. Но Кольца, сколько ни искали, при нем не нашли. Саурон велел пытать орков, захвативших Эльронда в плен, но те только выли, признавались во всех настоящих и мнимых винах, однако о местонахождении Кольца ничего не сказали. Только один из них говорил что-то о виденном им издали синем огоньке. Значит, Вилья была утеряна в реке. После спада наводнения он велел обыскать те места, но никто из его слуг ничего не нашел. Возможно, Вилью унесло в Море… Эльронда Саурон велел поместить в самую надежную из своих темниц и крепко охранять. Он ждал, когда эльф очнется, чтобы решить его судьбу, но и тут все снова пошло не так. Эльронд вскоре открыл глаза, но в них не отражалось ни капли разума, новорожденный младенец – и тот глядел бы более осмысленно. Саурон попытался проникнуть в его разум и был изрядно удивлен той легкостью, с которой удалось это проделать. Но и это оказалось бессмысленным – разум Эльронда был чист, как белый лист бумаги. Как будто душа его оставило тело… но почему тогда тело не умерло? Это было загадкой, а Саурон не терпел загадок, все в мире должно было быть исчислено и измерено и подчиняться его воле. Он попытался воздействовать на Эльронда болью, потом – чарами, потом – соединением того и другого, но ничего не добился. Тело чувствовало боль и реагировало, как любое другое – дрожью, расширенными зрачками, стонами. Но это были чисто телесные реакции, разум не возвращался. Чары также оказались бесплодны. Потом Саурону пришел в голову иной замысел, он попытался управлять телом Эльронда, как телом орка. Эта попытка увенчалась успехом, но даже с помощью Единого потребовала огромного напряжения всех сил майя, к тому же с удалением Эльронда от Саурона связь ослабевала и исчезала. Майя с сожалением отказался от мысли устрашить и привести в отчаяние своих врагов, выставив одного из их вождей своим верным слугой. Потом он задумал вселить в опустевшее тело душу одного из своих слуг. Немало орков и Черных Нуменорцев расстались с жизнью в этих попытках, но и здесь Саурон ничего не добился. Черный Владыка не терпел ничего бесполезного в своих владениях. Можно было бы просто скормить эту бессмысленную кучу мяса оркам или волкам, но загадка властно требовала разрешения. Если он прикажет убить Эльронда или даже просто прекратить поить и кормить – он никогда не узнает, что произошло. Потому о пленнике продолжали заботиться, но держали в цепях, запертым в камере – мало ли, вдруг разум вернется к нему так же внезапно, как и покинул! Саурон иногда посещал его. И так Владыка Мордора уже сожалел о том, что просто убил Галадриэль, а не заставил служить себе – то-то было бы забавно сделать ее Темной Королевой, главной своей помощницей! Продолжая размышлять об этом, майя наклонился к неподвижному телу Эльронда, взял его за плечо правой рукой. На коже эльфа немедленно появились ожоги – рука Саурона пылала жаром, как раскаленное железо. Пленник застонал от боли, дернулся, но Саурон держал его крепко, вглядываясь в серые глаза, потускневшие, утерявшие былой блеск. Миг – и Саурон ворвался в разум эльфа и будто с размаху погрузился в серый туман без конца и края. Муть, блеклая муть со всех сторон, куда бы Саурон не направился – ни одной мысли, ни одного образа. Полная бессмыслица. Он рывком вынырнул из чужого разума, отпустил чужое тело, которое продолжало содрогаться и стонать от его прикосновения. Орк за дверью уже не выл в голос, а жалобно скулил – ярость Повелителя была хуже сотни крюков, вцепившихся в тело. Это отвлекло Саурона от размышлений, и он одним махом запечатал стражнику рот. Теперь тот просто дергался с выпученными от боли и ужаса глазами. Не глядя на него, Саурон закрыл и запер дверь темницы и направился в свой главный зал. Ничего! Снова ничего! Побежденный враг как будто смеялся над ним. Это пассивное сопротивление беспокоило майя – не очень сильно, но заметно. Примерно так же, как беспокоил исчезнувший Гэндальф. Он не то чтобы боялся мага, но все же лучше было бы знать, что тот покинул Средиземье – в этом своем старческом теле или без него. Но ничего. Главное, что Единое теперь воссоединилось с хозяином, а остальное неважно. А этого дерзкого наглеца, что некогда едва не бросил Единое в жерло Ородруина, он уже наказал – нет ничего хуже, чем в виде бесплотной тени смотреть на Кольцо на руке другого!