Сказочник

Келеборн, бледный и растерянный, посмотрел на друзей. Их лица выражали изумление. - Это был Эльрохир, - сдавленно проговорил Келеборн. – Я в этом уверен. - Ты открывал свой разум? – хмуро спросил Трандуил. – Это опасно сейчас. - Я не открывал разум, - ответил Келеборн. – Это видение не мое. - Это Кольцо, - уверенно сказала Ластиэ. – Я чувствую необычную магию. Это может быть только Кольцо. - И что это значит? – мрачно спросил ее муж. - Видение было достаточно ясным, - сказал Келеборн. – Мой внук Эльрохир в беде. Тэламар в беде. - Мы все в беде сейчас, - хмуро ответил Трандуил. – И мы все равно ничего не можем сделать. Чтобы дойти до Тэламара отсюда, нужно пройти пол-Средиземья. Пол-Средиземья под властью Саурона! И даже если мы дойдем, то опоздаем. - Мои родичи в беде, - с нарождающимся гневом сказал Келеборн. – Надо им помочь. - Бесполезно и пытаться, - холодно ответил Трандуил. – Если мы выйдем, то погибнем. Келеборн сжал кулаки. Он чувствовал, что Трандуил прав… прав, тысячу раз прав, но даже если так, то оставаться здесь было выше его сил. Но он молчал. - Хватит, - сказал Трандуил и в голосе его слышались холодная ярость и застоявшаяся горечь. – Хватит жертвовать собой. Мой сын ушел спасать других и погиб. Я не хочу, чтобы погибли и другие. Тем более, что мы не успеем. Келеборн опустил голову. Да, он может призвать свой народ на помощь Тэламару, и галадрим откликнутся, но ведь будет именно так, как говорит Трандуил. Они никого не спасут и погубят себя. - Хорошо, - сказал он сдавленно, - ты прав во всем. Остается только оплакать наших родичей и продолжать прозябать здесь, в темном лесу, пока нас не прикончит Враг или сам Фангорн! Остается только это! Он взял Кольцо и, не прощаясь, покинул жилище Трандуила. *** Весь день прошел для Келеборна впустую. Он слушал донесения разведчиков, отдавал какие-то приказы, вел маловажные разговоры. Но мыслями он был далеко. Сердце его рвалось на север, где сражались его внуки и правнуки. Давным-давно он оплакал Арвен, но знал, что ее сын живет там, на северо-западе, в Последнем Убежище. И сын Элладана тоже, он совсем еще ребенок. Неужели он ничего не может сделать для них? В голове его роились замыслы, он строил планы – и отбрасывал их один за другим. Не стоит и пытаться. Они не смогут. Не успеют. А он ничего не может придумать. Ах, Галадриэль, любимая, прекрасная дева, увенчанная сиянием! Ты была так мудра, так много знала и умела… Если бы мы были вместе, мы бы знали, что делать. С этой мыслью он вечером улегся на ложе из древесных ветвей и листьев. Келеборн думал, что сон не придет к нему, но ошибся. Он заснул, едва опустил голову на охапку листьев. Теперь он видел не смутную тень, не полупрозрачное видение, а четкий образ. Галадриэль стояла перед ним такая, какой он помнил ее в расцвете сил и красоты, задолго до проклятой Войны Кольца. Она была в белом платье, о, она всегда носила белое! И на пальце ее белым огнем сияло Кольцо. - Белый, - сказала она негромко и улыбнулась Келеборну. – Белый туман. Иди в него и не бойся. Иди, и ты сможешь дойти. Иди в туман. Кольцо укажет дорогу. Иди… Видение стало блекнуть. Келеборн рванулся к жене, пытаясь дотронуться хотя бы до ее длинного рукава, похожего на прядь тумана, и проснулся. Была еще глубокая ночь, и Келеборн ясно увидел тонкий белый луч, идущий из его поясной сумки. Эльф открыл ее – и верно, это светилось Кольцо. Значит, все это не просто сон… Белый туман… Конечно! Теперь Келеборн все понял. Когда-то Галадриэль так спасла воинство Гондора. Конница рохиррим под началом Эорла Юного спешила на помощь гондорцам, но она могла не успеть. Владычица своим чародейством создала белый туман, и, войдя в него эорлинги за день проскакали путь, на которой обычно требовалась неделя, и успели к битве на Поле Келебрант. Вот и ответ на его думы! Любимая, любимая, и из Незримого Мира ты помогаешь нам! Горе от утраты, притихшее