Сказочник

Деор, не разбирая дороги, пробежал кварталов пять. Или десять. Или неизвестно сколько. Черный их тут разберет, когда такое… Наконец, хватая ртом воздух, он остановился. Надо думать, что делать дальше. Что делать дальше после того, как Эохельм оказался вовсе не витязем из сказки, и как его… как их… От воспоминания Деор задрожал, как осиновый лист. Возвращаться назад, к шайке? Немыслимо. Он уже думал об уходе, а уж теперь-то… Опять жить одному, искать пристанище на ночь и бегать от стражников? Не очень хочется. Надоела такая жизнь, неправильно все это. Вот и мастер Эотан говорил… Мастер Эотан! Деор чуть не подпрыгнул на месте. Конечно. Мастер Эотан и Морвин. Которая, кстати, его приглашала. Они его не прогонят. А уж он-то отплатит, будет работать, как проклятый, полезному ремеслу выучится. Конечно, кроме доброй Морвин и благородного мастера Эотана там еще есть грубиян Керл… Ну и ладно, как-нибудь. Вздыхая и иногда все еще вздрагивая, Деор поплелся к мастерской Эотана. Идти пришлось далеко, и когда он добрался до мастерской, наверное, уже наступало утро. Впрочем, вечные тучи над головой еще даже не думали светлеть. В мастерской не горело ни одно окно. Тут вдруг Деору пришло в голову, что в мастерской может никого не оказаться. Да и правда, ведь Эотан сотоварищи могли уйти отсюда, опасаясь вторичного штурма, излишнего интереса со стороны городской стражи – да мало ли чего еще! И что же он тогда будет делать? Деор заколотил руками по закрытой двери. Ох, ну что будет, если там нет никого… Но опасался он напрасно, окошечко в двери открылось, и хрипловатый бас грубо произнес: - Чего колотишь, дурак, в такую рань? Пожар, что ли? - Не пожар! – выпалил Деор, чуть не подпрыгнув от радости. – Я к вам пришел… то есть, к мастеру Эотану и к Морвин. - А, это ты, что ль, перед нападением приходил? – Деору показалось, что голос немного смягчился. – Заходи, что ль… Дверь со скрипом растворилась, Деор увидел Керла, но от облегчения готов был с ним даже обняться. Впрочем, Керл такой готовности не проявил. - Ладно, идем, парень… как там тебя, Деор, что ли? – Керл повернулся и затопал вперед по коридору. Они подошли уже знакомым Деору путем в комнату к Морвин. На легкий стук Морвин отозвалась не сразу. Деор с запоздалым раскаянием подумал, что, кажется, разбудил ее, ведь сейчас раннее утро, зимой почти никто так рано не встает. Морвин и правда открыла им, хотя и одетая, но сонная, со спутанными со сна волосами. - О, привет, Деор! – она легко улыбнулась, и Деор почувствовал, что у него на сердце потеплело. – Ты снова пришел? Заходи. Деор, слегка робея, вошел в комнату, Керл топтался на пороге, отчего-то не спеша уходить. - Я… - начал Деор, - я… не только к тебе, Морвин, хотя очень рад тебя видеть, вот… - он закашлялся, стараясь одолеть смущение. Морвин серьезно и приветливо смотрела на него, и это приободрило юношу. – Я еще с мастером Эотаном хотел поговорить… - Керл! – сказала Морвин. – Не стой столбом, ничего плохого со мной не случится. Пойди-ка, позови мастера Эотана. Керл, метнув на Деора довольно мрачный взгляд, вышел. Морвин указала Деору на простой деревянный стул. - Садись-ка, в ногах правды нет. Деор послушно уселся, обводя глазами комнату. Да, все такое же, как в прошлый раз – светлые деревянные стены, украшенное вышивкой покрывало на кровати, сухие травы. Тепло, хорошо… И тут, в тепле и безопасности, Деора вдруг затрясло так сильно, что Морвин заметила это. - Деор, что это с тобой? Ты откуда? Дверь вновь открылась, пришли Керл и мастер Эотан. Морвин решительно приказала: - Керл, принеси нам хлеба с маслом и сыра. И захвати бренди. Деор едва справился с дрожью, чтобы поздороваться с мастером. Потом он стал рассказывать о роковой шкатулке. - Вульф руку протянул, дотронулся… Вроде, ничего. Тогда открыл ее. Я еще подумал: «Ишь, как легко открывается, совсем хозяин не бережется!» И тут! Тут… руку он вынимает, а за ней – будто смола тянется. Вульф ее стряхнуть хотел, рукой как взмахнет – и