Сказочник

Они по-прежнему пробирались через бурелом, камни и колючки, осторожно отводя ветки, норовящие хлестнуть по глазам, и оступаясь в ямах, но теперь деревья и не пытались двигаться и заслонять путь. Гэндальф подгонял спутников – в полной темноте Древлепуща была чересчур опасна даже для владельцев волшебного посоха и Вильи. Потому хоббиты спешили изо всех сил, сопя и спотыкаясь, но и миссис Гэмджи не произнесла ни слова жалобы. Хоббиты – крепкий народец, и хотя и выглядят слабыми на вид, выносливости и терпения им не занимать. Когда под ногами вновь оказалась тропа – сперва едва заметная, а потом ставшая широкой и утоптанной, Сэм сперва испугался, вспомнив, какая легкая дорога привела их к Старцу Иве… Но Гэндальф шел вперед уверенно и явно повеселел, даже принялся что-то напевать себе под нос, и тогда Сэм понял, что они приближаются к цели своего путешествия. И точно – не прошло и часа, как деревья расступились, а перед ними возникли два холма – ближний, поменьше, и дальний, побольше. Рядом с холмами весело журчала речка, выбежавшая из-под темных деревьев на открытый простор. Все, даже Гэндальф, с облегчением вздохнули, выбравшись из гущи опасного леса. Сэму захотелось рассмеяться в голос, закричать, запеть веселую песню. Здесь, на просторе, дышалось легко, и только теперь он заметил, что в лесу дышал едва ли в две трети силы. Наверное, из-за гущи деревьев и злого колдовства… Они поднялись на маленький холм, который служил как бы первой ступенькой для большого, когда увидели на склоне второго холма невысокий деревянный дом и фигуру в ярких одеждах, поспешившую им навстречу. Фигура двигалась немного странно, и через несколько мгновений Сэм понял, что человек не просто идет, а то подпрыгивает, то пританцовывает на ходу. Гэндальф ускорил шаги, и остальные тоже волей-неволей стали идти быстрее. Том Бомбадил (хотя Сэм только слышал о нем, но сразу же узнал, во всем Средиземье нельзя было бы найти никого похожего на это удивительное существо) тоже прибавил шагу, и совсем скоро хозяин и гости встретились. - Здравствуй, Том! Здравствуй, дорогой друг! – поздоровался первым Гэндальф, кивая старому приятелю. Немного оробевшие хоббиты тоже поприветствовали хозяина нестройным хором. Том церемонно снял шляпу и наклонил голову, а потом, к удивлению Гэмджи, слегка подпрыгнул на месте. - Здравствуй, Гэндальф, старый друг! Здравствуйте и гости! – звучным, глубоким голосом произнес он и добавил: - Вот и гости на порог, ну а в печке-то пирог! – и тут он подмигнул хоббитам правым ярко-синим глазом. При слове «пирог» хоббиты заметно оживились, а Сэм непроизвольно облизнулся. Шагающие деревья, магическое кольцо, опасности и чудесные находки – все это сейчас казалось призрачным, ненастоящим, несущественным, а вот пирог после долгого пути – это нечто земное, привычное и требующее неотложного внимания. *** Хоббиты уже давно сопели на удобных тюфяках из сухой травы, когда Гэндальф, сидевший в самой большой комнате у едва тлеющего огня в камине, наконец, отложил трубку. Курительного зелья у него было немного, в разоренном Шире его трудно было добыть, но, добравшись до уютного и безопасного дома старого друга, Гэндальф никак не мог отказать себе в удовольствии. Том сидел напротив своего гостя в большом удобном кресле. Он молчал и почти не двигался, глаза были прикрыты, и в полутьме он был похож на огромный полузаросший мохом камень. От оживления и балагурства, с которым он встречал хоббитов, не осталось и следа. Жена Тома, Златеника, одетая в светло-зеленое платье, сидела чуть поодаль. Она тоже молчала и была неподвижна, но глаза ее были широко открыты и слегка мерцали тем блеском, которым светится вода под луной. Гэндальф окончательно погасил трубку и начал разговор – без слов, одними мыслями, как это принято у предвечных духов. «Мы столкнулись с хуорнами, Йарвен. Недалеко от Ивлинки. А Старец Ива едва не сожрал младших хоббитов» «Я