со временем, охватило Келеборна с новой силой, но он справился. Не время сейчас предаваться горю. Родичи на севере ждут его помощи. Владыка галадрим сначала сам решил проверить, куда приведет его луч. Он быстро накинул на себя куртку и серый плащ – один из немногих оставшихся чудесных плащей Галадриэли, уцелевший во всех перипетиях войны – и спустился вниз. Луч повел его за собой по неглубокому снегу под деревьями. Вокруг никого не было, глухая ночь спустилась на Фангорн. Границы поселения эльфов хранили зачарованные деревья, потому им не было нужды держать здесь стражу. Сейчас все спали или грезили. Келеборн был один. Луч вел его все дальше, и Келеборн вынужден был покинуть зачарованный круг страж-деревьев. Здесь лес неуловимо изменился. Хотя все деревья были живыми, а лесные эльфы чувствовали это особенно хорошо, но здесь они были слишком живыми. Келеборну казалось, что за ним кто-то наблюдает, что ветви, стуча друг о друга, разговаривают, что стволы позади него смыкаются в стену. И нет, это не только казалось, это было на самом деле. Фангорн был живым лесом и лесом недобрым. Но Келеборн недаром жил в этом лесу не один десяток лет. Говорящие деревья не могли запугать его, а сдвигающиеся стволы – запутать. Когда шепот деревьев стал слишком громким, он лишь глянул вверх, слегка нахмурившись, и деревья замерли. Они боялись, ведь они не были настоящими хуорнами и не обладали магической силой. Келеборн шел не меньше получаса, пока не выбрался на большую поляну. Тут его поджидало неожиданное зрелище. Половина поляны выглядела как обычно – покрытая снегом земля, из-под которой кое-где торчали длинные пучки травы и невысокие кусты. Но другая половина была покрыта плотным белым туманом. В нем ничего не было видно, он поглотил черные стволы деревьев на другой стороне поляны, будто там и не было никакого леса. А может, и не было? Кольцо вспыхнуло последний раз и почти угасло, остался лишь слабый белый огонек. Келеборн понял: оно достигло своей цели. Эльф подошел к туманной стене, осторожно сунул в нее руку. С рукой не произошло ничего, только и она стала невидимой. Туман был холодным, хотя и не ледяным, слегка влажным – как и положено быть обычному туману. Келеборн хотел было сделать шаг, сам погрузиться в туман, но остановился, задумавшись. Ведь не он сам творил чародейство, он не имел над ним власти. А вдруг туман сработает только один раз и потом исчезнет? Один воин Тэламару не поможет. После некоторого размышления Келеборн отказался от идеи исследовать туман самому или посылать туда разведчиков. Нужно или оставить саму мысль о том, чтобы воспользоваться колдовством и помочь Тэламару, или довериться своему сну и ступить в туман с такой большой дружиной, какую он сможет собрать. Келеборн еще раз посмотрел на стену тумана. Ему показалось или в тумане мелькнуло белое… платье? Золотые… волосы? Он всматривался в белую муть до рези в глазах, но больше ничего не увидел. - Спасибо, любимая, - сказал он, нежно целуя Кольцо. – Я сделаю это. *** - Ты же понимаешь, - Трандуил хмуро глядел на Келеборна, опираясь на резной дубовый посох, который принес из Лихолесья сквозь все опасности, - ты же понимаешь, что это дело может быть гибельно опасным. Келеборн только усмехнулся. - Я прошел достаточно опасностей со времен Звездной Тьмы. Я отдаю себе отчет во всем. И если есть хоть малый шанс спасти наших родичей и нанести удар Саурону – я это сделаю. Трандуил долго смотрел на него, ничего не говоря. Келеборн спокойно выдержал его взгляд, он чувствовал себя правым, а что касается силы духа – он был почти на тысячелетие старше Трандуила. - Я не пойду, - в конце концов произнес Трандуил. - Я так и думал, - ответил Келеборн, глядя ему прямо в глаза. Трандуил некоторое время выдерживал его взгляд, потом все-таки отвел глаза в сторону. Келеборн смотрел на него с жалостью. Слишком горькие потери обрушились на Трандуила – сначала он