смола Эохельму на лицо попала и Хродде на голову. И тут Вульф как заорет! Я смотрю, а у него… у него кожа на руке почернела, а мясо превратилось в слизь какую-то и на пол стекло, одни кости голые торчат. Он вопит, а чернота вверх по руке идет, рукав в прах превращается, а остальное… ну, я говорил уже. И Эохельм тут кричать начал, будто его режут. Я посмотрел, а у него – лицо… ну… Тут Деора опять затрясло, и Морвин взяла его за руку. - Ну, ну, мы поняли, не говори больше. Тише, тише, успокойся, ты среди друзей… В это мгновение дверь распахнулась и появился Керл с бутылкой под мышкой и большим подносом, который он поставил на столик. Морвин тут же взяла с подноса чашку, вытащила из уже открытой бутылки затычку и налила бренди. Она протянула спиртное Деору: - Выпей, так ты быстрее успокоишься. Деор залпом выпил обжигающий напиток и закашлялся – хоть и потчевали его у Эохельма крепким спиртным, но он еще не привык его пить. Скоро, однако, в груди у него потеплело, и дрожать он перестал. Морвин и Эотан смотрели на него с сочувствием. - Да, парень, угораздило тебя, - сказал Эотан, слегка хлопнув Деора по плечу. – Связался твой Эохельм с Черными, да еще с магами, а от этого добра не жди. Хорошо еще, что немногие за это поплатились. А сейчас ты что делать думаешь? Деор, которому бренди быстро ударил в голову, уже не только успокоился, но и почувствовал прилив решимости и уверенности в себе. «Не прогонят», - подумал он и тут же выпалил просьбу взять к себе, обещая «всему выучиться и честно работать хоть днем, хоть все ночи напролет». Мастер Эотан весело рассмеялся: - Ну, этого я не требую. А взять – возьму, нам молодые да крепкие всегда нужны. *** И тут началась у Деора жизнь хорошая. Ну, конечно, работать долго приходилось, да и тяжеленькая была работа-то! Но сверх меры новичка не загружали, всему учили, помогали, поддерживали. А с дружеским плечом рядом, с песней любая работа хорошо пойдет. А вечером все, и хозяин, и Морвин, и работники собирались у большого очага и весело ужинали. Эля мастер Эотан не жалел, но все, кажется, знали меру, и в жарко натопленной комнате царило лишь оживленное веселье, но не буйство. Деор сравнивал эти вечера с вечерами в доме Эохельма и только поражался: как он мог думать раньше, что буйство разгульной шайки – это хорошая, веселая жизнь? С Морвин Деор старался сойтись поближе, и девушка его привечала, хотя обращалась с ним точно с братом – и не более того. Вообще, глядя на Морвин, Деор удивлялся. Прежде всего, было совсем непонятно, кем она приходится Эотану и на каких правах живет в доме. Какое-то время Деор думал, что Эотан – ее отец, но нет, Морвин никогда его так не называла, и держались они не как отец с дочкой. В мастерской Морвин занималась тем, что выжигала красивые узоры на кожаных седлах да еще помогала жене Эотана по хозяйству, но почему-то она не походила на простую работницу. Все, даже сам мастер Эотан, держались с Морвин почтительно, немного на расстоянии. Морвин не была высокомерна, но держала себя с достоинством и как будто принимала эти знаки уважения, как должное. Иногда она исчезала на день-два и потом возвращалась как ни в чем не бывало. Все это было немного загадочно. Да и вообще, что она в доме Рахи ночью делала? Этот вопрос волновал Деора, но прямо спросить он не решался, а выведывать что-то хитростью не очень-то умел, да и не хотел. Деор учился и у Морвин выжигать узоры, и иногда они сидели вдвоем в закутке мастерской, укрытые от посторонних глаз и ушей. Тогда они разговаривали, и как-то раз речь зашла о семье и родителях. Деор бесхитростно рассказал свою невеселую историю и решился задать вопрос: - А твои родители где? - Они живут не в Эдорасе, а… далеко отсюда, - сказала Морвин после секундной заминки. - О, это хорошо, - заулыбался Деор и вздохнул: - Повезло тебе… - Ну… - сказала Морвин без улыбки, - если ты думаешь, что в моей семье никто не пострадал от Врага, то ошибаешься. Например, мой дядя… - она не закончила фразы, отвернувшись