знаю, Олорин. К сожалению, я был далеко», - глаза Тома сверкнули из-под век. - «Но я почувствовал, что он снова заснул». «Да, верно. Мы нашли… Кольцо». «Снова Кольцо?» - Том открыл глаза полностью и они засияли в темноте, как два ярко-голубых кусочка льда на солнце. «И вы снова принесли его сюда?» «Это благое Кольцо», - Гэндальф слегка пошевелился в своем кресле, - «одно из эльфийских. И если бы не оно – нам пришлось бы туго». «Тьма наступает и здесь», - голос Златеники и в мыслях звучал как журчание ручья. «Мы тоже теряем силы. Если ее не остановить…» «Если ее не остановить», - подхватил Гэндальф, - «все Средиземье погибнет и сгниет, как гниет мертвое тело. Никто не спасется. Положение сейчас – хуже, чем когда-либо. Так плохо еще не бывало – даже в Темные Годы. Тогда еще жили здесь эльфы и великая Земля Людей еще возвышалась над волнами…» Все трое надолго замолчали. Гэндальф обводил взглядом знакомое жилище и видел, что Тень просочилась и сюда. Дом по-прежнему выглядел добротным и крепким, но кое-где виднелись пятна плесени и гнили, паутина затягивала углы. Это не было небрежением плохой хозяйки, как в человеческом доме – так выглядела для обычного взора работа надвигающейся Тени. Да и сам Том, и Златеника – не стали ли они медлительней и тугодумней, будто засыпая? Убить их Тень не убьет, но может обратить в камень, дерево и воду, из которых они вышли. «Да, тогда не бывало так, чтобы солнце годами скрывалось за серыми тучами», - в журчании Златеники слышалась тоска воды по солнечным и лунным бликам. «Я все понимаю, Олорин», - голос Тома был тяжел, он рокотал, как камни на дне горной реки, - «но что же ты хочешь от меня? Ты знаешь, что я не вмешиваюсь, знаешь, что я не хочу губить никого и даже Старца Иву лишь усыпляю, хотя мог бы давно вырвать с корнем, как и все его злобное потомство». «И потому нас чуть не сожрали почти у тебя на пороге», - Гэндальф не упустил случая слегка кольнуть старого друга. «Да, последнее время справляться с ним все труднее», - признал Том. - «Но еще раз скажи – чего ты хочешь от меня?» «Пока – немногого. Всего лишь приютить моих друзей-хоббитов. Им пришлось бежать из своей страны, а другого такого безопасного места я не знаю». «Это нетрудно», - голос Тома смягчился. - «Твои веселые малыши полюбились мне еще с прошлого раза. Приятно было о них позаботиться, хотя они то и дело попадали в переделки… А что с ними сталось?» Гэндальф долго молчал, потом нехотя ответил. «Лишь об одном я знаю, и он живет в относительном благополучии. А остальные… Тень, Тень, проклятая Тень…», - он вцепился в подлокотник кресла. «Тень, Тень», - в унисон эхом откликнулись Том и Златеника. «Ты сказал – «пока», Олорин», - Том не был глуп и забывчив. - «Чего ты захочешь от меня потом?» «Не знаю. Пока – не знаю», - откликнулся Гэндальф. *** Сэм проснулся, когда вечные тучи за окном стали серыми – стало быть, уже давно наступило утро и надо вскакивать и приниматься за работу… Стоп. Нету тут для него никакой работы. Не дома он, а в гостях, а гостям работы не дают – и не только потому, что это невежливо, но еще и потому, что не знают они привычек и уклада хозяев и обязательно где-нибудь напортачат. Сэм глубоко вздохнул и расслабился. Дом Тома и Златеники был таким уютным, таким удобным… Чистая, в меру теплая вода в рукомойнике, удобные стулья, сделанные по размеру хоббитов – Сэм удивился: неужто еще кто из сородичей здесь гостил? Вспомнил, что да, гостил, его тезка Сэм Гэмджи сотоварищи… Неужто с тех пор осталось? Или Том – волшебник и мебель приспосабливается к росту гостей? Ну да небеса с ней, с мебелью – пирог! Вот что было самым чудесным! Пирог с рыбой так и таял во рту, ни одной косточки не попалось, а потом был душистый чай, и кексы, и лесная земляника… Хоббиты размякли в тепле и безопасности и их, клюющих носом, Златеника отвела в спальню, показав все, что могло им понадобиться вечером и утром. Ночь прошла спокойно, Сэму