***
Бриджит была нашей одноклассницей. Добрая, искренняя, душа любой компании. Мы иногда называли ее нашим солнцем. Она была очень неуклюжей, но несмотря на это она всегда улыбалась. Она была героем. Она всегда помогала одноклассникам, учителям, друзьям и незнакомцем. Она также была и в другом смысле героем. Она раньше была Ледибаг. И здесь нет ничего удивительного, что именно она была избрана стать хранителем талисмана созидания. Но удача была с ней только, когда она была Ледибаг. Талисман не сохранил ей жизнь. Феликс был еще тем редкостным высокомерным холодным мерзавцем. Нет, Адриан, я не ошибаюсь. Он был именно таким. Мы все вместе учились в одном классе. Но твой дедушка не очень любил своих одноклассников. Скорее их терпел, пока не закончит учебу. Он был полной противоположностью Бриджит. Сначала многие пытались с ним подружиться, но через некоторое время бросали это занятие, наткнувшись на непробиваемую стену. Единственная кто никогда не отпускал руки была Бриджит. Она была влюблена в него безумно. Не знаю, что она тогда в нем нашла. Скорее всего разглядела в нем что то хорошее. Она каждый день приглашала его куда нибудь: в кино, парк или просто прогуляться. И каждый раз он отказывал. Кстати, чуть не забыла, твой дедушка был носителем талисмана разрушения. Он бывший Кот Нуар. Почему его выбрали? Я могу только догадываться, что он сделал тогда хорошего. Что за удивленные лица? Они никогда не рассказывали кому то о своей тайной личности. Феликс понял только после ее смерти, а она раньше, но никому об этом не рассказала. Бриджит была моей лучшей подругой, не только в коллеже, но но и мы дружили как герои. Да, я тоже была супергероем, но это было давно и свой камень чудес я отдала мастеру. Ничего не предвещало беды. Просто однажды Бриджит пришла в класс и не с кем не заговорила. Она не обращала не на кого внимания. Я помню, что даже Феликс подошел к ней, но она всех игнорировала. Потом она заболела, как нам сообщили, что это простой грипп и она вернется через пару дней. Тогда я решила ее навестить, но из за уроков и патруля пришла довольно поздно и в образе героини. Мы тогда уже знали кто мы есть. Как нибудь потом расскажу, как это произошло. Они тогда стояли обнявшись. Она плакала, а он обнимал ее. Потом прошло какое то время и они отстранились друг от друга. Наконец на ее лице была улыбка, та улыбка, которую мы все так любили. Он что ей сказал и она рассмеялась. Я была так рада снова услышать ее смех. Думала, что будет снова, как прежде. Я считала, что наше солнце вернулось. Но я очень жестоко ошибалась. Я тогда не стала им мешать и ушла. На следующий день в классе нам сообщили, что Бриджит переходит на домашнее обучение. Сколько раз мы не заходили к ней домой, ее не было. Придумывали разные отговорки. Мы не знали, что с ней происходит. Они не знали. Я знала. Знала и ничего им не рассказала. Я дала ей обещание, что никто не узнает. Бриджит не хотела, чтобы ее жалели. И больше всего не хотела, чтобы им было больно от того, что они не могут ей чем нибудь помочь. Поэтому она отстранилась от всех своих друзей и знакомых. Пусть они буду ее ненавидеть ее, считать высокомерной стервой. Чем ненавидеть себя и винить, что они не смогли для нее что нибудь сделать. Я была единственной, кто видел как она умирает. Наше солнце умирало, а я могла только смотреть. Бриджит не любила больницы и все процедуры, которые она проходила. Она всегда говорила, что там пахнет смертью. Она часто повторяла, что легче победить злодея, чем болезнь. А я часто ей повторяла, что она сможет все преодолеть. Ведь ее ждут одноклассники. Еще она должна покорить своего возлюбленного, чтобы они жили вместе долго и счастливо. При этих словах она всегда смеялась и отвечала, что обязательно поправится и они все потом погуляют на их свадьбе. Мы врали друг другу. Мы дарили друг другу ложь, зная, что ничего этого не будет. Потом она потеряла голос. Я больше не слышала ее звонкого чистого смеха, мелодичного голоса. Она никогда не замечала, что когда она о чем то задумывается, то может напевать себе что нибудь под нос. Как то она сбежала с больницы. Я тогда пошла ее искать. Она была очень слаба. Ей даже на солнце нельзя было долго находиться. Чен могла легко упасть в любой момент в обморок. Я нашла ее в парке, а месте, где людей очень редко встретишь. Но она была не одна, с ней был Феликс. Они о чем то говорили. Как говорили. Она писала ему что то в альбоме, а он это читал. Я не стала подходить ближе, но этого и не нужно было. Она сразу меня заметила. После она быстро оттуда ушла. Ушла так быстро, чтобы он не увидел ее слезы. Я ее догнала, и мы вместе вернулись к ней в палату. После этого она окончательно