потерял любимый лес, потом – единственного сына. Эти потери подкосили бывшего Владыку Лихолесья, и теперь ему оставалось только беречь остатки своего народа так, чтобы ему не грозили опасности. И какую-то безопасность, хотя бы относительную, Трандуил и его подданные нашли только здесь, в Фангорне. Потому Келеборн и не порицал друга за отказ, даже мысленно. - Если же кто-то из твоего народа захочет присоединиться… - медленно начал Келеборн. - Пусть поступают, как знают! – сказал Трандуил резко, и в голосе его рокотал зарождающийся гнев. - Я не буду призывать их к этому, - Келеборн попытался успокоить друга, положив руку ему на плечо. - Пусть поступают, как знают, - теперь слова Трандуила звучали спокойно, однако это было спокойствие опустошения и уныния, а не мудрости. Но у Келеборна не было лекарства против таких недугов. Он еще раз сжал плечо Трандуила, кивнул ему и бледной Ластиэ и вышел. Келеборн быстро созвал глав семей галадрим, которые должны были принять решение и призвать своих неженатых сыновей и братьев присоединиться к дружине. Келеборн рассказал им все, скрыв лишь свою тоску по Галадриэли, сказал о том, что ни он, ни искушенная в магии Ластиэ не видят в чарах Кольца злой воли Саурона, но не скрыл и того, что не может пообещать полной безопасности колдовского тумана. Галадрим раздумывали и совещались недолго. Эльфир, старший из них, живший в долинах Андуина еще до прихода Келеборна и Галадриэли на восток, вышел вперед. Он поклонился Келеборну и сказал: - Мы примем бой. - Благодарю вас, друзья мои, - Келеборн обвел свой народ взглядом, в котором светились радость и надежда, - меньшего я не ожидал от вас. Сборы прошли быстро. Келеборн подумал: не показало ли Кольцо не настоящее, а близкое будущее, ведь Галадриэль обладала сильным даром предвиденья, как и вся ее семья? Но даже если так, все равно следовало поспешить. Лихолесцы, прослышав о сборах своих товарищей, заволновались, но, узнав о намерениях короля Трандуила, тоже решили остаться. Только совсем небольшой отряд из самых молодых и горячих решил присоединиться к Келеборну. Трандуил встретил их просьбу неласково, но дозволение уйти дал. Может, и к лучшему, думал Келеборн, что лихолесцы остаются здесь, ведь нужно было охранять детей и тех, кто не мог или не хотел сражаться. Последних, впрочем, было немного, даже женщины из тех, у кого не было маленьких детей, хотели идти в битву. Увы, ни одна семья галадрим не осталась нетронутой проклятой войной. Им было, кого спасать и за кого мстить. Через два дня дружина была готова к походу. Уходящие распрощались с остающимися, и вскоре после этого Келеборн стоял перед белой стеной. Дотронувшись до поясной сумки, где мягко светилось Кольцо, он первым шагнул в туман. *** Над озером нависли ранние сумерки. Сейчас, в первом месяце лета, вечера были длинными, ночь вступала в свои права совсем ненадолго, на два-три часа. Келеборн очень любил это время. Уже нет дневной жары, но нет и ночного холода и сырости. Ариэн долго не уходит с неба, как будто и огненной майэ по сердцу это время года в северных землях. И Тилион, уступая желанию возлюбленной, отдает ей часть ночи, своего владения. Правда, не в силах удержаться от желания видеть любимую, он выплывает на небо, когда Ариэн еще не ушла, и Дева Огня позволяет ему видеть край своего платья, уходящего алым закатом на Запад, в Благословенную Землю… Келборн вздохнул полной грудью воздух, напоенный ароматом летних цветов. Как раз настало время цветения первых роз, и распустившиеся бутоны источали нежный запах. Воздух был неподвижен, серебряную гладь озера Эвендим не колебала даже легкая зыбь. Все дышало покоем, мысли Келеборна текли лениво и праздно. Сейчас было время мира, труды и войны великой, но тяжкой Первой Эпохи Небесных Светил остались позади. Он многое потерял в это время, многое потеряли все эльдар, и эдайн, и другие народы Арды, но все-таки Черный Враг был