снились приятные легкие сны, которые он позабыл сразу же, как пробудился – помнил только, что там была сияющая голубизна, от которой ум прояснялся, а тьма и тяжесть на сердце рассеивались. Сэм потянулся к куртке, которую снял на ночь, заглянул во внутренний карман – синий огонек тлел там искрой невиданного магического костра и слегка замерцал, будто подмигивая Хранителю, и на душе у Сэма стало легко-легко, как со времен несмышленого детства не бывало. Сэм, расчувствовавшись, шмыгнул носом и натянул куртку. Огонек угнездился с левого бока, почти у самого сердца, и Сэму показалось, что от него по телу растекается приятное тепло. Сэм оглянулся по сторонам – в полумгле спальни никого из родных не было. Валялся, правда, на стуле деревянный гребень Нэн, а в углу стояла холщовая дорожная котомка мистера Гэмджи. Ушли, значит, завтракать, а его будить не стали. Вспомнив хоббитское присловье «раньше встал – пирог из печи достал», Сэм, едва брызнув водой в лицо, ринулся вниз, в ту залу, где они ужинали. Стол с завтраком, и правда, был изрядно разорен, и бойкая на язык Нэн начала подпускать шуточки про хоббита, который проспал завтрак, обед и ужин, а потом только подбирал крошки со стола, но мамаша Гэмджи цыкнула на нее и пододвинула Сэму деревянное блюдце, прикрытое тонкой вышитой салфеткой. Под ним обнаружился еще один пирог, но не с рыбой, а сладкий, медовый. Расправившись со своей порцией и напившись родниковой воды, вкусной, как вино, Сэм стал расспрашивать родных. Оказалось, что ни Гэндальфа, ни Тома хоббиты не видали, с утра в зале была одна Златеника, которая подала им еду, а потом и сама куда-то подевалась. Выспавшийся, сытый, в тепле и безопасности, Сэм вдруг приуныл. Гэндальф, как и обещал, спас их, привел в безопасное место… ну, а теперь что? Уйдет, наверное, по своим волшебным делам, а их тут оставит. Слов нет, у Тома – житье хорошее, лучше не надо, только Сэму сидеть здесь почему-то не хотелось. Сердце стискивала неясная тревога, ноги сами рвались мерить фарлонги и лиги долгого пути. «Не терпится попасть на зуб волку или отведать гоблинского меча?» - тоненько проскрипел противный внутренний голос, который всегда предупреждает, что не след дразнить собаку или дерзить ширрифу, а когда у соседей пожар - лучше сидеть в норе и не высовываться. Сэм придушил мерзкий голосишко и насупился. Улестит он Гэндальфа, упросит, в ноги кинется – только бы с собой взял! В конце концов он кольцо чародейное нашел, от Старца Ивы отбиться сумел – не такой уж нескладеха и неумеха, обуза в пути. Может, и подсобит чем волшебнику в его упорной борьбе. Угадал ли Гэндальф точное время или применил один из своих волшебных фокусов – но появился он аккурат в тот момент, когда хоббичье семейство, оглядываясь и переглядываясь, принялось ерзать на стульях и гадать, куда же подевался маг и гостеприимные хозяева. С ним пришли Том и Златеника, которая принялась быстро собирать со стола. Сэм глядел на нее во все глаза – когда еще такую красоту увидишь! – и заметил, как она легонько стукнула по одному из камней в стене и из него полилась вода, прямо в небольшой деревянный таз с грязными тарелками. «Да уж, воду-то ей таскать не надо, та сама к ней течет!» - подумал Сэм, но тут заговорил Гэндальф и юный хоббит обратился в слух. - Итак, друзья мои, - сказал он, тепло улыбаясь, - пора бы нам выкурить по трубочке да обсудить наши планы! Идемте! Том, не говоря ни слова, поманил гостей рукой и повел их к двери в дальнем конце зала. Сэм заметил, что ее косяк украшает резьба с изображением трав и цветов. Другой зал был поменьше обеденного, и Сэм на минутку подивился – а зачем такой большой дом всего для двоих? Для гостей? Или это снова волшебство? Зал был прямоугольной формы, посередине левой стены располагался большой камин. Он был растоплен – на улице было прохладно, но огонь был небольшой. Справа и слева от камина были прорезаны окна, их деревянные ставни