замкнулась в себе, не подпускала к себе. Мы заставляли ее есть насильно. Ей было больно глотать. После еды ее могло стошнить. Даже от простой воды ей было плохо. Раньше она как то еще терпела боль, потом она стала для нее невыносимой. Она не могла не сказать, не закричать. Написать Бриджит тоже не могла, организм слишком ослабел. Потом ей стало немного лучше. Стало понемногу есть. Мы тогда не могли нарадоваться. Помнишь, что тебе рассказывал твой дедушка про звезды? Перед тем как погаснуть окончательно, они светят очень ярко. Ярче, чем когда либо. Вот так было и с ней. И Бриджит это чувствовала. Перед тем, как она умерла. Она попросила позаботиться о Феликсе. Ведь на самом деле он очень хороший, просто одинокий. Я тогда ее не понимала, ведь скоро она поправится. Но я ей пообещала, она поблагодарила и попросила, пока не приходить. Я ей хотела возразить. Но она напомнила, что у меня кроме нее есть еще много дел: учеба, патрули, репетиции и концерты. И она не хочет видеть меня уставшей. Ее главным аргументом стало, что она уже поправляется. И я ей уступила. Меня не было с ней два дня. Два дня. И ее не стало. Меня не было тогда рядом с ней. Даже тогда она не хотела ранить меня. Чтобы она не умерла у меня на руках. С одной стороны я злюсь на это, с другой наоборот благодарна. Меня бы это сломало. И я не знаю пережила бы это или нет. В то утро директор пришел к нам и позвал нашего классного руководителя с класса. Потом вернулась только она одна. И сказала, что Бриджит не стала ночью и если кто хочет с ней проститься, то может пойти. Первым, кто среагировал был твой дедушка, Адриан. Потом уже побежала я. Когда я пришла, Феликс уже был там. Он плакал. Он стоял возле нее, одна его рука опиралась на кровать. Второй он накрыл ее руки. Мы ели как оттащили его от ее кровати. Я тогда осталась с ним, ведь я обещала ей заботиться о нем. Мы были в другой комнате. Я, Феликс и еще один наш друг, мы звали его Мим. Когда он немного отошел от шока, Феликс спросил меня, знала ли я о том, что она умирает. Ему не нужен был мой ответ, он и так все знал. Из за шока он начал обвинять меня в том, что она умерла. Если бы я только сказала ему, что с ней. Он нашел бы лучшую клинику и она осталась жива. Тогда Мим сначало набросился на твоего дедушку, многие говорили, что виноват в этой ситуации только он. Что Бриджит любила его, а он отвергал ее. А как только ее не стало, то он воспылал к ней любовью. Я тогда на них на обоих наорала. Сказала, если они хотят выяснить отношение, то в другом помещение и другой день. И Бриджит было бы больно видеть их ссору. Мим тогда ушел. Феликс остался и был до конца похорон. Я тогда его поддержала. Он сломался после смерти Чен. И мы уже вместе собирали по кусочкам наш мир. Я сломалась позже, где то через месяц после ее смерти. Феликс помог мне. Он был все также холоден, но подпускал к себе других людей. Адриан, я знаю, что для тебя мы с Феликсом были идеальной семьей. Но мы никогда друг друга не любили. У нас было взаимопонимание и доверие. Мы жили. Жили ради Бриджит. Я заботилась о нем. А он заботился обо мне. Я знала, что на чердаке он хранил, то что напоминало ему о ней. И поэтому я не заходила туда. Я все еще не могу себя простить.***
- Ребята, за вами приехал водитель Адриана. Уже слишком поздно. Только сейчас они заметили, что еще чуть-чуть и солнце скроется из виду. Они стали собираться, забыв о том, что они так и не убрали чердак. Каждый из них был поражен историей. Мистер Агрест совсем не странный. Он просто любил солнце, которое больше не было в его жизни. Но она оставила луну, чтобы освещать его путь. Когда они покинули дом, Мелоди сидела в кресле на веранде и смотрела на подсолнухи. Она улыбалась им. - Если хочешь, что то сказать, то говори сейчас, - поворачивая голову, сказала Мелоди. На нее укоризненно смотрели одна пара глаз. - - Так я высокомерный холодный ублюдок? - спросил ее голубоглазый парень. - Феликс, она сказала мерзавец, а не ублюдок, - тихо посмеивалась с другой стороны от Мелоди брюнетка. Феликс теперь строго смотрел на Бриджит, а она только улыбалась и смотрела на восходящую луну. Мелоди всегда ощущала присутствие Бриджит, но никогда ее не видела. Это было впервые. - Мне кажется, что и ублюдок и мерзавец хорошо тебя характеризуют. Этот голос принадлежал Миму. Он сидел на ступеньках и смотрел на их компанию со стороны. Но его слова не хотели обидеть Феликса, он не мог по другому высказать свою радость. Когда-нибудь их компания снова соберется вместе и они уже никогда не расстанутся. Осталось совсем немного. И они все будут счастливы. Мелоди ничего не говорила. Она все также сидела в кресле, глаза ее были закрыты, а на лице застыла улыбка.