повержен, и все знали, что он больше не вернется. А теперь настала эпоха покоя. Келеборн лениво подумал, не искупаться ли в теплой воде вечернего озера, но потом решил – нет. Лучше он пойдет домой, где ждут его любимые. Дом они с Галадриэлью выстроили неподалеку от берега озера, и был он небольшим, но уютным. Белые стены увивал плющ и вьющаяся роза, сейчас дом был похож на корзинку с цветами. Галадриэль уже, видно, зажгла лампу, и окно, обращенное к озеру, светилось мягким голубым светом, так что, повернувшись к нему, Келеборн видел сидящую внутри женщину, склонившуюся над шитьем. Келеборн едва успел полюбоваться этой картиной, которую он не променял бы даже на все три Сильмариля, как вдруг услышал справа звонкий крик: - Папа! Эльф обернулся. По склону холма к нему бежала маленькая девочка. Ее серебристые волосы свободно струились по плечам, и в своем белом платье она была похожа на лепесток диковинного цветка. - Папочка! Келебриан вихрем налетела на отца, обняла его за ногу, куда доставала своим маленьким росточком. Келеборн, рассмеявшись, опустился на колени. Дочь обняла его за шею, несколько раз поцеловала. - Папочку люблю! – громко объявила она. - И я тебя люблю, моя серебринка, - тихо сказал Келеборн, у которого на глаза навернулись слезы – до того он был счастлив. - А ты, папа, серебряное деревко, - засмеялась Келебриан. - Надо говорить «дерево», сердечко мое, - поправил ее отец. – Но для тебя я согласен быть кем угодно! Справа послышалось звонкое тявканье. - Ой, это же мой Нарьо! Только сейчас добежал! Келебриан высвободилась из объятий отца и подхватила на руки рыжего щенка, который не преминул лизнуть маленькую хозяйку в лицо. - Медленно бегает, лапы еще короткие, - деловито объяснила Келебриан отцу, и тот рассмеялся, до того забавно звучало это очевидное объяснение из уст ребенка. - Ой, пойдем же! – девочка потянула отца к дому. – Пойдем! Мама обещала испечь пирог с земляникой! Они быстро подошли к дому. Келебриан все так же прижимала к груди маленького Нарьо, который рядом с домом завозился, затявкал, и девочка опустила его на землю. Галадриэль, не то услышав их, не то почувствовав, открыла дверь маленького домика. Женщина встала у порога, уперев правую руку в бок и строго смотря на мужа и дочь. - Явились, гулены! – сказала она с притворным раздражением. – Гуляют себе целый день, а я пеки им пироги! - Мамочка! – кинулась к ней Келебриан. – А пирог вкусный получился? - Очень вкусный, - Галадриэль слегка поджала губы.- Мне ли не знать, я пока вас ждала, все съела! - Ай! – испугалась Келебриан. – Все-все? И нам ничего-ничего не оставила? - Ну, может быть, чуть-чуть, - Галадриэль говорила строго, но глаза ее смеялись. - Это же ужасно, - вступил в разговор Келеборн, подхватывая шутливую игру жены. – Это же непростительно! Нас сейчас выгонят из дома, Келебриан. И знаешь, куда мы пойдем жить? - Куда? – с любопытством спросила Келебриан. - На дерево, - торжественно сказал Келеборн. – Теперь мы будем жить с тобой на дереве. Я как раз видел подходящий бук в роще неподалеку. - Ура-а-а! Мы будем жить на дереве! – Келебриан от радости подпрыгнула и закружилась. – Только мамочку с собой возьмем, правда? Без мамочки будет плохо, правда? И без ее пирогов… - Ну вот, - Галадриэль растеряла остатки напускной строгости и рассмеялась. – Всегда мечтала жить на дереве с такими беспечными, бестолковыми, безответственными эльдар, как вы двое. И еще печь вам пироги… Она махнула рукой. - Ладно, заходите уже в дом. Келебриан вбежала внутрь первой. За ней последовал верный Нарьо. Келеборн задержался у порога, обнимая и целуя жену. Пирог оказался почти целым, Галадриэль отрезала себе лишь небольшой кусочек на пробу. Келебриан получила большой кусок и кружку парного молока, Келеборн открыл для себя и жены бутылку легкого ежевичного вина. За столом Келебриан говорила больше и громче всех, описывая свои приключения в близлежащих