были распахнуты настежь. Потемневшие от времени деревянные стены были украшены венками из сухих трав, цветов и ягод – пламенели красные ягоды остролиста на фоне темно-зеленых листьев, горела ярко-оранжевая рябина, слегка трепетали сухие метелки полевых трав. Приятный слабый аромат наполнял комнату – от тех же сухих трав, а может, что-то подбросили в камин. У камина стояли кресла – два больших, по бокам, и четыре поменьше, прямо перед камином. Том занял одно из больших кресел и жестом предложил гостям располагаться. Другое большое кресло занял Гэндальф, хоббиты уселись на сиденья поменьше, как раз по их росту. Златеника отошла в сторону и села в украшенное красивой тканью кресло чуть поодаль. Сэм понял, что Дочь Реки не очень любит огонь. Гэндальф, не торопясь, принялся набивать трубку, и папаша Гэмджи, кряхтя, полез за собственной трубкой и кисетом. Табак у него был свой, самосадный, хотя вообще-то сажать табак воспрещалось Правилом № 783 – все должны были покупать его по высокой цене в лавке Предводителя. Но лишних денег у большинства хоббитов не водилось, и некоторые, то ли самые смелые, то ли самые заядлые курильщики, тайно сажали собственный табак – где-нибудь на укромной делянке в огороде. - Итак, - сказал Гэндальф, сделав первую, самую сладкую затяжку и выпустив не меньше полдесятка колец, которые поднялись над каминной полкой, - я сделал то, что и обещал вам. Здесь вы в полной безопасности, и никаким ширрифам вместе с их Предводителем и даже самому Хозяину вас здесь не достать. Мистер Гэмджи хотел что-то ответить, вскочил и закашлялся, выпучив глаза. Миссис Гэмджи пару раз стукнула его по спине, и он обрел голос. - Господин Сказочник, то есть господин Гэндальф! – воскликнул он и низко поклонился волшебнику. – По гроб жизни вам благодарен! Что хотите для вас сделаю! К вашим услугам! – он еще раз низко поклонился. Волшебник тоже встал и поклонился в ответ, как того требовали правила хоббичьего вежества. - Не стоит, мистер Гэмджи, не стоит благодарности! Это ничего мне не стоило, а оказать услугу родичам моего друга – это для меня только в радость! - Господин Сказочник, я… я тоже так вам благодарна! – высокий голос Нэн задрожал. – Не знаю, что бы со мной было, если бы не вы! О, спасибо вам, спасибо! – она тоже встала и поклонилась Гэндальфу. В глазах ее заблестели слезы. - Полно, полно, дитя, - мягко сказал волшебник и, шагнув к Нэн, слегка приобнял девушку, голова которой едва доставала ему до середины груди. – Не стоит благодарности. Я сделал только то, что должен… и думаю о том, что мне следовало бы помочь не только тебе и твоей семье, но и всему Ширу. Но это еще пока не в моих силах и я сделал все, что смог. Садись, дитя мое, - Гэндальф легко подтолкнул Нэн обратно к ее стулу и сам отступил и вновь устроился в своем кресле. Мистер Гэмджи, тоже было присевший, порывался вновь вскочить, но жена удержала его за руку, и он успокоился. Все четверо хоббитов молча воззрились на Гэндальфа, а он выпустил из трубки еще несколько почти идеально круглых колец, проследил, как они тают под потолком, и лишь потом заговорил: - Итак, друзья мои, мы благополучно добрались до безопасного места, что в наши тяжелые времена немало значит, - он невесело усмехнулся. - Притом не только ничего не потеряли, но даже кое-что приобрели, - Гэндальф кинул острый взгляд на Сэма, и тот только усилием воли удержался от того, чтобы прикоснуться к нагрудному карману с Кольцом. - Однако, - продолжал волшебник, - мой путь еще не окончен. Скоро я уйду отсюда на север, к тем, кто все еще сражается с Сауроном. Волшебник ненадолго умолк, и Сэм уже открыл рот, чтобы просить Гэндальфа взять его с собой, как тот посмотрел Сэму прямо в глаза и снова заговорил: - Поэтому я прошу тебя, Сэм Гэмджи, последовать за мной. Судьба избрала тебя Хранителем Вильи, и это означает, что ты еще сыграешь роль в этой истории, хотя какую – мне неведомо. - Ой, - почти пискнул