в сторону. - Не рассказывай, если не хочешь, - попытался успокоить ее Деор. - Нет уж, расскажу, если начала, - Морвин снова повернула к Деору серьезное и печальное лицо. – К тому же, это было очень давно, еще до моего рождения. Я дядю никогда не видела, только со слов матери знаю. Она очень любила брата… Она снова замолчала. Деор ничего не говорил, сосредоточившись на выжигаемом узоре, и вскоре Морвин продолжила: - Мой дядя был очень храбрым, очень сильным. Он был хороший воин, один из лучших. Так мама говорила, и я ей верю… И он не хотел покоряться Врагу. Ни за что, ни на каких условиях. И когда произошла последняя битва… ты хоть знаешь, что тогда было? - Слышал, - тяжело вздохнув, сказал Деор. – Мне мать рассказывала, я запомнил. Наше войско защищало отход короля Мундбурга и встало насмерть. Почти все погибли… - Да, так, - кивнула Морвин. – И да, ты прав, почти все погибли. Но не все. Кто-то сумел бежать, а кто-то… попал в плен Врагу. Они не сдавались, нет, но они были тяжело ранены, они не смогли сопротивляться. И мой дядя тоже… Его взяли живым, хотя и тяжко израненным. И враги перевязали его раны, и поили его целебным питьем, чтобы он сразу не умер… И он не умер, он дожил до казни. А знаешь, как его казнили? Морвин была бледна как смерть, дыхание у нее стало тяжелым и прерывистым. Деор положил свою руку на ее: - Не говори, не надо, если тебе тяжело. Морвин покачала головой: - Мне тяжело, но я скажу. Надо об этом помнить и надо об этом знать. Потому что когда ты знаешь и помнишь такое – ты будешь биться с Врагом до последнего и никогда не сдашься. Поэтому слушай. Его казнили на главной площади Мундбурга. Сначала железной палкой перебили руки и ноги. Потом вскрыли живот и выпотрошили. И он был еще жив. И умер, только когда ему отрубили голову… Вот так. Рука Морвин слегка дрожала. Деор видел, как у нее подрагивают губы, как она сжала зубы изо всех сил, но не плакала. В глазах ее были боль и ненависть, но она не плакала. Наконец, она прерывисто вздохнула, и Деор увидел, что она немного расслабилась. Морвин снова заговорила: - Так что не завидуй. Ну и кроме того, мой отец тоже… - Ты же говорила – он жив? – немного испуганно спросил Деор. Если и с ее отцом произошло что-то такое… - Жив, - кивнула Морвин. – И на свободе. Вот только… ладно, может быть, скоро ты его увидишь и все поймешь. *** Деор потом думал об этом разговоре и удивлялся. Ох, не простой дядя был у Морвин, раз уж его не добили и не бросили умирать от ран, а казнили вот так, напоказ. Наверное, кто-то из знати, из ближайших сподвижников последнего короля. Деор до того вообще не знал, что произошло после Последней Битвы, жители Эдораса старались об этом не говорить. А некоторые, вроде шайки Эохельма, вообще жили только сегодняшним днем, не помня о прошлом и стараясь не задумываться о будущем. В доме же Эотана бережно хранили память о прошлом. У вечернего огня рассказывали древние легенды и пели баллады. В них перед внутренним взором слушателей вставало славное прошлое Рохана, ныне сокрушенного и поверженного во прах. Тридцать лет враги топтали эту прекрасную землю, убивая, притесняя и грабя ее народ. Народилось и выросло новое поколение, не знающее солнца и луны. Но, как оказалось, не все желали безропотно терпеть тьму и страх. - Ты бы хотел, чтобы прежние времена вернулись? – спросила как-то Морвин у Деора. - Прежние… что? Ты о чем говоришь? – вопрос был задан неожиданно, и Деор, сосредоточенно трудившийся над своим куском кожи, был совсем сбит с толку. - Ну, прежние. Времена королей. Когда еще солнце было, и кони свободно гуляли по степям… - Морвин вздохнула. Деор понял, что она повторяет чьи-то слова – откуда ей знать про солнце и коней! - Ну… конечно, хотел бы, об чем разговор, - не очень понимая, к чем клонит девушка, сказал Деор. – Только что толку думать да мечтать – Черные и их хозяин ни в жисть этого не позволят. - А мы и спрашивать не будем, - фыркнула Морвин. - А они тоже спрашивать не будут, а просто повесят