холмах и на озере. Как она нашла большой муравейник, как видела двух красивых бабочек, как нашла гнездо соловья, и как Нарьо хотел поохотиться на большого черного жука, а потом испугался и убежал… Сумерки за окном сгущались, переходя в ночь. С улицы потянуло прохладой. Галадриэль поднялась и выглянула в окно. - Может, завтра будет туман… - заметила она. - Туман? – это слово почему-то необычайно взволновало Келеборна. Туман… он что-то должен вспомнить, связанное с туманом, что-то сделать, но это «что-то» было неприятным, даже отвратительным. Как хорошо здесь, в белом домике на берегу серебряного озера… Келебриан стала клевать носом прямо за столом, и родители отправили ее спать. Сами они тоже не стали сидеть долго и скоро улеглись в широкую кровать. Келеборн проснулся внезапно. Рядом спокойно лежала Галадриэль. Эльф осторожно поднялся и выглянул в окно. За окном расстилался белый туман, такой густой и плотный, что не было видно даже вытянутой руки. Келеборн никогда не видел такого тумана. Интересно… Но постель манила к себе, и эльф решил вновь улечься спать. Однако клочья тумана, будто прилипнув к руке, потянулись за ней внутрь, в комнату. Их становилось все больше и больше, они накрыли спящую Галадриэль как будто одеялом… - Мельде, - тихо позвал Келеборн, затем сказал громче: - Мельде! Он оцепенел от изумления и страха. Галадриэль лежала на кровати неподвижно, не как в обычном сне, а как будто этот сон уже стал вечным. Лицо ее побледнело, лишившись тока крови, черты его заострились и вытянулись. Келеборн коснулся руки жены и едва не завопил от ужаса – она была холодна как лед. Туман становился гуще, лицо Галадриэли становилось все менее четким, оно как будто удалялось от Келеборна, но он не желал отдавать жену, он обнял ее, прижал к себе коченеющее тело. Бесполезно… Из тела ушла жизнь, Галадриэль была похожа на статую, на фигуру из воска, какие делали некоторые эльфийские мастера так, что они были неотличимы от живых эльдар. Келеборна пронзила новая жуткая мысль. Он положил тело жены на постель и кинулся к кроватке Келебриан. Но девочки там не было. Вместо нее, сжавшись в клубок, лежала взрослая женщина. Ее волосы тоже были серебристыми, как у Келебриан, но спутанными и поредевшими. Глаза, яркие светло-серые глаза Келебриан, потускнели, и взгляд их был пустым. Келеборн осторожно дотронулся до ее руки, она была теплой, но женщина все так же лежала неподвижно, не произнося ни слова и глядя в никуда пустыми глазами. - Нет! – закричал в отчаянии Келеборн. – Нет! Но никто не ответил на его крики. Туман все прибывал, затопляя комнату, будто вода. Вот уже нет никаких стен, нет потолка и пола, нет ничего… Хотя… кое-что все же осталось. Окно, светящееся мягким голубым светом. Окно, за которым зажгли вечернюю лампу и ждут. Келеборн шагнул к этому окну. Шаг, другой, третий… Настоящий мир ошеломил его красками, запахами, звуками. Стук барабанов, рев рогов, крики, свист стрел и лязг стали. Келеборн очутился посреди жаркой битвы. *** Черные вороны кружились над Тэламаром, подслушивая мрачные разговоры жителей, а после этого атаки врагов усиливались. Больше всего страдали ворота, самое уязвимое место стены. И однажды, через месяц после начала осады, случилось ужасное. Эльрохир стоял у большого арбалета на одной из привратных башенок, наблюдая за копошением врагов внизу. Они уже давно поняли, откуда бьют смертоносные стрелы, и старались держаться от башенок подальше. Но сейчас Эльрохир видел, что темная масса орков скапливается неподалеку, чуть дальше, чем на расстоянии выстрела. Там же стояли трехроги с тараном и несколько троллей. Они учли прошлые неудачи, и теперь трехроги были укрыты толстыми шкурами, а глаза и морды их защищали некие подобия стальных шлемов. Звери, похоже, мало что видели, но это им и не требовалось, ведь их направляли тролли-погонщики. Они теперь тоже были закованы в железо с головы до ног… Эльрохир