Сэм от неожиданности, а потом вскочил и поклонился Гэндальфу в пояс. – Спасибо! Я о том и просить хотел… - и покраснел как мак. - Отпускаете со мной сына, мистер Гэмджи? Миссис Гэмджи? – обратился волшебник к супругам. Мистер Гэмджи покряхтел и ответил: - Отпускаю, отпускаю, господин Гэндальф. Куда же я денусь – если не отпущу, он за вами сам сбежит, по глазам вижу. А миссис Гэмджи только рукой махнула и утерла набежавшую слезу. - Ну вот и славно, - улыбнулся Гэндальф всем троим и Сэм снова опустился на стул. – А вы, дорогие мои Гэмджи, останетесь здесь под опекой славного Тома и его прекрасной супруги. - С радостью дам приют твоим друзьям, Гэндальф, - прогудел Том, кивая в знак согласия, а Златеника только улыбнулась. - Вот и решено, - сказал Гэндальф с улыбкой и вновь занялся трубкой. Сэм блаженно откинулся на спинку стула, ощущая приятное тепло от камина. Все складывалось как нельзя лучше. - Подождите! – высокий голос Нэн прорезал тишину. – А как же я? - Что – ты, милая? – удивленно откликнулся Гэндальф. Колечки дыма над его головой, составившие, было, симметричный узор, вновь полетели в разные стороны. - А я? – повторила Нэн и голос ее дрогнул. – Оставляете меня здесь, как… как ненужную ветошь, вот! Раз девушка – так сиди дома и помалкивай, да? Только и годна, что печь топить или обед варить, или… или для чего меня Предводитель требовал? - Нэн! – укоризненно воскликнула миссис Гэмджи. – Да как ты можешь?.. - А вот могу… могу! – голос Нэн дрожал, похоже, от подступивших слез. – Я тоже слушала ваши сказки, господин Гэндальф! Нельзя оставлять позади того, кто хочет помочь! Гэндальф негромко рассмеялся. - Не видел я еще народа упрямее и настырнее хоббитов. Так и лезут к опасностям в самую пасть, - сказал он. – А история, похоже, повторяется. И от семейства Гэмджи мне теперь никак не отвязаться, даже от его женщин. Может, и вы со мной пойдете, миссис Гэмджи? – он подмигнул почтенной хоббитянке. - Небеса с вами, мистер Гэндальф! - махнула рукой мамаша Гэмджи. – Шутки изволите шутить. Не слушайте вы дерзкую девчонку, которая, похоже, только и хочет, чтобы ее по дороге чудища сожрали или еще что похуже случилось. Хватит глупостей, Нэн! – прикрикнула она на дочь, которая упрямо сжала кулаки. Лицо ее кривилось – она изо всех сил сдерживала слезы – посчитают, и правда, за плаксивую девчонку! - Нэн, это же опасно! – встрял в разговор Сэм, вспоминая схватку у Ивлинки. – Тебя же чуть Старец Ива не сожрал, а что дальше-то будет! - А тебя, братец, любой волк слопает и не подавится! Тоже мне, великий воин! – презрительно откликнулась Нэн. - Да я… - побагровел от злости Сэм. - Тише, дети! – прикрикнул на них мистер Гэмджи. – Что же вы свару устраиваете, в чужом-то доме! Постыдились бы! Сэм и Нэн замолчали и теперь только прожигали друг друга взглядами. Гэндальф внимательно смотрел на них, и его мыслей не мог бы угадать никто. Комнату затопила тишина. - Возьми ее, Олорин, - вдруг раздался мелодичный голос Златеники. - Ты думаешь? – волшебник обернулся к ней, вопросительно подняв брови. Златеника кивнула. - Ты же знаешь, - сказала она, - женщины тоже могут… многое. Не стоит нас недооценивать. - Я и не могу недооценивать вас, - кивнул Гэндальф, - недаром еще в Благом Краю учился я у двух великих Владычиц… да и госпожа Галадриэль здесь значила для меня немало… Я сомневаюсь только потому, что, как и всякий мужчина, стремлюсь защитить вас, уберечь, принять все тяготы на себя… - Это похвально, Олорин, - улыбнулась Дочь Реки, - но мы, женщины – не бессловесные сокровища, которые можно просто засунуть в кладовую и запереть для сохранности. Мы так же хотим бороться против Тени, как и вы. - Ну что ж… - медленно произнес Гэндальф и вновь обернулся к Нэн, - хорошо. Я возьму тебя с собой, Нэн Гэмджи. Посмотрим, что будет дальше. - Спасибо, мистер Гэндальф! – обрадовано воскликнула Нэн, а мистер Гэмджи только возвел очи горе и тяжело вздохнул.