тебя на площади, - сказал Деор наставительно. Ишь, чего удумала, бунт что ли, поднять хочет? – С Эохельмом-то вы справились, не спорю, - продолжал он, - только дунги-стражи, а тем паче – Черные, вам не по зубам. - А кто тебе сказал, что мы одни? – с немного злым весельем спросила его Морвин. – Ладно. Парень ты хороший, как я погляжу… Деор при этих словах приосанился и глуповато улыбнулся. Надо же, Морвин его хвалит! - Так вот, хочу предложить тебе отправиться со мной на юг. - Ехать куда-то сейчас, зимой? Зачем это? – Деор немного утратил горделивую осанку. Оказаться сейчас, в трескучий мороз второго месяца зимы, не в теплом доме, а посреди степи ему совсем не улыбалось. - А потому, что в весеннюю распутицу не поездишь, а до лета я ждать не могу, мне нужно навестить родителей, - сказала Морвин. – Кроме того, зимой мало кто путешествует, значит, дороги безопасны. - Вот-вот, занесет тебя снегом и никто не узнает, - усмехнувшись, сказал Деор. - Ты что же, боишься, а? – поддела его Морвин. Деор сразу же проглотил крючок. - Ничего я не боюсь! Уж не больше, чем ты! – он посмотрел на Морвин немного сердито. – На юг – так на юг! Хоть к демону на рога! – он снова приосанился. – Надо же будет кому-то тебя защищать! *** Слова у Морвин не расходились с делом. Не прошло и десяти дней, как они отправились на юг. Конечно, не вдвоем – провожатыми с ними отправились угрюмый Керл и еще один работник Эотана, Элвин. Они вышли за пределы Эдораса пешком, а потом постучались в один из домов в деревне недалеко от города. Высокий молчаливый рохир, с которым Морвин тихо перекинулась парой слов, проводил их в конюшню, где они взяли четырех низкорослых мохноногих коньков. Лошади! Воспоминания десятков поколений Всадников как будто бы ожили в голове Деора. Он подошел к одной из лошадей с растерянной улыбкой, неловко погладил ее по гриве, и она, фыркнув, ткнулась головой ему в плечо. Потом Деор растерянно обернулся к остальным: - Но я же никогда на лошади не ездил! - Научишься! – весело сказала Морвин. – Это не так трудно, если лошадь смирная. - А если мы дунгов встретим? Нам же нельзя, ну, на лошадях… - Деор, смутившись, умолк, не закончив фразы. Опять он перед Морвин себя трусишкой выставляет! - Это только в городах нельзя, - объяснила ему Морвин, умело седлая своего конька. – Пастухам ведь не запретишь ездить – как они тогда будут объезжать табуны! К тому же, если мы встретим дунгов или орков - на лошадях легче ускакать. И то верно. Такие простые мысли почему-то не приходили в голову Деору, и теперь он успокоился. Он присмотрелся, как Морвин седлает коня, и попытался сделать то же самое – но потребовалась помощь Элвина, чтобы оседлать лошадь, как надо. Потом Деор взгромоздился на своего коня и осторожно пустил его шагом, следуя советам, которые наперебой давали ему спутники. К середине первого дня пути он уже жалел, что вообще согласился на предложение Морвин. От непривычной позы у него болела поясница, весь зад задеревенел, а бедра изнутри были сильно натерты. Деор ехал, мечтая о привале – пусть даже посреди голой, продуваемой холодным ветром степи! Чтобы отвлечься, он начал думать о Морвин и всех загадках, что ее окружали. Кто ее родители? Почему она черная, как дунга – ведь дядя и мать у нее точно из рохиррим? Дунг – ее отец? А что же с ним случилось? Что она делала в доме Рахи той памятной ночью? И наконец, куда и зачем они едут? Но ни на один из этих вопросов ответа у Деора не было… *** Второй день путешествия подходил к концу. Они ехали вдоль подножия Мглистых Гор, вершины которых можно было разглядеть из Эдораса – было бы желание смотреть. Здесь было получше, чем в голой степи – горы хотя бы немного защищали от ветра, и можно было найти укрытие за большими камнями или в пещерке. Деор хотя и промерз, кажется, до самой последней жилки, теперь немного приободрился и временами даже любовался высокими пиками. Горы были величественны, от их высоты захватывало дух. Деор подумал, что мало чего в жизни видел