смотрел на это, стиснув зубы. Трудно будет теперь остановить этих чудищ. Если вообще возможно. Не будет ли следующая атака последней? Он посмотрел вниз, где Глорфиндель выстраивал отряд защитников, готовясь отражать штурм ворот. Эльдариона на башенке не было. Теперь он дни и ночи проводил, пытаясь разобраться с действием Кольца, но толку пока было мало. Юноше не хватало знаний и опыта, а для остальных сила Кольца вообще была недоступна. Самому Эльрохиру ничего не удалось сделать с ним, как будто Кольцо само решало, кому подчиняться, а кому - нет. Взревели орочьи рога, и враги пошли на приступ. Тролли принялись толкать трехрогов, те потащили огромный таран к воротам. Эльрохир выпустил по ним несколько тяжелых стрел, но ни один выстрел не был удачным. Все стрелы отскочили от толстых шкур и железных доспехов. Таран невозбранно дополз до ворот. Тролли раскачали его и ударили в створки. Это было похоже на землетрясение. Ворота, башенки, вся передняя стена содрогнулись. В троллей и трехрогов полетели камни, но и они не смогли причинить особого вреда. За троллями толпились орки и волки. Дико вопя, орки выпустили тучу стрел. Из них ни одна не нашла жертвы, но тэламарцам они все равно повредили. Ни один защитник не мог выглянуть в бойницу или поверх стены как следует, чтобы прицелиться. Ответный залп был слабым, и мало стрел попало в цель. За простыми стрелами последовали огненные. Тут уж многие воины Тэламара побросали луки и взялись за ведра с водой и снег. Но далеко не каждый пожар удалось потушить, некоторые участки стены и ворот продолжали гореть, даже когда на них лили воду. За первым огненным залпом последовал второй, третий… Стена загорелась сразу в десятке мест. Несколько огненных стрел попали и в башенку Эльрохира, одна влетела прямо в бойницу, и Эльрохир едва успел увернуться. Башенка загорелась. Эльф окатил горящие места водой, потом стал забрасывать снегом. Как назло, за последнюю неделю не выпало ни снежинки, свежего, неслежавшегося снега не было. Пламя не гасло, это был тот самый проклятый огонь, не боящийся воды. Пожар набирал силу, огонь дышал прямо в лицо Эльрохиру. Эльф закашлялся, задыхаясь от дыма. Башенку сотрясло еще несколько сильных ударов. От них на Эльрохира посыпались горящие куски дранки с крыши. Только чудом у эльфа не загорелись волосы, но куртка, надетая поверх кольчуги, затлела, и ее пришлось сбросить. Горящая дранка все сыпалась сверху, а стены башенки объял огонь. Эльрохиру ничего не оставалось, как быстро спуститься, почти скатиться вниз. Внизу воины под началом Глорфинделя готовились к обороне. Ворота, горящие в нескольких местах, сотрясались от ударов. Эльрохир слышал, как затрещали дубовые брусья. Еще два, три… десять ударов – и враги добились своей цели. Ворота рухнули. *** Эльдарион сидел за столом в свой комнате, оперевшись головой на руки. Ему безумно хотелось спать, он провел бессонную ночь здесь, пытаясь вызвать к жизни силы Кольца и употребить их на пользу Тэламару. Но ему не удалось ни того, ни другого. Кольцо не поддавалось. Оно светилось слабым голубым светом, но как его использовать, внук Эльронда не имел ни малейшего понятия. Он кое-что мог сделать с помощью Кольца, чтобы исцелить рану или болезнь, но как это может помочь в бою? Ох, если бы у них было еще одно войско тысячи в две мечей… Тогда, может быть, они бы сняли осаду. Эльдарион взял Вилью в руки, осторожно погладил. Огонек мигнул, как будто ответил на прикосновение, потом разгорелся ярче, засиял, как звезда. Эльдарион положил Кольцо на открытую ладонь и поднял руку. Он сидел как раз напротив окна, выходившего на юг. И это окно вдруг засветилось голубым светом, который излучало Кольцо. Эльдарион с изумлением смотрел на эту странную картину. И тут на улице раздался хриплый рев рогов. *** Черный поток врагов хлынул в разбитые ворота. Орки и волки с ревом и воем мчались, готовясь сокрушить последнюю защиту