красивее. Пошел редкий крупный снег, и Деор, ехавший прямо за Морвин, решил подвинуться ближе к ней и спросить, скоро ли привал. Он слегка сжал ногами бока лошади и поравнялся с конем Морвин, как вдруг услышал далекие крики. Сердце Деора заколотилось. Ох, неужто это дунги или еще того хуже – орки! А их-то всего четверо… Прибьют их здесь и бросят прямо в снегу, и обгложут их кости голодные волки… Морвин, повернувшаяся было к Деору, насторожилась. В лице ее не было страха, только решимость. Она слегка пришпорила коня, догоняя едущего впереди Элвина. После нескольких слов, которых Деор не расслышал, Элвин и Морвин остановились, и Морвин, обернувшись, подняла вверх руку – Деор так понял, что им надо остановиться тоже. Он подъехал к своим спутникам, а вскоре их догнал и едущий позади Керл. - Слышали? – спросила Морвин, обводя всю компанию взглядом. - Как же не слышать, - пробасил Керл, - орет кто-то дурным голосом… Элвин ограничился одним подтверждающим кивком. Кивнул и Деор, у которого противно сосало под ложечкой. - Орет, - согласилась Морвин, - и что-то мне кажется, это даже не люди… Слышала я такие вопли уже… - Орки! – воскликнул Деор, у которого проснулись все дурные воспоминания детства. – Ох… Он стал оглядываться по сторонам, прикидывая, куда бы лучше удрать. - Потише, парень, - сурово сказал Элвин. – Будешь орать да суетиться – не только ты орков, но и орки тебя услышат. Деор замер, переводя растерянный взгляд с одного спутника на другого. Керл, насупившись, смотрел только на Морвин, Элвин после отповеди отвернулся от Деора в сторону криков. Морвин смотрела туда же. Вновь заорали, и, кажется, уже ближе. - Так, - сказала, наконец, Морвин. – Уже почти ночь. Нам нужно… - она слегка прикусила губу в раздумье, - узнать, сколько их и куда они движутся. - Похоже, сюда идут, - мрачно сказал Элвин. – Или если не сюда – то близко пройдут. - Не очень хорошо, - сказала Морвин и нахмурилась. – Времени у нас немного. Она привстала на стременах, оглядывая окрестности. Остальные тоже озирались, выискивая большие камни или какие-нибудь густые кусты. Морвин вдруг сказала: - Вот! – она махнула рукой вперед. – Я вижу там кучу больших камней, да еще кусты растут по бокам. Едем туда! Деор, вглядевшись, почти ничего не увидел на фоне темных гор. Ну и острый взор у Морвин! Прямо как у какого-нибудь сказочного эльфа. Морвин пустила свою лошадку шагом и все двинулись за ней, иногда посматривая в сторону, откуда доносились все более громкие орочьи вопли. Вскоре там замерцали огни – видно, орки путешествовали с факелами, никого не боясь. Вскоре путники достигли укрытия, которое нашла Морвин. Камни были очень большие, целые скалы, и кусты росли такие густые, будто кто-то специально приготовил их для нужд путешественников. Только вот этот заботливый некто зачем-то осыпал кусты длинными колючками… Людям, одетым в толстую зимнюю одежду, колючки не очень мешали, а вот лошади начали недовольно всхрапывать. - Тш-ш-ш, - успокоила их Морвин, погладив каждую лошадь по морде, и животные послушно замолчали. Люди тоже стояли молча, стараясь разглядеть приближающихся орков сквозь густые колючие ветки. Деор нашел удобное место, откуда был неплохо виден приближающийся свет факелов. Со смесью отвращения, страха и любопытства он выглядывал из своего надежного укрытия, изо всех сил прося благие небеса, чтобы орки их не заметили. Он готов терпеть холод, боль от непривычной езды на лошади – только бы не попасть в лапы этих проклятых созданий! Небеса будто бы услышали мольбы Деора – орки, кажется, не собирались приближаться к кустам. Они шли быстро, спеша то ли выполнить приказ своих командиров, то ли просто достичь теплого и безопасного укрытия. Выкрикивая ругательства на сильно искаженном вестроне и Черном Наречии и иногда хрипло хохоча, они проходили мимо затаившихся людей. Деор насчитал десятерых орков, а потом увидел, как двое последних тащат на аркане связанного пленника. Морвин рядом тихо ахнула: – Это же один из наших…