Тэламара. Тэламарцы, не теряя присутствия духа, выпустили в них стрелы, а затем схватились с врагами врукопашную. Эльрохир крутился на месте, рассыпая удары. Каждому врагу доставался один удар, но он редко проходил мимо цели. Вот орк упал с раскроенным черепом, не спас и железный шлем, вот другой катается на земле, воя, а из обрубка правой руки хлещет кровь… Но несмотря на всю силу и доблесть защитников Тэламара, их ряды таяли. Еще когда ворота трещали, но держались, Глорфиндель послал молодого воина к Элладану за подмогой. Элладан собрал всех, кого мог найти, и сам возглавил отряд, но все равно тэламарцев было слишком мало. Орки и волки могли платить пятерыми за одного, и их все-таки оставалось больше. Эльрохир на мгновение остановился, переводя дух, и чуть не закричал в голос от отчаяния. Враги постепенно теснили защитников Тэламара от ворот, окружая их. Люди падали один за другим… гибли и эльфы, хотя их потери были меньше. Эльрохир увидел огромного черного волка с алыми глазами. Зверь бросился на молодого дунадана рядом с Эльрохиром и повалил его. Несколько мгновений – и у человека было разорвано горло. Эльрохир не мог прийти ему на помощь, на него наседали сразу два крупных орка. Одному удалось ранить эльфа в правую руку, но враг тут же поплатился – Эльрохир ударил его по шее, едва не снеся голову. Второй орк на мгновение остановился, увидев смерть товарища, и получил смертельный удар прямо в отвратительную морду. Эльрохир едва успел развернуться к волку, как тот прыгнул на него. - На помощь! – в смертном ужасе закричал сын Эльронда. – На по… И помощь пришла. *** За спиной Келеборна один за другим стали появляться воины галадрим. Увидев орков и волков, своих старинных заклятых врагов, они тут же выхватили мечи и вступили в схватку. Враги опешили от изумления и страха, увидев у себя за спиной множество возникших как будто из воздуха могучих воинов. Орки дрогнули, они были храбры, только если многократно превосходили противника числом. Эльфы, ничем не утомленные, с жаром рубили врагов, постепенно тесня их вперед, к деревянному частоколу, откуда слышался шум самой яростной схватки. Орки оборонялись плохо, некоторые, самые трусливые, кинулись бежать. Они увидели, что по лесу ползет белый туман, и решили, что там можно скрыться. Один за другим орки исчезали в тумане. Больше их никто не видел. *** Глорфиндель с изумлением смотрел на большой отряд эльфийских воинов в серебристо-зеленоватых кольчугах, появившихся в тылу орков буквально ниоткуда. Враги отвлеклись на них, и теперь у тэламарцев было несколько минут передышки. Глорфиндель, оправившись от первого удивления, перестроил своих воинов так, чтобы впереди оказались самые сильные и невредимые, и ударил на врага. Орки и волки оказались как будто между молотом и наковальней, и большинство из них совсем потеряло присутствие духа. Они бежали прочь, но эльфы все равно настигали их. Тролли, слишком глупые, чтобы бояться, пали жертвой эльфийских мечей, хотя и сами убили многих. Вскоре место перед воротами Тэламара очистилось от врагов, лишь на земле валялись изрубленные и утыканные стрелами трупы. Пространство за стенами тоже опустело, уцелевшие слуги Саурона бежали кто куда. Осада с Тэламара была снята. Глорфиндель искал среди спасителей командира и, наконец, увидел его. С изумлением смотрел он на белое знамя с золотым солнцем посередине – знак Лориэна, и с еще большим изумлением узнал в командире около знамени Келеборна, которого видел в последний раз еще до падения Имладриса. Глорфиндель подошел к Келеборну, поприветствовал его и горячо поблагодарил за спасение Тэламара. У него на языке вертелся вопрос, и он решил, что задать его не будет невежливым. - Как вы попали сюда? – спросил Глорфиндель. – Вас прислал Гэндальф? - Гэндальф? – Келеборн посмотрел на собеседника удивленно. – Вовсе нет. - Все равно, вы пришли на удивление вовремя, - улыбнулся Глорфиндель.